Через день я езжу на велосипеде на разъезд Натальино (16 км от Кулебак). Физкультурное занятие на свежем воздухе в лесу. Почему в Натальино? Там железная дорога. С детства я неравнодушен к рельсам, убегающим к горизонту, и к грохоту поезда. Может быть, поэтому у меня к двадцати восьми годам столько было совершено путешествий по Советскому Союзу, что все сразу трудно и вспомнить. Без билета. На товарных. В полувагоне с лесом, в свободном от бревен уголке, в пустом крытом вагоне, на платформе с «Уралом», автомобилем. Я под ним устраивался, на переходных площадках, кое-когда и на крыше, только всегда помнил: «Остерегайся контактного провода». И, как видите, до сих пор цел и невредим. Конечно, это не есть здорово. Внуку я бы не посоветовал такой способ странствий. Но меня извиняет то обстоятельство, что дедов у меня не было, а бабушку и маму я не очень-то слушал. Что они понимают? Да, с 15 копейками в 1965 году дней 7—8 катил по кольцу Горький — Саранск — Пенза — Саратовская область, потом Лиски, далее Купянск Харьковской области. Потом сам Харьков, далее Москва и опять Горький. Сел в Горьком на крышу скорого поезда Воркута — Сочи, а приехал в Горький в кабине грузовика. Шофер взял на станции Петушки во Владимирской области.

По Сибири катался. Причем получалось это быстрее, чем на скором. Но только по Сибири. Потому что с сортировок Транссиба Омск — Татарская и прочих, как Петропавловск, отправляли поезда с частотой три сигнала — красный, желтый, зеленый — фактически через 1,5 минуты. Ну никак не больше чем через 5 минут.

Оставим в стороне романтическую и авантюрную сторону моих путешествий, будем размышлять.

Вспомним: тогда на сортировках товарных станций бывало до 30 путей, на которых стояли эшелоны. Они были загружены тем, что создавали советские люди — рабочие на заводах и фабриках, колхозники на полях и фермах. Из Харькова я ехал до Курска в поезде-скотовозе из 70 вагонов. В них везли крупный рогатый скот с комфортом (сено, другой корм по рациону, который предписал зоотехник, вода). В каждом вагоне было купе сделано для обслуживающих животных работников скотооткормочного совхоза в Полтавской области. Оттуда везли говядину в Ленинград. С ними я ехал 300 км. Поскольку к тому времени проучился в трех техникумах промышленного профиля и уже перешел на 3-й курс университета, естественные науки изучал, всегда мог сообразить — на этой платформе стоит вал от турбины, созданной в Ленинграде, направляется на одну из среднеазиатских ГЭС. А здесь шабот (можно сказать, основание гидравлического пресса, на котором будут выдавливать из листовой стали автомобильные детали — ну скажем, рамы грузовика ЗИЛ или ГАЗ. А тут везут шамотный кирпич, где-то в мартеновской печи или конверторе сталеплавильном будут менять выгоревшую футеровку или динасовый кирпич. А рядом гигантские ящики с надписями: «Не кантовать» и «Верх» — это станки Горьковского завода фрезерных станков в город Богданович (на бирке получатель — Синарский трубный завод). Спешат доставить для прокатки мельчайших по размеру трубок (я знал, что это трубки тонкие, как иголки, для подводных лодок). А вот трубы метровые по диаметру для нефтепроводов, 27-тонные БелАЗы, карьерные самосвалы в Коршуниху — запросили горняки железорудного карьера (это в Иркутской области, где Усть-Илим), дизель для морских судов из Пензы — не габарит. Как его ухитрились протащить на эти платформы? Но смогли. Транспортируется в г. Николаев. Получатель — завод «Океан». Знаю. Там танкер «Зоя Космодемьянская» стоит на стапеле. Гигантское судно. Могу сказать достоверно: несколько раз я присутствовал на торжественных церемониях спуска на воду судов на «Океане». Я жил рядом на проспекте Корабелов; кое-кто из родни там трудился, и я с ними ходил радоваться пополнению нашего флота. Кстати, скажу нынешним демжурналистам хоть с радио, хоть с ТВ-каналов, хоть из газет: «судно» — даже если это суперлайнер «Куин Мери» на 12000 пассажиров, но не военное, значит, — судно. А даже крохотный, 100 тонн водоизмещением торпедный катер — это корабль. Он — военный. Ясно? Где вы русский язык и нашу лексику русскую учили? В США на «их» курсах повышения вашей квалификации в городе Новый Орлеан. То-то слышу в ваших репортажах ляпсус за ляпсусом. «Военная часть». Не военная, а воинская часть. Но — «военная тайна». А вы, нынешние журналисты, недолго думаете, подбирая слово... Поэтому чаще всего — невпопад. И речь ваша удивительно бесцветна. «Еда», «при помощи самолета» перелетели мы в город Москву из Нового Орлеана. А русский человек сказал бы просто: на самолете прилетели или самолетом доставили нас. Вкусная здоровая «пища», а не «еда».

Я любуюсь речью не журналиста, но капитана 1-го ранга Янычара из фильма «72 метра». Какой лингвист! Как понимал в русском слове! А нынешние журналисты, в особенности работающие в Москве, удивительно малограмотны: с запасом слов ну так 300—400. Но поскольку они там все таковы, сраму

не имут.

Но вернусь к теме. Что такое железная дорога? Это артерии государства, и если интенсивно течет кровь по артериям, понятно, что государство процветает, оно здорово. А разнообразие грузов от деталей ядерного реактора до спичек Туринской фабрики говорит о развитости производительных сил этой страны. Именно так. А если везут танки из Харькова или Нижнего Тагила, самолеты из Новосибирска, везут целый эшелон (меня подбросили из Георгиу-Дежа (Лиски) до Купянска эти самые командиры из воинской части, перебиравшейся из Сибири аж в ГДР. Год 1965-й. В самой силе было наше государство рабочих и крестьян — СССР. Такие выводы можно было сделать, путешествуя по железным дорогам. Кстати, люди тогда были очень хорошие, душевные. Стрелки ВОХРа не спешили меня пристрелить, а транспортная милиция не подозревала во мне вора-рецидивиста. Помнится, я студенческий билет свой университетский потерял в Лисках на перроне. Его мне прислали в деканат в сентябре. Именно лискинский транспортный ЛОВД. Сейчас пришлют? Нынешние менты?! Сомневаюсь. Вот кости ломать старикам на протестных демонстрациях — это пожалуйста. Короче, я проехал десятки тысяч километров таким образом. Только байкальские тоннели не переезжал.

Грузовые перевозки СССР еще более досконально я изучал на товарном дворе Горький-Московский. Невозможно припомнить, сколько же вагонов с разными фруктами и овощами я разгрузил со своими товарищами, а также с сахаром, орехами для кондитерской фабрики «Красное Сормово». А еще в Минске на станциях Слепянка и Степянка тоже приложил руки, хотя тогда уже работал врачом, но в Минске три месяца учился в институте усовершенствования врачей. Короче, много видел того, что везли в СССР.

А еще в Ульяновске, будучи грузчиком в аэропорту, немало покидал железа: цепи для комбайнов, электромоторов для станков, медную полосу, добавки для легирования сталей, запчасти для автомобилей. Даже кое-когда грузил мясные туши говяжьи. И ежедневно несколько сот бумажных мешков с газетами. Их везли в райцентры самолетами. Короче, я могу убедить вас в том, что прекрасно знал, что производили в СССР, где именно и сколько.

Увы, знаю это и теперь. Увы. Потому что хвастать сейчас России нечем. Что едет по рельсам перегона Муром — Арзамас? Первое — можно увидеть, что вагоны, которые сейчас катят по рельсам, произведены не за 15 лет демократии, а именно при советской власти — в 1976 году и даже раньше, и до 1991 года. А потом, при демократах Уралвагонзавод (№ 5 на вагонах указано), Алтайвагонзавод (№ 27) еле-еле дышали. Почти не производили. Теперь начали строить, начали. Электровозы ТОЛЬКО советского производства — ВЛ-60, ВЛ-80. Несколько ЧС-4 (чешских пассажирских) тоже произведены еще при коммунистах в ЧССР. Ни одного электровоза не сделано для Мурома и Красноуфимска (эти локомотивные депо обслуживают здешний отрезок Транссиба — вплоть до Свердловской железной дороги). Только пассажирские вагоны и почтовые уже произведены в это «демократическое» время. И цистерны, в которых транспортируют бензин, мазут.

Дорогу можно назвать малооживленной по сравнению с прошлым. Какие там три сигна-

ла — красный, желтый, зеленый, — большой разрыв между поездами! Бывает, и два часа ни одного поезда не проследует. И нет теперь трудовых починов — движений машинистов тяжеловесных поездов, как раньше, или машинистов-скоростников, чтобы до 1500 км в сутки поезд пробегал. Нет необходимости так убиваться. В стране мало грузов. Сортировки с их 25—30 путями для товарняков почти пусты. Можно сбоку увидеть, что нет поездов на путях. Зачем теперь 30 путей? А раньше и 30 не хватало. Так во сколько же раз уменьшился грузооборот на МПС? Во сколько десятков раз?!

И что теперь везут? Угольные составы, нефть, бензин, мазут, лес (часто бревна необработанные).

Электрички у нас пока тоже лишь рижские, то есть советские. Российского, демиховского, производства нет. И, конечно, внешний вид их ужасен: время и вандалы делают свое дело. Герб СССР с вагонов сбили, алюминиевый, дорогой. Нарисовали тушку птицы-мутанта (о двух головах) — и бежит вагон ОАО РЖД. А ему вообще-то пора на свалку.

Из всего этого следует один железный вывод — прекрасно делали в СССР подвижной состав. Более 30 лет эксплуатируется нещадно, в любых погодных условиях, а еще служит. А бревна в полувагоны как грузят, с маху уголь насыпают, руду — десятками тонн. И ничего. Не рассыпались вагоны. А ведь пробежали миллионы километров (каждый). Меняли в них только колесные пары да тормозные колодки. Вот бы так научились изготовлять изделия в современной России. Боюсь, что этого не произойдет. Хотя бы потому, что вижу: производства промышленных изделий сейчас почти нет.

Тысячи контейнерных поездов от Находки до западной нашей границы, до Смоленска, везут товар, созданный в других странах чужими руками. Посмотрите, что у нас на ногах? Импортная обувь. Что на нас надето? Импортное шмотье. Чьи радиоприемники и магнитофоны орут вам и нам в уши? Китайские, корейские, из Голландии, из Европы. Наших нет — ни «Альпинистов», ни «Океанов». Это на родине изобретателя радио А.С.Попова. Телевизоры — тоже. Автомобили? Наполовину. Стройматериалы и сантехника. Ванны отлиты в Польше, хотя лучший в мире чугун, как известно из металловедения, каслинский, уральский.

Я всегда задаюсь вопросом: сколько же наши чиновники сверху донизу, заканчивая мэрами маленьких городков, набрали миллиард долларов взяток за удушение родной промышленности.

Ну да, чтобы угробить Кулебакский радиозавод или Александровский, надо было постараться, — и что же, даром, что ли? А тогда на какие десятки миллионов воздвигнуты коттеджи этих бывших их руководителей? Любое изделие, если оно сделано за нашей границей, обогатит уйму чиновников при ввозе и продаже, особенно если этот чиновник сам съездит туда за бугор к производителям товара.

Помню, как в 1990 году в г.Николаеве обмывал главный инженер глиноземного завода свой (один из первых тогда еще в СССР) внедорожник «лендровер» на берегу Южного Буга в садах Галициновки. Я присутствовал, потому что шофером у него — главного инженера (в прошлом — парторга, а в будущем — директора НГЗ) — был мой сводный брат Коля Булах. Все ахали, удивляясь американскому чуду, восторгались. А в головах у некоторых вертелся вопрос: это чудо стоит 40000$? Да привезти из Штатов через океан — недешево. Несколько тысяч долларов. Растаможить дорого. Так что ты такого натворил, чем помог американским производителям алюминия, если тебе миллион ПОДАРИЛИ (а что, главный инженер мог купить на свою зарплату это чудо, если его зарплата была 500 рублей)? На сколько миллионов долларов он принес убытков родному заводу, а?

Потом прошли волны банкротств наших предприятий. Десятки тысяч, сотни тысяч... И прежде всего решающих технический прогресс России — станкостроительных, как Ивановский завод тяжелых станков, которым руководил Герой Социалистического труда Кабаидзе. Там лучшие в мире станки делали модульные. Модульные — это значит составные. Их быстро можно проектировать, налаживать и переналаживать под изменяющийся заказ, под изделие. А также Ульяновский завод тяжелых строгальных и расточных станков. Новосибирский завод тяжелых прессов им. Ефремова и т.д., и т.д. Сколько теперь они дают станков в процентном отношении от советских времен? 1% или меньше? Меньше...

А тогда о каком подъеме ВВП может говорить? Президент говорит об удвоении. Нуль умножить на два — нуль и будет. Законы математики безжалостны.

И легкая промышленность наша убита — обувщики ульяновские продают свою обувь уже во всех маленьких городах, за три области ездят. Точно так же кировские меховщики, казанские... Да все.

Надо же так постараться — угробить свою промышленность в интересах чужих стран.

И когда я вижу сияющую физиономию Грефа с испанской выхоленной бородкой-эспаньолкой, я думаю: убийца экономики. Именно так. Сколько русских мужиков и наших женщин-текстильщиц в Иванове наложили на себя руки, оттого что негде стало работать. Не все могут торговать турецко-китайским шмотьем. Да и не всех позвали за прилавок приезжие коммерсанты. Даже за 40 рублей в день. Так что, Герман Оскарович, напрасно вы так безмятежны. Если бы был у вас дар предвидения, то знали бы, когда час расплаты наступит. Неминуемо. Капитализм ежечасно порождает своих могильщиков. Карл Маркс был прав. И вы еще убедитесь в этом.

Вот какие мысли могут вызывать поезда на наших железных дорогах.

Иногда, правда, и светлые. 2 сентября везли на восток России мимо меня в Натальино 4 новехоньких МАЗа, 11 тракторов «Беларусь» . Хоть в Белоруссии жива промышленность, в братской стране, которую неустанно поливают грязью и оплевывают наши демократы. А вот МАЗы-то в Минске делают. На живом заводе. Спасибо Лукашенко: как его ни ругают, как ни шантажируют западные политики, а страна его живет. Работает.

А мы?

Хочется верить, что еще будем жить. Будем работать. Правительство нужно иное и, наверное, президент поответственней и порешительней.

В. ЛАТЫПОВ.

Кулебаки,

Нижегородская область.