Как важно иногда бывает поделиться с человеком тем, что тебя так волнует и вдруг найти живой отклик и поддержку в его сердце. А меня часто мучает совесть за невысказанность, за утаение ценного материала способного заставить вертеться механизмы человеческих душ в унисон мерного пульса эпох. Почему же нужно молчать, когда так и тянет говорить страстно, убежденно, так как чувствуется говорить о редких в наше сложное время понятиях нравственного долга, чести, любви к Родине.

Побоку все предрассудки.... А дай-ка, думаю, вот так просто пойду в обычную московскую школу, самую рядовую и скажу: "Послушайте меня, а...?"

Эта идея полностью овладела мною, она не давала покою. То, о чем я хотела говорить, пришло само собою, мгновенно - жизнь и творчество Советского гражданина и писателя Николая Алексеевича Островского. Как раз накануне, в который раз, я перечитала воспоминания жены писателя, прочла книгу С.Трегуба о нем. И стыдно было знать, что есть такой удивительный человек и молчать, когда тысячи школьников даже и не подозревают о его существовании. Ведь произведения Островского нет в учебной программе.... Еще бы, а зачем нашим русским детям знать о своих героях? Вовсе незачем. Нашим русским детям нужно знать поименно всех псевдогероев американских боевиков и прочей нечести....

Но как повести их за собой, как оторвать от будничного "покоя"? Это должен быть не просто урок, а урок-исповедь о человеке бесконечно мне дорогом, о человеке, поднимающем ворох противоречивых, но целенаправленно верных чувств. Мне действительно хочется поделиться этим завораживающим чувством, когда ты ощущаешь легкую, несколько приятную боль между лопаток - когда у тебя растут крылья. Способны ли они будут ощутить это удивительное состояние? Кто они, это новое поколение, испорченные эгоисты, или...?

Но вот день эксперимента настал. Мною выбрана особая тактика, нужно чтобы ребята приняли меня за "своего человека". Я надеваю простые джинсы, веселую, молодежную кофточку, вскидываю на плечи рюкзак, с первого вида совершенно обычный, но я то знаю, что именно в нем находится вся моя армия, "готовая рвануться в гике" в бой: там план урока из 70 пунктов для рассказа, книги с закладками для цитирования зубодробительных цитат Н.Островского, живые иллюстрации, томик стихов Маяковского для яркого описания торжественно-взъерошенной эпохи битв и революций и еще для того, чтобы усмирять не менее взъерошенную, возможно, молодежь 8 "Б" класса. На случай если будут галдеть, строчки поэта типа "Я вам душу вытащу, растопчу, чтоб большая и окровавленную дам как знамя" - должны будут привести их в себя. Но это так сказать на случай "контрреволюций".

Страха нет - я знаю, что несу правду.

Прозвенел звонок. Вхожу в класс. Школьники пристально оглядывают меня. С задних парт слышится "геройский" голос, очевидно главного хулигана: "Это что это, вы у нас урок будете вести?" на что все смеются. "Урока не будет, - говорю им запросто, - я вам просто кое-что расскажу. Идет?" Класс потихоньку притихает. "29 сентября - день рождения удивительного Советского писателя Николая Островского, - начинаю я, вывешивая его портрет на середину доски, - о нем то и будет речь. Поднимите, пожалуйста руки, кто знает этого человека?". Ребята переглядываются друг с другом, пожимая плечами, и только одинокие три руки (из 25 человек) словно маячки взвились вверх.

Начала я свой рассказ с детских лет Николая, когда еще в дореволюционной России ему приходилось подрабатывать "буфетным мальчиком", терпеть побои хозяина, видеть жизнь всегда снизу, "как грязные ноги прохожих видишь из окон подвала". Перед глазами ребят пронеслись беспокойные годы Великого Октября, империалистической войны. И маленькой фигуркой 14-летнего мальчишки, на фоне грандиозных событий истории, встала личность Николая Островского - бесстрашного борца за счастье рабочего народа. Сражаясь в бригаде Катовского, молодой боец был дважды тяжело ранен, но ни одно ранение не смогло вырвать винтовку из его крепких рук. Островским, как и миллионами других людей, овладела идея, а как говорил кумир комсомолии тех лет Овод: "Если вы чувствуете, что вами овладела идея - это все".

Но что же это за чудо-идея, ставшая стимулом к рождению нового мира, новой мысли, нового образа жизни, новых ценностей, новых достижения и пр.? Ответ не сложен, быть может, даже слишком прост, впрочем, как и все гениальное. Он кроется в сочетании всего двух букв, в незамысловатом местоимении "МЫ". Просто люди тогда сумели вникнуть в его значение настолько глубоко, что постигли его истинную, быть может сверхданную человеку силу. МЫ - значит разумное человечество, МЫ - значит гуманизм, МЫ - значит прогресс! А единица? Что единица!

Единица - ноль,
Единица - вздор.

"Семья - это несколько человек, любовь - это один человек, а народ - это 1600000, - говорил Островский уже в зрелые годы. - Жить только для семьи - это животный эгоизм, жить для одного человека - низость, жить только для себя - позор. Если личное в человеке занимает огромное место, а общественное крошечное, тогда разгром личной жизни - почти катастрофа. Тогда у человека встает вопрос - зачем жить? Этот вопрос никогда не встает перед бойцом, ведь у него всегда остается неизменно больше и прекраснее чем личное.

Посмотрите, как прекрасна наша жизнь, как обаятельна борьба за возрождение и расцвет страны - борьба за нового человека. Отдайте этому жизнь, тогда солнце опять приласкает вас!"

Островский всей своей жизнью доказал верность выбранного Советским народом пути. Только сознание того, что его собственная жизнь - это не личное, а общественное достояние, помогло ему не пасть духом, когда он слепой девять мучительных лет провел в неподвижности, сраженный страшной болезнью. Когда каждая складка на простыне вонзалась в тело, и приносила дикие боли. Нередко близкие видели искусанные в кровь губы Николая - следы ночных приступов. Но, несмотря на все невзгоды, которые выдумала природа, словно нарочно испытывая дух нового Советского человека, Николай Островский сумел удержаться в "седле" бойца и не выпустить боевого "оружия" - он сотворил книгу, которая облетела весь мир, которой тысячи, и тысячи людей оказались обязаны своей жизнью, которая воспитала целые поколения в духе закаленной стали - из большого огня в сильное охлаждение!

Страстное желание получить "путевку в жизнь" настолько овладела Островским, что он назло всем предсказаниям врачей о его скорой гибели, упорно продолжал работать, смеяться, даже петь. Он всем духом чувствовал боевую обстановку в стране, чувствовал напряженную работу, и полон решимости наступал на своем литературном фронте. Николай Алексеевич не щадил себя - "Большевик может работать пока у него стучит сердце. Да здравствует труд и борьба!" 12-17 часов в сутки отдавал он будущей книге.

Его жена немного позже вспоминала о первом рукописном издании глав повести на обрезках бумаги (14Х25), остававшихся на Пищевом комбинате, где она работала. Ведь в 30-е годы страна не могла еще удовлетворить спрос на бумагу. И какова была радость, когда удалось достать немного глянцевого красного картона для обложки. Николай тут же предложил вырезать из газетного текста буквы и составить из них фамилию автора и название произведения.

Несколько месяцев позже "Молодая гвардия" взялась печатать его произведение.

И вот, однажды мать писателя, Ольга Осиповна, ушла на почту и вернулась с посылкой. Это было отдельное издание первой части романа.

...За окном шумел дождь. Серый день заглядывал в комнату Островского, но Николаю Алексеевичу казалось, что на безоблачном небе ярко светит солнце. Он держал в руках книгу, свое детище, написанное кровью, болью сердца. Дрожащие пальцы ощупывали переплет, корешок, трогали бумагу, гладили страницы, будто чувствуя дыхание книги. Пальцы медленно поползли по обложке. На ней были вытеснены штык, пересекавший коленкоровый переплет и весенняя веточка.

Руки его сжимали книгу. Руки его сжимали солдатский штык.

Это и многое другое я рассказывала школьникам и только где-то на середине урока, даже несколько растерявшись, поняла, что в классе стоит гробовая тишина. Ребята просто ели меня глазами, от чего мне захотелось еще больше донести до их сердец. Я говорила и говорила, а они вникали в каждую мою фразу. Бывало не можешь найти какое-то слово, так они моментально подхватывают, подсказывают, а если кто-то хихикнет, или не расслышит, так остальные шикают на него - "Не мешай, дескать, слушать, интересно же". Позже, когда я пустила в ход иллюстрации, меня чуть не разорвали - всем хотелось посмотреть, как награждают Островского орденом Ленина, или на трафарет (изобретение Николая Алексеевича), по которому он писал, чтобы строчки не налезали друг на друга. А один мальчик, увидев в моих руках книгу, из которой я цитировала Островского, не утерпев до конца урока, выкрикнул "А что это за книжка у Вас?" Я с удовольствием объяснила ему, что это о жизни Николая Островского пишет его жена, и что книжка из серии ЖЗЛ. Паренек старательно записал название в тетрадку и был готов слушать дальше.

Честно говоря, я никак не ожидала, что урок пройдет так здорово, уж насколько мы привыкли видеть нашу молодежь, подростков с неприглядной стороны - курящую, пьющую, разрисовывающую стены подъездов, отрывающуюся на дискотеках, тусующуюся у черных входов домов.

А здесь - полное понимание, блеск в глазах!!!

И так чувствовалось, что дети соскучились по чистоте, им нужен был глоток свежего воздуха, и Николай Островский дал им этот глоток, как давал его прошлым поколениям. Урок подходил к концу, и уже об Островском знали не 3 человека, а 25 - и это здорово! Я раздаю небольшие, заранее подготовленные мною анкеты, чтобы позже понять правильно ли они воспринимают Советского писателя, и прошу поработать над сочинением на тему "Николай Островский и мы". У меня случайно оказались с собой четыре экземпляра цитат писателя, обнаружив их я ненароком поинтересовалась, может быть они кому-нибудь пригодятся. И каково было мое удивление, когда почти весь класс поднял руки. Уже прозвенел звонок, знаменующий конец урока, а мои восьмиклассники не собирались уходить, они с интересом рассматривали иллюстрации в книжках. Мы прощались уже друзьями.

Через несколько дней я держала в руках стопку сочинений и заполненных анкет. Многие, да почти все ребята писали о том, что Островский близок им, что он герой не только прошлого, но и будущего. Я не могу, конечно, сказать обо всех сочинениях, поэтому процитирую отрывки из работ, сами собой сливающиеся в одно большое слово 8 "Б":

"Николай Островский прожил всего 32 года. Вся его короткая жизнь - жизнь пламенного патриота, большевика с юных лет посвятившего себя делу пролетариата. Судьба его удивительна и трагична. Слепой, прикованный к постели человек не унывает, не сдается, не опускает руки. Он находит в себе силы и мужество, чтобы продолжать жить и бороться за общую идею. И вместо винтовки в руках у него перо" (Лаврищева И.) "Николай Островский написал повесть "Как закалялась сталь", написал для того, чтобы люди поняли, что надо трудиться не только для себя, но и во благо своей Родины и своего народа" (Лузин С.), "чтобы научить будущее поколение правильно жить" (Крысина А.). "Меня поразил этот человек. Такие удивительные люди встречаются очень редко. Умный, мужественный, талантливый, неутомимый он любил жизнь и хотел жить, но не для себя - для других" (Маслова С.).

"Но времена изменились, если раньше люди мечтали о светлом будущем, стремились сделать что-нибудь полезное, то теперь этого нет" (Калинко А.). "Тогда человек мог умереть за то, чтобы двое неизвестных ему людей жили" (Изосимов А.). "Теперь люди стали эгоистичны, и при всей силе духа и выдержке Островского ему было бы очень трудно жить в наше время. Он бы просто потерял веру в себя, видя, как вокруг него люди существуют только себе в угоду, перестают общаться друг с другом, читать книги" (Воробьева К.). "В наше время ему бы жилось сложнее, потому что сейчас многие люди не уважают свою Родину и ее героев" (Лузин С.). "Времена, конечно, изменилась, но я думаю, что каждому человеку нужно не бояться трудностей, стараться до конца отстаивать великое дело мира за которое боролся Павка Корчагин" (Ипполитов Д.). "Я чувствую, как прав был Островский, когда говорил: "Я так ясно чувствую, как ничтожны наши заботы о вещах, когда уходит жизнь" - действительно, ведь за некоторый отрезок времени, который дает нам судьба, мы должны сделать как можно больше. Я прекрасно понимаю Николая Островского (почему, не знаю), он должен быть для молодежи кумиром!" (Воробьева К.).

"Как жалко, что в школьной программе нет произведений Островского. Это не справедливо по отношению к школьникам. Я бы хотел узнать о нем гораздо раньше" (Изосимов А.)

"Почему многие забыли о нем сегодня, я не знаю. Зато знаю, что это ужасно несправедливо, о таких людях как он нельзя забывать - наоборот они должны служить примером для других. И еще я считаю, что нашим долгом является исправить эту ошибку и снова вспомнить об этом великом человеке" (Маслова С.) , ведь "если бы все люди были похожи на него, в стране был бы мир и спокойствие" (Румянцева Н.).

"В народе говорят - душа человека живет, пока этого человека помнят. Так давайте не дадим душе Николая Островского исчезнуть!" (Бугарский В.).

Но самую, пожалуй, трогательную работу я получила от мальчика Антона, который корявым подчерком, вперемежку с ошибками, на ободранном клочке бумаги, писал нечто понятное только ему типа: "Островский слишком старый писатель. Но это как-то не так. Я вообще его не знал, - но зато в конце, - ...но когда я послушал про него, то заинтересовался, я нашел книгу и начал читать". Читай, Антон, это хорошая книга, она научит тебя быть настоящим человеком и гражданином!

Большое спасибо вам, ребятки, за ваши правильные слова, за вашу откровенность, за ваши чистые души, продолжающие излучать свет надежды и под страшным огнем зарубежной экспансии. Пусть в каждом из вас будет вечна частичка мужественного духа Н.Островского. Не дрейфь, молодежь! "Жизнь - это такая штуковина, где ночь сменяется пламенным ураганом, и мы еще заживем с вами.... И я прошу вас рубайте за меня, рубайте за Павку Корчагина!"

Маша МОНОМЕНОВА,
студентка.