Приблизительно за последние полтора года в России нарисовался новый политический фактор, которому, как я полагаю, суждено сыграть немалую, а может быть, даже и решающую роль во многих политических процессах, в том числе и в решении проблемы-2008. Этот новый фактор — реальное двоевластие в стране, нарастающее по мере укрепления позиций премьер-министра Рамзана Кадырова и консолидации в его руках всех чеченских силовых структур.

Заметным этапом этой консолидации стало недавнее разоружение чеченской спецгруппы «Горец» и убийство в Москве ее бывшего командира Мовлади Байсарова. История вопроса такова. Отряд полевого командира Байсарова действовал и при Дудаеве, и при Масхадове, «курируя» нефтедобычу. Оттого он получил прозвище «нефтеполк». С началом второй чеченской войны отряд перешел на сторону федеральных сил, затем входил в службу безопасности Кадырова-старшего. После его убийства служба безопасности была переформирована Рамзаном Кадыровым, и отряд Байсарова, получивший название «Горец», перешел в ведение оперативно-координационного управления ФСБ по Северному Кавказу, и его командир сделался подполковником ФСБ. В начале этого года управление было расформировано, а «Горец» приказом министра внутренних дел Р.Нургалиева был зачислен в состав МВД. Но к тому времени отношения Байсарова и Кадырова по какой-то причине испортились, и премьер Чечни заблокировал не только приказ федерального министра, но и сам отряд на его базе под Грозным, потребовав разоружения и роспуска. Осада длилась много месяцев. Командир перебрался в Москву, где активно давал интервью СМИ, посещал Госдуму, беседовал с депутатами и настойчиво просил приема в Главной военной прокуратуре, обещая дать показания об убийствах и похищениях людей в Чечне. В ответ чеченское МВД объявило Байсарова в федеральный розыск по обвинению в тех же самых преступлениях и направило в Москву свою опергруппу. Одновременно ФСБ сняла охрану со своего бывшего сотрудника.

15 ноября остатки «Горца» сложили оружие. А через три дня Байсаров был убит в центре Москвы прямо на многолюдном Ленинском проспекте как оказавший сопротивление при задержании. На его теле обнаружено 11 пулевых ранений. Причем 7 пуль выпущено из автомата, числящегося за офицером отдела вневедомственной охраны чеченской милиции. Какое отношение имеет вневедомственная охрана к оперативно-розыскной деятельности, не очень понятно.

Но еще необычнее поведение номинального президента Чечни Алу Алханова. После того как подведомственная ему милиция ликвидировала опасного преступника, Алханов выразил соболезнования родственникам и друзьям Байсарова, подчеркнув, что он очень много сделал для республики, борясь против ваххабитов, терроризма и экстремизма. Такое поведение станет понятным, если сопоставить события вокруг «Горца» с еще одним рядом событий в Чечне.

15 ноября, то есть в день разоружения «Горца», в Грозном управлением ФСБ по Чеченской республике и прокуратурой Чечни был задержан по обвинению во взятках и вымогательстве Султан Исаков — руководитель секретариата комиссии по компенсационным выплатам при правительстве Чечни (председателем этой комиссии является сам премьер Кадыров). Пресс-служба Кадырова отреагировала немедленно, заявив, что задержание Исакова произведено без каких-либо обоснованных доказательств и является политическим заказом с целью подорвать авторитет республиканского руководства. На следующий день после убийства Байсарова, 19 ноября, Исаков был освобожден по решению районного суда. Прокуратура намерена добиваться отмены этого решения. Посмотрим, добьется ли она успеха. О том, есть ли в этих двух рядах событий причинно-следственные связи, трудно судить издалека. Но параллелизм юридических и силовых акций налицо. Причем преимущество явно на стороне силовиков, а не законников.

Сегодня, кроме Путина, Кадыров является единственным государственным лицом в России, способным самостоятельно, а не «от имени и по поручению» подкрепить (и подкрепляющим) свою политику силой оружия. По сути, он располагает личными вооруженными силами, костяк которых образуют бывшие боевики. Только ныне они являются служащими МВД, милиции, ФСБ, ГРУ. Так, на территории Чечни действуют укомплектованные в основном амнистированными боевиками батальоны «Восток», «Запад», «Север» и «Юг». Официально они подчинены Министерству обороны РФ, но некоторые комбаты любят проявлять инициативу. Так, командир «Востока» — Герой России, бывший бригадный генерал Ичкерии, а ныне подполковник Российской армии Сулим Ямадаев пару месяцев назад «провел беседу» с руководством петербургского мясокомбината «Самсон», в результате чего руководство попало в больницу с множественными переломами и следами побоев.

Все это было вполне предсказуемо с того самого момента, когда в решении чеченской проблемы Путин пошел по пути «чеченизации» конфликта, опершись на одну часть боевиков (кадыровцев) против другой (басаевцев). А боевики могут действовать только так, как умеют, на что им также пришлось выдать карт-бланш. В общем, если Путин — Верховный главнокомандующий всеми вооруженными силами России, то Кадыров де-факто региональный главнокомандующий, неуклонно распространяющий свое влияние и на другие регионы страны — соседние и дальние. В действиях этого второго главкомата просматривается четкая и целеустремленная программа.

Некоторые ее пункты официально пока не провозглашаются, но осуществляются явочным порядком. В первую очередь это касается экс-территориальности чеченских силовиков и их участия в «наведении правового порядка» в других регионах, как это уже было в Ингушетии, Дагестане, Питере, как обещано было навести порядок в Карелии. И вот теперь произошло в столице. К силовому блоку программы принадлежат также требования об укомплектовании частей и подразделений Российской армии и других федеральных силовых структур (стало быть, и 42-я дивизия МО, и 46-я дивизия ВВ) войск исключительно уроженцами Чечни и об использовании чеченских вооруженных формирований в качестве миротворческих сил в ближнем зарубежье, в частности в Южной Осетии.

Экономический блок предполагает наделение Чечни статусом свободной экономической зоны, освобождение всех работающих на ее территории предприятий и коммерческих фирм от налогов на энное число лет впредь до полного восстановления хозяйства и инфраструктуры республики, передачу Чечне всех доходов от добычи и переработки грозненской нефти. Осуществляется также консолидация под руководством Грозного финансово-экономических ресурсов разветвленной чеченской диаспоры, особенно московской, в обмен на помощь в разрешении «спора хозяйствующих субъектов» типа той, какая была оказана в Питере.

Не забыта и геополитика: предлагается объединить Чечню с Ингушетией и Дагестаном или хотя бы тремя его районами, гарантировать Чечне выход к Каспийскому морю.

И наконец, венцом программы является требование «третьего срока» Путина. Хочет он того или не хочет, позволяет конституция или не позволяет, но если, дескать, народ скажет, значит, должен остаться.

Думается, дело тут не в восточной лести и даже не в том, что Кадыров видит в Путине надежнейшего гаранта своей личной власти. Гарантий у него и так уже предостаточно. В Кремле, разумеется, не все в восторге от непомерного усиления Кадырова. Однако сложилось такое положение, что у федерального Центра уже нет правовых рычагов, чтобы даже просто «поправить» Кадырова, а не то что снять. Свидетельство тому — освобождение Исакова. Финансово-экономические рычаги также могут оказаться неэффективными. Ведь восстановление Грозного и других городов и сел республики идет сегодня преимущественно не за счет федерального бюджета, а за счет вышеупомянутой консолидации средств чеченской диаспоры. Возможен лишь один путь давления — силовой. Но кто же решится сегодня на третью чеченскую войну? Дураков нет. Не говоря уже о том, что шансы на успех силовой операции призрачны, это означало бы полное обрушение фасада мирного процесса и крах всей стратегии, точнее, пиар-кампании, благодаря которой Путин пришел к власти.

Патовая ситуация усугубляется тем, что Кремль в итоге собственной же политики оказался в заложниках у Грозного, который в любой момент сам может обрушить фасад мирного процесса. Ведь Кадыров не раз говорил, что он всегда вместе с народом: народ воевал с русскими — и он воевал с русскими, народ стал воевать с ваххабитами — и он против ваххабитов. Против кого будет «народ» в очередной раз, бог весть...

Однако вряд ли Грозный будет делать резкие политические телодвижения и в открытую ссориться с Кремлем. К чему ставить под вопрос пребывание Чечни в составе Федерации, если гораздо целесообразнее спокойно наращивать силы и расширять сферы политико-административного и экономического влияния.

А ведь помимо политики и экономики есть еще и национально-религиозный — тюрко-исламский — фактор. Не берусь его здесь подробно анализировать, ибо это отдельная большая тема. Но ясно, что он может быть использован как аргумент в пользу особого статуса Чечни. И не только Чечни. Недаром же недавно возобновлена практика заключения и перезаключения договоров о разграничении полномочий между федеральным Центром и национальными автономиями. Две недели назад проект договора с Татарстаном внесен в Госдуму самим президентом Путиным. Длительное время прорабатывается аналогичный договор с Чеченской республикой. Глядя на это, желание перезаключить договор выразила и Башкирия. Все это, как видим, «мусульманские» республики.

Каким же может быть логическое завершение указанных процессов и тенденций? Самым неожиданным! Так, по кулуарам уже пополз шепоток: уж не нацелился ли сам Рамзан в преемники российского президента? Не сейчас, конечно, а попозже; а пока, мол, пусть будет Путин. Каким бы невероятным не казалось подобное развитие событий, в политике следует учитывать и анализировать все возможные сценарии. Тем более что за 20 последних лет произошло множество событий ничуть не менее фантастических.

А у Кремля остался единственный способ воздействовать на внутричеченскую ситуацию — византийские интриги. Например, закулисно подпитывать антикадыровские настроения. Прикрывать президента Алханова и содействовать укреплению позиций. Возможно, что разоблачительная активность Байсарова также была инспирирована сверху в тех же целях. Но получается неважно. Судя по тому, как легко ФСБ сдала своего протеже, у Кадырова нашлись на то весомые аргументы.

Поэтому, скорее всего, ситуация будет законсервирована. У Кремля теперь одна задача — как-нибудь дотянуть до 2008 года, не раскрывая народу глаза на ситуацию двоевластия во всей ее красе и стараясь при этом не очень задевать вторую власть. Такое вот «укрепление вертикали»...

Александр ФРОЛОВ