Первое празднование официального «Дня народного единства» в Москве было ознаменовано единственным массовым мероприятием. От двух до трех тысяч человек прошли по Бульварному кольцу так называемым правым маршем под лозунгами «Россия против оккупантов», «Очистим город от непрошеных гостей», «Россия для русских, Москва для москвичей», «Россия принадлежит нам» и т.п. Главным организатором и вдохновителем марша стало возникшее три года тому назад «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) и до недавнего времени ничем заметным себя не проявившее. Возглавляет ДПНИ некто А.Поткин (выступающий под псевдонимом Белов) — пресс-секретарь фронта «Память», почитатель свастики как «христианского гамматического креста» и автор крылатой фразы «Фашизм — это понятие духовное» (см. газету «Дуэль», 2000 г., № 47).

Марш практически не встретил сопротивления ни санкционировавших его властей, ни, к большому сожалению, политических противников. Как говорится, проморгали... Лишь немногочисленные активисты «Авангарда красной молодежи» и либеральной молодежной «Обороны» кидали в марширующих дымовыми шашками и презервативами с водой. А президентское «антифашистское» движение «Наши», которому Павловский еще летом наказал быть готовым разгонять фашистские демонстрации, на этот раз блистательно отсутствовало. Очевидно, потому что основная его ударная сила — футбольные фанаты — шла в тот момент в колоннах «д-пней».

В общем, президент Путин как в воду глядел, сказав, что «этот новый государственный праздник пока только входит в нашу жизнь, но его смысл и значение имеет глубокие духовные и исторические корни». Вот он и вошел, и сразу обнажил, правда, не «духовные и исторические», а вполне реальные, современные корни: животную ксенофобию и затхлую местечковость.

Но на этот залежалый товар вдруг возник повышенный спрос. Через месяц — выборы в Московскую городскую думу, и лозунги ДПНИ расценены многими претендентами как выигрышные в борьбе за мандаты. Так, столичное отделение «Родины» целиком переняла слоган «Москва для москвичей». Впрочем, от участия в правом марше оно воздержалось. Рогозин объяснил, что «градус этой демонстрации был слишком завышен». Но подчеркнул, что нынешние события в парижских предместьях, перекинувшиеся уже и на сам Париж и другие французские города, это то, что ждет Москву и всю Россию, если не будет наведен порядок в миграционной политике.

Парижские события, действительно, прямо-таки подарок судьбы ревнителям московской «национальной чистоты». Аргумент железный: если не хотите, чтобы в Москве стало, как в Париже, присоединяйтесь к нам!

Нет, конечно, мы этого не хотим. Но, увы, так будет. И никакими митингами и даже депортациями инородцев вы этого не предотвратите.

Почему? Да потому, что сегодняшняя Москва — столица либеральной империи. Той самой, строительство которой провозгласил Чубайс.

Чтобы разобраться, в чем тут дело, надо разделить понятия «империя» и «либерализм».

Начнем с империи. ДПНИ и его подражатели декларируют себя как «имперскую» силу. Но нельзя не видеть того, что лозунги «Россия для русских» и «Москва для москвичей» — предельно антиимперские и сепаратистские. Только сепаратизм здесь идет не с периферии, а из Центра. Он способствует отчуждению столицы от провинции, превращает столицу в метрополию, а провинцию в колонию.

Однако этот лозунг абсолютно бесперспективен, ибо вдребезги разбивается о реальную действительность. Советский Союз был единой экономической, социальной и геополитической системой, имеющей естественный центр притяжения. СССР местные удельные князья распустили, а система и ее центр — остались. Россия и Москва как были, так и остались центром притяжения. Если вам это не нравится, то так и скажите: мы за то, чтобы Россия превратилась в местечко типа дореволюционного Бердичева. Но тогда с вами и спорить не о чем, поскольку дореволюционно-бердичевский «идеал» не требует ни критики, ни опровержения. А прикрывать свою местечковую позицию «имперскими» лозунгами — это жульничество.

Москва — для москвичей! Прелестно. Но кто такой «москвич»? Две трети жителей Москвы — либо приезжие, либо дети приезжих, то есть москвичи в первом поколении. Да и коренные москвичи так или иначе откуда-то пришли. Москва, как вся Россия, — не местечко, гетто, а исторический сплав славянских, тюркских, литовских, угро-финских, немецких и т.д. элементов. Об этом говорят и названия московских улиц, и особенно названия водоемов. Арбат, Балчуг, Маросейка, Измайлово, Лефортово — это откуда? А Москва-река, Яуза, Клязьма? Не будь Россия империей, у нее не было бы ни Пушкина, ни Лермонтова. Или оба — потомки «оккупантов»?

Тут нужно определяться принципиально. Либо Москва — «оккупированная территория» и должна изолироваться от внешних влияний. Либо Москва — имперская столица, и тогда ей не должны быть страшны никакие пришельцы. Многие занятия и профессии приобрели национальный оттенок еще очень давно, в дореволюционные времена. Татары — дворники. Китайцы — прачки. Ассирийцы — чистильщики сапог. Ярославцы — половые в трактирах. Сегодня формируются новые распределения. Таджики — строители. Украинцы — водители маршрутных такси. Молдаване — ремонтники. Киргизы — озеленители. Азербайджанцы — рыночные торговцы...

Спросят: а как же этническая преступность, мафия, рэкет, наркоторговля и прочие ужасы? Неужели все это будем терпеть? Нет, терпеть это нельзя. И здесь мы подходим ко второй части вопроса, к «либерализму».

Уродливые явления современного «имперского быта» суть следствия не интеграции, не притока иностранцев самого по себе, а господствующего капиталистического способа производства. Империя получилась именно либеральная, то есть буржуазная. И в статусе ее столицы Москва неизбежно разделит участь Парижа, Лондона, Амстердама. Стало быть, бороться следует не с империей, а с ее либеральной формой и содержанием, с капитализмом.

Но революции «по-европейски» делаются в столицах. А в Москве, скажет вам любой политолог, революции не сделаешь. Москва распухла от нефтедолларов, жирует, пьет и веселится. В ней нет пролетариата, способного на солидарное революционное действие.

То, что Москва жирует, это верно. А вот то, что в ней нет пролетариата, это неправда. В Москве есть пролетариат, причем самый настоящий — из времен Маркса и Энгельса. Это гастарбайтеры. Их в столице насчитывается, по разным оценкам, от полутора до трех миллионов человек. А способны ли они на революционное действие, это уже следующий вопрос. Ответ на него зависит от того, как посмотреть.

Как смотрит обыватель, мы уже знаем: «Понаехали тут, паразиты! Выгнать всех взашей!» «Реальный политик» смотрит «электорально». Мол, гастарбайтеры, как не имеющие права голоса, электорального интереса не представляют. (Хотя в ФРГ, например, все иммигранты независимо от гражданства имеют право голоса на выборах в местное самоуправление).

Коммунист должен смотреть иначе. Перед нами — рабочий класс, угнетенный, забитый, не имеющий почти никакого классового сознания и в довершение всего разделенный национальными перегородками. Его положение несравнимо даже с положением рабочего класса в царской России и более всего похоже на положение первого поколения черных рабов на хлопковых плантациях Америки. Ему, действительно, нечего терять, кроме своих цепей. Если к кому и относится сегодня марксистский тезис о том, что «пролетарии не имеют отечества», то в первую очередь к гастарбайтеру. Подавляющее большинство иммигрантов — граждане Советского Союза. Они, по сути, у себя дома. Но нынешнее постсоветское «отечество» грубо его «кинуло», превратило в изгоя и нелегала в собственной стране.

В большинстве своем иностранные рабочие в Москве являются сегодня нелегалами отнюдь не по собственной воле, а исключительно по корысти своих нанимателей. Последние нуждаются в дешевой и покорной рабочей силе. Потому ее и держат на нелегальном положении — можно платить мизер или вовсе не платить, а любой «смутьян» немедленно выдается милиции и депортируется.

Если рабочий-иммигрант поймет, что его классовая борьба против эксплуататоров поможет вернуть ему утраченное Отечество со всеми гражданскими правами и свободами, это станет первым шагом на пути внесения социалистического сознания в стихийное рабочее движения.

Всплески стихийного движения наблюдаются все чаще. Небольшой начальный опыт работы среди гастарбайтеров у московских коммунистов уже есть, в частности, во время весенней забастовки рабочих «ДОН-строя». Этот опыт нужно, очевидно, расширять, превращая в постоянную практику, в одно из основных направлений работы. Такой опыт и подскажет, каким конкретным образом и в какой мере этот отряд рабочего класса способен повлиять на политическую ситуацию в Москве, а значит, и во всей России и всем Союзе.

Впрочем, это уже другая тема.

Александр ФРОЛОВ.