Боевая, молодцеватая выправка десантника, суровый взгляд, да еще звезда Героя Советского Союза на груди. Значит, за плечами - Афган. Это уже безошибочно.

- В отставке, товарищ полковник?

-Да нет, пока нет...

Интересно... Вот так, спрашиваю его, при полной выправке, в полковничьей форме и на съезд коммунистов пойдете? А как же иначе, отвечает он, ведь я - делегат съезда, так вот и пойду...

Разговор наш с Николаем Васильевичем Кравченко состоялся пару недель назад, как раз накануне VIII съезда КПРФ, благодаря чему он и оказался в Москве.

Согласитесь: не часто приходится видеть столь смелых офицеров. Чаще приходится сталкиваться с другими: шепчущими скороговоркой что-то о патриотизме, но поступками никак его не обозначающими. Одно дело - ветеран, полковник, майор или генерал в отставке. Тем уже политические игры правительства в деполитизацию армии ничем не грозят, и большинство из них - в оппозиции. Тут же - иное. Открыто вступить в оппозиционную партию действующему офицеру непросто. Для этого нужны серьезные мотивы и основания. И характер поистине геройский. Это вам не кухонные разговоры по ночам, когда клянут предателей армии, а утром стоят, потупив глаза, перед начальством и отправляют голодных солдат на строительство дачи или к избирательной урне подконтрольно и строем.

- Меня толкнули в политику, - говорит Николай Васильевич. - Как военный человек, я вообще в политику не лез. Наше дело - служить Родине, вот и вся политика офицера. Оказалось, не так это просто, не та ситуация сегодня, чтобы свой воинский долг выполнять без помех. Деполитизация армии? Да, она имеет место. Но вот в моем случае в чем она состоит? В том, что командовать офицерами, расставлять их по местам, решать, где им служить, начинают штатские. Они лезут в наши дела, они навязывают свою волю и правила игры, далекие от интересов Отечества и армии.

Николай Васильевич рассказал нам свою историю. Вернее, он даже не считает ее своей личной. Это история его службы, дела, которому он остается верен.

В 1999 году, в марте, состоялся последний выпуск в Омском общевойсковом военном училище. Тогда по всей стране прокатилась волна таких расформирований. И старинное училище в Омске, где Кравченко служил заместителем начальника, попало под этот каток. Начальник ушел на пенсию, и он выпускал молодых офицеров - последних курсантов. А потом по решению правительства началось расформирование. Вести всю эту работу пришлось Николаю Васильевичу Он и сейчас не понимает, в чем был смысл этой <реформы>. Перепроизводство лейтенантов? Так ведь, говорит он, при округе после ликвидации училища организованы курсы подготовки лейтенантов. Восьмимесячные курсы выпускают почти то же количество молодых офицеров, но на их подготовку уходит всего восемь месяцев, а не четыре года, как прежде. Это значит, что ребята плохо подготовлены, это просто пушечное мясо, а не боевые, хорошо обученные, грамотные и воспитанные командиры.

Тем не менее, как дисциплинированный человек, полковник Кравченко выполнял приказ по расформированию училища. И одновременно готовился отбыть на учебу в Москву, в Академию Генерального штаба. Военные люди знают: далеко не каждого полковника направят в эту академию. Только лучшего и перспективного, как говорится, будущего генерала. Кравченко по всем характеристикам подходил: не тыловая крыса, а боевой, геройский полковник, службу знает отлично, характеризуется положительно и подчиненными, и руководством Сибирского военного округа. Словом, светил ему прямой путь в генералы.

Между тем, встал вопрос о том, как использовать обширную учебно-боевую базу бывшего общевойскового училища. У этого заведения очень глубокие исторические корни. Оно было создано в первые годы после Отечественной войны 1812 года как Омский кадетский корпус. Здесь было воспитано 117 Георгиевских кавалеров, 73 Героя Советского Союза. Более полутора веков над этим местом в центре старого сибирского города развевался непобедимый стяг великой империи и царил дух патриотизма, преемственности традиций.

Разные были предложения, например, разместить здесь госпиталь для ветеранов. Но больше всего по душе Кравченко пришлось предложение губернатора области Полежаева: возродить на базе училища кадетский корпус, учить воинскому делу и воспитывать в духе патриотизма ребят с 14-15 лет. Но сам Кравченко был уверен, что не ему, а другим офицерам придется заниматься всем этим. Его-то уже ждала академия. В округе сказали: мол, реорганизуешь училище и уж тогда пойдешь учиться сам. А тут губернатор на всю область заявил, что создавать кадетский корпус будет не кто иной, как Герой Советского Союза, хорошо известный и уважаемый в городе полковник Кравченко. Правда, сам Николай Васильевич в момент этого заявления был в Москве и только по возвращении узнал, что <без меня меня женили>. Но спорить, разумеется, не стал: дело-то нужное, доброе. Академия, карьера, Москва, наконец, личное благополучие подождут. И он отказывается от академии, работает засучив рукава и. и три месяца проводит реорганизацию, подбирает педагогов, создает концепцию обучения, перестраивает помещения... Между прочим, в других регионах, в Кемеровской области, например, подобная работа велась полтора года, и люди, проводившие ее, тоже не сидели без дела. Чем была вызвана такая горячка в Омске? Тем, то сегодня обусловливает практически все события в стране, что диктует линию поведения любого политика, то есть предстоящими выборами. Ведь зачислить в свой актив открытие кадетского корпуса в рекордные сроки, к началу учебного года - большая удача. 1 сентября 1999 года в эфир идет прямая трансляция с церемонии открытия корпуса, на которой присутствует и губернатор. Он говорит милые сердцу избирателей слова о преемственности традиций, о патриотизме, напутствует кадетов, не забывает и о том, что открытие корпуса - дело областной администрации. И нисколько не лукавит.

В самом деле, между Министерством обороны и областной администрацией был составлен договор, который четко определял, где чья епархия в деле создания и функционирования корпуса. Управление и контроль возлагается на Министерство обороны. Область же обязуется финансировать расходы на строительство, ремонт, содержание обучающихся по нормам Министерства обороны, оплачивать установленную форму одежды и другие расходы, связанные с общей жизнедеятельностью корпуса.

Но в договоре нет ни слова о том, чтобы областная администрация вмешивалась в какие-то внутренние дела корпуса, вторгалась на территорию, принадлежащую Минобороны.

<Очень скоро, - говорит полковник Кравченко, - мы поняли, что Полежаев снял все пенки с этого выгодного для него дела. Во-первых, политическая выгода, главный козырь на губернских выборах, которые он тогда и выиграл. Во-вторых, областная администрация решила, что территория корпуса тоже может и должна <работать> на их интересы. Начались территориальные притязания, а за ними последовало и грубое кадровое вмешательство в далеко не гражданские дела, вмешательство, не предусмотренное ни законом, ни договором>.

Николай Васильевич рассказывает, что в связи с реорганизацией училища часть его территории отошла <на гражданку>. Поскольку место бойкое, в самом центре города, там живо обосновались коммерческие фирмы. Но этого оказалось мало. На принадлежащей корпусу площади задумали строить элитный жилой дом. Не подумайте, что это пустырь. Нет, там расположены технический корпус, теплый бокс для техники, банно-прачечный комбинат, другие службы, необходимые для жизнеобеспечения корпуса, где живут и учатся 600 подростков.

И вот тут полковник оказался несговорчивым. Его пробовали умаслить: мол, что, разве тебе не нужна хорошая квартира в элитном доме в центре города? По нашим временам это и в самом деле немало. Но только полковнику Кравченко эта квартира оказалась не нужна. И он продолжал стоять на охране территории так, как стоят на границе: ни шагу назад. Ведь кроме того, что территория необходима кадетскому корпусу, она еще и территория Минобороны, святая для Кравченко земля. Некоммерческого назначения.

Выдернуть землю из-под ног кадетов, будущих русских офицеров, обгрызть ее по частям, лишить ребят технических корпусов и бани не удалось, говорит Николай Васильевич. Дальнейший ход событий, полагаю, читателю вполне ясен. Да, решили избавиться от несговорчивого Кравченко.

Губернатор пишет письмо начальнику Управления образования Минобороны с просьбой освободить Кравченко от занимаемой должности. Мотив? А никакого мотива по существу нет. Корпус успешно прошел этап своего исторического возрождения и уверенно смотрит в будущее, пишет Полежаев, видимо, считая это только своей заслугой. А дальнейшее пребывание полковника Кравченко в должности начальника училища не способствует, по мнению губернатора, правильной кадровой политике, и он считает необходимым ходатайствовать о переводе полковника Кравченко на другую работу. Вот и все. Сброшено со счетов и то, что это заслуженный офицер, Герой, заслуживший благодарность Верховного Главнокомандующего и не имеющий ни одного взыскания. Причем самого Кравченко Полежаев даже не считает нужным поставить в известность об этом письме.

Управление образования не возражает... Куда предлагают убрать строптивого полковника? А в военкомат. С 24-го разряда - на 13-14-й. Естественно, о понижении жалованья, будущей пенсии и так далее. Само по себе такое понижение оскорбительно для любого офицера, тем более - для Героя Советского Союза, испытанного огнем, честно служившего все годы. Нечего сказать, хороша благодарность за добровольный, по совести отказ от учебы в академии, от дальнейшей карьеры ради воспитания молодых кадров для армии, ради ее будущего.

Объясниться с Кравченко Полежаев не смог или не захотел - просто отказался принять его в своем губернаторском кабинете.

Тем временем в корпус двинулись комиссии. Надо же было найти хоть какое-то обоснование для снятия человека с должности. Не нашли. Вот что показал уже гораздо позже, в суде, один из проверяющих, Олейников, начальник Управления образования СибВО: <Я был в составе комиссии Минобороны. Два офицера прибыли из Москвы. Для меня в кадетском корпусе ничего нового не было. Бывал там много раз, знал о финансовой деятельности. Председатель комиссии полковник Морозов подписать справку отказался. У нас стал вопрос: какую цель преследовали комиссия и ее председатель? Отстранить Кравченко. Другой член комиссии, который увидел корпус впервые, сравнивая его с другими, сказал, что просто сказку сделали для детей и блаженство. Но Морозов все равно отказался подписывать справку и даже отказался брать ее с собой в Москву Хорошее старался не замечать, а плохого там не было>.

Топоров, генерал армии, бывший в то время заместителем министра, доложил маршалу Сергееву (тогда - министру обороны): <В соответствии с Вашим поручением... обращение губернатора Омской области Л.К.Полежаева рассмотрела с выездом на место комиссия... Образовательный процесс организован правильно, полковник Н.В.Кравченко занимаемой должности соответствует. Ситуация сложилась искусственно по вине администрации Омской области из-за частичного несоблюдения с ее стороны договора...>

В этом документе отмечены попытки грубого вмешательства в жизнедеятельность корпуса со стороны администрации области. А заканчивается она убийственной для офицера Морозова, отказавшегося подписать справку, фразой:

<Представитель Главного управления кадров Министерства обороны от работы уклонился и справку не подписал, что свидетельствует о наличии в Главном управлении кадров офицеров, потерявших честь и совесть.

Генерал армии Топоров Владимир Михайлович>.

Присылали комиссии - Сибирского военного округа и Министерства обороны, все отзывы положительные. Присылали финансовую комиссию - замечаний нет. Прислали сотрудников Контрольно-ревизионного управления - замечаний нет.

И поэтому 16 марта прошлого года министр обороны маршал Сергеев пишет письмо Полежаеву: <Уважаемый Леонид Константинович! Ваше обращение рассмотрено. Полагаю, что условия договора со стороны министерства выполняются полностью...> В переводе с языка официальной переписки это означает, что полковник Кравченко должности соответствует и пора оставить в покое и его, и кадетский корпус, наконец. А 28 марта выходит приказ все того же Сергеева об увольнении полковника Кравченко и переводе его в подчинение командования Сибирского военного округа, где ему и предложили должность в военкомате. И это уже - без всяких комиссий. Просто после визита Полежаева к министру, считает сам Кравченко.

Как мы помним, самого Сергеева президент отстранил от должности именно в этот день. Сергеев, будучи 28 марта сам отстранен, все-таки успевает выполнить просьбу Полежаева или кого-то еще, кто за ним, может быть, стоит. Кому просто поперек горла этот кадетский корпус с его патриотическим воспитанием, традициями, кодексом чести, да и сам полковник Кравченко, неподкупный и прямой...

Естественно, что согласиться с этим Николай Васильевич не мог. Подал жалобу в гарнизонный суд. И тут вскрылись чудовищные, на первый взгляд, вещи, невозможные ни в одной другой армии, наверное. Ведь какова армейская процедура? Для того чтобы офицера перевести на другую должность, надо сделать представление. Собирают характеристики, смотрят личное дело, где отражены все взыскания и поощрения, собирается аттестационная комиссия, где расспрашивают офицера, как он дошел до жизни такой что его понижают в должности. В нашем случае ничего этого не делалось. Несколько высоких должностных лиц Сибирского военного округа признали в суде, что их подписи в характеристиках поддельные, что аттестационная комиссия вообще не собиралась... Одним словом, уместно говорить о грандиозной фальсификации, подготовленной в Москве по настоянию Полежаева. Напрашивается вывод, что сначала был приказ уже отстраненного от должности министра от 28 марта, а уж потом под него в спешке готовились документы. Сейчас дело передано в Минюст на экспертизу. Генерала армии В.М. Топорова, кстати, в Министерстве обороны тоже уже нет.

- Я обращался ко многим, - говорит Кравченко. - Новый министр обороны Иванов меня не принял. В <Ецинстве> просто не поняли, о чем я пекусь. Не в <Яблоко" же идти! И только коммунисты области, а затем и в Госдуме восприняли мою боль, как свою. Это не личное -вот что важно понять. Это боль за армию в целом, конкретно - за судьбу воспитанников кадетского корпуса. Да и за моих товарищей офицеров тоже. То, что случилось со мной, не исключение. Цинично выбрасывают за борт многих. Но вот так уж вбили в головы, что офицер - вне политики, что многие боятся распрямить плечи, поднять глаза. Так поодиночке и ломают. Но ведь чтобы восстановить справедливость, нельзя оставаться одному, без людей, разделяющих твою озабоченность судьбой страны и армии. Одному бороться невозможно. Сломают. Знаю много примеров. Тем более, что очень многие думают так, как я, но им что-то мешает, не дает подняться под этим огнем.

В армии сегодня не осталось никаких институтов коллективной защиты офицеров - ни суда чести, ни офицерских собраний. А я люблю свое дело, я хочу им заниматься, я хочу служить Родине - мне не дают. Это для меня главное. К кому ни обращался, никто, кроме КПРФ, не отозвался, не встревожился бедой офицера. Я потому и пришел в партию, что понял: отстоять свою честь в одиночку невозможно. Разве этого мало? Ее не могут защитить офицерское сообщество, государственные или армейские институты. Люди ведь не знают, что произошло на самом деле. Думают:

а что же натворил этот Кравченко, такие понижения ведь зря не совершаются? Обо мне пишут: неоправданное упрямство. Честь, совесть, достоинство для многих сегодня - это упрямство, пережитки прошлого. Унижают наш народ, а никого это не волнует. Гнись, говорят! Мне тоже иные шепотом сочувствуют:

не надо было идти против губернатора. Надо.

...1984 год. Афганистан. Паншерская операция, Долина пяти львов. Батальон попал в засаду, погиб комбат, погиб и командир второй роты. Капитан Кравченко, оставшийся в живых, взял командование на себя. В том бою и стал Героем. Вывел батальон из засады мастерски, с минимальными потерями, вынес раненых. Он спас бойцов из-под засадного коварного огня. Ему поверили, за ним пошли и вырвались из тисков.

Жанна КАСЬЯНЕНКО.