От завода остались ныне, как говорится, рожки да ножки. Оборудование разграблено, корпуса разорены, растащены. А всего десять лет назад все было новеньким, с иголочки. На пустом месте возведены корпуса площадью в десять тысяч квадратных метров, оснащены современнейшими станками. Спрос на продукцию намного превышал возможности набирающего обороты научно-производственного предприятия "Гидролуч".

Одно лишь перечисление заказчиков свидетельствует об исключительной важности затеянного дела. Заявки на машины "Гидролуча" шли из таких отраслей, как химическая промышленность, электроэнергетика, в том числе атомная, металлургия, коксохимия, целлюлозно-бумажная промышленность, машиностроение, стройиндустрия, микробиология, железнодорожный транспорт... Список можно продолжать долго, включая в него и многострадальное коммунальное хозяйство, от которого всем нам давно уже не жарко, а только холодно. Что же эдакое редкостное выпускал завод, нужное всем как воздух в неограниченном количестве - уж не деньги ли? Почти что. Можно сказать, он производил валюту. Точнее, экономил ее для государства в солидных суммах: счет на десятки миллионов долларов.

Потому что предприятие первым в стране начало выпуск гидроочистных машин высокого давления. До этого их приобретали исключительно за рубежом, в основном в Германии. Там такую технику выпускают аж четыре фирмы, каждая примерно по 800 изделий в год. Весь товар расходится по странам Европы и просят еще. Россия ежегодно закупала до 700 машин, отдавая за каждую около 100 тысяч долларов. Дорого? Да, но без них как без рук.

Эти установки способны за короткое время очистить от солей, вредных соединений, шлаков внутренние и внешние поверхности теплообменной аппаратуры, емкостей, реакторов, канализационных и водопроводных сетей, теплотрасс, днищ кораблей и т.д. и т.п. При помощи обыкновенной воды, которая, под высоким давлением подаваемая из специальных сопел, очищает даже полностью забитую трубу до первозданной новизны, не нанося ни малейшего вреда самому металлу. Многие, с кем пришлось говорить о возможностях машины, воспринимают сделанное ею как малообъяснимый фокус. Обескураживало, видимо, и другое: выпускаемые коллективом, возглавляемым С.В. Листовым, машины стоили вчетверо дешевле импортных.

Приближающийся рынок заставил заказчиков вспомнить старую заповедь: дорого да мило, дешево да гнило. Может быть, думали, и листовские установки поплоше импортных, коли не столь "крутая" цена? Начали проверять. И не на самогонных аппаратах, а на объектах серьезных, требующих особого почтения. Например, на Балаковской атомной станции. Заключение "Атомэнергоремонта" однозначное: "Установка высокого давления "Гром" проста и удобна в эксплуатации, соответствует всем техническим требованиям, может быть использована для очистки оборудования АЭС". Неудивительно поэтому намерение "Атомэнергоремонта" приобрести 50 установок, отказавшись от покупки их за рубежом. Подобные решения приняли и предприятия других отраслей.

К той поре "Гидролуч" вернул банку кредит в 4 миллиона долларов и собрался жить на свои, зарабатываемые средства. Причем, жить с перспективой. То есть, развивать производство, строить жилье для работников предприятия (а их было уже более 250 человек), учебный, спортивный, оздоровительный центры, агроцех. Успели даже по контракту с Голландией наладить выращивание картофеля (по 350 центнеров с гектара!) моркови, капусты, подбирались к производству молока и мяса...

Слава об установках, что выпускаются в Редкино Тверской области, покатилась по стране. Спрос на них стал ажиотажным. Например, в 1991 году заявок поступило на 312 комплектов, а сумели выпустить лишь 29. Проектная мощность была рассчитана на изготовление 500 машин. Увы, до "пика" добраться было не суждено.

Завод стало лихорадить, поначалу исподволь. Заказчики вместо денег стали все чаще предлагать собственную продукцию: бензин, металл, другой бартер. Вскоре падение платежеспособности начало обесточивать всю экономику, сопровождаясь крахом даже крупнейших предприятий. Безбожные налоги нередко становились последним, "контрольным" выстрелом для многотысячных коллективов. Сергей Владимирович Листов, понимая всю пагубность подобного "реформирования", побывал даже в Верховном Совете, пытаясь растолковать тем, кто готовил законы, их разрушительные последствия. Чиновники, молодые парни, выслушали его, с удивлением открывая для себя прописные истины, пообещали законы исправить. Из Кремля, однако, поступали прямо противоположные требования...

У Листова просили установки, умоляли выручить, но у предприятия не стало оборотных средств. Даже электроэнергию отключили за неуплату. А беда, как известно, не приходит одна. Вскоре из-за болезни у Сергея Владимировича отняли обе ноги.

Катастрофа? Для слабовольного человека - без сомнения. Но не для инженера Листова. Он и сбитый обстоятельствами на землю с траектории высокого творческого полета не потерял веры в его продолжение. Раздобыл автомобиль с ручным управлением, быстро освоил вождение, выправил права и как бы воспарил над собственными недугами. Как известно, подъемную силу крылу обеспечивают его две неразрывные линии. Так и у Листова: трудно сказать - он пытался спасти дело или оно вытаскивало его из отчаяния. Тем более что интерес к нему не ослабевал, направление обрастало все более весомыми титулами. В 1994 году решением Минэкономики предприятие было включено в федеральную программу конкурентоспособных производств, снижающих антропогенную нагрузку на окружающую среду. Спустя четыре года госпредприятие "Российская финансовая корпорация" назвала проект завершения производства гидроочистных установок приоритетным, пообещала стартовое финансирование импортозаменяющей продукции. Комиссия Госдумы также сочла выпуск гидромашин предметом особой народнохозяйственной и социальной значимости, включив производство в бюджет развития РФ и бюджет союза Россия-Белоруссия. Радоваться бы столь стремительному восхождению. Но пока кабинетный интерес к установке нарастал, производство разрушилось. Добил его обвал рубля в августе 98-го. К счастью, не окончательно.

Недавно я встретился с инженером Листовым. Передо мной на инвалидной коляске сидел сухощавый, с волевым лицом и цепким взглядом седой человек. Сходу заговорил о деле, возможно, предупреждая порядком надоевшие сочувствия. Коротко поведал о себе: сибиряк, из многодетной семьи, с малых лет приученный к труду. Затем вывалил на стол кипы бумаг (переписка с разным начальством, потенциальными инвесторами, единомышленниками, заключениями по работе установок). Из Белоруссии, из Сибири, Москвы. В столице за считанные часы его машинами очищены на двух ТЭЦ полностью забитые водомагистрали. Столь же интеллигентно работают установки на "Химволокне" в Клину. А недавно у Листова побывали нефтяники из Альметьевска: замучили эпоксидные смолы, выводят скважины из строя.

-- Но как же им помочь, - спрашиваю Сергея Владимировича, -- если все развалилось?

-- Все, -- отвечает, -- да не все. Когда мы увидели: крах у ворот, подались в "партизаны". Конструкторы, сборщики, механики, взяв по машине, объединились в бригады по 2-3 человека. Таких бригад сейчас не меньше десятка, и они действуют в Москве, Московской области, в Твери. От заказов по очистке различного оборудования нет отбоя. Техника, конечно, стареет, но и это благо - вылавливаются и учитываются все конструктивные, производственные "блохи". То есть, когда вновь запустим производство, надежность повысится.

Не за горами, выяснилось, подмога и нефтяникам из Татарии. У самого Листова сохранилась одна установка, есть договоренность с Институтом авиационного двигателестроения насчет подбора нужных сопел, и тогда заказ будет выполнен. Пока, правда, эта установка, если можно так сказать, находится "в работе". Разузнав про Листова и его детище из местной газеты, директор фирмы "ЭкспоТверь" С.Данилов предоставил инженеру бесплатный стенд для демонстрации машины. Пообещал помочь и транспортом, энергией, всем остальным.

Самому Листову затруднительны выставочные хлопоты. Но рядом всегда давний соратник Олег Морозов, бывший начальник производства, выпускник станкостроительного института. Не сидят без дела и инженер точной механики О.Танана, ведущий конструктор А.Яснов. Все они, как и еще десятки человек, готовы по первому зову вновь впиться в работу. Появились и новые единомышленники. Это профессора Тверского технического университета В.Карелин, Е.Хрусталев, В.Юдин. Встречались не раз, обмозговывали, как быстрее восстановить производство. В Редкино возврата нет, там руины. Скорее всего, придется разворачивать линию в цехах опытно-экспериментального предприятия университета. Но самим едва ли эту задумку осилить. Есть закавыки. Какие же?

-- Во-первых, нужны деньги, -- поясняет Сергей Владимирович. - От миллиона до 50 тысяч долларов. - Заметив мое недоумение по поводу такого разброса стартовых средств, тут же растолковывает. - Разные варианты. С миллионом мы уже через год станем выпускать по 35 установок, а с тысячами - через три месяца по 5 штук. И второе: очень мне хотелось бы встретиться с Мироновым - председателем законодательного собрания области. Много слышал о нем доброго, рассчитываю на содействие.

На следующий после встречи с Листовым день удалось поговорить с В.А. Миронвоым. До председательства в законодательном собрании он возглавлял техуниверситет. Сходу, как говорится, врубился в проблему, спросил, как поскорее разыскать Листова. Посетовал:

-- Жаль, что раньше не знал о его мытарствах. Конечно, буду всячески участвовать. Ведь кроме всего прочего, выпуск этих машин - почетное для области дело, да и для бюджета, чувствую, никак не второстепенное.

Несколько дней назад я побывал на выставке. У стенда гидромашины сидел в коляске Сергей Владимирович. Подходили люди, дивились возможности, мощи. Да и шутка ли - простая вода мигом вышибает из труб любой твердости и цепкости наслоения. Но и это не все. Оказывается, простой водопроводной водице по зубам и самые прочные металлы. Их точно и легко режет аквазер (давление до 3000 атмосфер!). Три таких машины были проданы, две - остались недоделанными. Аквазер незаменим там, где противопоказана огневая резка металла или другого материала. Задаю Листову вопрос тоже. Не без подтекста. Спрашиваю, хватит ли напора, чтобы вырезать люк и выбраться из длительного небытия.

-- Думаю, получится! Дело сдвинулось, -- глаза у инженера радостно теплы: почему бы и не поюморить.

Когда-то, делая первые шаги, Листов встречался с фирмачами из Германии. Теми, которые производят гидромашины. Пригласил их к сотрудничеству. Высокомерно отказались. Пообещал, что вытеснит их продукцию с российского рынка. Они откровенно посмеялись. Вскоре, однако, насмешка сменилась озабоченностью: машины Листова оказались по всем показателям конкурентами. Затем отечественные горе-реформаторы довели предприятие до разбитого корыта. И по горькой иронии судьбы он очутился в немецкой инвалидной коляске. Но Сергея Владимировича такое состояние не смущает.

-- Я ведь не футболист, -- говорит он. - И все, что нужно для второго рождения, есть. И очень хочется жить, чтобы задуманное получилось как можно скорее.

Недавно страна попрощалась с настоящим человеком - Алексеем Петровичем Маресьевым. Мне посчастливилось встретить его кровного брата по силе духа и любви к Отечеству - инженера Сергея Владимировича Листова. Его судьба учит: жизнь дается не для того, чтобы закончить ее в забвении.