Визит Путина на Ближний Восток подходит к концу. А изначальное недоумение («зачем поехал?») не спадает. Едут-то ведь обычно главы государств не просто покататься (в Египте и Израиле горнолыжных курортов нет), а за определенным результатом. Так вот в случае с поездкой на Ближний Восток никакого результата как не просматривалось, так и до сих пор не видно. Конечно, довольны египтяне, которые уже несколько лет зазывали Путина к себе (снега у них нет, но вот подводная охота в Шарм-Эль-Шейхе отменная). Но тот все уворачивался, мол, условия не созрели.

В созревании условий ничего не переменилось. Но Путин египтян все-таки уважил. Однако не потому, что издавна мечтал посмотреть на пирамиды и поговорить по-нашенски, по-русски с выпускником советской академии ВВС президентом Мубараком (например, о том, как тот удерживает власть уже почти 20 лет, а Мадлен Олбрайт и Кондолиза Райс ему до сих пор голову не свернули). Визит в Египет был, скорее всего, элементом стратегической маскировки. Главным был, конечно, визит в Израиль.

Симпатии к «малому народу» Путин не раз подчеркнуто выражал и раньше, в Москве. Но вот визит в Израиль, который находится в состоянии негласной дипломатической изоляции со стороны не только арабов, но и европейцев, — это крупный шаг. Между тем в Израиле, похоже, в такой поддержке не особенно нуждались. Во всяком случае, поскольку визит Путина пришелся на Песах (праздник ухода евреев из Египта, из-под власти фараонов), то израильская пресса с удовольствием изображала президента РФ в виде фараона. Намек, естественно, был на преследования Ходорковского.

Но укусы прессы — это издержки, так сказать, естественные. В ходе визита Путин получил удар и побольнее. Понимая, что визит получается пустоватым, он выступил с инициативой проведения в Москве конференции по Ближнему Востоку, чтобы сдвинуть с места забуксовавшее мирное урегулирование и возобновить движение по «Дорожной карте» этого урегулирования. По-видимому, эта идея была подсказана сопровождающими Путина «крупными экспертами» по Ближнему Востоку,

Идея, однако, оказалась провальной (что само по себе вызывает сомнения в квалификации «экспертов»). Дело в том, что главные игроки в ближневосточном преферансе — США и Израиль — немедленно воспротивились. Причем с выражением неудовольствия самим фактом ее выдвижения. Смысл их комментариев был примерно таков: не по чину, мол, Путин берет. Тут другу Блэру не позволили аналогичную инициативу выдвинуть. А уж Москве и подавно не разрешат тянуть одеяло на себя.

Подсуропил себе и сам Путин. Приехав в Израиль, он резко сменил пластинку своих высказываний. В Каире он сделал ряд громких заявлений, рассчитанных прежде всего на уши американцев. В частности, там было сказано, что в России не одобряют идею «демократизации Большого Ближнего Востока» и что мир в Ираке наступит только после вывода оттуда иностранных войск, и что на Сирию и Ливан давить не нужно. Этим он чуток сквитался с США за обиды последних недель (грубости Кондолизы Райс в Москве, Грузии, Украине).

А вот в Тель-Авиве он, наоборот, сделал ряд замечаний, рассчитанные на то, чтобы ублажить все тех же американцев и израильтян. Например, что он лично запретил продажу Сирии оперативно-тактических ракет «Искандер-Э. (Хотя у Израиля аналогичные системы имеются). Он заявил также, что Иран, дескать, что-то темнит с ядерными отходами, а мы им это не позволим, и вообще, мол, надо лишить Иран всяких возможностей использования урановых технологий даже в мирных целях. То есть он сказал именно то, что говорят США и Евросоюз.

Так вот, по оценке знающих людей, если у Путина и был шанс провести в Москве конференцию по Ближнему Востоку, то именно потому, что Запад и Израиль были бы вынуждены на это пойти, поскольку сближение России с арабами и Ираном в последнее время вызвали у США и ЕС некое уважение к России и признание роли РФ в ближневосточных делах.

Но как только Путин в Тель-Авиве «слил воду», то и отношение к его инициативам у США и Израиля сразу стало наплевательским. Раз исчезли появившиеся было «стимулы» (в виде возможной продажи Сирии современных ракетных систем и расширения ядерного сотрудничества с Ираном), то и серьезно обсуждать с Россией ближневосточные дела стало ни к чему. Тем более, что Тель-Авиву проведение международной конференции по Ближнему Востоку совершенно не нужно. И делая неподготовленный шаг, Путин фактически ухудшил возможность ее проведения.

Так что осталось «в сухом остатке» от визита в Израиль? Только посещение Гроба Господня, где он, к общему изумлению, дважды постоял на коленях? Может, Путин только затем туда и ездил? Ну это его личное дело! Но зачем же путать Божий дар с яичницей?

А. САФАРИН.