— Когда Караулова сравнивают с Доренко образца 1999—2000 года, я в корне с этим не согласен. Доренко молол заказные тексты от своего имени, вроде сам проводил какие-то расследования, и сам же делал из них выводы. У Караулова иная, более «продвинутая» тактика: утопить человека его же руками, то есть словами. Так что совершенствуются ребята, не зря хлеб с икрой едят! В итоге выходит, что и придраться не к чему: говорил ты то-то и то-то? Говорил! Так в чем дело, к кому претензии? Поэтому я хотел бы разъяснить читателям и зрителям, каков механизм этих манипуляций.

Караулов пригласил меня к себе в особняк как раз перед заседанием правительства, где должен был обсуждаться вопрос о развитии авиационного лизинга. Проблемы развития авиации, состояния авиастроения меня интересуют кровно. Ульяновский «Авиастар» — главное предприятие моего города, которое способно производить 60—70 машин в год, сейчас производит одну, и то благодаря заделу советских лет. В проекте федерального бюджета на 2003 год выделили 3 миллиарда 200 миллионов рублей — рублей, а не долларов! — на развитие авиационного лизинга. Но и эти ничтожные для отрасли деньги в основном не дошли до производителей авиационной техники. Состояние здесь действительно сверхкризисное. На грани полного развала авиационная промышленность и соответственно авиация как таковая.

Естественно, все это меня тревожит постоянно. Мы в Государственной думе провели «круглый стол», собрали элиту отрасли, представителей администрации президента, правительства, заинтересованных структур. Разговор в общем получился. Вот именно в это время раздался звонок, и меня попросили приехать к Караулову в Апрелевку, на его виллу, для того, чтобы поучаствовать в записи передачи. Трудно было отказаться от возможности выступить по важнейшему для страны вопросу об авиастроительной отрасли, согласны?

— Конечно. Дело обстояло, как представляется, таким образом: вам обещали предоставить возможность рассказать о проблемах авиастроителей всей стране?

— Да, мы договаривались, что речь будет о проблемах авиации, авиационной промышленности. Я подготовился, взял с собой пакет документов, операторы их даже отсняли, но в эфир это не пошло... Хотя в ходе беседы Караулов демонстрировал заинтересованность, даже понимание.

Коснулись мы и проблем ЖКХ, энерготарифов, против которых вся фракция коммунистов, и я, естественно, горячо выступали со всех трибун. Я как раз перед этим обратился к Генеральному прокурору Устинову с депутатским запросом. Помните, был в нашей области трагический случай, когда доведенные до отчаяния жители перекрыли трассу и один человек погиб? Так вот, до сих пор в этом Барышском районе не решены проблемы теплоснабжения, все остается по-прежнему: люди мерзнут, потребление электроэнергии ограничено, граждане оказались заложниками взаимоотношений служб ЖКХ и «Ульяновскэнерго». Это прямое нарушение их конституционных прав, о чем я и писал Устинову. Так вот в этой связи — какой мог быть разговор у меня с Карауловым о Чубайсе?

Когда мы сели перед телекамерой, Караулов остался за кадром, и, естественно, начал задавать вопросы относительно ветроэнергетики, относительно коммунальной реформы. Я ему привел ряд примеров, которые касались конкретной ситуации в Ульяновской области…

А потом Караулов задал такой вопрос: «Как вы относитесь вообще к законопроекту, который принят в Государственной думе?» Имелся в виду пакет законов о реформе ЖКХ и электроэнергетики, продавленный «Единством». Ответ последовал однозначный — отношусь, как к законам национального предательства. Вот ради этой фразы и был, оказывается, затеян весь спектакль! Это единственное, что нужно было услышать и зафиксировать Караулову. И получилось в его монтаже, что мои слова о национальном предательстве как бы следуют после его вопроса о моем отношении к позиции Компартии. Вот такой виртуозный геббельсовский прием! На самом деле Караулову глубоко плевать и на проблемы авиации, и на проблемы ЖКХ. Сам он живет на роскошной вилле, куда приглашает своих визави для иезуитских опытов.

— Вы говорите — роскошная вилла?

— Огромное здание красного кирпича, за высоченным забором, с несколькими дорогими машинами во дворе, с могучей системой охраны. Интерьер — как в западном кино: огромный аквариум с рыбами, камин, все атрибуты роскоши, словом.

Так что предположить, что Караулов в чем-то сопереживает, когда показывает ужасы нашей жизни, замерзающих стариков, голодных детей, просто невозможно. Он — по другую сторону…

— Видимо, суть проекта «Караулов» в том и состоит, что первоначально его передачи приковали внимание телезрителей. Он, как бы единственный на ТВ, выводил на чистую воду коррумпированных чиновников, показывал лицо этой власти… Ему поверили зрители, заглотили наживку, еще не понимая, что ему, Караулову, позволено и даже, может быть, рекомендовано делать такие передачи, которые отражают жизнь. И вот на этой волне спровоцированной веры уже перед выборами началась самая грязная фальсификация!

— Конечно, нормальный человек не может предположить, что его фразы будут так целенаправленно выхватываться из контекста и, как мозаика, монтироваться в замысел махинатора. Самое же главное, что и в суд на него по существующему закону лично я подать не могу: голос мой, слова тоже мной были сказаны, но то, что он использовал их совершенно иначе, доказать невозможно! А вот Баюнов, против которого была использована уже совершенно грязная работа, уверен, иск к Караулову выиграет. Дело в том, что он использовал против бывшего депутата фракции КПРФ Баюнова грязную провокационную листовку, которая была запущена в оборот в период выборной кампании в Твери, когда коммунист Баюнов был соперником действовавшего главы администрации Платова. Через суд было доказано, что это фальшивка, и фальсификаторов судили. Теперь Караулов снова тащит на экран дохлую кошку!

— С нечестивцами надо быть осторожным. Помнится, у него выиграл суд Руцкой, который записывал всю беседу на дублирующую камеру и доказал потом, что смысл его слов был искажен Карауловым, что им намеренно были вырезаны из эфира определенные места...

— После этой передачи я выступил перед своими избирателями в Ульяновске и раскрыл суть карауловской провокации. Но ведь на каждый роток не накинешь платок. Так вот стоит ли вообще ходить на передачи такого рода? Я теперь считаю, что нет. Никогда порядочный человек не сумеет предугадать все ходы провокатора с ножницами. Можно, конечно, как Руцкой, принести с собой свою камеру и потом доказывать, что ты не верблюд. Но разве нам больше нечего делать, кроме как судиться с Карауловым? Ведь даже выигранный у него суд ему ничем не грозит, его из эфира не уберут. А штрафы? Кто-то же оплачивает его роскошную жизнь, его грязный эфир — значит, он крайне необходим какой-то очень богатой и влиятельной силе. И мы прекрасно знаем, какой. Так что самое правильное решение, на мой взгляд, вообще объявить бойкот и ему, и другим телевизионным последователям Геббельса. Я призываю своих товарищей не участвовать в заведомо провокационных программах, которые всем хорошо известны. А тем, кто по доверчивости все-таки был записан на пленку Карауловым, срочно отозвать эти материалы, официально потребовать их уничтожить без всяких копий. И вот тогда, если вопреки этому требованию, кто-то из коммунистов или наших сторонников вновь окажется у него в эфире и будет использован против партии в соответствии с проектом Караулова, мы можем говорить о том, что этот человек сам стал участником проекта, и с ним разговор будет уже иной.

Нам всем понятно, почему там появляются Маляров, Олег Семенович Шеин, почему они «поучают» и «обличают» Зюганова, но нам-то надо быть бдительными!

— Или, как говорили раньше, «блажен муж, иже не иде на суд нечестивых»!..

Жанна КАСЬЯНЕНКО.