НЕДАВНО на российском телевидении в программе «Постскриптум» появился польский президент Квасьневский, который разъяснил нашим телезрителям, как он себе представляет роль нынешней Польши и перспективы российско-польских отношений. Вернее сказать, ведущий А. Пушков задал поляку три неудобных вопроса, предоставив собеседнику возможность выкручиваться в меру его способностей. Он, во-первых, поинтересовался, как следует понимать заявление Квасьневского, что для Польши Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной. Во-вторых, спросил, не мечтает ли Польша, активно лезущая сейчас на Украину, в Белоруссию, Калининградскую область и Литву, восстановить былое шляхетское королевство «от моря (Балтийского) до моря (Черного)»? Ну и, в-третьих, правда ли, что Польша претендует на роль главного заводилы в НАТО и ЕС во всех случаях, когда речь идет о продвижении на Восток, на территории бывшего Советского Союза.

Ответы польского президента были, мягко говоря, невнятными. На Украине, мол, Польша не поддерживала на президентских выборах ни одну из соперничавших сторон. Она, дескать, не имеет там собственных интересов и хотела только, чтобы в Киеве восторжествовала демократия. О великой Польше от моря до моря они вовсе сейчас и не думают — все это ушло в прошлое. А что до НАТО и ЕС, то активная роль Варшавы там в раскручивании восточной политики как бы сама собой сложилась и, разумеется, исходя из исторического опыта Польши. Но опять же и в этом случае своих эгоистических интересов Польша не преследует.

Президент и сам понимал, что приходится ему юлить. Поэтому часто потуплял взор, смущенно улыбался и то и дело заверял в желании строить с Россией самые дружественные отношения. Глядя на него, невольно вспоминались слова о поляках, вложенные А.М. Горьким в уста его старухи Изергиль: «Там живут холодные и лживые люди... Все шипят. Чего шипят? Это Бог им дал такой змеиный язык за то, что они лживы».

Ну да бес с ним, с Квасьневским — в прошлом пламенным комсомольцем, а ныне самым прилежным учеником в натовском классе США. У нас самих таких, как он, предостаточно и в Кремле, и в Белом доме, и в Госдуме. К тому же дни его президентства сочтены, и генеральным секретарем НАТО он тоже не станет. Дело не в нем, а в том месте, которое заняла Польша в европейском раскладе сил и какую роль она играет в отношениях Запада с Россией. Вопрос этот требует пристального рассмотрения — без иллюзий и словесной шелухи, за которой часто не видно жестких реалий российско-польских отношений.

Об этих отношениях принято говорить, что у них сложная история, что, мол, и извиняет польскую политику в отношении России. История, конечно, сложная. Но в основе этой сложности и драматизма всегда лежала не чья-то злая воля, а вековое фундаментальное несовпадение польских и российских геополитических интересов. Коли имеется такое несовпадение, то всегда находятся и выразители его, родятся и пускают корни соответствующие традиции и эмоции, появляются герои, злодеи и мученики российско-польских и польско-российских передряг и конфликтов. Польша издревле была серьезным геополитическим конкурентом и противником России, охотно брала на себя роль заслона на ее путях в Европу, старалась ограничивать наши контакты с внешним миром и крупно греть на них руки.

Польская историческая, литературная и политическая традиция имеет склонность изображать Россию притеснительницей поляков, врагом польской государственности, возлагать вину за все неприятности, постигавшие поляков последние три века, на москалей. Эта позиция выбиралась польской элитой от Чарнорыйского до Пилсудского, Михника и Валенсы вполне сознательно: коли Польша была жертвой России, то и спроса за ее собственные прегрешения, ошибки и преступления быть не могло. Коли во всем виноваты русские варвары, то можно и нужно искать союза с любыми врагами России, включая даже Германию и Австрию, которые участвовали в разделах Польши.

Прием этот известный и дешевый. Однако он с успехом используется не только поляками. Попробуйте в чем-либо упрекнуть Израиль, и тут же услышите, что вы антисемит и критиковать можно кого угодно, но только не Израиль и не евреев. Потому что они жертвы — жертвы средневековых преследований в Испании и Франции, жертвы погромов в России, жертвы фашистской Германии и т. д. Представлять себя в политике жертвой — удобный способ уходить от ответственности и обсуждения неудобных вопросов. Какой спрос может быть с бедной жертвы? Зато жертва может предъявлять претензии ко всему окружающему миру.

ОДНАКО не все так просто в распределении ролей между Польшей и Россией. На самом деле Польша на протяжении двух веков являлась реальной угрозой самому существованию Российского государства, пыталась сажать на российский трон своих марионеток, захватывала российские земли и вела против нас опустошительные войны.

Лишь в XVIII веке по мере укрепления Российского государства и ослаблении Польши маятник польских удач остановился и пошел в российскую сторону. Результат известен — три раздела Польши между Россией, Пруссией и Австрией и прекращение польской государственности как способ решения «польской проблемы». Польша перестала с тех пор быть угрозой для России, зато затем доставляла немало забот и хлопот российским императорам, являясь постоянным источником смут, заговоров и вдохновителем иностранных интриг против России. Это и был период активного формирования в широких слоях польского общества стойких антирусских стереотипов, которые определяли поведение Польши во всех международных конфликтах того времени и продолжают определять его до сегодняшнего дня.

Поляки воевали на стороне Наполеона, в первую мировую войну они поддерживали кайзера Вильгельма и фактически получили восстановление своей независимости из рук германского рейхстага. Едва восстановив государственность, панская Польша тут же попыталась воспользоваться ослаблением России, развязав против нее войны в 1919 и 1920 годах и став опорной базой антисоветской деятельности Запада. Никто не вычеркнет из нашей памяти преступное уничтожение в польском плену десятков тысяч красноармейцев после неудачного рейда Тухачевского на Варшаву.

Никто не забудет попыток правительства буржуазной Польши сомкнуться с Гитлером, его пакта 1934 года о сотрудничестве с третьим рейхом, маниакальных поисков партнеров на Западе для осуществления различных антисоветских замыслов. Было бы странным ожидать в этих условиях, что СССР придет на помощь Польше в 1939 году накануне неизбежного вторжения в нее немецких войск. Сталин хорошо знал нашу историю и понимал, чем для СССР была Польша пилсудчиков. Умирать за эту Польшу? Да не в коем случае!

Кто знает, не стали ли бы поляки, если бы их позвал фюрер, одним из наиболее активных соучастников фашистской агрессии против Советского Союза, и не бились ли бы польские эсэсовцы на Восточном фронте, как и во времена Наполеона, до последнего солдата, в своем стремлении переплюнуть других гитлеровских союзников — венгров, словенцев, скандинавов, испанцев и прочих врагов большевизма. В Польше для этого нашлось бы достаточное количество квислингов. Но Гитлеру, в отличие от Наполеона, поляки были не нужны. Именно с Польши рейхсфюрер СС Гиммлер намеривался начинать расчленение и планомерное уничтожение славянских народов. Польский антисоветизм и русофобия оказались невостребованными, а польский народ — на грани национальной катастрофы.

И что же? Даже в этих условиях польское воинство генерала Андерса, обутое, одетое, накормленное и вооруженное истекающим кровью Советским Союзом, отказалось воевать на советско-германском фронте. Жолнежи польские позорно ушли из СССР, отплыв из Красноводска в Иран и демонстративно разрывая при этом на куски выданные им советские деньги. Они предпочли лучше защищать английские и французские колонии в Африке, нежели помогать нам.

Созданная затем в 1943 году на базе дивизии Костюшко польская армия, как известно, в значительной части состояла из неполяков. Это войско хорошо воевало с немцами и дошло до Берлина. Солдаты же Андерса полегли при взятии итальянского укрепления Монтекатино, которое оказалось не по зубам их лучшим американским друзьям. Поляков американцам было не жалко. На этом история Андерса закончилась. Однако она весьма показательна для отношения буржуазной Польши к нашей стране и нашим народам.

ПОСЛЕ разгрома гитлеровского рейха польская государственность была восстановлена. Польша на 40 лет стала другом и союзником России, получив существенное приращение своей территории на Западе за счет немецких земель. Поляки, правда, предпочитали говорить, что это «исконно польские земли», потому что когда-то в незапамятные времена они входили в состав Речи Посполитой, что восстановлена «историческая справедливость» и волны германского «Дранг нах Остен» наконец отброшены назад.

На самом деле и Силезия, и Верхнее Поморье давно уже были не польскими, а немецкими исконными землями, и получили их поляки из рук Сталина, потому что он таким путем рассчитывал переломить многовековую традицию польско-российской вражды и открыть новую страницу в наших отношениях. Ради этого Сталин пошел на заведомое ослабление будущей ГДР, которая лишилась мощной угледобывающей и обрабатывающей промышленности, лучших портов на Балтике. Сталин считал, что это окупится сторицей. Но, как показали дальнейшие события, это был серьезный стратегический просчет. Создание сильной, самодостаточной Польши на наших западных границах было, несомненно, геополитической ошибкой, последствия которой мы начали вскоре ощущать и выправить которую вряд ли удастся в обозримом будущем.

Для СССР народная Польша была сложным, капризным и своевольным союзником. На поверхности все обстояло как бы лучшим образом. Но националистический антирусский заряд польских традиций давал о себе постоянно знать, несмотря на огромные материальные ресурсы и деньги, которые закачивались нами в ПНР, несмотря на весьма лояльное отношение Москвы к ее претензиям выступать в качестве «особого члена» социалистического содружества, выдвигать то и дело масштабные внешнеполитические инициативы (вроде плана Рапацкого), иметь в рамках Варшавского договора на случай военного конфликта с НАТО свою собственную полосу фронта (войска других соцстран должны были действовать в порядках Советской Армии). Сколько польских волков ни кормили и ни гладили по шерстке, поглядывали они то и дело в лес, клянясь на словах в верности старшему брату. Кстати, старший брат подозревал это, но тем не менее не прекращал попыток бороться за расположение Польши.

Как бы там ни было, объективно Польша была одним из наиболее ненадежных звеньев Варшавского договора. В этом качестве с ней могла потягаться только Венгрия. Это прекрасно чувствовали на Западе. Не случайно в 1978 году на папском троне в Риме оказался завзятый антисоветчик кардинал Войтыла. С его приходом вся католическая церковь Польши, пользующаяся непререкаемым авторитетом у населения, начала систематическую подготовку к свержению тогдашней власти в ПНР. В Польшу потекли огромные деньги на поддержку «Солидарности» во главе с полуграмотным электриком Валенсой. По стране покатились волны массовых антиправительственных и антисоветских выступлений. Именно на Польше впервые отрабатывалась технология «уличных революций», которая затем успешно применялась в других соцстранах и в Москве во время контрреволюционного путча 1991 года. Тогдашний президент США Рейган открыто сделал ставку на переворот в Польше и ее отрыв от Советского Союза. Он довольно быстро преуспел в этом деле.

Запутавшийся в своих перестроечных делах, Горбачев особенно и не сопротивлялся. То ли он верил, то ли делал вид, что верит, будто «демократические преобразования» в Польше приведут в конце концов лишь к укреплению польско-советского сотрудничества и дружбы. В результате через Польшу был нанесен непоправимый удар нашим послевоенным позициям в Европе, разрушены результаты нашей Победы во второй мировой войне.

Сейчас стало модно задавать вопросы (на манер А.Пушкова) типа: неужели вы, друзья-поляки, замышляете сделать нам такую гадость? А, собственно, чему удивляться? Бывшая социалистическая Польша вновь стала капиталистической, панской и вернулась к той традиционной польской политике в отношении России, которую проводила на протяжении почти всей своей истории. По-другому и быть не могло, иного и ожидать от нее не следует. Правда, обратной стороной этой медали для Польши может стать возвращение России на ее капиталистическую великорусскую стезю. Но оно пока затягивается, и, видимо, в Варшаве надеются, что надолго. А сейчас пытаются, используя момент, урвать все что можно.

НАЧАЛА новая буржуазная Польша с того, что отправила в Бонн своего министра иностранных дел, выступившего в бундестаге с удивительной по подлости речью. Суть ее сводилась к тому, что Польше вовсе и не нужны ее западные земли, полученные от Советского Союза и ненавистных большевиков. Она предпочла бы вернуться назад на Западную Украину и Западную Белоруссию и предлагает на этой основе дружбу и союз ФРГ. Бундестаг захлопал. Услышать такое было приятно: как-никак открывалась возможность вернуть себе Силезию и Померанию. Но воевать с СССР за захват Польшей украинских и белорусских земель не очень хотелось. Хорошо еще помнили, чем в 1945 году закончилась для немцев война.

Польша, однако, не унималась. Она поспешила в НАТО и ЕС, изъявила готовность принять у себя натовские войска и базы, полностью пересмотрела свою стратегическую концепцию и дислокацию вооруженных сил, приступила к секретному планированию военных операций против СССР, попыталась обложить несусветными поборами вывод советских войск из ГДР (так что пришлось их в основном вывозить морем), допускала многочисленные акты вандализма в отношении могил советских воинов, освободивших Польшу. Сейчас она ведет переговоры о размещении шахтных пусковых установок для американских ракет, занимается происками в Белоруссии, активно вмешалась в недавние украинские события, носится с планами организации некоего польско-литовско-украинского блока, которым, разумеется, намерена руководить. Она же является главным пропагандистом и инициатором в НАТО и ЕС различных планов по освоению постсоветского пространства и изоляции России.

Все это, как говорится, мы не раз уже наблюдали в прошлом, хоть и в несколько ином виде и в исполнении других актеров. Предстоит найти способы противодействия этим замыслам. Другого выхода у России просто не будет. В.В.Путин сильно торопится, объявляя свои встречи с Квасьневским историческим поворотом и новой страницей российско-польских отношений. Сломать вековой и по преимуществу отрицательный алгоритм российско-польских отношений, повернуть их на рельсы сотрудничества Москва всерьез попыталась всего один раз — на Потсдамской конференции, когда западная граница Польши была проведена по Одеру—Нейссе. За эту границу и восстановление польской государственности мы заплатили шестьюстами тысяч жизней наших солдат. Как видим, этот исторический эксперимент не удался. Предаваться после этого иллюзиям в отношении целей и намерений Польши не следует. У нынешней России и президента Путина, в отличие от СССР и Сталина, нет ничего похожего, что она могла бы предложить нашему беспокойному и ненадежному соседу. Да и предлагать больше не надо. Следует усвоить полученный урок и сделать из него выводы. Как гласит восточная мудрость, тот, кто поскользнулся дважды на одном и том же месте, достоин презрения.

Это не значит, конечно, что нам надо ссориться с Польшей. Рутина российско-польских отношений, конечно, сохранится. Будут и дальше встречи на высшем уровне, объятия, рукопожатия и застолья. Будут встречи писателей, артистов, дискуссии историков и журналистов, возложения венков, танцы и прочая дипломатическая и светская шелуха. Будет развиваться торговля, будут проходить переговоры о развитии и углублении наших взаимоотношений. Все это будет, потому что иначе и не может быть. Только при этом не надо забывать, с кем мы имеем дело, каковы в реальности российские и польские долговременные интересы.

Польское направление нашей внешней политики становится одним из самых ответственных и важных. И относиться к нему надо соответственно: не разевай рот там, где требуется показывать зубы.

Ю. РЖЕВСКИЙ.