В Баренцевом море — снова трагедия. Во время буксировки для утилизации на судоремонтный завод в поселок Полярный сорвалась с понтонов и затонула атомная подводная лодка К-159. Она отработала свой век, неся патрульную службу в северных морях, ходила в двухмесячные автономные плаваня, честно служила стране начиная с 1963 года.

     Само по себе затопление старой, проржавашей атомной субмарины — уже чрезвычайное происшествие. Но все-таки еще не трагедия. Но тут погибли люди, несчастные матросы и офицеры Северного флота снова стали жертвами. И если в случае с «Курском» мы не можем с полной уверенностью до сих пор сказать, что стало технической причиной его гибели, то с К-159 министру обороны Иванову, по его же собственным словам, «все ясно».

     Ситуацию описывают так. Подлодка крепилась тросами к понтонам, но на море разыгрался шторм в четыре балла (подобный вид транспортировки рассчитан максимум на три). Сначала оборвались тросы на одном понтоне, лодка накренилась, рубочный люк залило водой, и лопнули остальные тросы, не рассчитанные на подобную тяжесть. Предупредить экипаж о срочной эвакуации оказалось невозможно — на старой лодке давно была демонтирована связь. Она камнем пошла на дно. Сначала сообщалось, что К-159 лежит на глубине 130 метров, потом оказалось — 238.

     Выброситься наружу удалось троим, но выжил единственный пока свидетель катастрофы старший лейтенант Сергей Цибульский. Хочется говорить «пока» в надежде, что произойдет чудо, и кто-то еще окажется в живых. Но это очень трудно — ведь даже речи не велось о спасении экипажа, если он еще остался в чреве субмарины. А всего там находилось десять человек — вопреки инструкциям, запрещающим буксировать подлодку с экипажем на борту.

     Уцелевшего в катастрофе Сергея Цибульского посетил в больничной палате министр обороны и сказал совершенно бессмысленную фразу: «Ты был в бушлате и тельняшке, вот это тебя и спасло». Как будто другие его товарищи выходят в плавание в смокингах или банных халатах. Но надо же что-то говорить в подобных случаях. Ритуал посещения больничных палат стал уже обязательным для правящей верхушки России. Ходил в палаты к заложникам «Норд-Оста» и Путин. Сначала доведут дело до полной бесконтрольности и неуправляемости, а потом сочувствуют пострадавшим и погибшим. Казалось бы, урок «Курска» должен был многому научить. И вина командования Северного флота в той истории так и осталась недоказанной — в связи с темнотой самой истории. Но требовалась имитация «принятия мер». Меры приняли — флотское начальство рассовали по чиновничьим кабинетам. Поставили новых. Теперь налицо явное и неоднократное нарушение инструкций.

     Не раз уже говорилось о том, что любая катастрофа в авиации или на флоте всегда несет в себе несколько составляющих. Вопрос в том, когда и в какой точке сойдутся факторы ненадежности. В нашей горестной стране эти факторы сходятся постоянно. Они имеют уже какой-то фатальный, постоянно присутствующий характер. Ненадежность системы проявляется во всем. Выяснилось, что в Полярный буксировались две подлодки. И когда поступил сигнал бедствия, возникла путаница. Спасатели на вертолетах, увидев в море благополучно буксируемую субмарину, решили, что сигнал был ложный. Потребовался час, чтобы разобраться в ситуации.

     Когда к месту трагедии была выведена почти целая флотилия — четыре спасательных корабля, три больших противолодочных, два вертолета и самолет, — оказалось, что флагман Северного флота, совсем еще новенький крейсер «Петр Великий», на борту которого позировал в свое время президент, неисправен. Пришлось срочно задействовать ракетный крейсер «Маршал Устинов», буквально за несколько часов до этого вернувшийся с учений в Североморске. И министр обороны С.Иванов, окруженный многочисленными журналистами, следовал к месту трагедии уже на этом крейсере. Хотя что дало для дела, для спасения людей в первую очередь, его присутствие там, совершенно неясно. Только прибавило забот по обеспечению личной министерской безопасности.

     Конечно, «стрелочник» уже найден. Это капитан второго ранга С.Жемчужный, неопытный в буксировке человек, которому поручили проделать сложную операцию, да еще в штормовых условиях, да еще с людьми на борту. Но разве матросы и офицеры виноваты в том, что российские корабли, самолеты, танки превращены правителями в игрушки, в декорации для своих театрализованных представлений перед избирателями? Им для этого достаточно «Петра Великого» и одного тяжелого бомбардировщика. Судьба же всей армии и флота — не их судьба.