Я не сомневаюсь, что Михаил Ефимович будет утвержден. Система ваша сработает четко, можно не сомневаться. Хочу с вами говорить сегодня, Михаил Ефимович, как уже с главой правительства и говорить о тех вещах, о которых я вел речь с каждым главой правительства до вас. С каждым у меня была беседа, меня выслушивали, потому как был еще и руководителем края. И скажу вам так: ни один со мной не спорил. И, наоборот, большинство сказали: да, логика такова, хотел поспорить — не могу. Но караван шел дальше.

Слушал эту логику и Владимир Владимирович на краевом совещании работников сельского хозяйства, где 1 тысяча 200 человек присутствовало. Ему сказать в зале было нечего. Зал гудел, зал был профессиональный, акцент был, конечно, на аграрном секторе, никто не спорил... А караван идет. Впечатление такое, что какая-то неведомая сила, которая сильнее всех в моем Отечестве, диктует и заставляет идти этим злодейским путем. О чем речь?

Когда я пришел главой администрации края, мы лихорадочно искали, как все праведные люди России, ответ на один вопрос: почему мы стали неконкурентоспособными? Почему погибают заводы и фабрики? Почему уничтожено на две трети животноводство? Почему крестьяне в России и даже на Кубани в Левобережье, Адыгея — Левобережье отказываются обрабатывать землю? В чем дело? Что за причина? И вывод всех трех научно-практических конференций, а ученых у нас очень много, зимой мы много дискутировали, вывод один: Россия, имея в избытке энергоносители, через энергоносители, через политику цен на энергоносители создала механизм разрушения собственной экономики.

Если внимательно присмотреться, какие перемены в ходе реформ в России произошли в экономике? Два момента. Мелочь надо отбрасывать, искать главное звено, потянув за которое все-таки вытащить всю цепь. Приватизация, о которой много сказано, можно продолжать этот разговор об этой иудовской приватизации, но даже не она главная причина. Ибо сегодня, если присмотреться, гибнут или бapaxтаются возле ямы смертельной и коллективные, и акционерные, и любого свойства предприятия. В чем дело? Ведь основа жизни — экономика, от нее возле бюджета греется небольшая кучка людей. Остальные живут по принципу: что потопал, то и полопал. И никакие правительства не спасут их.

Каков экономический механизм в России? Создает ли он предпосылки к тому, чтобы в основных, ведущих отраслях хотя бы был запах прибыли? Ведь кто ведает на рынке — кто с прибылью. Если ее нет, этой прибыли, ее запаха, туда ни инвестиции, туда никто никогда не придет. Ибо вкладывать деньги в те отрасли, которые убыточны или на грани убыточности, безумец только может: ты же их профукаешь — ни больше ни меньше.

Мы понимали: разговаривать с правительством и президентом надо только научным языком. И мы оттолкнулись от этого. Мы видели, что амортизация основных средств, которая серьезно сказывается на себестоимости продукции, влияет и на конкурентоспособность. Она у нас значительно выше, чем в Америке, чем в Европе. И мы тогда поняли: по строительным нормам и правилам это объективно, это научно. Мы рассчитали толщину стены, мы взяли кирпичную. Сравнили: Лос-Анджелес, Вашингтон, Нью-Йорк, Лондон, Париж, Бонн, Вена и Россия. Это вот — «семерка», а это вот — Россия.

Вы сами понимаете, Михаил Ефимович, все стеновые материалы в стране, ведь они амортизируют, давят на себестоимость не только продукции, но и всей нашей жизни. Как сравнивать? Торнадо разбросало фанеру в Америке, набили фанеры — продолжают жить. Птицефабрика из фанеры сбита, вентиляцию не устанавливают, шахтный вентилятор вытягивает. А у нас в России отапливать надо все. У нас стены везде вот такие, а следовательно, и фундаменты мощные. Разве это не важно в экономике, здесь кто-то уже пытается мне парировать, разве это не деньги?

Затем мы рассчитали количество тепла, энергии, которая расходуется, мы взяли принципиально отопление одного квадратного метра жилой площади. На уровне Америки — 55 кВт/часов на отопление и кондиционирование, на уровне России — 418. В 7,3 раза больше! Скажите, а как конкурировать при одинаковых ценах на энергоносители, куда нас выводят? Куда ВТО нас толкает. Ну грамотные же люди, вы же прикиньте, как конкурировать-то, а? Они же, россияне, многодетные матери, расплатиться не могут. Это в 7,3 раза в сравнении с теплой Кубанью. А Север? А Восток? Сегодня еще морозы в Архангельске, и обещают здесь заморозки...

Разве это не важно в экономике?

Посмотрите, какие Бог создал условия на планете, они совершенно разные. Почему антиглобализаторы воюют с этой политикой? Да потому, что «семерка» будет благоденствовать, как живущая в лучших климатических и агроклиматических зонах. Остальные будут барахтаться и в этой глупой конкуренции вымирать. То, что происходит сегодня в мире и в России прежде всего. Нас на миллион каждый год меньше.

И если обратиться еще к сельскому хозяйству. Возьмите такой показатель, как длина вегетационного периода. От заморозка до заморозка растут растения, накапливая пластические вещества. Германия или Швеция, или Швейцария сахарную ту же свеклу сеют в марте, а убирают в декабре. Все это время свекла вегетирует, накапливает урожай и сахар. А в России, посмотрите на ее территории. У нее на большинстве территорий в июне еще не лето, а в августе уже не лето. Что успеют растения накопить? Разве это одинаковые конкурентные условия? Разве это конкурентная среда?

Возьмите еще такой научный показатель, как количество эффективных температур, сумма эффективных температур для произрастания сельскохозяйственных растений у «семерки» и у России, и вы увидите: в разы разница.

Какой дуралей крикнул, что это конкурентная среда? Как можно об этом вообще разговаривать и заставлять жить при одинаковых ценах на энергоносители?

А покупаемость? Россия продала 13—15 центнеров, а «семерка» — 70.

Михаил Ефимович, как конкурировать? Где та конкурентная среда, о которой так много говорили «демократы» первой волны? А нам говорят: при одинаковых ценах на энергоносители будете жить.

Я говорил об одном законе — это главный закон агрономии, это рыночный закон. Немецкий ученый Либих говорит: сколько бы ты и чего растению ни дал, а планка урожая застынет на уровне минимального фактора. Нужна влага.

Если сравнить осадки в агроклиматических зонах «семерки» и у нас — разница в разы. А желтая черта — это граница зоны рискованного земледелия. 92 процента земель России находятся в зоне рискованного земледелия. И лишь восемь процентов пашни — в зоне более или менее благоприятной. Лучше Кубани ничего нет. Вот эта кривая осадков — это кривая урожаев...

Михаил Ефимович, неужели не понятно, что в стране вершится геноцид? Люди не имеют доходов, не рожают детей, не могут лечиться. Они вымирают раньше времени. Мы предали свой народ, мы бросили его. К сожалению, в докладе ничего об этих переменах не скажется.

Михаилу Ефимовичу я вчера говорил: «В историю можно войти, а можно влипнуть». Мы пока ломимся в другую дверь.