С советской поры мне никогда не доводилось участвовать в демонстрациях, митингах и других массовых акциях, организуемых властями. Случайно узнав, что на площади у Белорусского вокзала состоится митинг в поддержку «курса реформ», поспешил туда. Уж больно интересно было увидеть и послушать тех, кто приветствует пресловутый 122-й федеральный закон, вздыбивший всю страну.

Без десяти двенадцать, выйдя из метро на станции «Белорусская-кольцевая», с удивлением обнаружил, что вся привокзальная площадь закрыта переносными заграждениями и оцеплена плотным кордоном спецподразделений милиции. В центре площади горделиво выстроились полтора десятка временных туалетных кабин с зазывающей надписью «бесплатно». В сквере скучала группа молодых и не очень людей с повязками «дружинник». Вход на площадь был разрешен только через специальные устройства с металлодетектором со стороны Лесной улицы. Обогнув всю площадь, я оказался у истоков демонстрационного конвейера. Люди, до этого спокойно сидевшие в привезших их комфортабельных автобусах, получили команду на выход. Капитан милиции, встречавший у трапа автобуса, терпеливо построил бабушек и дедушек, объяснил, куда идти.

После прохода через спецпропускник инициативу уже брали на себя с разной степенью активности «общественники». Кто строгим окриком, кто мягким увещеванием заставили людей разобрать привезенные заблаговременно флаги и плакаты. Тематика их не отличалась разнообразием: «Путин, мы с тобой», «Мы — за Путина», «Покончить с коррупцией в социальной сфере» (прямо, как у Зурабова). Отличились бойкие старушки из Лыткарина. Они привезли с собой 30 одинаковых по форме и содержанию плакатиков «Коммунисты! Хватит дурачить старушек!».

Возрастной состав «демонстрантов» четко делился на 2 возрастные группы: школьники и молодежь в возрасте от 14 до 18 лет и люди пенсионного возраста. В любом человеке старше 18 и моложе 60 безошибочно можно было угадать людей, ответственных за мероприятие. Атрибутами власти являлись мегафон, список участников или бейджики «Оргкомитет», «Охрана». Забот у этих людей было много. Бабушки никак не могли держать равнение в шеренгах по 20 человек и постоянно сбивались в группки «на зрительную видимость». Редкие дедушки стыдливо прятались за бабушек и наотрез отказывались нести флаг или транспарант. Незрелая молодежь норовила свернуть в ближайшую подворотню или нырнуть в метро. Но редко кому удавалось это. Бдительные ребята постарше, стоявшие в оцеплении, бесцеремонно заталкивали их обратно, а входы в метро были перегорожены временными заграждениями и тоже охранялись. Играли свою роль и строгие предупреждения с не вполне понятным смыслом «Зачет по участию будет приниматься после окончания демонстрации».

Я подошел к группе дружинников, томившихся от безделья в сквере, и спросил: будет ли митинг?

— Какой тебе на х... митинг! — услышал я в ответ. — Видишь, колонна начинает движение.

И я поспешил вслед за колонной.

Странное это было шествие. Видимо, люди понимали, что участвуют в постыдном деле, поэтому старательно уклонялись от каких-либо интервью, не разрешали себя фотографировать. Я с интересом наблюдал, как корреспондентка какого-то телеканала долго и терпеливо пыталась добиться у молодых участников демонстрации, несших плакат «Мы — за стабильность», что они понимают под стабильностью. Как на грех, на ее призывные жесты подойти к телекамере отзывались какие-то люди, явно обделенные интеллектом. Услышав вопрос, они морщили лобик и, хмыкнув, удалялись. Наконец повезло — попался умный мальчик, который, на минуту задумавшись, отчеканил: «Стабильность — это порядок». — «А что такое порядок?» — не унималась корреспондентка. — «Порядок, — ответил юный демонстрант, — это когда все люди равны, нет ни бедных, ни богатых».

Больше ему вопросов не задавали.

Попробовал и я пообщаться с демонстрантами. Мое внимание привлекли две симпатичные девушки в шубках, как выяснилось, студентки Московского финансово-экономического института. Интересуюсь, что их заставило выходить на улицу в такую морозную погоду. Отвечают: мы поддерживаем Путина, его реформы, Спрашиваю, знакомы ли они с проектом реформы образования. Отвечают: что-то слышали. Напоминаю, что реформа фактически отменяет бесплатное обучение, резко сокращает количество вузов, финансирование науки и образования, и слышу в ответ, что их это не интересует, так как они уже учатся на платном отделении.

Студентки из Московского государственного социального университета на мой вопрос, что их привело на демонстрацию, отвечают встречным вопросом: «А что, разве у нас был выбор?» — И поясняют, что всем первокурсникам в приказном порядке было приказано участвовать в демонстрации.

Юный москвич возмущен до предела. Ему позвонили из Центра занятости молодежи, пригласили на демонстрацию, обещали заплатить 150 рублей за участие сразу по прибытии на площадь, но обманули. Сказали, что заплатят после окончания демонстрации, а теперь говорят, что деньги будут в понедельник.

— Обманут, точно обманут! — сокрушается парень.

Не получили обещанных денег и юные демонстранты из Дмитрова, прибывшие на трех комфортабельных автобусах. Строгая классная дама средних лет, проверявшая наличие не то протестующей, не то солидаризирующейся массы по списку, отпечатанному на принтере, сказала, что разъяснения будут даны после посадки в автобусы.

Бабушки из подмосковных Лыткарино и Малаховки бесхитростно поведали, что они уже два года регулярно ездят на митинги. «Единая Россия» или «Идущие вместе» обращаются к председателю местной организации «Союза ветеранов», а он уже оповещает их. Раньше ездили вместе с люберецкими, а теперь — отдельно. Все какое-то разнообразие в жизни — можно с людьми пообщаться, Москву посмотреть, да и кой-какой приработок получается. Хоть и говорится, что сто рублей не деньги, но это для кого как.

Дармовыми эти деньги никак назвать нельзя. Все-таки надо было пройти пешком весьма приличное расстояние от Белорусского вокзала до Лубянки, куда перегнали автобусы. Другое дело, что честными эти деньги признать нельзя. Обычная проститутка с Тверской куда порядочней любого сознательного участника этой демонстрации. Она торгует своим телом, жертвует своим здоровьем. Политические проститутки, прошедшие маршем от Белорусского до Театральной, на жалкую подачку отдавали на откуп политическим сутенерам тела и души других людей.

Иначе как скорбным этот путь не назовешь. Скорбным из-за цинизма властей, принуждающих людей силой, подкупом и обманом действовать во имя чуждых им интересов. Скорбным от сознания того, как далеко зашло проституирование людей, если их можно за ничтожную плату заставить забыть не только о собственной гордости и человеческом достоинстве, но и об элементарной экономической и социальной выгоде.

Словно в подтверждение моих мыслей, на углу Театральной площади группа молодых людей у плаката, где белым по черному было написано «Распродажа», распространяла какие-то листовки. Симпатичная девчушка объясняла любопытным, что они из Синдиката профессиональных демонстрантов и выступают против обесценения их услуг. За участие в демонстрациях и других подобных политических мероприятиях власти должны платить гораздо больше. Вижу, что некоторые согласно кивают головами, берут листовки. Беру и я одну из них и с отвращением и горечью читаю:

Прайс-лист

Пикет — 200 руб. (или студентам зачет).

Митинг — 300 рублей.

Шествие (санкционированное) — 400 руб.

Шествие (несанкционированное) — 600 руб. (или студентам экзамен).

Доплата в случае задержания: +50%.

Перекрытие улиц* — 900 руб.

Массовые беспорядки* — 3000 руб. (или студентам диплом).

Выплаты производятся участникам акции лично, в соответствии с договором между заказчиком услуг и Синдикатом профессиональных демонстрантов. Минимальное число участников акции — 10 человек, в случаях, отмеченных звездочкой, — 100 человек. Все расценки указаны с учетом НДС.

Усилием воли заставляю себя читать дальше.

Мы считаем, что качественная работа профессионала заслуживает достойного вознаграждения. Демонстранты! Никогда не соглашайтесь на расценки, ниже установленных Синдикатом профессиональных демонстрантов!

Бред какой-то! Но что это? Читаю.

Сейчас, когда наши услуги востребованы больше, чем когда-либо... когда рейтинг нашего президента падает, как падают звезды на небе, когда война в Чечне продолжается уже шестой год и становится все более непопулярной, когда в каждом городе России грабительские реформы по отмене льгот и увеличению тарифов ЖКХ толкают людей на массовые уличные протесты... наш труд имеет огромный спрос.

Начинаю догадываться, что у меня

не все в порядке с чувством юмора.

Читаю дальше.

Кто еще, кроме нас, может показать народу, что есть еще люди, любящие нашего Президента! (По крайней мере — за деньги.)

Далее следуют очень актуальные лозунги:

Не продавай себя за гроши!

Политические проститутки всех стран, соединяйтесь!

Браво, ребята! Становится немного неловко, что еще совсем недавно так плохо думал о нашей молодежи. Она, оказывается, совсем не такая, как мы о ней думаем. Она не умная. Она — ОСТРОумная. Успокоенный этим открытием, с удовольствием спускаюсь в метро и назло Зурабову и КО еду бесплатно домой.

P.S. Дома я услышал «по ящику», что в Москве в манифестации в поддержку реформ приняло участие 40 тысяч человек. Тоже, наверное, розыгрыш. Про себя прикинул: 15 автобусов со статистами, обозначающими демонстрантов, прибыло из Рязани, столько же из Владимира. Калуга наскребла на 2 автобуса. Столько же отвалила Тула. Больше «иногородних» не было. Из подмосковных отличилась Малаховка. Мал поселок, зато бездельников много, еле в 5 автобусов вместились. В Лыткарино тоже на 3 автобуса набралось. Дмитров, Подольск, Наро-Фоминск, Люберцы, Серпухов хоть и районные центры, но только по 3 автобуса сумели набрать. А может, так по разнарядке полагалось? Раменское, Химки, Протвино и того меньше — по 2 автобуса. А вот Одинцово, Можайск, Истра, Руза, Видное и другие районы, видать, совсем не охвачены партийным влиянием. Их автобусов не было замечено ни при высадке статистов у Белорусского вокзала, ни при посадке их на Лубянке (я имею в виду посадку в автобус). Москвичи, как обычно, откупились «мигрантами» из Подмосковья и соседних областей. Своих же первокурсников выгнали на улицу меньше, чем бабушек из Малаховки.

Так что, если исходить из того, что автобусы не резиновые, цифру 40 тысяч надо уменьшить по крайней мере на порядок. Понятно, что это создаст трудности со списанием средств, но, как говорится, надо же знать меру. Ну а что касается списания денег, то вначале было бы интересно знать, откуда они поступили. Может, этим заинтересуются соответствующие органы? А то не ровен час заставят площадь у Государственной думы оранжевыми палатками, и спросить не с кого будет.

Павел ВАСИЛЬЕВ