У нее были свои счеты с войной. И хотя родилась Людмила через год после ее окончания, какая-то необъяснимая, генная память нет-нет да и переносила ее в родную вятскую Шугу, на речку Пижму, в тот день, когда с войны воротился отец Григорий Репин. Словно сама видела, как внесли его в избу на носилках, всего в орденах да с малой надеждой на жизнь.

Деревенские бабы, замученные тяжкими безмужненными заботами, почерневшие от похоронок и голодухи, завидовали Пелагее, ее матери: "Кормилец вернулся!" А кормить было кого: Пелагея -- дважды Мать-героиня, имела ордена Материнской славы двух степеней. Еле знакомых имен на всех детей хватило - Эльвира, Галя, Люда, Женя, Зоя, Валя, Дина, Таисия, Николай, Владимир, Славик...

Две дочери родились уже после войны, Людмила была последней в семье, одиннадцатой. Но Григорий Савельевич пожил недолго и тихо ушел, измученный ранениями. А следом -- и мать Пелагея Яковлевна, выработав все немыслимые жизненные силы.

Старшие дети уже были при деле, малышей разобрали. А Людмилу определили в детдом в соседнее село Пижанку: одна железная койка на двоих, утром -- два стакана чаю, в обед -- суп, вечером -- два киселя: аукалась так война. Старший брат Николай, получавший на нее мизерную пенсию, выдавал рубль на неделю, чтобы могла купить себе хлеба, ибо в обязательный рацион хлеб не входил -- кто мог, покупал сам. Зато от ежегодной сдачи в общий кошт двух килограммов лука, мешка картошки и мяса ее освободили как сиротку.

В детдоме, или интернате, как его еще называли, Людмила встретила свою юность. Лишь через десять лет забрала к себе в Могилев сестра.

Аттестат зрелости девочка получила с хорошими отметками, и ее приняли в Пединститут. В этой новой жизни Людмила впервые пообедала из трех блюд и запомнила это на всю жизнь.

Теперь она жила в городе, через который прошла война и где на братских могилках стоят обелиски, а солдатские кладбища приютились между жилыми кварталами, и мемориал на месте устроенного фашистами лагеря смерти почти в центре города метрономом стучит по памяти живых. Город не давал забывать об ушедших. И хоть горький час Григория Репина пробил не здесь, Людмила мысленно связывала и отца с этими местами, с боями, что шли за город. Не случайно, спустя годы, в своих фантазиях она перенесет его на тот далекий разъезд, где разворачивались события повести, ею настолько любимой, что она, сама того не подозревая, выучила ее наизусть.

Когда в первый раз прочитала "А зори здесь тихие...", почувствовала, словно что-то ожгло душу. Представила, что не старшина Федот Евграфович Васков, а отец Григорий Савельевич на том 171 разъезде. А у девчат-то имена, как у сестер -- Галя, Женя... А говор-то, говор - ведь так на "о" говорили и в их северной Шуге. Потом, уже учительницей, готовясь к урокам, вновь и вновь перечитывая повесть, пыталась представить, как бы повел себя отец на месте Васкова. Домысливая, всей душой рано осиротевшей девчонки желала, чтобы сын Риты Осяниной Алик обязательно нашел семью, чтобы у него было то, чего лишила война ее. Герои повести постепенно перестали быть для нее литературными персонажами, они жили в ней -- в сердце, в сознании.

...Своим чередом катилась учительская жизнь. Сложилась семья. Подрос незаметно сын Андрей. Появился Костя, долгожданный внучок. Все они были Репины. И Людмила гордилась, что сын выбрал ее фамилию. В этом виделась ей верность Шуге, старым могилам, отцу Григорию Савельевичу и матери Пелагее Яковлевне. Людмиле, подобно иным детдомовским подружкам, не надо было придумывать себе родителей. Репины всегда были людьми достойными, в деревне почитаемыми, а из ее памяти никем и никогда не вытесненными.

Словом, спустя жизнь, когда, пробившись через кабинеты МИДов, посольств и министерств, до белорусского города дошло приглашение к участию в российском учительском конкурсе, Репина взялась за перо. Писалось легко, так как все, что она хотела перенести на бумагу, было давно пережито и выстрадано. По ночам, старательно соотнося свое личное с чужим, но близким, она наделяла героев частичками собственной судьбы. Так родился рассказ "Как живешь, Федот Евграфыч?"

Научный совет конкурса "Педагогические инновации" наградил преподавателя Могилевского технологического лицея, отличника народного образования Республики Беларусь Л.Г. Репину медалью Академии Наук России "Вдохновение", министерство образования РФ вручило ей диплом лауреата. Но тут оказалось, что медаль - не одна, а сразу два "Вдохновения" и два диплома лауреата - в конкурсе были две номинации, и она победила в обеих.

Если по одной из них требовалось представить собственное оригинальное произведение, то вторая работа предполагала творческую разработку темы из школьной программы. Репина и это задание повернула по-необычному, выбрав тему плена в литературе и искусстве. Назвала тоже по-своему - "Читай и смотри", призывая молодежь смотреть окрест, слушать тех, кто еще рядом, жив, кто еще многое может рассказать. как шел бой, святой и правый, долгие пять лет... и помнить! И вновь новация: рядом с литературными героями Шолохова, Быкова, Джалиля появились реальные люди и события -- Луполовский лагерь смерти. Лицей, где работает Репина, неподалеку от этой большой братской могилы жертв фашизма.

Использовала она и репродукции картин. Чтобы понять, что это не просто иллюстрации, достаточно увидеть первую из цикла "Цифры на сердце" -- наверное, единственный в мире автопортрета узник 32815 на фоне ворот Бухенвальда -- сам Михаил Савицкий, ныне народный художник Белоруссии...

Она родилась через год после окончания войны, но ее жизнь вся пронизана горькой памятью о ней. И даже день рождения 3 июля совпал с Днем освобождения Беларуси от фашистов, самым большим праздником республики, ставшей ей и Родиной, и памятью, и любовью.

Оксана БУЛГАКОВА.

Могилев,
Беларусь.