Сообщения из Дагестана все больше напоминают фронтовые сводки. За 6 месяцев этого года только дагестанскую столицу Махачкалу 26 раз сотрясали взрывы. Погибли десятки людей, около 70-ти были ранены, многие остались калеками. Жертвами кровавых преступлений становились главным образом работники правоохранительных органов и высокопоставленные чиновники. Среди погибших, кроме милиционеров и случайных граждан, — замминистра Внутренних дел Дагестана Магомед Омаров (застрелен в феврале) и министр по национальной политике, информации и внешним связям Дагестана Загир Арухов (взорван в подъезде своего дома в мае). В апреле с воздуха было взорвано здание прокуратуры Ленинского района дагестанской столицы, в пожаре сгорели многие следственные документы. Позже была взорвана автомашина военного комиссара Республики Цуева. Его в тот момент в машине не оказалось, пострадали шофер и охранник. А местное МВД в тот же день, 4 июня, объявило о проведении усиленных мероприятий по наведению порядка в городе.

Однако махачкалинской милиции мало что удалось. С одной стороны, большим дестабилизирующим фактором послужили события в чеченской станице Бороздиновская, где была проведена варварская «зачистка» правоохранительными структурами Чечни среди проживающих там аварцев.

С другой стороны, как отмечают сами дагестанцы, уже обещание мер по наведению порядка могло вызвать раздражение террористических и криминальных группировок, которые успели укорениться на Северном Кавказе. И те активизировались.

В первый день июля, в 14:15 по московскому времени, на махачкалинской улице Атаева около банно-прачечного комбината «Ариэль» прогремел мощный взрыв. Радиоуправляемый фугас был приведен в действие, как только один из трех грузовиков с московскими спецназовцами, прикомандированными к 102-ой бригаде внутренних войск, приблизился к бане (военных везли мыться). Сила взрыва была такова, что его услышали на другом конце города, в ближайших домах вылетели стекла, а двор комбината окутали густые клубы дыма. На месте погибло 11 военнослужащих, 16 человек были ранены. Мощность взрыва оценивается в 7—10 кг тротила. Не исключено, пока выйдет этот материал, произойдет новое злодеяние. Их интенсивность и масштабность в республике явно нарастает. По следам взрыва 1 июля в Махачкале. Его заказчиком следственные органы называют полевого командира Раппани Халилова. Цель его действий — остановить операцию «Фильтр», которая проводится в республике по предотвращению преступлений. Для участия в этой операции и приехали две недели назад в Махачкалу московские спецназовцы. Следствие продолжается, отрабатывается версия теракта.

Кто взрывает Дагестан, кому выгодно держать в страхе дагестанское население, какие цели преследуют заказчики и исполнители терактов, кто спровоцировал войну на Северном Кавказе, и кто ее питает? С этими вопросами редакция обратилась к депутатам Госдумы от фракции КПРФ дагестанцу Махмуду МАХМУДОВУ и уроженцу Кубани Николаю КОНДРАТЕНКО.

— На сегодня, — сказал М.Махмудов, — главной бедой Дагестана стало сращивание власти с криминалом. Но у беды есть свои составляющие.

Первая из них — дележ власти между властными элитами и кланами. Наша республика многонациональна. В то же время есть 14 как бы титульных наций наиболее крупных по численности. Когда их представители оказываются во власти, они начинают ощущать свое преимущество, вызывая ревность у других народов.

Сейчас идет возня вокруг главы республики — председателя Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова. В советское время он возглавлял Верховный Совет республики. Срок нынешних его полномочий истекает в июле 2006 года, но он может остаться еще на следующие 4 года. Однако представители другого народа считают, что их кандидат должен сменить действующего главу. Одна из противоборствующих сторон стремится доказать, что руководство республики не управляет ситуацией, что народу не обеспечивается безопасность. Федеральный центр занял выжидательную позицию, что считают большой ошибкой.

В советский период в национальных республиках, особенно в многонациональных, каким является Дагестан, Москва исходила из принципов равноправия всех наций и народов, добиваясь того, чтобы независимо от численности никакой народ не ущемлялся. Проводимая центром кадровая политика удовлетворяла дагестанцев. Теперь такой кадровой политики не ведется. Москве главное, чтобы местное руководство было пророссийски настроено. А ведь речь идет не об одном руководителе. Там целый пласт руководителей, которые должны в равной мере представлять все национальности.

Республиканские представительные органы пытаются эту проблему урегулировать. Например, парламент разделили по численности так, чтобы в нем были представлены народы республики в зависимости от их процентного соотношения. Но это не смягчает внутреннюю борьбу. Заказные теракты не прекращаются. Цель их — убрать кого-то из властных структур, а на его место привести «своего» человека. К огромному сожалению, дележ власти идет с помощью пуль и тротила. Такое, на мой взгляд, может происходить только в диком обществе. Дагестан, видно, движется в обратную от цивилизации сторону.

Вторая причина — наличие ваххабистских экстремистких группировок, которые подпитываются извне. Не скажу, что они многочисленны. Да и особой поддержки, по моим наблюдениям, они в Дагестане не получают. Народ не желает с ними сотрудничать. Наоборот, вылазки, которые они совершают, покушения на работников правоохранительных органов, а именно они становятся главным объектом бандитов, людей возмущают. Бандиты проникают в республику и пытаются там свить себе удобные «гнезда», планы у них далеко идущие.

Им наносить удары по правоохранительным органам порой помогают наводчики из числа сотрудников этих органов. Они «сдают» своих коллег, организуют утечку оперативных сведений. Чаще всего из чувства мести, на почве недружественных отношений, которые возникают по причине увольнений, что умело используется экстремистами для осуществления своих преступных замыслов.

Опять же хочу подчеркнуть, что центр обязан заниматься кадровым составом в правоохранительных органах в таком неспокойном регионе, как Дагестан. Слово центра должно звучать в нашей многонациональной республике, гасить межнациональные межклановые противоречия, нужно внимательно смотреть, кто сидит в дагестанских органах. Но центр этими важнейшими вопросами совершенно не занимается. А экстремисты не дремлют. Хорошо подготовленные зарубежными наставниками успешно пользуются всеми пробелами во внутренней политике Москвы, вступают в сговор с местным криминалом, боевиками и наносят удар за ударом.

Криминальные разборки за сферу влияния, вспыхивающие в Дагестане между различными группировками при дележе собственности, — третья причина. Казалось бы, уже поделены отрасли, природные ресурсы, промышленные мощности, предприятия и по кланам, и по национальностям. Бывает, что представитель иной национальности не вписывается в национальное большинство, контролирующее конкретное предприятие, его увольняют только лишь для того, чтобы заменить на человека от своего национального большинства. Даже если у этого второго отсутствуют профессиональные навыки. Такой подход негативно сказывается на производстве, на экономике республики.

И порождает такое явление, как теневая экономика. С ней вообще не борются. Да и кому бороться? Многие из тех, кто стоит у рычагов власти, и те, кто владеет секторами экономики, имеют общий интерес. Это усугубляет тяжелое положение республики.

Особый бич Дагестана — безработица. По официальной статистике она составляет 18 процентов, реально — в 2,5 раза выше. Уровень заработной платы в республике в полтора раза ниже, чем в среднем по Южному федеральному округу (ЮФО), и в 2 раза ниже, чем в среднем по России. Средняя зарплата дагестанца — 2,5–3 тыс. руб. в месяц, есть немало тех, кто получает 500 руб., 1 тыс. руб. в месяц и вынужден жить на такие мизерные деньги. Безработица и нужда толкают людей на сотрудничество с террористами. Все это «питает» силы, разжигающие конфликты в нашем регионе.

Разворошить Дагестан и втянуть его в войну пытались и не оставляют этих попыток различные политические интриганы с начала чеченской войны. Пока не удается им развернуть масштабный конфликт в республике, так они раздувают ссору между соседними народами, стравливают аварцев с чеченцами. Пример — Бороздиновская.

Были и трагический захват в Кизляре, и нападение на Ботлихский район Дагестана. Но дагестанцы сказали: мы не будем втягиваться в войну. И землю свою защитим! Когда бандформирования в 1999 году ворвались в Ботлихский район со стороны гор, все народы Дагестана встали на защиту своей земли.

Сейчас экстремистские силы вновь взялись разыгрывать национальную карту, желая создать хаос на Северном Кавказе. В хаосе им легче добиваться своих корыстных целей. Дагестан их интересует как стратегически важная территория. У нас общая граница с Азербайжданом. Наши берега омывает Каспий, а это и нефть, и рыбный промысел. С Дагестана легко проникать в другие южные регионы России и бывшие советские республики. Опять же горные районы, где можно переждать, отсиживаться. Дагестан удобен экстремистам, их зарубежным хозяевам, криминалу. Им подыгрывают отдельные группировки и в Дагестане, и в Чечне. Простым людям это очень не нравится. Но их в заложниках держит экономика, вернее, крайний ее упадок с самого начала 90-х годов.

После развала СССР и чеченских войн наша республика стала высокодотационной. Бюджет на 80 процентов формируется из дотаций федерального бюджета. Наша промышленность рухнула, когда Дагестан оказался экономически изолированным от России в период первой войны в Чечне. Тогда в Москве считали, что Дагестан пойдет по тому же сценарию и в него не надо вкладывать, пусть живет, как хочет. Коллапс охватил оборонные предприятия. На их территориях открылись рынки. Например, — на площадях приборостроительного завода, который выпускал продукцию для авиации, космической отрасли; на заводе «Дагэлектромаш», который выпускал изделия для электротехнической промышленности; на Махачкалинском заводе радиотоваров; на современнейшем заводе по выпуску электронных микросхем, который был построен при техническом содействии Японии, Южной Кореи. Эти промышленные гиганты с их высокопрофессиональными коллективами распались. Цеха распроданы и превратились в огромные рыночные клоаки, а это инкубатор криминала.

Горькая судьба постигла сельское хозяйство Дагестана, который в значительной степени является аграрным регионом. Коллективные хозяйства развалили. Землю передают в частные руки, а у частника нет техники ее обрабатывать. Земля, как правило, не работает. Где смогли сохранить коллективные хозяйства, там намечается оживление. У коллективного хозяйства больше возможностей на покупку техники для обработки земли. Теперь каждому честному человеку ясно: разрушение коллективных хозяйств — большая ошибка.

Есть и другая проблема. Сельскохозяйственный сектор Дагестана в советское время был напрямую связан с центральными районами страны. Продукция по плану выращивалась и по плану вывозилась в Москву, Ленинград, в другие промышленные центры. Коллективные хозяйства хорошо зарабатывали, развивались. Неплохо было и частникам, которые свои овощи и фрукты могли беспрепятственно вывозить на центральные рынки российских городов. С 94-го года наши крестьяне оказались отрезанными от потребителей. Закрылись консервные заводы. Частнику негде продать свои экологически чистые овощи и фрукты, виноград, вино. Тех, кто рискнет отправиться на рынки в российские города, грабят по дороге и на рынках, везде подстерегают бандиты, отбирают продукцию. Криминал в открытую контролирует рынки, облагает простых крестьян данью, лишая возможности выручить что-то за свой труд. Таким образом, многие дагестанцы остаются в замкнутом круге своих проблем.

В 1996 году в первом туре президентских выборов Дагестан проголосовал за Г.Зюганова, 70 процентов избирателей. Ельцин набрал 20 процентов. Тогда федеральный центр, ударив кулаком по столу, потребовал во втором туре обеспечить победу Ельцину. Со второго тура президентских выборов в 1996 году начался резкий отход от законов, от справедливости, начались массовые фальсификации, приписки, что стало входить в жизнь во все сферы, стало превращаться в норму. Весь выборный процесс в Дагестане пошел наперекосяк. Демократия осталась на бумаге и в декларациях лидеров, а жизнь пошла иным, преступным, путем.

Теперь выборы у нас не воспринимаются как право на выбор. Одни выбирают, а другие обеспечивают победу тем, кому прикажут, путем приписок, подкупа голосов, и других махинаций. И обогащается процесс, как видим, приемами террора, с применением фугасов, пуль, бомб.

И виновные не всегда привлекаются к ответу. Особо крупные теракты, когда к их расследованию подключаются опытные специалисты из Москвы, удается раскрыть. Однако многие громкие преступления остаются нераскрытыми. А те, кто их совершает, чувствуют безнаказанность и идут на новые операции, рассчитывая, что останутся на свободе, как и все те, кто развязал войну на Кавказе.

Дагестану за всю историю его существования не было столько много дано, как дала Советская власть. И в сфере образования, повышения культуры, и в развитии промышленности, в создании социальной инфраструктуры. Громадный скачок в своем развитии во всех отраслях получил Дагестан в советский период. Дагестанцы ждут, когда эта война против народов Кавказа прекратится. Надежды свои связывают с Компартией, за нее в массе своей голосуют. А пока Дагестан старается защитить интересы России на Кавказе. За это, видно, его и бьют.

* * *

Николай Кондратенко, 29 июня, за два дня до взрыва в Махачкале, потребовал от руководства Госдумы немедленного обсуждения положения на Северном Кавказе.

— Обстановка резко ухудшается, — заявил Н.Кондратенко. — Кавказ дышит огнем. Предчувствия не обманули опытного политика. Только спикер «единоросс» Борис Грызлов по привычке отмахнулся от слов представителя «партийного меньшинства». Да и после теракта на улице Атаева никто из руководящего бомонда обеспокоенности не проявил. Президент ушел в праздники и саммиты, правительство — в свои, далекие от страны и народа, дела и делишки. Похоже, теракты, уносящие десятки жизней молодых солдат, стали на столько привычными, что никого из высшего руководства не впечатляют. Чувство ответственности за судьбу вверенного народа вовсе атрофировалось у «всенародно избранных».

— Мне совершенно непонятно, — говорит Н.Кондратенко, — почему молчит президент, как будто не в его стране взрывают людей. Как будто его это не касается. Хорошо бы руководить страной не пустыми декларациями телевизионного пиара, а мудростью.

Подобные политики и подвели искусственно Кавказ к состоянию войны. В начале 90-х кремлевская «пятая колонна» оставила горы оружия на Кавказе, на 4 стрелковых дивизии, пропустила деньги Дудаеву из Прибалтики — 19 тонн наших купюр. Эта же «пятая колонна» отвезла оружие Дудаеву для его революций. Два рефрижератора с московскими номерами — это хорошо знает Доку Завгаев. А кто потом поехал поздравлять Дудаева с победой его революции? Небезызвестные российские политики — Старовойтова и Бурбулис. Вот такая предыстория войны.

Война обострила взаимоотношения и между тейпами, и между народами Кавказа. Начались противоречия между ингушами и осетинами, между карачаевцами и черкесами, между кабардинами и балкарцами. Все спрашивают, как остановить. А вместо того, чтобы останавливать, получаем станицу Бороздиновскую. И все словно забыли, что по действующей конституции без введения чрезвычайного положения никто не имеет права стрелять в человека. По каждому случаю убийства, несанкционированного выстрела должно возбуждаться уголовное дело. А у нас убивают каждый день. Законы не работают. Почему?

В том числе и потому, что непонятно на основании каких норм, например, молодому Рамзану Кадырову предоставляется право быть и судьей, и исполнителем приговора, и апелляции рассматривать. За что такая власть? Не за то ли, что в первой чеченской войне Р.Кадыров воевал на другой стороне, стрелял по нашим парням безусым, которых нетрезвый Ельцин направил «защищать конституционный строй». Намолотили их тогда немало в Чечне… А Кадыров признавался после смерти отца, что если чеченцы назовут Басаева кандидатом в президенты, то он его поддержит. Признавался, что во время первой чеченской войны вместе с Басаевым жил в одном доме. Но это не помешало гаранту конституции В.Путину дать ему высшую награду — Героя России, и предоставить широкие права распорядителя. Как понять эти действия президента?

Я считаю, что надо на Кавказе немедленно навести конституционный порядок и прекратить безнаказанно убивать людей. Если обстановка осложнилась, давайте вводить чрезвычайное положение. Но все надо делать по закону. В противном случае будем вечно воевать. Та война кавказская шла 47 лет. А сколько эта будет идти?

Советское время мы сейчас часто вспоминаем. На Кубани в те годы спокойно отпускали детей в горы. Они уходили в турпоходы, приходили через две недели, и мы не беспокоились. Сегодня никто не решится детей отпустить в горы. Разве это нормальная жизнь? Кубань вроде бы вдали от Чечни, но волна насилия идет по всему Кавказу.

Какая трагедия произошла в Беслане, а до сих пор не разобрались. И не разберутся, потому что уже включаются механизмы войны. И в этой военной обстановке определяются иные приоритеты. Втянут наш генералитет в войну. Теперь его экономические интересы крутятся вокруг этой войны. Им платят за боевые дни повышенные ставки, значит, есть стимул делать боевых дней больше и больше. И эта машина крутится активно. Нельзя привязывать экономические интересы людей к войне. Пора бы это понять руководителям государства.

Записала Галина ПЛАТОВА.