Дорогие соотечественники!

     Уважаемые гости!

     Многие из нас — те, кто имел привилегию быть свидетелями того волнующего дня, — еще живы; многие другие уже умерли; огромному большинству присутствующих здесь было меньше десяти лет, или они еще не родились, или были еще далеки от своего рождения в то Первое января 1959 года.

     Нашими целями никогда не было стремление к славе, почестям, индивидуальному или коллективному признанию. Однако мы, кто имеет законное право называться кубинскими революционерами, оказались вынужденными написать то, что стало беспрецедентной страницей в истории. Несогласные с политическим и социальным положением нашей страны, мы просто решили его изменить. Это не было чем-то новым на Кубе, это происходило много раз на протяжении почти столетия.

     Мы верили в права народов, в том числе в право на независимость и на восстание против тирании. В силу претворения этих прав на нашем полушарии, захваченном европейскими державами огнем и мечом — включая массовое истребление туземцев и порабощение миллионов африканцев, — возникла группа независимых стран, включая Соединенные Штаты Америки.

     Когда 26 июля 1953 года Кубинская революция дала свой первый бой незаконному, продажному и кровавому режиму, еще не прошло и 8 лет с конца Второй мировой войны, развязанной фашизмом в 1939 году, которая стоила жизни более чем 50 миллионам человек и разрушила экономику всех промышленно развитых стран того времени, за исключением Соединенных Штатов, недосягаемых для вражеских бомб и снарядов.

     Идеи фашизма, приведшие к такой колоссальной войне, находились в полном противоречии с принципами Декларации независимости 13 бывших английских колоний в Северной Америке, провозглашенной 4 июля 1776 года. В ней буквально говорилось следующее: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью... Если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».

     Французская Декларация прав человека и гражданина, принятая в результате Революции 1789 года, пошла еще дальше в этом вопросе, поскольку там говорилось: «Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа... есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность».

     Идеи фашизма также решительным образом сталкивались с принципами, записанными в Уставе Организации Объединенных Наций по окончании этого гигантского сражения — Второй мировой войны, в числе которых провозглашалось в качестве основной прерогативы всемирного политического порядка уважение к праву народов на суверенитет и независимость.

     В действительности права народов никогда не уважались на протяжении известной нам короткой истории человечества, полной захватнических войн, империй и самых разных форм грабежа и эксплуатации одних людей другими. Однако в тот исторический момент, несмотря на реальный факт, что державы-победительницы навязали всемирный политический порядок, при котором маленькая группа самых могущественных государств пользовалась все более раздражающими привилегиями, многие страны, организации и люди надеялись на то, что начинался новый многообещающий этап истории человечества. Более 100 стран или групп стран, даже человеческие сообщества, в которых еще не сложилось чувство национальности, получили формальное признание в качестве независимых государств. То была эпоха, чрезвычайно благоприятная для иллюзий и обмана.

     Значительная группа стран, формально получивших статус независимых государств, состояла в своем огромном большинстве из бывших колоний, доминионов, протекторатов и других форм подчинения стран и контролирования их, навязанных на протяжении веков самыми могущественными державами.

     Их зависимость от бывших метрополий была почти полной; их борьба за достижение большего суверенитета и за пользование им была трудной и нередко героической. Об этом свидетельствует оказываемое на них страшное давление, чтобы заставить их поддержать проекты резолюций Соединенных Штатов в Женеве или по крайней мере воздержаться от голосования против них. Вызывает восхищение поведение этих государств на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций, которое выражается в растущей и почти единодушной поддержке Кубы в борьбе за прекращение блокады.

     Хуже всего было то, что немало стран, бывших перед той войной якобы независимыми, не знали, до какой степени были лишены независимости, в их числе была Куба. Почти все латиноамериканские страны находились в этом печальном списке, что потом было доказано с лихвой. Как только наш героический народ сумел добиться подлинной и полной независимости, почти все элиты, правящие в этих странах, примкнули к Соединенным Штатам, чтобы сломить Революцию и помешать осуществлению политических и социальных завоеваний, быстро проводимых нами.

     Прямо с 1959 года начались акты агрессии с использованием всех экономических и политических средств, включая насилие, терроризм и угрозу массивного использования военной силы Соединенных Штатов.

     Происшедшее с Кубой способствовало тому, чтобы доказать, сколько иллюзий и обмана было в элегантных текстах относительно принципов и прав, провозглашенных Организацией Объединенных Наций.

     Сила, а не право, как это было на протяжении тысячелетий, продолжала оставаться главным фактором жизни человечества.

     Все то, что происходило до сегодняшнего дня, начиная с первых исторических элементов, которыми мы располагаем, является плодом естественной и спонтанной эволюции человеческого общества, трудной и неорганизованной. Никого нельзя было бы обвинить в различных политических, экономических и социальных системах, которые имели место на протяжении пяти тысячелетий.

     Различные цивилизации, возникшие в самых отдаленных регионах мира — в Китае, Индии, на Ближнем Востоке, в Средиземноморье, в Центральной и Южной Америке, — явно в большей или меньшей степени не знали друг о друге, были независимыми, хотя во многих областях они добились чрезвычайно больших знаний. Некоторые восхищают нас, как, например, так называемая греческая цивилизация: ее искусство, ее философия, ее литература, ее знания в истории, физике, математике, астрономии и других областях.

     Все больше становится известно о майя и других доинкских цивилизациях, что доказывает, что человек, даже отделенный десятками тысячелетий во времени и десятками тысяч километров в пространстве, уже был творцом, способным на необыкновенные дела; но во всех предшествующих и в нынешней цивилизации так или иначе были и есть империи, захватнические войны, формы рабства и феодализма, богатые и бедные, привилегированные господствующие социальные классы и классы эксплуатируемые, маргинализированные и исключенные. Игнорировать это было бы крайним невежеством.

     Должен признать правоту Маркса, высказавшего мысль, что, когда на Земле воцарится по-настоящему разумный, справедливый и равноправный социальный строй, человек выйдет из доисторической эпохи.

     Если все развитие человеческого общества было неизбежно хаотическим, беспорядочным, непредсказуемым и чрезвычайно жестоким и несправедливым, то борьба за создание иного, нового, мира, по-настоящему разумного, достойного интеллекта нашего рода человеческого, — это в данный момент его истории, который ничем не похож на любой другой предшествующий этап истории человечества и является тем, что было невозможно и чего в других обстоятельствах даже нельзя было вообразить: попыткой того, чтобы люди впервые наметили собственную судьбу.

     Мечтать о невозможных вещах называется утопией; бороться за цели не только достижимые, но и необходимые для выживания рода называется реализмом.

     Было бы ошибочно предполагать, что такая задача вытекает просто из идеологических побуждений. Речь идет о том, что выходит за рамки благородных и весьма оправданных чувств справедливости и глубокого желания, чтобы все люди могли жить достойно и свободно; речь идет о выживании рода человеческого.

     Большое различие между эпохой Греции и нынешней заключается не в интеллектуальных способностях человека, а в показательном и, видимо, безграничном развитии науки и технологии, имевшем место за последние 150 лет, которое полностью превосходит проявленную на деле малую и нелепую политическую способность противостоять угрозе исчезновения людей, которая действительно существует.

     Менее 60 лет назад, когда над Хиросимой произошел первый атомный взрыв, равный по мощности 20 тысячам тонн тротила, стало очевидно, что технология создала инструмент, развитие которого может привести к уничтожению человеческой жизни на планете. С тех пор ни на день не останавливалась разработка новых и даже в сотни раз более мощных, разнообразных и точных видов оружия и систем такого характера. Сегодня их существуют десятки тысяч, причем только очень немногие были уничтожены в силу уклончивых и ограниченных соглашений.

     Маленькая группа стран, монополизировавших эти виды оружия, присваивает себе исключительное право производить и совершенствовать их. Противоречия и интересы ее членов меняются, и человечество живет в атмосфере ядерной опасности, грозящей его существованию. Кое-кто мог бы утверждать нечто подобное тому, что воскликнул персидский царь, подходя с огромной армией к 300 спартанцам, защищавшим проход Фермопилы: «Наши ядерные ракеты затемняют солнце».

     Жизнь миллиардов людей, населяющих Землю, зависит от того, что думают, создают и решают несколько человек. Самое опасное то, что на этих людей, обладающих столь огромной властью, и психиатра нет. Мы не можем с этим смириться. У нас есть право обличать, оказывать давление и требовать изменений и прекращения столь неслыханной и абсурдной ситуации, которая превращает нас всех в заложников. Никто никогда не должен обладать такими правами, иначе никто в мире уже не сможет говорить о цивилизации.

     К этому добавляется другая смертельно опасная проблема: едва ли 40 лет назад кое-кто начал выражать беспокойство по поводу того, что стало принято называть окружающей средой, в результате варварской цивилизации, которая разрушала природные условия жизни. Впервые заговорили об этой деликатнейшей теме. Немало людей думало, что речь шла о паникерах и о лицах, склонных к преувеличениям, о своего рода неомальтузианстве на манер прошлых веков. В действительности то были хорошо информированные и умные люди, которые начали создавать общественное мнение по этому вопросу, иногда боясь того, что уже слишком поздно принимать нужные меры. Те, кто в силу своей высокой политической ответственности должен был проявлять наибольшее беспокойство, проявляли лишь невежество и презрение.

     Прошло уже более десяти лет с саммита в Рио-де-Жанейро, созванного Организацией Объединенных Наций, и, несмотря на обычное множество речей, обязательств и обещаний, сделано очень мало. Однако сознание смертельной опасности растет. Должна расти и будет расти борьба. Этому нет альтернативы.

     Совсем недавно в Гаване происходила встреча по опустыниванию и климатическим изменениям, также созванная Организацией Объединенных Наций, — важное стремление обменяться информацией, осознать проблему и призвать к борьбе.

     Я был свидетелем в Рио-де-Жанейро того, какое беспокойство и страх проявляли представители малых островов Тихого океана и других стран, которым грозит риск уйти под воду частично или полностью вследствие изменений климата. Это печально. Первыми испытывают на себе следствия воздействия на окружающую среду бедняки. У них нет ни автомобилей, ни кондиционеров, возможно, даже мебели в случае, когда есть жилье. На них более непосредственно отражаются результаты крупных выбросов углекислого газа, являющихся причиной нагревания атмосферы и губительного влияния ультрафиолетовых лучей, проникающих через поврежденный фильтр озоносферы. Когда они заболевают, хорошо известно, что для них и их родных нет больниц, нет врачей и никаких лекарств.

     Третья проблема: по самым скромным подсчетам, населению земного шара потребовалось не менее 50 тысяч лет, чтобы достичь цифры в миллиард человек. Это случилось примерно в 1800 году, когда начинался XIX век. Население Земли достигло двух миллиардов через 130 лет, в 1930 году, в XX веке. Трех миллиардов — в 1960 году, тридцать лет спустя; четырех миллиардов — в 1974 году, четырнадцать лет спустя; пяти миллиардов — в 1987 году, тринадцать лет спустя; шести миллиардов — в 1999 году, всего двенадцать лет спустя. Сейчас на Земле живут 6 миллиардов 374 миллиона человек.

     Каким будет население планеты в 2050 году?

     По самым ограниченным подсчетам утверждается, что на Земле будет 7 миллиардов 409 миллионов человек; по самым максимальным — что их будет 10 миллиардов 633 миллиона. По мнению многих экспертов, цифра составит около 9 миллиардов. Большая тревога по причине этого колоссального демографического взрыва в сочетании с ускоренной деградацией элементарных природных условий для выживания людей вызвала настоящую озабоченность во многих странах, так как почти сто процентов упомянутого роста придется на страны «третьего мира».

     Зная о растущем ухудшении и сокращении запасов земли и воды, голоде, имеющем место во многих странах, безразличии и расточительстве обществ потребления, а также о проблемах с образованием и гигиеной у населения Земли, если они не будут разрешены, мы почти готовы вообразить такой род людей, где одни будут пожирать других.

     Было бы хорошо спросить олимпийских чемпионов по защите прав человека в западном мире: задумывались ли они когда-нибудь хоть на минуту над этими фактами, которые в высочайшей степени являются следствием экономической и социальной системы; что думают они о системе, которая, вместо того чтобы воспитывать массы в качестве основного элемента для продвижения вперед, именно при поддержке науки, техники и культуры, в поисках жизнеспособных и неотложных решений, тратит триллион долларов ежегодно на отчуждающую и потребительскую пропаганду. Теми средствами, которые тратятся за один год, чтобы сеять этот своеобразный яд, можно было бы научить читать и писать и довести до девяти классов всех неграмотных и полуграмотных в мире менее чем за десять лет, и ни один бедный ребенок не остался бы без обучения. Без образования и других социальных услуг никогда нельзя будет сократить и даже свести к минимуму преступления и потребление наркотиков. Мы утверждаем это на Кубе — в стране, живущей в условиях блокады в течение 45 лет, которую не раз обвиняли и осуждали в Женеве Соединенные Штаты и их самые безоговорочные компаньоны и которая вот-вот достигнет такого уровня здравоохранения, образования и воспитания культуры и с таким качеством, о каком на развитом и богатом Западе никогда не могли и мечтать, причем полностью бесплатно для всех граждан безо всякого исключения.

     Неолиберальная глобализация, навязанная миру, задуманная в целях большего грабежа природных ресурсов планеты, создала в большинстве стран «третьего мира» и особенно в странах Латинской Америки после зловещего «вашингтонского консенсуса» отчаянную и невыносимую ситуацию.

     Первым плодом этой пагубной политики было «потерянное десятилетие» 80-х годов, когда рост региона составил один процент; между 1990 и 1998 годами он доходит до 2,7 процента, что намного ниже ложных иллюзий и неотложных потребностей, и снова падает до одного процента между 1998 и 2004 годами.

     Внешний долг, который в 1985 году — году предательского «консенсуса» — составлял 300 миллиардов, сегодня превышает 750 миллиардов.

     Приватизации привели к отчуждению сотен миллиардов долларов в виде национального имущества, созданного на протяжении многих лет, они испарились со скоростью, с какой утекают из этих стран капиталы в Соединенные Штаты и в Европу.

     Безработица достигла рекордных цифр. Из каждых 100 новых рабочих мест 82 относятся к так называемому неформальному сектору, который включает длинный список тех, кто зарабатывает на жизнь любым образом без какой бы то ни было социальной или правовой защиты.

     Бедность выросла пугающим образом, особенно крайняя бедность, с 12,8 процента до 44 процентов населения. Застой в развитии, социальные услуги все более ухудшаются. В сфере этих последних, включающих в первую очередь образование и здравоохранение населения, неолиберальная глобализация, как и следовало ожидать, привела к настоящему бедствию.

     Если к этому добавить старые и новые формы грабежа, такие, как неравный обмен, непрерывная и непременная утечка капиталов, кража умов, протекционизм, субсидии и указы ВТО, то никого не должны удивлять кризисы и события, происходящие в Южной Америке.

     Латинская Америка была регионом мира, где неолиберальная глобализация проводилась с наибольшей строгостью и требовательностью. Теперь перед этим регионом стоит проблема Договора о свободной торговле стран американского континента (АЛКА), который сотрет с лица земли национальные промышленные предприятия и превратит МЕРКОСУР и Андский пакт в придатки американской экономики: это заключительная атака на экономическое развитие, единство и независимость латиноамериканских народов.

     Но даже если эта попытка аннексии осуществится, такой экономический порядок по-прежнему будет оставаться невыносимым как для народов Латинской Америки, так и для самого народа Соединенных Штатов, занятости которого будет угрожать обилие дешевых рабочих рук, завербованных офшорными предприятиями среди тех, кому господствующая в их странах бедность, катастрофическое состояние образования и безработица помешали получить должную квалификацию. Дешевая и неквалифицированная рабочая сила — вот то, что в массовом порядке могут предложить латиноамериканские олигархи.

     Суть того, о чем я говорил, выражается в глубоком убеждении, что род человеческий и вместе с ним каждый из наших народов переживают решающий момент своей истории: или он изменит курс событий, или не сможет выжить. Нет другой планеты, куда мы могли бы переехать. На Марсе нет ни атмосферы, ни воздуха, ни воды. Также нет транспортной линии, чтобы всей массой эмигрировать туда. Или мы спасем ту, что у нас есть, или должны будут пройти многие миллионы лет, чтобы снова возник другой разумный вид, который смог бы заново начать путь, пройденный нами. Папа Иоанн Павел II уже объяснил, что теория эволюции не является несовместимой с учением о создании мира.

     Я должен завершить свое выступление. Немалая работа предстоит нам в 2004 году.

     Я хочу поздравить наш народ за все, что он сделал на протяжении этих лет, за его героизм, его патриотизм, его дух борьбы и его верность и революционный пыл.

     Особо поздравляю в эту 45-ю годовщину тех, кто смог выполнить славные интернационалистские миссии, символом которых сегодня стало примерное поведение пяти героев — узников империи, которые с впечатляющим достоинством противостоят несправедливым, мстительным и жестоким действиям врагов их Родины и их народа, и пятнадцати тысяч врачей, которые самоотверженно, бросая вызов опасностям, выполняют свой интернационалистский долг в любом уголке более чем 64 стран, — человеческий подвиг, который никогда не смогли бы совершить Соединенные Штаты и Европа, поскольку у них нет человеческого капитала, чтобы доказать, какие права человека они действительно защищают.

     Никто не сможет воспрепятствовать солидарному поведению нашего народа и отваге его сынов ни угрозами, ни актами агрессии, совершаемыми против наших врачей, учителей, спортивных тренеров и любых других специалистов, потому что многие готовы к чести занять места тех, кто даже погиб, став жертвами террористических акций, стимулируемых и поощряемых экстремистскими должностными лицами правительства Соединенных Штатов.

     Поздравляю всех тех, кто борется, тех, кто никогда не отступает перед трудностями; тех, кто верит в человеческую способность создавать, сеять и воспитывать ценности и идеи; тех, кто ставит на человечество; всех тех, кто разделяет прекрасное убеждение, что лучший мир возможен!

     Будем же бороться вместе с ними и победим!

     3 января 2004 года