--Вы говорите концерт - триумф, потрясение?! Это правда?!

--Потрясение.

Повторяю я, понимая, что не от меня первой вчера и сегодня слышит он такую оценку юбилейного концерта детища своего - Кубанского казачьего хора в честь 190-летия его -- и не нахожу других, более точных и благодарственных слов, чтобы выразить сопережитое состояние высоты любви и духа, когда вместе с хором пел и плакал зал.

"Ой да вспомним, братцы, мы кубанцы" - запевал старую строевую заслуженный артист России Геннадий Черкасов. Рукоплескал, не смолкая, заслуженному артисту Кубани, солисту Национальной оперы Украины Сергею Ярошенко, исполнившему с хором лирическую, также из репертуара Войскового певческого хора "Взяв бы я бандуру". Казалось, невозможным больше воспринимать ни душой, ни слухом, ни зрением после неистового в красоте, задоре и ловкости танца "Ковал кузнец казачью шашку" , искрометного его солиста Игоря Колыбельникова, но вот выходит на опустевшую после огневых танцев и сверкания шашек ссцену Наталья Губа, лауреат Молодежной премии Кубани и поет старинную духовную песню, записанную Виктором Гавриловичем со слов матери Натальи Алексеевны сорок лет назад "Бедная птичка в клетке сидит". Одна-одинешенька, и слышно, как дыхание ее улетает с голосом, песней. Нота в ноту поет, как до нее пели, может быть, даже сто лет назад или больше, а мы слышим сегодня, чувствуем ту же боль и радость. Гром аплодисментов и снова - тишина.

И долго-долго звенит в дрожащей тишине пронзительно тоскливая нота Насти Заволокиной: -- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ааааааа.... Дочь песней прощается с отцом... Зал стоит.

-- Я писал этот печальный звук-боль как расставание души с телом, прощание Геннадия Дмитриевича со всеми нами, как величайшую утрату и наш плач по нему.

Наверное, таков закон жизни, что пока близкий человек рядом, пока живет, творит, мы не отдаем должное его таланту и труду. Вроде, так и надо. Не дооценивали мы и Геннадия Заволокина, одаренного от природы -- прекрасного музыканта, композитора, поэта, сценариста, режиссера, оператора, организатора, человека активного, деятельного и вместе с тем скромного, доброго, отзывчивого. Если говорить о почете, то званиями обойден он не был: Народный артист России, дважды лауреат Государственных премий. Но жил не ради наград. Он был великим патриотом России и нес тяжелый крест, лично им на себя возложенный.

У меня перед глазами прошла вся его жизнь с юных лет, когда он студентом создал ансамбль "Частушки", сам по себе оригинальный и с высокохудожественным репертуаром. Частушки он брал у народа и народу же возвращал и так всю короткую свою жизнь. Он поднял необыкновенно самобытный и плодородный пласт народной культуры. Когда частушки заиграли по телевидению, будто сладкий ветер подул с малой родины. Мы и слыхом не слыхивали, что где-то есть такие далекие деревни, и в них живут талантливые люди, у них есть имена, и они поют и играют частушки, растят хлеб и пьют родниковую чистую воду. Можно сказать, он гармонью своей всю Россию поднял, и запела Россия, где смехом брала, где озорством, где отчаянием. Но всегда чисто, нравственно, неподкупно. Жил в Новосибирске, творил по всей России. а передачи выходили в Москве, по Центральному телевидению, и было много "но". Понятно, что было трудно, очень трудно, и он искал выходы, часто суетился, будто торопился жить. Он мог уступить, пойти на компромисс, но только не с совестью и не по самому главному. Лишь сейчас, после его ухода, я понял, почему он всегда торопился. Он успел сделать главное дело своей жизни: провести сотни передач и написать чудную книгу "Играй, гармонь". Его жизненный подвиг сродни писательскому подвигу Василия Шукшина, тоже родом из Сибири и плоть от плоти народного.

Простите, я не сказал раньше о друге и собрате моем и делаю это сейчас. Мой долг перед ним не искупаем хотя бы потому, что я живу, а его нет.

Вы спрашиваете, как появилась в репертуаре нашего хора посвященная ему песня? На другой день после страшной трагедии мне позвонил из Омска друг, поэт Владимир Балачан и сказал: "Виктор, я написал Геннадию стихи, ты напиши музыку". Он стал читать: "Россия-мать простилась с сыном, сняла слезу ее ладонь. По всей стране под небом синим играет русская гармонь... Задорна, ласка и красива, да по Отечеству всему играй, гармонь -- душа России, как светлый памятник ему..." Я слушал, все во мне обливалось горем, и музыка рождалась сама из слез, надежды и веры. Так родилась эта песня. Две прекрасные солистки хора поют ее изумительно тонко и трепетно, и песня будет долго жить в нашем репертуаре. В юбилейном концерте в Москве мы попросили принять участие Настю Заволокину. Исполнить так, как исполняет Анастасия, вряд ли кому под силу - она же дочь его!

Песню мы разучивали по телефону. Мелодия начинается дрожью и заканчивается дрожащим и обрывающимся на излете звуком. Я попросил: "Настенька, доченька, тебе было бы легче выплакаться песней. Но здесь печаль светла, здесь гармонь играет частушки, слышится дробь каблучков через слезы, а слова-то, слова какие! Всем смертям назло: "Играй, гармонь, как ты играла и о любви, и о войне, от Беларуси до Урала и на Сибирской стороне!"

Настя все поняла, чутким сердечком услышала. Она прилетела из Новосибирска, взяла гармонь, вышла на сцену и - запела, заиграла. Зал встал, вместе с Настей пел, и плакал, и любил...

Все от отца унаследовала - музыку и свет души, русскую красоту, сибирскую стать, одаренность, любовь к частушке. Приняла тяжкий отцовский крест на хрупкие девичьи плечи, понесла... Дай, Бог, чтобы выдержала, и гармонь ее играла, как отцовская, на всю Россию. Помоги ей, Господи!

-- Виктор Гаврилович, вам не показалось странным, что, передавая ощущение высокого напряжения зала во время концерта, я определила его одной, как мне кажется, символической фразой: "вместе пел и плакал". А эти слова уже из другой песни - песни Александры Пахмутовой на слова Николая Добронравова "Мать и сын", исполненной юными солистами Мариной Ищенко и Сеней Замковым, воспитанниками Детской школы хора (кстати, занимается в ней 650 казачат), и поется в песне так: "И пока жива Россия, вместе петь и плакать нам".

-- А что странного? Это ведь правда, мы с вами знаем. В какой-то миг я взглянул в зал и понял: нет, это не население, как принято сейчас говорить, это - народ, пусть всего тысяча человек, но единый народ, и он на все готов за Родину свою. В тот момент я испытал великое счастье единения.

-- Но кто-то может посчитать одиозным: академический хор казачьей песни, который по существу обнимает два века русской истории, исполняет произведения современного композитора ...

--Помилуйте от такого музыкального критикана! Разве творчество Пахмутовой не народно? Ее произведения истинно народны. Иначе бы они не жили. Написаны были сорок лет назад, тридцать, эпохи ломались, а песни остались с нами: "Забота наша простая, забота наша такая: жила бы страна родная, и нету других забот!" А вспомните "Нежность" и множество других, не забытых, поющихся разными поколениями -- старыми, молодыми... Александра Николаевна - большой композитор, говорю это без малейшей скидки на то, что она женщина, редкая женщина. Она - звезда не ушедшая, звезда, льющая свет. Песни ее мелодичны, просты, легко запоминаются. Они созвучны времени, когда решаешь, с кем ты, чисты и нравственны, как нравственно подлинное народное искусство. И потому любимы. Так же прекрасны и мужественны ее новые песни, к сожалению, многим даже не известные из-за того, что эфир заполнен мусором. А как зал встретил "Мать и сына"?! Он тоже встал, и пел и плакал. Мы все были потрясены исполнением и реакцией зала. Я видел, как бегут счастливые и горькие слезы по прекрасному лицу Александры Николаевны... Горькие, потому что в этой песне судьба народная - великая и трагическая одновременно, и мы в этой судьбе люди не сторонние, должны сказать, должны спеть, обязаны исполнить свое предназначение. Как "Дубинушкой" будил народ Федор Шаляпин, как согревала воинов "Синим платочком" Клавдия Шульженко, как объединял людей под гармонь Геннадий Заволокин. Как держат горящую свечу Александра Пахмутова и Николай Добронравов: "С истинной верой даже во мгле вместе спасемся". В этом славном ряду множество достойнейшх имен наших соотечественников. Среди них создатель нашего хора У меня перед ними есть душевные обязательства. Понимаю, что многое мне не суметь сделать, но то, что могу, надо. Наш хор уже начал работу, и мы подготовим две авторские программы: одна будет посвящением Геннадию Заволокину. Другая - концерт песен Александры Пахмутовой. Без таких песен люди скудеют душой, а души ищут спасения. Вы не думали, зачем Господь Бог людям разные таланты дал? Чтобы люди нужны были друг другу.

-- Вот и знаменитый ваш хор нужен. Все 190 лет своего существования. Наверное, мы не вправе разделять их по годам, векам, эпохам...

-- Нет, нет! Наш хор - это живая жизнь единого организма народного на протяжении почти двух столетий. Он создавался и был Кубанским войсковым певческим хором, его создатель - протоиерей К. Россинский. История первого столетия хора особенно интересная. До 1860 года Кубань ведь называлась Черноморьем, отсюда и казаки черноморские (запорожские) и один из коронных наших танцев "Встреча кубанских казаков" в постановке главного балетмейстера, заслуженного деятеля искусств России, Украины и Республики Адыгея Николай Кубарь. К 100-летию хора в 1911 году был издан сборник репертуара , в нем свыше 200 народных песен черноморских казаков и линейных, то есть, донских, русских. Сейчас этот интереснейший сборник, автор которого был выдающийся музыкальный деятель Кубани, на протяжении многих лет регент хора Григорий Митрофанович Концевич, ссовершенно не известен, и мы готовим его к переизданию. Сохранилась и рукопись трудов Григория Митрофановича "Кубанская народная песня", которая так и не увидела света. В 20-е годы минувшего столетия войсковой казачий хор переживал тяжелые времена, был распущен. А в 1936-ом востребован снова: в воздухе пахло грозой, близкой войной, и надо было поднимать народный дух, готовиться к тяжким испытаниям. С тех пор работа и жизнь хора не прерывалась. Жизнь же Григория Концевича и учителя его Якова Тараненко оборвалась трагически в 37-ом, когда их вызвали в Москву и объявили участниками заговора против Сталина. Позже был расстрелян первый запевала нашего гимна "Кубань - ты наша родина!" Авдеев. Заговора не было. Так что наш Кубанский казачий хор во всем его нынешнем звании Академического государственного - правопреемник всей, почти двухвековой истории , и славной, и трагической, и мы ответственны перед временем... Подготовлен к печати сборник "Поет Кубанский казачий хор" - 106 произведений из репертуара нашего времени и в том виде, как мы поем. Подготовлен в соавторстве с профессором филологии, большим знатоком фольклора М. Н. Мельниковым сборник "Песни сибирской деревни Ольшанка". Сборник ждет уже тридцать лет. Издать его - для меня исполнить нравственный долг, Сибирь для меня была школой и жизни, и творчества. После нее я смог принять Кубанский казачий хор, уверенный в том, что хор поднимется на новую высоту, свято сохраняя свои лучшие традиции.

-- Вы имеете ввиду традиции народные, преемственность поколений?

-- Конечно, конечно. Мы поем песни духовные и песни народные, светские, и одни из немногих хоров, если не единственные, участвуем в службах в православном храме, что делал и войсковой певческий хор. Мы - хор традиционный, и наша первейшая задача - сберечь и передать народную песню следующему поколению. Понятно, что в быту, в жизни народная песня звучит не так, как, скажем, в концертной жизни, но в том и наше искусство, и долг - сохранить ее подлинное звучание, совершенство ее.

-- Но на сцене, в концертах известных исполнителей, на телеэкране все больше становится так называемых народных песен в стиле "рок", "реп" и так далее... Вроде, как "омоложение".

-- Русская народная песня в стиле "рок" или "реп" -- глубочайшее заблуждение, это - духовная сдача наших народных традиций, направленная на разъединение людей, на искоренение русского национального самосознания. Не наши это стили, не наша музыка, у нас в генах другая музыка и не надо ее подменять чужой. Кто так проповедует и поступает, он делает нечестно. Это недруги России. Им неудобно признаться в собственной неспособности дать народной песне не противную ее душе интерпретацию, художественную огранку, что требует больших трудов и умения. Им неудобно во всеуслышание отказаться от народных песен, и они силком загоняют русскую песню в "рок", корежат, глумятся над тем, что истинно народное и принадлежит народу. Вот почему мне больно за наше искусство. Но верю, что народная песня возродится во всей своей силе - она ведь душа наша. Это будет тем скорее, чем быстрее правительство и местные власти обратят внимание на народные национальные коллективы. Пример -- наша Краснодарская краевая администрация, ее губернатор А. Ткачев, бывший губернатор Н. И. Кондратенко. Кубань тоже живет трудно, но как бы тяжко не было, материально поддерживает хор.

-- Вот и юбилейные концерты в Москве - прямо скажем, удовольствие дорогое.

-- А это не просто удовольствие, не выражение тщеславия, дескать, знай наших, кубанских казаков. Нет, здесь нечто другое, и мы понимаем, что это выше нормального человеческого честолюбия, выше честного исполнения служебного долга. Это долг сыновний, долг перед отцом, матерью, перед Россией. Вот что это такое - возвратить народу его песни.

... В тот же день Виктор Гаврилович уезжал домой, уезжал счастливым и полным новых планов. Мы назначили новую встречу. Может быть, она будет через год, может, раньше. А хор еще оставался в Москве, чтобы выступить в концерте перед сельскими тружениками в Кремлевском дворце съездов на празднике Урожая и перед гостями Всероссийского выставочного центра. И снова пел прославленный хор "Роспрягайтэ, хлопци, конэй", и запевал народный артист России Анатолий Лизвинский, пел "Я - деревня, я - село" на стихи и музыку Геннадия Заволокина, много других песен, записанных в кубанских станицах, и известных литературных шедевров, положенных на музыку композитором и художественным руководителем хора Виктором Захарченко, и финальную свою "Козацкому роду нэма переводу".

И снова звучит со сцены, в концертный зал, повсюду, на всю Россию гремит: "Встань за веру, Русская земля!"

* Беседовала Луиза ГЛАДЫШЕВА.