В Москве завершился X Международный конкурс артистов балета и хореографов под председательством народного артиста СССР Юрия Григоровича. Соревноваться собрались представители России, Украины, Казахстана, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, Узбекистана. Из стран дальнего зарубежья прибыли лишь отдельные немногочисленные гости — более всего из Кореи и Японии. Конкурс ярче выявил тенденции происходящего в нашем «постсоветском» балете.

«Гран-при», который присуждался c 1997 года, на сей раз в единодушном порыве зрительного зала и жюри был вручен украинскому танцовщику Денису Матвиенко. Вообще украинские конкурсанты лидировали на нынешнем московском смотре, собрав наибольшее количество престижных наград и показав стабильную серьезную подготовку. Порадовали также и участники соревнования, представлявшие Россию, Белоруссию, Казахстан. Наш всеобщий балет еще сохраняет плодотворную инерцию советского периода существования, когда он развивался во всех союзных и автономных республиках под эгидой прославленного русского балета.

Когда в далеком 1964 году в заштатном болгарском курорте Варна был впервые организован Международный конкурс балета, никто не предполагал, какого джина выпустили из бутылки. Тогда великий Советский Союз с его великим балетом подарил братской Болгарии праздник того искусства, которое едва-едва развивалось в стране с помощью советских мастеров. На том памятном конкурсе Владимир Васильев получил знаменательный «Гран-при», обозначив высокую планку соревнования. Варна по сей день остается главнейшим местом мировых балетных смотров, проведя их уже сорок раз.

Московский конкурс ведет свою историю с 1969 года и проводится каждые четыре года. Немало выдающихся артистов выдвинул он; с него начинали свои творческие биографии Нина Сорокина и Юрий Владимиров, Надежда Павлова, Ирек Myхамедов, Михаил Барышников, Александр Годунов; зарубежные звезды Франческа Зюмбо и Патрис Барт, Петер Шауфус, Хулио Бокка и многие, многие другие. На первом московском конкурсе юная ленинградская балерина Людмила Семеняка получила свою первую награду, теперь она в жюри нынешнего соревнования...

Варненский и Московский смотры недолго первенствовали в мире хореографии: они фактически открыли возможность многочисленным танцевальным соревнованиям, число которых все множится. Где только не проводятся балетные конкурсы (в одной Японии их двенадцать), порой конкурируя, враждуя между собой, выставляя свои приоритеты и диктуя собственные законы. Люди балета научились разбираться в их иерархии, ловко лавируя в конкурсном движении. Появились понятия «конкурсный танцовщик», «конкурсная индустрия», а попросту своеобразный бизнес, далекий от высокого чистого искусства. К Московскому смотру это относится в наименьшей степени, поскольку сохраняется инерция советских традиций. Наше балетное соревнование по-прежнему остается одним из самых престижных и сложных. И на сей раз в Москву прибыли многие конкурсанты уже с немалым багажом завоеванных наград, собираясь преодолеть и здешнюю планку. Но не всем это удалось: строгое жюри подчас отстраняло с начальных туров опытных исполнителей, кто являлся ведущим солистом своих коллективов. Конкурс — это всегда лотерея. Он требует железных нервов, стабильной отработанной техники, которая не подведет в сложной ситуации. Ну а если к тому же артист обладает яркой индивидуальностью, актерским магнетизмом, то это редкий феномен. К сожалению, на нынешнем смотре он не порадовал в полной мере. Может быть, лишь получивший золотую медаль белорус Иван Васильев (юношеская категория) приблизился к такому совершенству, но он выступал с сольными короткими номерами (а не в дуэте) и не смог в полной мере раскрыть свой талант.

...По мере того как конкурсная паутина все сильнее опутывает балетное пространство, встает вопрос о пользе и вреде конкурсов. Он поднимается постоянно — на пресс-конференциях, на страницах журнала «Балет», в другой прессе и на телевидении. Отменить конкурсное движение уже невозможно, и мало надежд направить его в другое русло. Подготовка к соревновательному выступлению выхолащивает душу и тело артиста. Представьте, что в течение долгих месяцев ему приходится все повторять, «долбить» одну и ту же вариацию или па-де-де. Творческий процесс превращается в формально технический. Великая Галина Уланова никогда бы не победила на современных конкурсах. Одно дело умелый виртуозный исполнитель, другое — артист, способный «держать» целый спектакль.

Конкурсы разрушают традицию нашего отечественного репертуарного театра, способствуя «текучке» балетных кадров. Они становятся своеобразной биржей балетного труда. Так осуществляется принцип пресловутой «глобализации» и в области балета. Пока что он идет под влиянием нашего отечественного — советского и постсоветского — искусства, представители которого работали и работают повсеместно в мире, будь то Япония или Китай, Корея или Германия, США, Израиль... Наш отечественный балет через своих выдающихся представителей глубоко воздействовал на процессы в мировой хореографии. Вспомним лишь примеры последнего периода: Рудольф Нуреев ряд лет руководил балетом Парижской оперы, теперь его ученик Шарль Жюд — член жюри нынешнего московского конкурса. В жюри приглашена и Наталья Макарова, в прошлом нелегальная перебежчица, сделавшая на Западе блистательную карьеру и научившая американского зрителя понимать искусство большого академического стиля, поставившая на Западе «Баядерку», «Лебединое озеро» и другие классические шедевры. В труппе Мориса Бежара классический танец долгие годы преподает Азарий Плисецкий, бывший солист нашего Большого театра. Воспитанник Московского хореографического училища Владимир Малахов — звезда мирового уровня, теперь руководит тремя балетными труппами Берлина. Такого рода примеров можно привести еще великое множество. Наши великие и выдающиеся мастера Олег Виноградов, Ирина Колпакова, Валерий Панов, наконец, Владимир Васильев работают за рубежом, отдавая свой талант мировому балету и воздействуя на него.

Но наш балет надо сохранять и укреплять прежде всего у себя, сохранять традиции отечественного театра, что в современных условиях становится проблемой. Настораживает репертуарная политика двух ведущих балетных трупп — Большого и Мариинского театров, нацеленная на иноземных постановщиков, демонстрирующих порой «произведения», чуждые традициям русского академизма. Насколько нужен московской публике (да и артистам московского Большого театра) спектакль «Ромео и Джульетта» в трактовке современного хореографа Раду Поклитару, где Тибальд «влюбляется» в переодетого в женщину Меркуцио, а юные веронские влюбленные предстают в облике развязных порочных людей... В последних премьерах на сцене Большого театра все меньше современных чисто хореографических завоеваний. Да,талант хореографа — очень редкий; мастера масштаба Баланчина, Бежара, Григоровича появляются как удивительное озарение.

Трудное оскудение хореографической мысли, пластического дара именно продемонстрировал X Московский смотр, на котором было решено проводить самостоятельный конкурс хореографов в два тура. Но мероприятие провалилось: ни первая, ни вторая, ни третья премия никому присуждены не были. Жюри сочло возможным дать лишь три поощрительных диплома. Такого не случалось ранее, но всему приходит конец. Пришел он, очевидно, и терпению высоких хореографических судей. Да и не каждый балетоман выдержит поток современной авторской продукции в количестве более ста семидесяти номеров. Возможно, среди мутных волн затерялись всплески талантливых сочинений, не отмеченные по достоинству. Но общая картина была удручающей: очень много явного эпигонства, недопустимого заимстовавания у современных классиков, некоторые из них находились в зрительном зале. Почти всеобщее абстрагирование от большой серьезной музыки, забвение той истины, что балет и танец с музыки и начинается. Такое впечатление, что «попса» намертво забила уши молодых хореографов, в лучшем случае способных осилить лишь танго Астора Пьяцоллы. Номера в массе своей отличались бессодержательностью, какой-то непонятной «многозначительной» символикой, за которой не было ничего. А в кульминациях и кодах, как правило, постановщики прибегали к испытанным классическим комбинациям и виртуозным движениям, что становилось расхожим штампом. Вот типичные названия подобного рода сочинений: «На грани», «Крик», «Сумасшедшие мысли», «Сакральная боль», «Одиночество», «Заклинание» и т.д. и т.п. Очевидно, наше современное мироощущение и рождает соответствующие пластические «опусы», при исполнении которых артисты буквально вытирали своими телами сцену, валяясь, катаясь, корчась... И каким же контрастом звучала классическая хореография балетных шедевров Петипа, Горского, Вайнонена, Баланчина... Впрочем, одной из важных проблем всех конкурсов остается критерий «современности» хореографии: ведь по регламенту каждый выступающий должен представить кроме классического современный номер или номера. До сих пор не определено четко, что это такое. Дело доходило до абсурда: на одном из просмотров знаменитая «Тарантелла» Баланчина фигурировала и как классика, и как современное сочинение.

Исполнительский уровень X Московского конкурса был достаточно высок, а работа жюри на редкость объективной. Соревновались свыше ста семидесяти человек (младшая и старшая группы); первоначально же заявили о желании участвовать около четырехсот. При просмотре видеозаписей выступлений половина была отстранена. До финала дошли двадцать три юниора и восемнадцать представителей старшей группы.

Уже с самого начала конкурса выявился лидер соревнования — замечательный украинский танцовщик, премьер Национального оперного театра Киева Денис Матвиенко, удостоенный «Гран-при», что отразило полное единодушие жюри и зрительного зала. Это четвертая блистательная конкурсная победа танцовщика, безусловной звезды мирового уровня. Абсолютно максималистская техника в разделе вращений, прыжков, заносок (мелкие движения) при виртуозном искусстве партнерства — Денис выступал в паре со своей молодой женой балериной Анастасией Матвиенко, которая была удостоена первой премии (золотая медаль). Обладателя московского «Гран-при» (а его не присуждали с 1997 года) Дениса Матвиенко отличает аристократическая корректность классического танца при высочайшей, на грани трюковой, технике. Но ему удалось чудесным образом не перейти этой тончайшей грани, и в этом заключается главное достижение уникального танцовщика. Его манера не совсем типична для украинского исполнительского стиля, где в мужском классическом танце превалируют открытый актерский темперамент и героический характер.

В такой исполнительской манере выступали другие украинские артисты: Ярослав Саленко (первая премия «соло»), Виктор Ищук, Иван Козлов (соответственно первая и вторая премии в разделе «дуэт»). Если добавить к победителям в старшей группе медалистов в младшей — вторая премия донецкому солисту Ндуди Жерлину и еще два диплома, то можно констатировать победу украинцев на нынешнем Московском смотре. Это победа нашего советского балета, потому что школу на Украине пестовали вагановские ученицы на основе традиций нашего общего отечественного балета.

Что касается российских участников, то девушки-юниорки (выступление в дуэте) Чинара Ализаде и Наталья Воронцова удостоились первой и второй премий; Мария Виноградова (соло) — второй премии. Все они выпускницы Московской академии хореографии, так же как завоевавшая серебряную медаль Екатерина Крысанова, нынешняя солистка Большого театра. Нельзя не отметить яркого обаятельного артиста из Казахстана Досжана Табылды (вторая премия, «соло») и китайского конкурсанта Ванг Живей (вторая премия, «дуэт»). Ну а первую премию и золотую медаль у юниорок получила уроженка Одессы Кристина Шевченко, представлявшая балет США.

Очень правильно, что жюри сразу абстрагировалось от попыток увести конкурс в сторону технарства и трюкачества — подобные выступления были на первом туре. Всех поразил Владимир Куклачев (сын знаменитого циркового артиста), почему-то ставший представителем израильского балета. Он буквально вылетел на сцену в вариации Актеона из знаменитого вагановского па-де-де «Диана и Актеон», демонстрируя немыслимые прыжки, револьтады, силовые приемы. В современном номере на музыку песни Владимира Высоцкого поразительное цирковое трюкачество было продолжено. Но несмотря на всеобщую любовь нашей публики к Юрию Куклачеву, горячо переживавшему за сына, любовь к подлинному балету оказалась сильнее, и решение жюри зал встретил с пониманием.

...Последний заключительный гала-концерт победителей X Московского конкурса проходил на сцене Большого театра. После этого Большой театр закрывается (капитальный ремонт) и откроется уже для других зрителей, других артистов, другого балета. В этом некая грустная символика и опасение за судьбу нашего Большого отечественного балета, на который очень агрессивно нападает другой вид танцевального пластического творчества, называемый «театром танца», или по-английски «contemporary».

И при всех отрицательных проблемных сторонах именно конкурсы балета призваны сохранить это прекрасное искусство.

Галина БЕЛЯЕВА-ЧЕЛОМБИТЬКО, кандидат искусствоведения