Пред русским бронзовым пиитом,   
Кудрявым, словно иудей,
Толпился обществом небитым
Кагал неправильных людей.

Хоть лица русские как будто
Там были сплошь у большинства,
С их губ слетали почему-то
Недопустимые слова.

Не мат родной – им укрепляли
Устои власти предки встарь,
А те, что смуту поднимали:
– Он нам не царь! Он нам не царь! –

Их полицейские вязали
И забирали за «царя»,
И в автозаки загоняли,
Где били только втихаря.

Жизнь полицейских прозаична,
А иногда полна и мук:
Им разрешается публично
Пустяк – выкручиванье рук;

Бить можно лишь «для обороны»,
И то – нельзя по голове,
Излишне добрые законы
К смутьянам в матушке-Москве.

Но если хочет кто-то верный
Властям – короче, патриот,
Дать по кричалке роже скверной,
Он может бить и славно бьёт!               

А власть свята: она вне драки
(Ведь в ФСБ – не дураки!),
Разгон устроили каза'ки
Иль по-донскому казаки':

Как шашки, вскинули нагайки:
– Хлеб-соль, тебе, интеллигент!
Отведай вкус свинцовой пайки,
Чтоб знал: от Бога – президент! –

Власть не при чём: казаки сами
Немного вышли из границ…
А ведь вокруг Москвы веками
Казацких не было станиц!                   

А нынче есть! Сильна идея –
Одеть казаками братву!
Мол, это их самих затея –
Учить нагайками Москву.

Но раз они в казацкой форме,
Не черносотенцы они,
Смутьянов бить нагайкой в норме
У них же было искони!.                           


14 мая 2018 г.