60 лет назад в небе над Москвой был совершен первый ночной таран. Подвиг Виктора Талалихина повторили другие советские герои.

Командующий германскими сухопутными силами в период второй мировой войны Гольдер писал: "Русские дерутся до последнего человека. Фанатики. Они не знают страха смерти". Много раз этот тезис фашистского военачальника о слепом фанатизме, бессмысленных жертвах в Великую Отечественную войну повторялся в период нынешней, информационной, войны против России идеологическими последователями Гитлера и Геббельса, начиная от Волкогонова и Астафьева и кончая последними шавками на ТВ. У захватчика, оккупанта, воюющего с любым народом только потому, что этот народ живет на богатой, огромной земле, которую хочется отнять, присвоить, воюющего из корысти, ради собственной шкуры, логика совершенно одинаковая, в какое бы время он ни жил и под какими бы знаменами ни стоял. У него логика наемника, не способного понять, как можно драться до последнего человека. Ведь и в самом деле - человеческая жизнь дороже любых богатств мира. Но так они относятся только к собственной жизни, и, с легкостью посылая других на гибель во имя собственной алчности или амбиций, корыстолюбивые оккупанты никогда не могут понять, что воевать, героически гибнуть и побеждать дорогой ценой можно только за идею, имя которой - Родина. Родина, ставшая справедливой, мудрой, щедрой матерью для миллионов простых людей.

Деревенский паренек из Саратовской глубинки Виктор Талалихин при нынешней власти и мечтать бы не мог о том, что дала ему социалистическая Родина. Он прошел путь многих советских героев: сельская семилетка, московское ФЗУ, аэроклуб, армия, Борисоглебская военно-авиационная школа, армия... Вспомните довоенные фильмы, полистайте фотоальбомы - даже в семейных архивах наверняка есть главная примета того времени: торчащая над в основном одноэтажным городским ландшафтом парашютная вышка. Или - занятия авиакуржка, с пытливыми вихрастыми лицами вокруг фанерной модели планера, или - стайка ребят рядом с маленьким У-2 на загородном аэродроме... Все это было. И моторы-сердца были пламенными, искренними, и руки-крылья - сильными, стальными. Человек сливался с машиной, знал ее досконально, от винтика до высшей математики, определяющей геометрию крыла. В то время не ведали, что такое компьютер, но летчик, сотни раз перебравший собственными руками каждую деталь мотора, изучивший теорию воздухоплавания, механику, математику, сопромат, становился гениальным бортовым компьютером, способным в доли секунд в воздухе просчитывать сотни вариантов и принимать самое точное решение.

Фанатизм? Нет, интеллект такой мощи, которая другим странам в то время еще не была знакома. Интеллект советских людей - вот какое оружие было самым страшным для фашистов в воздухе.

В мировой практике известно 600 воздушных таранов - все они совершены летчиками России и Советского Союза. Первыми использовали таран русские авиаторы Нестеров и Казаков в Первой мировой войне. В пятом часу утра 22 июня 1941 года советские летчики Кокорев и Иванов таранили фашистов в небе над Брестом. Четыре тарана в течение войны совершил летчик Ковзан, два-три тарана было на счету многих героев, один из них, Алексей Николаевич Катрич, живет и по сей день в Москве.

Вот видите? Герои действовали так профессионально, с таким знанием не просто техники, но законов физики, математики, что после рискованной операции оставались живыми. Нет, это не было фанатизмом. Бортовые "биокомпьютеры" высокой надежности были приданы к пламенным моторам и стальным крыльям нашей авиации. Но и фанатизм в истории таранов был.

С точки зрения военной экономики таран - очень выгодная операция. Маленький легкий истребитель атакует мощный бомбардировщик, уничтожает огромный боеприпас врага и его дорогую машину вместе с хорошо обученным экипажем, сам зачастую возвращаясь на родной аэродром подраненным, но все-таки способным после ремонта снова вступить в бой. Это как раз хорошо было понятно трусливым, но расчетливым пиндосам. И потому англо-американская коалиция долго пыталась разработать беспилотный самолет-таранщик. На большее у них не хватило ни ума, ни смелости. Идея заглохла. Наши летчики применяли таран и в Испании, и на Халхин-Голе, и в Китае в конце 30-х годов. Японцы, не умея противопоставить мастерству наших пилотов ничего, кроме религиозного фанатизма, бросали в небо своих летчиков-камикадзе. Да, они таранили, но даже в мыслях не имели при этом спасти себя и машину. И это был настоящий фанатизм, не имеющий ничего общего с точным математическим расчетов советских пилотов.

Наблюдающим воздушный бой с земли и тем более подвергнутым тарану он действительно мог казаться безумием, самоубийством. Но ведь применяли его тогда, когда других средств уничтожения противника не оставалось - только послушная воле человека умная машина, слившаяся с существом летчика. Пехотинец Матросов грудью бросился на амбразуру - не было у него в тот момент более верного оружия и более надежного средства подавить огневую точку врага, чем собственное тело. Вот так же в небе над Москвой в ночь с 6-го на 7-е августа у летчика Талалихина не было другого оружия, кроме его крылатого друга.

Он охранял воздушное пространство над столицей, куда рвались фашистские бомбардировщики. Заходил на врага со стороны луны - он врага видел, а сам оставался на фоне яркого лунного света незамеченным. Когда очередной "Хейнкель-111" оказался на доступном для снаряда расстоянии, ударил по нему и подбил. Но враг повернул обратно, стараясь уйти от атаки. Он все еще был на ходу. У Талалихина кончились боеприпасы. И тогда он решил зайти под брюхо бомбардировщику и поразить его винтом своей машины. Вот как сам герой описал технику боя в листовке, разошедшейся по всему фронту уже на другой день:

"Вот нас разделяет уже каких-нибудь 9-10 метров. Я вижу бронированное брюхо вражеского самолета. В это время враг пустил очередь из крупнокалиберного пулемета. Обожгло правую руку. Сразу дал газ и уже не винтом, а всей своей машиной протаранил противника. Раздался страшный треск. Мой ястребок перевернулся вверх колесами. Надо было поскорее выбрасываться с парашютом. Отстегнул ремень, поджал ноги, ползком добрался до отверстия и выбросился. Примерно 800 метров летел затяжным прыжком. И только когда я услышал гул от падающего моего ястребка, я раскрыл парашют. Взглянув вверх, я увидел, как все больше воспламеняется вражеский бомбардировщик, как он, наконец, взорвался и рухнул вниз. Я надеюсь, что самолет, сбитый в ночь на 7 августа, далеко не последний в моем послужном списке".

Уже на следующий день Виктора Талалихина наградили Орденом Ленина и Звездой Героя Советского Союза. Это был первый ночной таран в истории авиации. И опыт героя стал достоянием многих летчиков.

У Талалихина появились последователи. Ночной таран применяли Константин Оборин, Александр Севастьянов, в облаках, при нулевой видимости успешно таранил врага Павел Заварухин. Таран стал научно признанным приемом воздушного боя. Вот что писал об этом много лет спустя, в 70-м году, известный английский специалист в области авиации Р.Джексон в книге "Красные соколы": "Имелось немало случаев, когда советские летчики-истребители таранили вражеские самолеты. Но вопреки распространенному мнению, это не было жестом отчаяния, а хладнокровно продуманным приемом боя, требовавшим высочайшего мастерства и стальных нервов".

"Русские дерутся до последнего человека", -- говорил фашистский офицер. Он не мог признать, что в те годы русскими были все, потому что русский означало - "советский", и бились они за свою советскую Родину. Среди героев-летчиков, применявших таран, были армянин Михаил Галустян, белорус Борис Ковзан, грузины Вано Беришвили, Давид Джабидзе, Чичико Бендилиани, азербайджанец Владимир Багиров, татарин Амид Хан-Султанов - в большинстве это были дети рабочих и крестьян, которым Советская власть дала образование и вывела в герои. Как могли они не биться за нее до последней капли крови? И только один в этом списке был, как сказали бы теперь, из "номенклатуры" - азербайджанец Владимир Багиров, сын секретаря ЦК республики. Он был сыном коммуниста и воевал как коммунист.

"Герои и подвиги" - так называлась та листовка, что была отпечатана в типографии "Красный печатник" в августе 1941 года с рассказом Виктора Талалихина. Такие листовки выходили регулярно, и материала для них был предостаточно. Мы были страной героев.

Виктор Талалихин погиб октябре 41-го в небе над Подольском. Ему было всего 23 года. По нынешнему времени - мальчишка. По времени наших отцов и дедов - зрелый мужчина, овладевший трудной профессией, множеством знаний, воспитанный патриотом. Герой. Мы обязаны знать, что делает человека героем. Твердый сплав патриотизма и интеллекта. Именно их стараются разрушить сегодня враги России. Наш патриотизм и интеллект и сегодня для них страшны, как в годы Великой Отечественной. Но мы обязаны знать, что только в этом твердом сплаве - наше спасение, наша победа.

Людмила ЖУКОВА, Жанна КАСЬЯНЕНКО.