Первые сутки войны в Ираке с легкой руки журналистов получили название «Странной войны». И только прозвучала эта фраза — невольно стали возникать ассоциации с событиями 1939 года, вошедшие в историю под таким же названием. Впрочем, ассоциации касаются не только названий.

Создавшаяся в настоящий момент внешнеполитическая обстановка (по крайней мере та ее картина, которая складывается на основании официальных сообщений СМИ), также богата аналогиями с прошлым. В первую очередь с событиями 29—30 сентября 1938 г.

Два указанных дня, перевернувших мир, вошли в историю под названием, известным практически каждому — «Мюнхенский сговор», благословивший мировую экспансию Германии и приведший ко Второй мировой войне.

Столь резкое замечание имеет под собой определенные основания.

Во-первых, несмотря на массовое осуждение военной акции США, ни одна из стран не предприняла попыток осуществления наиболее логичного шага к прекращению военных действий, а именно: экстренный созыв ассамблеи ООН для принятия резолюции, осуждающей действия США и Великобритании. Не факт, что такая резолюция прекратит интервенцию, однако как минимум она лишит действия американо-британских войск какой-либо видимости легитимности.

Во-вторых, любопытен сам характер заявлений, осуждающий действия США. Так, президент В.В. Путин в своем выступлении, прозвучавшем после начала агрессии, отметил, что не было никаких сомнений в том, что Ирак «не представлял никакой опасности». Возникает вопрос: почему о том, что Ирак не представляет никакой опасности, было сказано после, а не до того, как заговорили пушки? До момента начала войны упорно твердилось о необходимости продолжения работы инспекторов ООН, то есть наличие такой опасности косвенно подтверждалось. Чем это вызвано?

Вполне логично предположить, что такое поведение мировых держав связно с негласно занятой ими позицией выжидания результатов боевых действий. То есть в случае победоносного завершения Соединенными Штатами войны в течение двух-трех недель оппозиционные мировые державы предпочитают «спустить на тормозах» сложившуюся острую ситуацию, дабы не вызвать слишком сильного недовольства Америки. И лишь если война затянется и станет для США «вторым Вьетнамом», недовольные державы начнут «оттягиваться» по полной программе.

Отчасти такая позиция объяснима. Единый антивоенный фронт не так уж един, поскольку, во-первых, в случае удачи американской авантюры ряд стран надеются попытаться выторговать какие-то куски пирога и для себя, а во-вторых, в отсутствие однозначно единой антивоенной коалиции ни одна страна пока не рискует взять на себя инициативу демонстрации столь ярко выраженной антиамериканской позиции, как созыв Генеральной Ассамблеи ООН.

В то же время большинство политических лидеров прекрасно осознают последствия иракской войны. И локальные — обострение исламского вопроса. И экономические — установление американской монополии на энергетические ресурсы. И политические — сведение «на нет» института международного права и самого понятия суверенного государства. Но надежда на тактические выгоды (возможно, что и иллюзорные) заставляет занимать выжидательную позицию

Однако... как говорят в одной телевизионной передаче. Однако политика умиротворения агрессора уже имела место в истории. Однако противопоставлять себя всему человечеству, если это человечество выступает действительно единым фронтом, не решалось еще ни одно даже самое сильное государство. Однако не будем забывать, что претензии на мировое господство никогда еще в истории человечества не обходились этому человечеству «малой кровью». Последняя такая попытка стоила более 50 миллионов жизней.

М.А. СТЕПАНОВ.