Как всегда, его угораздило вляпаться в неприятную историю. Сергея Чернецова забрали в отделение милиции для разбирательства случившегося: он исключительно результативно помешал оказавшимся на его пути каким-то трем молодым людям в захвате двоих других граждан. Случилось это в Москве.

-- Я же не знал, товарищ капитан, оправдывался он. -- Гляжу - драка. Трое бьют двоих... Мало ли что будет. Убьют еще. А я же тут. Я тут...

В отделении милиции эти трое (все оказались капитанами из президентской охраны, что они удостоверили такими документами, что дежурный майор разом вспотел и потерял все наличие милицейской спеси - знаете, если и вас задерживали).

Серега Чернецов (а это был он) тут же предъявил документы. Записи в военном билете, номера воинских частей и военно-учетных специальностей были хорошо знакомы капитанам из президентской охраны. Их неприязнь к нему мгновенно сменилась глубочайшим уважением профессионалов к собрату по чрезвычайно опасной работе.

Если бы дежурному милицейскому майору те цифры что-то говорили, он бы узнал, что Сергей Борисович Чернецов как морской пехотинец батальона, приданного ГРУ СССР, стажировался по разведке в джунглях Вьетнама в месяц муссонных дождей, как в группе, так и в одиночном выходе, разукрашенный так, что не узнала бы ни мать родная, ни сестра и никто другой. А тот, кому довелось быть там, знает, что это такое.

Он, конечно, все это перетерпел: и месячный водопад с неба на его уже и так совершенно сырые маскировочные одежды с тремя шприцами от разных групп ядов тысяч видов тропических гадов, на его оружие, на гамак, сухой паек (сухой, если не порвешь о сучья упаковку). Воду пил то ли из ливневых струй, то ли из болота, то ли с широких листьев тропических растений.

Вьетнамцы были довольны, как его взводом, так и им - Сергеем, молоденьким, неуклюжим на вид старшиной-морпехом. Милицейский майор не знал также и о том, что закаляли Сережу еще и в полярных льдах Северного Ледовитого океана.

Капитаны из президентской охраны ничего этого не рассказали майору милиции, вышли с Серегой из узилища, сели в машину, что их незаметно сопровождала, но с этим долговязым кулебакским детиной столь непрезентабельного вида - плохо постриженным, со щетиной, косноязычным. И уважение к нему они продемонстрировали высочайшее. Представились без утайки -- имена, фамилии, звание... и повезли к себе - на базу отдыха. Пьянствовать для знакомства с условием, чтобы он им кое-что неизвестное из приемов показал в порядке консультации. Серега показал. Не стесняясь. Все-таки настоящей бойцовской драке его очень неплохо поучили в свое время.

Обо всем этом вспомнилось Сергею, когда по неизвестно какому случаю закатились вдруг в Кулебаки ельцинские охранники. И вообще хоть в Кулебаках они были все-таки гостями, принимали они его. А где - это их секрет, и Сережа мне не сказал. В логове... Видно, отводили душу.

Сергей - человек не особенно разговорчивый, даже скучный. А когда попал в жернова реформ, как весь наш трудовой прежде городок, и вовсе замолчал. Вроде бы и не потерялся, а сладить с собой в новой жизни не мог. Когда закрылся разворованный радиозавод, на котором он работал вместе с женой Таней, работу Сергею подыскивали все разные нехорошие люди -- тихую, нешумную.

Один предприниматель, скажем, не отдает в уговоренный день какие-то деньги другому предпринимателю. Кредитор через какие-то связи выходит на Сергея. И тот улаживает недоразумение, держа кулаки наготове. За смешные комиссионные. Жена Сережи вряд ли была довольна его скромными и ненадежными заработками. А двоих детей надо кормить.

Такие обстоятельства неминуемо привели его к профессиональным рэкетирам. Что интересно? Скажем, "оторвался" некто от "хозяина". Свой, местный, знаком с пеленок до отвращения. В 17 лет сел за убийство умышленное. Очевидно, за что-то "хорошее" ему на зоне добавили еще 10 - говорят, по той же статье срок добавили. И еще раз. Короче, всю свою сознательную жизнь гражданин провел за решеткой. И вот он объявляется в родных пенатах. С крепкими документами - дипломом экономиста о высшем образовании и еще какими-то. Короче, ему немедленно наша власть городская дает в управление филиал рынка.

Увы, недолго ему довелось хозяйничать. Утречком летним, где-то в шесть, подъехали, извлекли из квартиры (в 100 метрах его пятиэтажка от моей) и несколькими пулями поставили точки в карьере, в жизни. На этом рынке чуточку от уха отстрелили у одного украинского торговца луком. Короче, этими двумя фактами я хочу только сказать, что городок наш, конечно, небольшой, но совершенно современный и следует в русле реформ -- "демократия" расцвела буйным цветом, и пахнут цветы демократии вовсе не розовым маслом и миррой да ладаном, а свернувшейся кровью, и мухи садятся на сгусток.

Интересно что? Ну, убили директора рынка, ухо повредили торговцу (три раза он дал "дань" уже за право продать машину лука, но пришли в четвертый, и тут торговец вспылил, отказался). Еще можно перечислять, но надо ли? Главная мысль - кто исполняет - отморозки, шушеры, шелупень. И садятся снова на те же знакомые нары. Но... но... но... Приходят другие. И еще другие. А вот кто их спускает с цепи? Вот это и любопытно. Но еще никто этого не узнал. А, наверное, не дух же святой организует структуру оргпрестпуности, не сама по себе зарождается она и вспухает. Умные, наверное, если сумели зэку пять минут назад такую биографию сочинить чистенькую, подкрепив все надежной "ксивой" -- аттестатами, сертификатами...

Скорее всего, люди, близкие власти, если только не сама эта власть. И человеческого материала для низовой черновой работы им нынешняя жизнь поставляет сколько потребуется. Причем, таких прекрасных специалистов в своем деле, как Сережа Чернецов. К ним он и пришел, больше никем не востребованный, безработный, голодный.

Самое обидное, горькое, так это то, что Сережа Чернецов родился быть героем. Будь жива мощная наша держава - СССР с его грозной армией и силовыми структурами, стоящими на страже государственных и народных интересов, наш Сергей вполне заслуженно украсил бы свой мундир орденами высших достоинств. И сила, и хватка у него не меряны были. Что говорить! Обезоружить одним разом шесть милиционеров - три группы по двое хотели как-то его взять в одном танцзаведении на Сенной в Кулебаках -- это что-то. "Поучил" хулиганов в Навашине на вокзале, уверенных в себе матерых "качков" -- приезжали потом к нему в Кулебаки с водкой (обильное было питие, обильное). Знакомиться после той "науки". Сережа был яростен в бою, но отходчив, принял "делегацию".

Меня он учил драке в поле у аэродрома по личной моей просьбе - две недельки мою глазницу правую украшал исключительно сине-фиолетово-желтый фингал. Удивительно, как он целый час тренировал свое терпение мукой комариных укусов. На Сережу, голого по пояс, насело полкило насекомых. Был месяц май, а Сережа крепко вспотел на тренировке. И чтобы он хоть одного комарика согнал или почесался бы!

Сережа мог стать героем. Если в 12 лет из Горького не привез чемпионской медали по дзюдо, он плакал сутки, уединившись в лесу. Если в 17 лет спросил велосипед новехонький, спортивный, у внука первого лица города только затем, чтобы на полном ходу въехать прямо в стену дома (каскадер) на глазах у всех ребят, коим демонстрировал и хвастал внучек директора завода, а потом подал исковерканное что-то металлическое и резиновое хозяину, обронив: -- Ну, я пошел...

Если в 21 год свой на руках прошел вдоль по карнизу многоэтажного дома, а забрался и спустился с карниза по балконным ограждениям на глазах у огромного числа фланирующих по главной площади кулебачан. Если он мысли не мог допустить, что он струсит. Ловил гадюку на слете голыми руками, поймал, но она его успела все-таки цапнуть. Он съел ее, ободрав по-вьетнамски, сырую. И бегом, несколько часов бегал, вместе с потом выгнал яд из организма. Главным было в нем то, что он не боялся НИЧЕГО, кроме стыда, что ему может стать страшно.

Вот такой человек пришел к рэкетирам и азербайджанцам, хозяйничающим у нас в торговле. И тех, и этих он терпеть не мог.

Мелкая сошка нашего кулебакского уголовного мира -- все были ему знакомы в лицо, уважали за его силу, поили, а он не гнушался их дружбой. Много вечеров посидел он с "корешами" на лужайке у пруда, в пивных, на квартирах. Короче - его зацепили. Опутали. Мало того, посадили на иглу, о чем я не догадывался очень долго. А вот, что он законченный алкоголик, было очевидно уже к 25 годам. И при всем его бойцовском характере не хватило у него сил одолеть схватившее его зло.

-- Сережа, давай я тебя свожу к докторам, -- предлагал я ему сто раз.

-- Хорошо, на той неделе сходим.

-- Не верьте ему, Виктор Равгатович, все равно обманет, -- махала руками Таня, жена. - Не хочет он.

А дела его были -- швах. Печень лезла из-под ребер, слабость появлялась временами, едва заметно захромал (болело колено). Я ему напророчил, что до 30 лет он не доживет. Увы, как в воду глядел...

Как-то прихожу я к нему. Он как всегда по пояс голый, худой, никакой рельефной мускулатуры. Собственно, вообще мускулатуры -- руки тонкие, но с цепкими клешневатыми пальцами, грапы - на Урале называют такие, лицо бескровное, белая кожа, но трезвый. Илюшка (сынок его лет 3-4 в очках с толстыми стеклами - от рожденья плохо видит), убогая обстановка и скудная пища - вот как тут живут люди. Но Серега чем-то доволен.

-- Что случилось? - спрашиваю.

-- А я руку одному гаду сломал в Горьком. Вот радуюсь.

-- Как так?

-- А вот вышло случайно.

И рассказал. Он возил жену в больницу на обследование. Собрались уезжать уже. Стоят у остановки где-то на автозаводе. Я уже его описал. Не особо смотрится, а Таня его - милашка, я бы так ее охарактеризовал. Не из красавиц, но хороша. Подходят трое кавказцев, вылезли из "Волги". Рядом встали. Окружили Серегу и Таню. Что-то на своем языке поговорили, посмеялись. И вот двое берут Танины руки в свои и намереваются вести к машине. Таня перепугалась, побелела, кричит:

-- Сережа!

Серега очень спокойно, даже робко спрашивает:

-- Что вы хотите от моей жены?

-- Это твоя жена? - как будто бы удивился один из них. - Ну, будет моя жена, -- смеется. - Ей будет хорошо со мной.

А Сережа тоже подошел к машине, говорит Тане:

-- Ты садись, садись. И эти пусть сядут с тобой.

Говорит спокойно, но неловко так поворачивается опять к третьему.

-- Дай с женой попрощаться. Пусть выйдет.

-- Пусть выйдет, -- разрешил своим "черный".

Женщина неловко вылезла, Сережа ее неловко обнял, поцеловал, говорит:

-- Прощай, жена.

Отпустил ее. В машину снова те садятся, а третий смеется. Комедия! Но подходит к передней дверце. Сережа ему вкрадчиво говорит:

-- Ну, давай руку, я и с тобой попрощаюсь. - Сует "черному" свою клешню. Тот машинально в ответ протягивает свою, волосатую, золотые перстни на мясистых пальцах. А этот русский "Ванек" неказистый, в худой куртке, делает три движенья, поворачивается на 90 градусов (четверть оборота), левую руку кладет на захваченную руку "черного", подседает и обоими руками своими выводит в воздухе кривую, вылезавшую за физиологические параметры кривой, еще возможной для руки "черного" в плечевом суставе... Хруст, ах, вай, "черный", вмиг побелевший, падает на колени и мешком валится у машины на бок.

Сережа только заглянул в салон "Волги", оглядел обоих - те мертвенно бледные, губы трясутся, молчат.

-- Вон отсюда, -- гаркнул им Сережа. Вытащил ключ зажигания, выбросил его в кусты. - Вон!

Повторять не пришлось.

-- Таня, пошли, - он взял ее под руку и повел. Сама Таня вряд ли могла бы идти. Ноги ее подламывались. - Я же просила тебя их не трогать, - она оглянулась.

-- Их? И не трогать? А кого же тогда трогать? - Эй, крикнул он людям на остановке, позвоните в "скорую", скажите: тройной перелом правой конечности со смещением. Пострадавший в шоке.

Но это было далеко. В Кулебаках он работал на таких же "черных".

Случай описанный -- самый характерный для него тем, что он себе иногда позволял быть и судьей, и исполнителем приговора. С его непревзойденным мастерством в этом искусстве причинить ущерб в бою, когда ему подвластно и слегка причинить боль, чтобы поломать психику у противника, и парализовать любую конечность, и уронить где надо и как надо, и поломать хоть палец, хоть два, хоть кисть, хоть предплечье, хоть что и при любых положениях - он тут определил: "максимальный ущерб" надо причинить. Только не убивать. Что и сделал. А чтобы Таня (именно она, не эти же два барана, как он выразился) не мешала, позволил им усадить ее в машину.

Второй раз он был палачом в Навашине - я уже пересказал это чуть раньше. Там оскорбили его мать, этого простить было, ну, никак нельзя. Вот он и устроил браткам представление. Финалом было совсем жестокое наказание для главного обидчика - Сережа засунул его под стоящий автобус. Как? Это уже никому не повторить - человек не бревно. Сережа направил хулигана самого зацарапаться под кузов "ЗИЛа".

Финал, для него печальный, был абсолютно неизбежен. Нельзя было лишь угадать -- когда.

И это произошло.

...Уже с пятницы третий день Серега и еще его два сотоварища-рэкетира сидели "У камина" -- кафешка невысокого пошиба, возле бани. Пьяные уже. Пили еще. И между делом отсылали хозяина за деньгами "за крышу". Пятницу, субботу хозяин терпел, но в воскресенье терпелка оборвалась.

-- Сейчас привезу, ждите, -- пообещал он вымогателям. И уехал.

А эта кафешка напоминала собой пенал - выход и вход, дверь в одном конце. Мимо не проскочишь. И едва хозяин появился в проеме двери с карабином (5 патронов), рэкетиры сразу все поняли. Один полез под столы, другой забился сначала в угол, а Серега кинулся к двери на хозяина. Тот стал стрелять, не забыл он и тех двоих, все-таки ранил. Но легко. А Серега через минут двадцать скончался.

Хоронили его на какие-то темные деньги, собранные в другом мире, который тоже есть, но себя старается не показывать.

Заходил я с ним попрощаться. Не стало кормильца. Родился Сергей Чернецов достойным человеком. Жаль, в подлейшее время! Не нужны России герои, ей нужны бандиты.

Загляните на кулебакское кладбище. Он там не один такой, Серега. Загляните на любое кладбище России. Их там полно.

Железный был у парня характер. Знал он об этом и надеялся, что в любой момент может бросить наркотики. Что, бросил? Страсть сильнее. Не ломки боялся, он-то ее переборол бы - хотелось уйти от убожества нищенского своего, рабского существования в сон, красивые иллюзии.

И вот выводы. Знайте, парни, попробуешь уколоться - с иглы не слезешь.

Второй вывод: наркозависимость абсолютно неизбежно приведет в преступный мир - за деньгами.

Третий вывод: наркозависимость совестливого более или менее человека никогда не сделает богатым. Быть ему "шестеркой". Только абсолютный мерзавец в преступном сообществе будет богатеньким или богатым -- тот, кто не одно предплечье сломает кому-то, а исковеркает сотни жизней, молодых и безымянных, весь в крови своих жертв.

Четвертый: если уж ты родился героем -- а это редкое явление, дар божий, -- то положи этот дар на службу Отечеству.

Родина наша сейчас в опасности. Пожалуй, не было времени тревожнее, чем сейчас, для русского народа, для России. И защищать Родину много героев потребуется.

В.ЛАТЫПОВ.

Кулебаки,
Нижегородская область.