Известно испокон веков,
     Что овцы — пища для волков.
     Хотя, конечно, есть преграды:
     Пастух, собаки и ограды...

     И, наконец, завет отцов —
     Не верить спьяну или сдуру,
     Что волк, надев овечью шкуру,
     Забудет промысел волков.

     ... Однажды в некотором царстве,
     Где ослабели пастухи,
     Изнемогая в тайном барстве,
     Сочтя ограды за грехи,
     Продали супостату души.
     И волки навострили уши.
     В отары бросились гонцы:
     — Как скучно вы живете, братья!
     Ни секса нет, ни демократии,
     Ни права личности овцы...

     Перемутили всю породу
     Посредством блуда и хулы.
     И подхватили клич козлы:
     — Далой загон! Даешь свободу!

     И повели овец крушить
     Собачьи будки и загоны,
     Переиначивать законы,
     Чтобы на дикой воле жить.

     И вот свершилось наконец!
     Но все же робко кто-то блеет:
     — Все меньше с каждым днем овец,
     А волки, волки все жиреют.

     У этой басни нет морали.
     Шашлык в ней замариновали.