Оксана Дмитриева утверждает, что народ тут ни при чём. Перекос в сторону партии власти произошел из-за фальсификации результатов. Она тоже осталась без думского мандата. Теперь без ее высокопрофессионального участия будут в Госдуме «проскакивать» федеральный бюджет, пенсионные и социально-экономические законы. В прежние годы знаток финансовой сферы и бюджетного процесса, доктор экономических наук, Дмитриева не позволяла Минфину без огласки обмануть парламентариев, вскрывая подноготную правительственных замыслов. Вместо нее в Госдуму прорвался единоросс Михаил Романов. 
Оксана Генриховна стала депутатом Заксобрания Санкт-Петербурга, но с обманом, с которым столкнулась на выборах, не смирилась. У нее есть доказательства многочисленных фальсификаций и подтасовок в пользу «Единой России». Дмитриева направила свои иски в Колпинский и Фрунзенский районные суды Санкт-Петербурга, где они ждут своего рассмотрения. Продолжает убеждать ЦИК, что мошенничество нельзя оставлять безнаказанным. Призывает всех обманутых на выборах не сворачивать борьбу за справедливый результат. 
Против Дмитриевой, у которой в ее Юго-Восточном избирательном округе Санкт-Петербурга (№217) был трехкратный перевес в голосах по сравнению с другими кандидатами, использовались все приемы, лишь бы не допустить ее избрания в Госдуму: выставлялись двойники, партии-спойлеры, подтасовывались данные при подсчете бюллетеней, переписывались протоколы. Как это вершилось, рассказывает О. Дмитриева:

Какой-то процент оттянули у меня двойники. Например, тезка Оксана Дмитриева. Но для меня это не имело принципиального значения. На самом деле была масштабная фальсификация результатов, что подтверждается документами, видеозаписями. Двойники больше нужны были тем, кому предстояло политологически объяснить нарисованные цифры, якобы полученные в ходе выборов. 
На самом деле бюллетени либо вообще не считались, либо формально распределялись по стопкам кандидатов. Стопка единоросса должна была превышать остальные, причем в эту стопку бросались любые бюллетени. Поскольку следом за  кандидатом от «Единой России» Романовым Михаилом, согласно алфавиту, шел Святослав Сокол, выдвинутый КПРФ, то часть бюллетеней за Сокола, насколько удавалось визуально уловить наблюдателям, отправлялась в соседнюю. Позже все подтвердилось на участках, где удавалось добиться пересчета бюллетеней, тогда и выяснялось, что в стопке Романова от «Единой России» были голоса, поданные за Сокола или за других кандидатов. 
Мои бюллетени разбрасывались по стопкам остальных кандидатов. В данном случае двойники были удобны тем, что к ним бросали бюллетени с отметкой за меня. Это тоже выявилось при проверке подсчета голосов. К сожалению, мы смогли добиться пересчета только в некоторых случаях. Если никакие махинации не помогали, и я все равно выигрывала, тогда в протокол вписывались другие, заранее спущенные цифры. 
Мы просмотрели видеоматериалы со всех постоянных избирательных участков и увидели, что только на одном из них более-менее нормально велся подсчет голосов. Там и результаты другие. На 200 участках, а это 92%, результаты были липовыми. 
Мы обращались в горизбирком, но он покрывал то, что творилось, нам говорили, что черное – белое, и наоборот. Волеизъявление граждан искажалось с согласия и при активном участии администраций районов. Не могло это происходить и без ведома администрации субъекта Федерации. В этом году фальсификации были масштабнее, чем в 2011 году. Тогда подобное происходило на трети участков, в этот раз – практически на всех. 
Со своими материалами мы обратились в Центральную избирательную комиссию (ЦИК). Там только председатель Элла Александровна Памфилова проявила заинтересованность в изменении ситуации. Но кроме нее в ЦИКе много людей, по мнению которых итоги выборов, после того как их зафиксировали, пусть и с недостоверными результатами, уже ничего менять не надо и виновных наказывать не надо. 
Пошли в районные суды Санкт-Петербурга – Колпинский и Фрунзенский. Там поначалу даже отказывались принять у нас иски. Но городской суд обязал. В исках мы требуем пересчета результатов голосования на всех участках 217-го округа. Посмотрим, как будут рассматриваться наши иски – по существу или формально. Пока неизвестны даже сроки их рассмотрения.
Мои избиратели обескуражены тем, что творилось на этих парламентских выборах. Накануне мы слышали от властей твердые заверения, что все будет честно, прозрачно. Но под красивые обещания велась основательная подготовка к махинациям. Потому что бюллетени разбрасывались с ловкостью карточных шулеров, что, конечно, требует тренинг-подготовки. Думаю, она велась, скрытно и планомерно, как спецоперация. Возможно, в моем округе подготовка была более тщательной. Там, где баллотировались менее популярные политики, достаточно было привести бюджетников, напрячь административный ресурс, сделать пару вбросов – и нужный кандидат одерживал победу. В моем случае таких приемов было недостаточно, потребовалось перекидывание голосов. Если и это не помогало, у меня был очень большой перевес, тогда переписывались протоколы. 
Сейчас высказываются нарекания на низкую явку. Она действительно была ниже, чем в 2011 году. Но, наши избиратели, сторонники демократической оппозиции, проголосовали, как и ожидалось. Однако объявленные результаты не соответствовали действительности – ни по одномандатным округам, ни по партийным спискам. На территории моего округа долго считали бюллетени. Как мы понимали, добивались желаемого результата. По спискам в Думу, как мы узнали, переписывались голоса с Партии Роста на «Справедливую Россию». В этих же округах, по спискам в Заксобрание Санкт-Петербурга, приписки были в пользу ЛДПР. 
К сожалению, оппозиция вела себя худшим образом. Она тоже была в сговоре с властью. На участках были представители с решающим голосом от оппозиционных партий, но они не возражали против махинаций. В моем округе отнимали голоса у коммуниста Сокола, бросали их единороссу Романову, а представители КПРФ с решающим голосом молчали. Поэтому теперь все сидят тихо. 
Оппозиция на этих выборах была раздроблена. Она совершила тактическую ошибку, полагая, что в одном месте можно договориться с властью, а в другом – бороться… Но это невозможно. Скажем, в одном месте сговорились за счет одних, а в другом уже сами потеряли всё, что могли. Прежде такой разобщенности не было. В комиссиях оппозиционные представители взаимно друг друга поддерживали, что обеспечивало определенный контроль за выборами. В этот раз взаимодействия не было, что и развязало руки махинаторам. 
В итоге в Госдуму меня не допустили. Но я стала депутатом Заксобрания Санкт-Петербурга, руководителем фракции Партии Роста. Список этой партии я возглавляла на выборах в Санкт-Петербурге. Сейчас в Заксе рассматривается городской бюджет на будущий год. Наша фракция подготовила альтернативный проект. Провести его невозможно, но мы покажем людям, каким должен быть оптимальный финансовый план города. 
В Заксобрании Санкт-Петербурга такой же расклад сил, как и в Госдуме. Всё решают единороссы, у них 36 мандатов из 50. Остальные мандаты в руках пяти фракций – ЛДПР, КПРФ, Партии Роста, «Яблока», «Справедливой России». Эсеры меньше всех набрали, думаю, что была частичная фальсификация в их пользу. На втором месте после «Единой России» идет КПРФ, у ЛДПР близкий к КПРФ результат, затем Партия Роста, «Яблоко», эсеры. Наш парламент работает на профессиональной основе. Он единственный такой в РФ остался, кроме Чечни. Оппозиция у нас малочисленная, но мы имеем трибуну, фракцию, а это укрепляет наши позиции и влияние. 
Если бы выборы были честными, то в нашей фракции было бы не менее пяти человек. Но у нас всего 3 мандата. Мое мнение, что в любом случае мы должны отработать тот мандат доверия, который получили от голосовавших за нас граждан. Мы должны отстоять их голоса, не сворачивая борьбу, и работать так, чтобы люди видели, что голосовали за нас не зря. 
По большому счету прошедшие выборы никакие не выборы. Мнение народа на них практически не учитывалось. 
…Мы ждем рассмотрения в судах наших исков. Пусть судьи вынесут свой вердикт о нарушениях, происходивших на парламентских выборах.