«Демократически» лишенный привычного объема доступной периодики (это при Советах «Правда», «Труд» и «Известия» стоили 9 копеек купно), читатель мог подумать, что речь об известной большевистской газете, не уступавшей в популярности и тиражах «Правде».

Спешим разочаровать: сегодняшние «Известия» не имеют отношения к тем, старым и добрым, так что юбилейную цифирь полезно сократить раз этак в восемь. Наверняка кто-нибудь сошлется на президента, по голубому ящику заявившему, что «Известия» отличают «независимая, честная линия и минимальное количество вранья». Не правда ли, весьма любопытные теперь в СМИ критерии правды? Особенно вот этот — количество вранья. Которое в «Известиях» все-таки есть, но немного, и президент уже этим очень доволен. С другой стороны, мало ли что кому и как говорит наш президент? Его независимость, державность и правдивость в разных обстоятельствах, гостях и кабинетах вряд ли нуждаются в доказательствах. Во всяком случае не больше, чем, скажем, красноречие Черномырдина, идейная твердость Титова или славянофильство Хакамады и Новодворской.

Однако давайте посмотрим, что же так привлекает, прельщает и покоряет патриотического президента РФ в дорогой юбилярше. Для анализа наугад возьмем любой номер «Известий». Итак, перед нами № 37 (26116) за 2 марта. Не только рецензировать, но даже перечислять всю кипу публикаций нет ни времени, ни смысла. Среди них есть и вполне нейтральные, то есть без четко выраженной авторской позиции. Но мы пробежимся по тем, что, видимо, и заслужили лестную характеристику президента, как независимые, честные, с минимальным количеством вранья.

чонкиным

ГОЛОДУХА НЕ ГРОЗИТ

«Только вышел из метро, как ко мне приблизились трое защитников Отечества с красными повязками на рукавах — военный патруль. Возглавлявший их офицер стоял чуть поодаль. В голове мелькнула атавистическая мысль: где мои служебная книжка и увольнительная? Тут же вспомнил, что первое я сдал в военкомат сорок семь лет тому назад и во втором с тех пор не нуждаюсь. «Батя, — попросил первый защитник, — дай десять рублей, жрать охота».

Я так засуетился, что вместо десяти рублей вынул сто. Сотня была у меня тут же выхвачена из рук, и солдаты загремели сапогами к ближайшему магазинчику. За ними туда же нырнул офицер. А я двинулся к дому, пытаясь по дороге осмыслить происшедшее. Чего я только не слышал о нашей армии — о неустроенном быте,задерживаемом денежном довольствии, дедовщине, дезертирстве и прочем, но чтобы солдаты, находясь, как говорится, при исполнении, просто побирались в центре Москвы, да еще и с одобрения офицера, такого, правду сказать, не видел, не слышал, не представлял. Когда я служил солдатом,мы тоже бывали голодны и воровали в столовой хлеб, но с протянутой рукой не ходили. Или достоинства были больше, или голодуха не так допекала» (здесь и далее выделено автором).

Как думаешь, читатель, кто сей гуманист, озаботившийся тяготами некогда непобедимой и несокрушимой? Сроду не догадаешься. Ибо это... писучий папа скандального солдата Чонкина, своими ерническими плевками начавший разлагать представление о Советской Армии именно тогда, когда она была еще несокрушимой. Не все, увы, знают, что расшатывание великих идей, имен и империй начинается с, казалось бы, безобидных бытовых анекдотиков и глумливо гаденьких хиханек, в искусстве которых так поднаторели, как они сами себя рекомендуют, «природные юмористы, юристы» и само собой дети юристов.

Итак, Владимир Войнович под рубрикой «Колонка обозревателя» написал статейку «Защитники защитников Отечества», в которой, вот где апофеоз природной догадливости и проницательности, никак не может взять в толк, отчего ж это наша армия докатилась до такого состояния. Само собой прирожденный юморист своей лепты не желает видеть в упор. Природой не дано. Оставим без комментариев реминисценции ВВ насчет воинского воровства и достоинства в его служивую бытность. Тем более что Чонкиным голодуха не грозит. Лучше добавим несколько «добро иронических» фрагментов, где престарелый пересмешник «честно, терпимо и справедливо» разбирается с екатеринбургским священником Андреем Каневым, посмевшим поставить вопрос о запрещении показа спектакля «Иван Чонкин», привезенного в глубинку столичными гастролерами:

«Я попросил передать батюшке, чтобы он не совал нос в мирские дела. Это ему не разрешено Конституцией Светского государства, и не врал, это ему запрещено Священным писанием... Рясоносный критик обвинил меня в том, что я оскорбляю нашу историю. Забыв, вероятно, хотя бы о таких фактах истории, как расстрелы безбожной властью священников, ограбление церквей, разрушение храма Христа Спасителя и превращение по всей России сельских церквушек в свинарни-коровники и хранилища гнилых овощей». Какая, согласитесь, толерантность (терпимость), какой дружелюбный слог, сколь поразительны и глубоки исторические познания?! Грабежи, расстрелы, гнилые овощи... И ни вам индустриализации, ни лучшего образования и медицины, ни космоса, ни атомных ледоколов...

«Впрочем, дело не в этом самозванце, а в том, что у многих наших публичных деятелей и людей власти в центре и на местах каша в голове. Благодаря их усилиям наше общество до сих пор не может осознать, кто мы такие, от чего ушли и к чему стремимся. Если в прошлом все было хорошо: мощное государство, сильная армия, дружба народов, светлые идеалы, зачем же мы шагаем в противоположную сторону? Ну, допустим, какие-то враги в Беловежской пуще нас сбили с толку. Но теперь кто мешает вернуться назад? Давайте возьмем в руки лопаты и начнем с песнями крушить церкви, рыть каналы, осваивать целину и перегонять Америку по мясу и молоку, стоя в очередях. Но если все-таки нам дороги свобода и демократия, если мы знаем, что не может быть никакой нормальной экономики, кроме рыночной, у нас не остается иного выхода, как признать то прошлое по крайней мере заблуждением и осудить его».

Да кто шагает-то? Или это народ взял да по своей же охоте лишил себя заводов, санаториев, больниц, земли, бесплатного образования и прочих льгот-гарантий? Либо это он, такой-сякой, взял да сдуру обесценил свои же вклады на сберкнижках в 1992-м, 94-м, 98-м? Не-ет, батенька! В том-то и дело, что народ силком тащат в ад «нормальной рыночной экономики» господа чубайсы — Гайдары, им подпевающие «головные кашевары» (ну те, что замешивают кашу в голове) войновичи — шендеровичи. А конвоирами и вертухаями служат новые чонкины и шариковы. Ну просто минимум вранья!

ЖАРЕНАЯ КИРЗА И БУРЖУЙСКИЕ РЯБЧИКИ

Однако не слишком ли жирно столько времени тратить на всю эту «гвардию»? Вот материал сугубо исторический, конкретно юбилейный. «Конфеты с кирзой» называется. Нет, базар не за штрафбат, не за зону и не за ГУЛАГ. Просто автор Д. Соколов-Митрич с тою же легкостью, с какой знаменитый Соколов-Микитов писал о букашках и зверушках, разоблачает и хоронит очередной советский миф. Пардон, С.-Микитов делал свое дело все-таки куда основательнее и профессиональнее. Непонятно другое: откуда у «демократических» авторов такое желание уничтожать мифы? Причем, заметьте, непременно советские?! Ну, громили бы мифы и легенды там, где так хвалят равенство прав, конкуренцию и свободу: в США, например. Почему с односторонней, более чем большевистской упертостью те же известинцы разрушают именно наши мифы? Ведь в конце концов судить, где миф, а где подвиг, дано отнюдь не организмам с жвачно-сосательно-писательными рефлексами.

Но слово Митричу: «Асхат Зиганшин, Иван Федотов, Антон Крючковский, Филипп Поплавский. Татарин, русский и два хохла. Сейчас эти имена помнят лишь те, кому за сорок, а в 60-е годы в СССР они гремели не меньше, чем Леннон — Маккартни — Харрисон — Старр в Англии. 12 марта 1960 года «Известия» положили начало самому (?) яркому советскому мифу — мифу о 49 днях, которые один на один со стихией провели четыре советских солдата, вынесенных на барже в бушующий Тихий океан. Мифу о стойкости советского характера и о съеденных сапогах Зиганшина».

И далее Митрич не приводит ничего такого, что бы всерьез поколебало этот «миф»! Сапоги были? Были! 49 суток в стихии моря были? Были. Дружба народов была? Никуда не делась за 49 дней? И даже если все это миф, то разве он хуже той прозы, которая поселилась после социализма на развалинах великого Союза? Например, когда никем не уважаемых и никому не нужных российских моряков годами держат в заложниках даже представители самых отсталых стран? Или когда те же хохлы хладнокровно перебили («замочили») в трюме своих попутчиков — из бывших «братьев»?!

Митрич ничего не «развенчал». Фактура не та — не поддается! Вот его же строки: «Буханки хлеба, банки свиного жира, нескольких баночек крупы и трех ведер пропитавшейся мазутом картошки хватило на 37 дней... Сначала съели ремешок от часов — получилось, потом — солдатский ремень. И, наконец, сапоги. Сначала отваривали их в соленой воде — гуталин вываривали. Потом кирзу мелко нарезали, как лапшу, и жарили на техническом вазелине»...

Эгей, Митрич, ты про чё? Если это не олимпийский подвиг, не живой миф, то что же – банальный уикенд или пикник на яхте? Ты на себе-то примерил или хотя бы прикинул: всякому ль такое по зубам?! Нет, конечно, это не миф, а…обыкновенный подвиг - праздник не вызверившегося, а человеческого духа. Братство людей и друзей, а не потенциальных пожирателей жертвы по жребию. Это нормальные советские, а не “последние” герои. И Митричу, при всей патологической тяге к развенчанию, ничего этого оспорил, не удалось. В стиле хохмача одноотчича из ернической саги о национальных особенностях рыбалки-охоты всего лишь вышучивал и изгалялся:

«Стоило только им заикнуться о желании учиться на судомехаников — и через несколько

дней зачисление героев в Ломоносовское среднее техническое училище. Стоило Асхату приехать на отдых в Гурзуф, как через пару дней он слышал из южных двориков: «Зиганшин-рок! Зиганшин-буги! Зиганшин третий день на юге». И одно за другим выступления перед трудовыми, учащимися и прочими коллективами. Из потока народной любви Асхат выбрался с минимальными потерями — небольшое пристрастие к спиртному удалось победить 7 лет назад, когда он отказался даже от пива... Попрощавшись с Асхатом, я зашел в ближайший видеосалон и купил в подарок видеокассету с фильмом «Форрест Гамп». Жизнь — это коробка конфет. Никогда не знаешь, какую вытащишь. Но все сладкие. Даже если там — жареная кирза».

А это, позвольте, уже не миф, это гимн той, «совковой» жизни, когда рядового солдата за подвиг — хоть в училище, хоть на курорт! Теперешние-то российские герои «цвета хаки» не всегда удостаиваются и такой «награды», доставка к родным в качестве свинцового груза-200! А уж о всяких там вузах, квартирах, санаториях и прочих льготах и мечтать не смей! Не говоря уж про семьи погибших защитников Отечества. Сейчас лафа сугубо и односторонне — лишь для прослойки тех, у кого «голубая кровь», «волосатая лапа» и «белая кость». А простой российский солдат — он жареная кирза и есть. Очень честный репортаж.

УТКОНОСАЯ ЛЮБОВЬ СМЕРДЯКОВЫХ

Скачем дальше. Полоса № 8. Культура. Самый броский заголовок: «Песни без лишних слов». Фото дирижирующего Евгения Светланова. О чем сие? О неповторимом искусстве самого великого из здравствующих дирижеров, угодившего под занавес в немилость? Вот приписка к снимку: «Соблазненный Светлана» — главная удача Хенка де Флигера». И ясно как день: добрых слов в адрес воплотителя основных шедевров отечественной и зарубежной классики вы уже не откопаете! В неискупимую вину опальному чародею «Известия» ставят прочтение «немого» — симфонического — варианта всей вагнеровской оперной тетралогии «Кольцо нибелунга». А почто? Или увлечение дирижера аранжировкой голландца Флигера — уже повод для критики? У художника что, нет права выбора? Или кто-то просто присвоил себе право диктовать маэстро Светланову, «что ставить и как играть.». Очень независимая позиция! Либерализм несусветный!

Но ты напрасно думаешь, читатель, что все колонки пропитаны унылым скепсисом, голимым антисоветизмом и вообще злой сатирой насчет немытой России. Попадаются и восторженные дифирамбы, можно даже сказать — образцы высокой патетики, вербальной оратории и нерифмованной оды. Чего, к примеру, стоит такой вот скромный перл: «От Ромула до наших дней»? Именно так озаглавлена рецензия Н. Молока, снабженная подзаголовком: «Знаменитая «История западноевропейской архитектуры» Дэвида Уоткина вышла по-русски». И вовсе даже не подобострастно.

Ну а коль по-русски, то нас, русских, первым делом и волнует русский аспект в европейской ар-хитектуре, или, выразимся четче, русская состав-ляющая мирового зодчества глазами расхваленного мужа из Европы. Цитируем по Молоку: «России посвящено несколько разделов. Например, две с половиной страницы в главах «Классицизм XVIII века»

(здесь мы идем после Польши и Скандинавии) и «XIX век» (примерно та же компания), а также главка «Модернизм и традиционализм в Советском Союзе» (тоже, впрочем, две страницы). От всего нашего архитектурного авангарда, которым мы так гордимся, считая его важнейшим вкладом в историю мирового зодчества, остались только двое — Владимир Татлин и Константин Мельников. А сталинскую эпоху, которой мы, может, и не гордимся, но архитектуру которой любим, представляют лишь Борис Иофан и Владимир Щуко. Вот так вот.

Упрекать Дэвида Уоткина в необъективности по меньшей мере бессмысленно. Перед нами — авторская история архитектуры. И ценить в ней стоит как раз то, что наших архитекторов наконец поместили в общеевропейский контекст. И что нашим постройкам дали точные и современные характеристики. И когда Уоткин определяет работы того же Щуко в рамках стиля Ар Деко, то это по идее должно положить конец, тем бурным дискуссиям о сталинской архитектуре, которые у нас еще вполне актуальны. За что Уоткину спасибо».

Обратите внимание на пресмыкающийся язык, особенно на то, что, оказывается, мы — матрешечники сиволапые — должны ликовать и ценить уже то, «что наших архитекторов наконец поместили в общеевропейский контекст». А то ведь тоже, понимаешь, с баженонским-то рылом да и калашный ряд. Вспомнили, понимаешь! Не сметь больше мнить! Читатель, тебе как это смердячье раболепие авторов на страницах честной и независимой “русской” газеты? Уже не вызывает ни изумления, ни протеста? И даже то, что автор с ходу привозносит оценки некоего англизорованнного г-на, как приговор великого жреца? Ну а коль мы рискнем предположить, что Уоткин вовсе не Винкельман, а великий шаман Мганга из племени мумбо-юмбо?! Ибо разве может знаток “симфонии камня” обойти даже полунамеком русские соборы 12-13 веков,Киевскую Софию, Василия Блаженного, Кремль Москвы и обоих Новгородов, Владимирские Золотые ворота, церковь Покрова на Нерли, Кижи? Ну а вам, господин президент,такие образцы патриотизма и любви к русской культуре тоже по нраву?

Смердяковщина в нашей критике и культуре перехлестывает все допустимые пороги. Смердяковы готовы лизать все, что и на чем приезжают оттуда, с Запада. Поэтому узкий уоткинский (так и напрашивается утконосый) взгляд для г-га Молока вне пределов критики. Импортного мэтра негоже упрекать в необъективности. Поелику это токмо им, господам Уоткиным, дозволено ранжирить великих и вычеркивать к чертовой бабушке целые стили и даже чумазые народы и туземные страны! Для смердяковых, если спец из Европы не сочтет (не важно по незнанию или по убеждению) за зодчего Фидия, Захарова или Рена, — это признак его объективности.

Для холуев невозможны, крамольны уже в своей постановке вопросы типа: а кто уполномочил Молока утверждать, что Уоткину дозволено решать, кто есть кто и что есть что? Между прочим, очень важные и надутые Мганги дремучих племен, поклоняющихся баобабу, как венцу силы, мощи и долголетия, всегда непримиримы по отношению к искусству чужаков — то есть всему, что недоступно их пониманию. Только разве это значит, что и мы по команде смердяковых обязаны равняться на подобных жрецов и их истуканов? Нет бы задуматься: э, брат, раз Мганга отвергает величие русских храмов и дворцов, то не исключено, что ему не дано знать также и что такое совесть, дух и подвиг. Для него все это — лишь инфернальные свойства загадочной русской души. Так чего ради нам заискивать перед этими высоколобыми снобами, выслушивать их признание, благоволение, похвалу, косточку? Достаточно того, что этим занимаются псы в вольерах СМИ спецориентации.

И вообще, товарищи русские, на хрен нам такие лживые, национально унизительные учебники и энциклопедии? Сегодня распечатали архитектуру, а завтра накрапают какую-нибудь супернавороченную современнейшую расистскую этнографию. Где русскому народу отведут 7-ю, предпоследнюю — перед готтентотами, — нишу низших племен, которым отказано в оригинальности, культуре, государственности, языке, логике...

ЭНЦИКЛОПЕДИИ ПО ИНСТРУКЦИЯМ ГЕББЕЛЬСА?

К слову, энциклопедии и словари — тема крайне болезненная. В современных Кратких энциклопедических словарях (КЭС) порою отсутствуют имена настоящих корифеев отечественной истории и культуры. Они как бы построены по национальному (авторскому) признаку и нашпигованы фамилиями местечковых господ с однообразными окончаниями, словно авторы поставили своею целью увековечить всех своих соплеменников, чей статус перешагнул уездный масштаб. О таких поделках, как «Сто великих... (полководцев, писателей, композиторов)», и говорить-то противно. Это примитивные американские переводилки, где русским нечего даже надеяться на достойное их величия и вклада место. Например, в книге про сотню «мировых» полководцев вы узнаете, что самый крупный и влиятельный военачальник всех времен и народов — это не Наполеон, не Александр Македонский и не Тимур, а... Джордж Вашингтон. И не каждый, увы, слыхал, что этот «гений стратегии» оперировал соединениями такого калибра, которые его современник Суворов посылал в разведку и брал в плен вязанками. Не менее трети из «первой» сотни — сплошь американские генералы, про которых нормальный человек не слышал и слышать не обязан. А вот из всех русских воителей в избранную сотню сподобились попасть лишь трое или четверо. Суворов и, кажется, Петр Великий да маршалы Жуков и... Конев. Но это такой дешевый (не по цене — по качеству) ширпотреб, что и говорить не хочется. Много красок, глянца, но сама культура изда-ния энциклопедий разительно дегене-рирует. Хотя уж претензий и амбиций!..

Вот гордо и круто: «2000 великих людей. Малая энциклопедия персоналий» И снова наименование ничуть не отвечает сути. Цифра 2000 — скорее модный долг миллениуму (наступлению 2000 года), нежели действительный пантеон бессмертных.

В принципе так энциклопедии не пишут. Ни стиля, ни критерия отбора. Полная эклектика (мешанина, окрошка) в компоновке биографий и подаче материала. То перед вами куцая статистическая заметка о ярком гении, явно заслуживающем большего. То — эмоциональное эссе со шлейфом утомляющих частностей жизни, болезни и смерти не шибко интересного персонажа, которого забудут лет через 50. Очень, можно сказать, физиоло-гически подробно — про Марину Цветаеву. И практически ничего о гибели Эвариста Галуа, хотя всем интересно, что оборвало жизнь 21-летнего гения математики. Размеры тех или иных статей чаще всего никак не сопоставимы с величиною фигур. Например, биографии А. Лукашенко или Саладина умещены в 3 строчки. Зато про физика Илью Франка — 61 строка (втрое больше, чем про химика Дм. Менделеева).

Иногда можно подумать, что авторы питают не-скрываемо нежную симпатию к германскому рейху. Во всяком случае они щедро пожаловали обширную площадку фюрерам и их пособникам, тем самым, видимо, подчеркивая их особый вклад в развитие цивилизации: Гитлер, Гейдрих, Гиммлер, Геббельс, Геринг, Гесс, Гудериаи, Гиндснбург, Борман, Йодль.. Юнкерс, Кальтенбрунер, Кессельринг, Квислинг, Людендорф, Фихтхофен, фон Папен, Патен, Риббентроп, Роммель, Шлифен, Эйхман, генерал Андрей Власов.

Бесспорно, у составителей есть право на альтернативу и культурное предпочтения. Но не у читателя. Ибо здесь нет адекватного же списка маршалов победы и сталинских наркомов, свернувших хребет этим гитлеровским “героям”. Нет ни Конева, ни Ватутина, ни Василевского, ни Говорова, ни Черняховского... Ни Калинина, ни Молотова, ни Жданова, ни Устинова, ни Вахрушева... Зато по странной логике обессмерчены столь бесславные фигуры русской армии, как избалованные удачей генералы Стессель, Ренненкампф, адмирал Рожественский, два Шеина, князь Игорь Новгород-Северский... Но «забыт» Нахимов! А до кучи — Ермолов, Платов, Скобелев, Даниил Галицкий, вещий Олег, А. Орлов-Чссменский...

Или вот тоже при наличии белогврадейцев (Колчак, Деникин) нет их победителей (Фрунзе, Егоров, Махно). Плюс насажана куча совершенно невечных, третьестепенных персонажей типа Абалкина, Аксенова, Бродского, Валенсы, царя-самодура Павла I, императриц Александры Федоровны и Анны Ивановны, ясновидицы Джуны, Кабакова, Евреинова, Зверева, Захер Мазоха, Меня, Пугачевой, Неизвестного, Окуджавы, парфюмеров и портных Версаче, Диора, Кардена, Шанель, вплоть до авантюристок Салтычихи, Таракановой и палачей Ягоды с Ежовым...

Приподняты из небытия мелкие испанские конкистадоры: Коронадо или Понсо де Леон. Но даже духу не осталось от великого сербского князя Стефана Душана, грузинского освободителя Саакадзе и знаменитого албанского вождя Скандербега. Чего в избытке, так это фигур местного значения, особенно из Малороссии. И тем не менее даже большой любовью к «Незалежной» трудно объяснить такую гряду «вершин», как запорожские атаманы и гетманы 17—18 веков Мазепа, Серко, П-луботок, Богун, Сагайдачный, Скоропадский. Контраст просто вопиющ ввиду отсутствия «уравновешивающего груза» с русской стороны — Булавина, Болотникова и им подобных. Собственно, не столь бесспорен и вклад в мировую историю таких украинских политиков, как Петлюра, Кучма, Ющенко... Особенно впечатляющ (на фоне прочих) список украинских спортсменов. В том числе Блохина, Бубки, Борзова, Жаботинского. Правда имена эти смотрятся чуток сиротливо при зияющем «удалении» Третьяка. Или Александра Карелина. Или Ивана Поддубного. Есть подозрение, что у не слишком тиражируемой симпатии к москалям имеется генетико-географическая подоплека. Во-первых, имена авторов: Александр Золотым и Светлана Кондратюк. А во-вторых, место издания — Харьков. Но неужели этого достаточно для того, чтобы книга так открыто не жаловала русских, особливо из ученых и мыслителей?

Если кому-то показалось, что все это «черносотенские» придирки, то перечислю лишь крупицу тех, кто не заслужил, по мнению составителей, чести попадания в их анналы. Это... Шолохов, Белинский, Бутлеров, Бабочкин, Гончаров, Герцен, Илья Глазунов, Гаврилин, Владимир Даль (не стыдно ли, господа энциклопедисты-словарники?!), Денис Давыдов, Докучаев, Жаров, Зворы-кин, Кони, Ключевский, Куинджи, Куприн, Лавров, Лесков, Лодыгин, Ляпунов, Нежданова, В. Обручев, Остроградский, Ползунов, Андрей Платонов, Барма и Постник, Радищев, Розанов, Сергей Соловьев, Столыпин, Татищев, Твардовский, Флоренский, Хомяков, Чаадаев, Чижевский, Чаплыгин, Черкасов, Шишкин, Шубин...

И это только часть наших светочей и исполи-нов, опущенных Золотько и Кондратюк! А сколько еще волевым порядком «вымарано и не допущено» имен зарубежных титанов: Адан, Акбар, Бернини, Бабур, Берне, Бебель, Барток, Вебер, Вивальди, Гоббс, Гарвей, Генрих Наваррский, Гладстон, Грамши, царь Давид, Ж. Давид, Конан Доил, Жорес, Кир Великий, Каутский, Ксеркс, Карл V испанский, Кейнс, Кольбер, Костюшко, Ллойд Джордж, Лассаль, В. и К. Либкнехты, Р. Люксембург и К. Цеткин, братья Люмьер, Мольтке-старший, Мария Терезия, Митридат VI, Мюнцер, Монтгомери, Ян и Пабло Неруда, Назым Хикмет, халиф Омар, Ортега-и-Гассет, Пуссен, Сан Мартин, Жорж Санд, Тит Ливии, Т. де Шарден, Шатобриан, Юстиниан и многие другие.

Вот так нам, русским, даже «братья-славяне» отказывают в приюте на задворках мировой истории. И это будет продолжаться до тех пор, пока мы вовремя не осознаем это, вспомнив про национальную гордость, которой так страшатся те лица, что сочиняют такие газеты, такие книги, такие энциклопедии. Эти лица не обязательно видеть. Их легко запеленговать даже в кромешной тьме. По бешеному клекоту и гейзеру ядовитой слюны. Достаточно только тихо шепнуть: «Вставайте, люди русские»...

Владимир ПЛОТНИКОВ.