В КПРФ продолжаются и даже расширяются процессы разборок, внутрипартийных войн с чистками, исключениями, перерегистрациями и так далее. В них участвуют уже целые организации (ленинградские, челябинские, красноярские, московские и другие) и видные деятели партии - члены ЦК, депутаты ГосДумы, люди, стоявшие у истоков её образования в 1992 - 1993 годах. Руководство ужесточает меры дисциплинарного управления и давления, а несогласные самоорганизуются, сплачиваются, открывают огонь критики по штабам, требуют проведения чрезвычайных конференций и съездов.

Создаётся впечатление, что накал борьбы дошёл до такой степени, что товарищи готовы буквально съесть друг друга в политическом смысле.

Действительно, противостоящие стороны пытаются политически съесть друг друга, ну, если не проглотить, то, как минимум, уесть. Вспоминаются слова незабвенного Владимира Высоцкого из его шуточной песни про Кука:

Но почему аборигены съели Кука?

За что? Неясно, молчит наука.

Мне представляется совсем простая штука:

Хотели кушать - и съели Кука.

Шутки шутками, а ситуация действительно объясняется простой штукой - хотели кушать.

Дело в том, что КПРФ длительное время последовательно и неуклонно превращалась в своеобразную машину для участия в выборах. Всё больше, больше, боле. Всё шире, шире, шире. Превращалась в лидерскую партию, обрастала аппаратом на платной основе, использовала в агитации и пропаганде высокооплачиваемых специалистов, наёмную массовку, затратные методы агитации, стала получать серьёзное финансирование из бюджета.

Постепенно сформировался слой профессиональных думских и региональных депутатов, обладавших высокостатусным положением госслужащих и хорошим материальным обеспечением. То есть партия вписывалась в рынок и превращалась, говоря словами Путина образца 1999 г., во вполне современную левую парламентскую партию европейского типа.

Соответственно с этим партия обрастала профессиональными конъюнктурщиками, просто платными работниками, появились элементы торговли депутатскими местами, практика использования постов и положений для обустройства личных и семейных дел, всё шире наблюдались явления различных договоров и договорённостей с представителями власти и так далее. При этом сама партия не переставала быть оппозиционной на словах. Она критиковала, выпускала оппозиционную прессу, её представители выступали с речами за народ с трибун парламента, местные организации проводили митинги и пикеты, но всё это удерживалось в рамках борьбы за «честные выборы». А «честные выборы» снова приносили места, льготы, деньги, и всё чаще нечестным товарищам. Именно поэтому список предателей, перевёртышей, перекрасившихся, продавшихся рос, рос и рос.

Сегодня можно приводить уже десятки случаев и фамилий перехода депутатов и глав исполнительной власти из лагеря КПРФ в ряды партии власти (начиная с незабвенного Ивана Петровича Рыбкина и заканчивая сегодняшними мэрами Волгограда и Иркутска). Партийные массы КПРФ наблюдают эту ситуацию, и вполне естественно, что внутреннее напряжение в партии растёт. Во-первых, есть достаточно большое количество членов КПРФ, которые, не будучи ортодоксальными марксистами, являются честными людьми, и у них сия картина вызывает законное недовольство и отвращение. Во-вторых, эта рыночно-политическая конкуренция рождает недовольных, обиженных, приводит к противостоянию групп и образующихся кланов и так далее.

Естественно, руководство старается подавить недовольство порой самыми решительными мерами, исключая из партии целые организации. В соответствии с законами сопротивляющейся материи, возникает обратная реакция.

Сложность ситуации, с нашей точки зрения, обусловливается тем, что в борющихся лагерях наблюдается своеобразная солянка из самых разнородных элементов: и там, и там есть безусловно приличные и честные люди. Например, никто не скажет про Егора Кузьмича Лигачёва, что он конъюнктурщик или стяжатель, хотя его теоретическая марксистская несостоятельность для многих также несомненна. И в той, и в другой частях достаточно элементов просто конъюнктурных или элементарно лично обиженных несправедливостью происходящего. Заметим, что факторы теоретических, тем более - программных - расхождений почти не используются, или используются в чрезвычайно узком диапазоне и в чисто тактических целях. Там, где не замечать критики ортодоксальных коммунистов в адрес КПРФ в целом просто невозможно. Например, чуть-чуть по так называемому «русскому вопросу», чуть-чуть по вопросу отношения с РПЦ. Соответственно, вся борьба ведётся в рамках Программы и в рамках Устава КПРФ за восстановление справедливости и наведение уставного порядка.

Но при этом у сопротивляющейся верхам части партийцев мало что получается, и перспективы их приходится признать печальными. В это же время центральное руководство действует откровенно непартийными и даже незаконными методами. В чём дело?

Думается, Зюганов со товарищи получили карт-бланш от властей для резкого реформирования партии, в том числе избавления её, опять же говоря словами Путина, от идеологических тараканов, с обещаниями сохранения их положения на парламентском поле. В том числе, во многом поэтому власти не пускают к регистрации и участию в выборах другие левые оппозиционные силы, а Зюганов стремление политической организации рабочего класса называет «кремлёвским проектом». С этой точки зрения стратегия борьбы несогласных с линией руководства во главе с Зюгановым выглядит малоперспективной. Во-первых, они не имеют ясной идейной, отличной от Зюганова, ориентации; во-вторых, сами весьма разнородны и разобщены, в-третьих, методы внутрипартийной борьбы в современном состоянии и при использовании ими организационных приёмов ведут лишь к их форсированному исключению из КПРФ.

Так что же, будущее за Зюгановым и КПРФ в её современном виде? Уверен, что нет. Во-первых, может настать момент, когда сама же власть перестанет нуждаться в таком демпфере и даст команду на развал КПРФ изнутри и устранение ее с политического поля, благо «на крючке» находятся многие, а оснований более чем достаточно. И здесь, как ни странно, Зюганова спасает наличие радикалов вне парламента. Мол, могут придти настоящие сотрясатели старого мира. Именно поэтому Зюганов так сторонится любого единения с ними на выборах.

А главное, чисто парламентское существование в сегодняшней России абсолютно бесперспективно, если не считать зарплат и льгот, а для партии, называющей себя коммунистической, губительно, начиная с потери авторитета в международном коммунистическом сообществе и заканчивая основным - потерей фундамента и опоры - связи с трудящимися массами в самой России.

Характерно отметить, что компартия Украины во главе с Петром Симоненко, которая все постсоветские годы следует чётко в фарватере политики КПРФ, испытывает точно такие же трудности, которые объясняются той же природой. Сегодня Симоненко распускает организацию КПУ Крыма, исключает из партии её бессменного лидера Леонида Грача, и процесс этот ещё только набирает обороты.

Таким образом, как мы видим, объяснение ситуации действительно штука простая, а вот выправление её - ой как непросто. На вопрос «что делать?» приходится отвечать тавтологией - берите «Что делать?» Владимир Ильича и возвращайтесь к своему классу и классовой партии. На каких-то этапах приходится решительно и бесповоротно размежевываться, а для начала хотя бы научиться ставить вопросы открыто и прямо.

Виктор Тюлькин