4 июля 1941 года тело В.И. Ленина было эвакуировано на Восток.

...С первых же часов войны Москва ожидала удары фашистской авиации. На рассвете 22 июня комендант Кремля генерал-майор Н.К. Спиридонов ввел на его территории чрезвычайное положение. В 13 часов приказом № 1 по Московской ПВО в городе было объявлено угрожаемое положение: предписывалось привести в готовность бомбо- и газоубежища, обеспечить полную светомаскировку зданий и транспорта. К 19 часам на позициях находились 102 зенитные артиллерийские батареи и 18 прожекторных рот в боевой готовности.

Комендант Кремля, несший персональную ответственность за сохранение тела В.И. Ленина, счел, что, видимо, придется перенести его из Мавзолея в специально подготовленное убежище, сооруженное еще до войны. Однако стремительно развивавшиеся события изменили этот план.

К концу вторых суток войны -- в 3 часа утра 24 июня москвичей разбудили заводские гудки и вой сирен воздушной тревоги.

Защитники Кремля заняли боевые посты у зенитных пулеметов, прикрывая воздушные подступы к резиденции правительства и усыпальнице Ленина. Всматриваясь в небо, красноармейцы напряженно прислушивались к глухим, отдаленным ударам -- первым выстрелам зенитных орудий. Разрывы снарядов некоторые приняли за купола вражеских парашютов. Но вскоре выяснилось, что произошла ошибка: наши бомбардировщики, возвращаясь с боевого задания, потеряли ориентировку и появились над Москвой. Их приняли за вражеские.

"Я сделал вывод, -- вспоминал генерал Н.К. Спиридонов, -- что в связи с неизбежными налетами фашистской авиации, а также быстрым продвижением врага сохранить тело Ленина в Москве даже в специальном убежище не удастся. Я возбудил вопрос об эвакуации...

26 июня предложение было рассмотрено Политбюро ЦК партии. Я изложил свои соображения и высказался за эвакуацию тела Владимира Ильича в Тюмень. На вопрос Сталина, почему туда, ответил: "Малонаселенный, тыловой город. Нет промышленных и военных объектов. Не привлекает внимания немецкой авиации". Кто-то рекомендовал Свердловск. Но я сказал, что это крупный индустриальный город, и вполне вероятно, что фашистские летчики будут пытаться бомбить его. Одобрили Тюмень".

В Кремль вызвали профессора Б.И. Збарского, возглавлявшего группу ученых-бальзаминаторов. Члены правительства сообщили ему о принятом решении и спросили, что нужно медикам для такого рейса.

Б.И. Збарский, особенно отчетливо понимавший всю сложность и ответственность такого переезда, был, по его словам, ошеломлен и потрясен. Ведь 17 лет работа ученых протекала на одном месте, что облегчало создание нужных строгих условий температуры, влажности, света. И вдруг дорожная тряска, разная погода, разная температура, и так --более полутора тысяч километров!

Члены правительства сказали, что решение окончательное, пересмотру не подлежит. Собравшись с мыслями, профессор попросил оборудовать вагон установками для облегчения максимального микроклимата и специальными амортизаторами для ослабления вредных воздействий на стыках рельсов и уменьшения естественной вибрации вагона; нужен также специальный гроб.

На сборы дали сутки; предупредили Б.И. Збарского и просили предупредить его сотрудников, что все должно храниться в полном секрете.

Были тщательно (насколько позволяло время) продуманы все детали переезда и продолжения научной работы в эвакуации. Специальный вагон оборудовали установками и приборами, создавшими нужный микроклимат, устранили малейшую тряску. На спецбазе, обслуживавшей членов правительства, был подготовлен поезд особого назначения: паровоз и три вагона.

Ночью, накануне эвакуации, Мавзолей посетил И.В. Сталин. Как вспоминал бывший кремлевский чекист А.Т. Рыбин, Сталин молча постоял у саркофага. И тихо сказал, как бы говоря сам с собой (по словам А.Т. Рыбина, у Сталина была такая привычка):

-- Под знаменем Ленина мы победили в гражданской войне. Под знаменем Ленина мы победим и этого коварного врага.

Поздним вечером 3 июля поезд покинул Москву. В одном вагоне покоился Ленин, в других -- ехали взвод охраны, медики, работавшие над созданием нового, более совершенного саркофага, обслуживающий персонал, их семьи. О пункте назначения знали только двое: Б.И. Збарский и начальник поезда полковник К.П. Лукин.

...За окнами поезда мелькали березы, дубы, потом пошли ели и сосны. Казалось, родная природа встала в тысячекилометровый почетный караул... А навстречу ехали воинские эшелоны, зачехленные пушки, танки. На запад, на защиту Отечества.

В ленинском вагоне несли караул красноармейцы Г.Игнатов, П.Гапоненко, Д.Коняхин, Н.Махов, А.Саввинов и другие. Их ставили на пост разводящие младшие сержанты Н.Корнуков и В.Жерин. Часовые сменялись каждые два часа.

Позже Б.И. Збарский рассказал об этом рейсе драматургу А.Штейну, который записал его воспоминания:

"Збарский не смыкал глаз, ночь была бессонная.

Для того чтобы войти в вагон, где покоился Ленин, нужно обязательно остановить состав -- вход был только снаружи... Каждый толчок на стыках рельсов отражался на лице Бориса Ильича. Впервые, через шесть часов после выезда, он согласился на предложение начальника поезда полковника Лукина остановить поезд.

Дали команду. Поезд замер -- на глухом полустанке. Борис Ильич вышел на перрон и вошел в ленинский вагон.

Проверив действие амортизаторов и установок для нужного микроклимата и убедившись, что ничего не нарушено и все благополучно, он благодарно взглянул на Лукина...

Таких остановок за всю дорогу было три или четыре".

...3 июля первому секретарю Тюменского горкома партии Д.С. Купцову позвонил по ВЧ помощник Сталина Поскребышев.

-- Товарищ Купцов, к вам прибудет на днях очень ответственный объект. Наша просьба, чтобы встретили и оказали всяческое содействие.

-- Какой объект? -- спросил Д.С. Купцов.

-- Товарищи приедут, вам скажут. Будьте все эти дни в городе, не отлучайтесь.

В то время в Тюмень широким потоком прибывали эвакуированные предприятия и организации. И Купцов подумал: "Какая-то организация из Кремля".

В начале июля 1941 года начальник КГБ нa Тюменском отделении Свердловской железной дороги А.Блохин вызвал к себе капитана госбезопасности П.Д. Ведерникова.

-- Тебе поручается, -- сказал он, -- чрезвычайно ответственное задание с соблюдением строжайшей государственной тайны: подготовить три паровоза для спецрейса из Тюмени в Свердловск и обратно. Осмотри их с комиссией депо, подпиши акты.

Бывший помощник машиниста, питомец Томского электромеханического института инженеров транспорта П.Д. Ведерников был единственным чекистом Тюменского отделения Свердловской железной дороги с дипломом инженера-путейца. Поэтому обеспечить безопасность следования спецпоезда и его прибытия в Тюмень поручили ему.

"Я дал команду работникам депо, -- вспоминал майор в отставке П.Д. Ведерников, -- выделить три паровоза марки "ИС". Первый -- так называемый дозорный -- пойдет с охраной на перегон вперед. Второй -- основной -- повезет вагоны, в одном из которых покоился Ленин. Третий -- замыкающий -- пойдет о охраной на перегон сзади. Так делалось всегда при следовании спецпоезда".

Члены комиссии и П.Д. Ведерников проверили паровозы и подписали акт об их техническом состоянии. Естественно, они не знали, что предстоит локомотивам.

Мастера-путейцы осмотрели весь 350-километровый участок железной дороги Тюмень-Свердловск. Проехали на дрезине с приборами: дефектоскопами, фиксирующими трещины в рельсе, и другими, показывающими расширение или сужение колеи сверх допустимых размеров. Для обеспечения полной безопасности движения все стрелки были "зашиты" на костыли и закрыты на замки. В результате ни с одной из боковых веток ни один состав уже не мог въехать на основную магистраль, по которой должен был проследовать спецпоезд. Это исключало возможность случайного столкновения, аварии. Весь 350-километровый участок пути по обе стороны полотна был под контролем войск и милиции.

"Утром 7 июля мне в горком позвонил начальник горотдела КГБ Козов, -- вспоминал Д.С. Купцов.

-- С вокзала вам не звонили?

-- Нет, -- говорю.-- Сейчас позвонят.

Действительно, позвонили. Звонил майор Кирюшин, прибывший с "очень ответственным объектом" из Москвы, Сказал, чтобы я захватил с собой председателя горисполкома и ехал на вокзал.

Спецпоезд стоял в безлюдном тупике. Вдоль вагонов ходили несколько военных в форме погранвойск -- охрана.

Я, председатель горисполкома Загриняев и начальник городского отдела КГБ Козов поднялись в салон-вагон. Нас встретил красивый, элегантный мужчина в штатском. Представился:

-- Профессор Збарский.

В феврале 41-го года я был в Москве делегатом XVIII партийной конференции. Мы, делегаты, посетили Мавзолей. Товарищи мне сказали, что работами по бальзамированию Ленина руководит профессор Борис Ильич Збарский.

Поэтому, когда мужчина представился, меня словно током ударило. Я сразу понял, что за поезд прибыл к нам. Какая большая ответственность легла на нас!

-- Прошу ознакомиться, -- сказал Збарский и показал решение Политбюро ЦК партии за подписью Молотова об эвакуации тела Ленина в Тюмень. И сразу предупредил: знать об этом должны только три человека -- я, Загриняев и Козов.

-- Товарищ Збарский, и Ленин... с вами? -- спросил я.

-- Конечно, -- ответил он, - в спецвагоне.

-- Ну что ж, -- сказал Збарский, -- время терять не будем. Давайте сегодня же найдем подходящее помещение".

Осмотрели два санатория близ Тюмени, но они не подошли по разным причинам. Тогда Д.С. Купцов предложил посмотреть сельскохозяйственный техникум в центре города. Массивное двухэтажное здание в стиле ренессанс -- одно из красивейших в Тюмени -- окружала чугунно-кирпичная ограда, которая изолировала его от соседних домов. Осмотрели вое этажи, классы. "Смотрю, -- вспоминал Д.С. Купцов, -- Борис Ильич повеселел" .

Вечером автомашина с телом В.И. Ленина, сопровождаемая охраной, направилась с вокзала на улицу Республики и остановилась у фундаментального здания дореволюционной постройки. До 1917 года в нем было реальное училище, а перед войной сельскохозяйственный техникум. Отныне ему выпала судьба стать временным Мавзолеем В.И. Ленина. (Интересно, что в 1887 году это реальное училище окончил Л.Б. Красин, наблюдавший в 1924 г. за бальзамированием В.И. Ленина. Мог ли Красин предполагать, что тело Владимира Ильича окажется в здании его родного училища в Сибири!)

Одна из комнат второго этажа стала "Траурным залом", правда, раз в десять меньшим, чем московский. Для подержания нужного микроклимата, чтобы избежать перегрева воздуха солнечными лучами, бойцы заложили окно кирпичами, поштукатурили их и покрасили. В смежных комнатах разместили прибывшее через несколько дней техническое оборудование. Три года и девять месяцев берегли часовые Владимира Ильича в зауральском городе, недосягаемом для гитлеровских бомбардировщиков. Идя на пост, бойцы печатали шаг не по асфальту, не по граниту, а по паркету скромного провинциального здания.

И лишь немногие тюменцы знали, что Родина доверила их городу в эту грозную годину хранить тело В.И. Ленина. Это была строжайшая государственная тайна.

Зимой 1944 года в Тюмень приехала правительственная комиссия. В связи о 20-летием со дня кончины Ленина она должна была дать заключение о состоянии его тела и возможности дальнейшего сохранения, а также ответить на ряд вопросов чисто научного и медицинского порядка, возникших у Б.И. Збарского. В комиссию входили народный комиссар здравоохранения СССР Г.А. Митерев, академики А.И. Абрикосов, первым забальзамировавший тело Ленина в январе 1924 года, Н.Н. Бурденко и Л.А. Орбели.

"Нас встретили в Тюмени представители местных партийных и советских организаций и сотрудники лаборатории, -- вспоминал нарком. -- Город сверкал снегами под синим морозным небом. Делами занялись сразу же.

А.И. Абрикосов хорошо знал тело В.И. Ленина, поскольку работал над его сохранением и неоднократно его наблюдал. Хирург Н.Н. Бурденко и физиолог Л.А. Орбели были спокойны и деловиты. Мне тогда казалось, что только я один испытываю, помимо волнения врача, еще и просто человеческое волнение, но, как потом убедился, те же чувства переживали все остальные члены комиссии.

Тело своим видом не вызывало представления о смерти.

Скорее перед нами лежал человек в состоянии глубокой летаргии".

Б.И. Збарский сделал доклад, подчеркнув, в частности, желательность возвращения в Мавзолей. Соблюсти все требования в Тюмени становилось, по его словам, все сложнее.

Правительственная комиссия пришла к заключению:

"Тело Владимира Ильича за двадцать лет не изменилось. Оно хранит облик Владимира Ильича, каким он сохранился в памяти советского народа..."

Б.И. Збарский просил правительство разрешить открыть "сибирский Мавзолей" для посещения тюменцами. Но его просьбу не поддержали.

В январе 1944 года "за выдающиеся заслуги и большие научные достижения по сохранению тела В.И. Ленина в неизменном виде" ученые, работавшие в Тюмени, были награждены. Профессора Б.И. Збарский и С.Р. Мардашев -- орденами Ленина, профессор Р.Д. Синельников и доцент И.Б. Збарский (сын Б.И. Збарского) -- Трудового Красного Знамени*/.

Большую работу в Тюмени проделали не только ученые-медики. Сотрудники лаборатории архитектурного освещения во главе с кандидатом технических наук Н.В. Горбачевым завершили начатое в 1939 году создание нового саркофага и связанной с этим системы освещения. Забегая вперед, скажем, что в 1946 году их создатели -- кандидат технических наук Н.В. Горбачев, профессор С.О. Майзель, конструктор Н.Д. Федотов, а также принявшие участие в архитектурном оформлении нового саркофага зодчий А.В. Щусев и скульптор Б.И. Яковлев были удостоены Государственной премии.

* * *

В начале 1945 года Красная Армия громила врага далеко на Западе. Угроза фашистских налетов нa Москву миновала. 29 марта 1945 года комендант Кремля генерал Н.К. Спиридонов издал приказ о возвращении тела Ленина в Москву.

...I6 сентября 1945 года Мавзолей вновь был открыт для посетителей.

"К часу дня, -- писали газеты, -- у входа в Мавзолей образовалась толпа и стала быстро расти и строиться попарно в живую извивающуюся зигзагами ленту. Какое-то новое и общее всем настроение овладевает собравшимися здесь, у ленинского Мавзолея, и объединяет их. Негромкий разговор. Светлая сосредоточенность взгляда"...

Здесь рабочие завода "Красный пролетарий", сделавшие склоненные бронзовые знамена, украсившие новый саркофаг; здесь военные с орденами и медалями, демобилизованные воины в гимнастерках с темными полосами на плечах -- следами от недавно снятых погон; студенты, пионеры...

"В благоговейном молчании, -- сообщали газеты, -- они спускаются по гранитным ступеням... И вот перед ними -- Ленин. Мягкий и теплый, льющийся сверху свет освещает его бесконечно дорогие, знакомые черты... Люди проходят мимо, не отрывая взоров от покоящегося в саркофаге Ленина. Уходя, они оглядываются еще и еще..."

В тот первый дань усыпальницу посетило свыше 10 тысяч человек.

Сейчас в здании "сибирского Мавзолея" -- сельскохозяйственная академия. В конце 80-х годов на ее стене установили мемориальную доску с надписью, что в годы Великой Отечественной войны здесь находилось тело Владимира Ильича Ленина. В бывшем "Траурном зале" студенты и преподаватели оборудовали Ленинскую комнату. Сейчас тут музей академии, в котором есть стенд, фотографии и документы о том историческом времени.

Алексей АБРАМОВ,

кандидат исторических наук.