Признаки кризиса

Разрушение Cоветского государства погрузило страну в хаос. Это было неизбежно и предусмотрено в программе уничтожения СССР и его общественного строя. В обиход было даже введено абсурдное понятие — «реформы посредством слома».

Уже начиная с 1987 г. специалисты из АН СССР и МВД предупреждали, что этот курс порождает чрезвычайные риски и опасности — в сфере национальных отношений, теневой экономики, преступности и стабильности техносферы. Была подвергнута разрушению вся политическая культура советского общества. В книге западных политологов, посвященной первому этапу перестройки («Politics, society and nationality inside Gorbachev’s Russia». Ed. Bialer S. L.: Westview press, 1989), выделяется именно это направление, которое несло в себе предпосылки национальной катастрофы.

Советологи сравнивают Горбачева с «Мартином Лютером, который стремился разрушить или существенно ослабить косные институты правящей церкви». Директор Института международных отношений Колумбийского университета (США) С.Бялер так определял суть действий верхушки КПСС: «Начиная перестройку, Горбачев и его помощники в руководстве инициировали процесс, который не поддается полному контролю и которым нельзя всесторонне управлять». При этом эксперты сходились в том, что подрыв государственности и искусственное создание хаоса приведут к взрыву массовой преступности, кровопролитию в национальных конфликтах и терроризму.

Динамика дестабилизации была предсказана экспертами довольно точно. И уже в марте 1991 г. французский обозреватель Клод Ле Борн писал в статье «Стратегический беспорядок» (журнал «Национальная безопасность»): «Что касается хаоса, то под него не подведешь рациональную основу. Можно, конечно, подобно антропологам, изучающим первобытные общества, считать его фактором обновления. Хотелось бы лишь, чтобы его всплески не слишком нас забрызгали, чтобы мы, капиталистические менторы, сумели сократить период этого испытания и чтобы, наконец, Советская Армия, которой мы так долго боялись, выполняла без чрезмерного ущерба внутри собственных границ ту впечатляющую функцию, которая выпадает на долю всех армий мира».

С Запада раздавались призывы к благоразумию, нашим новоиспеченным неолибералам из Высшей партийной школы и институтов АН СССР напоминали предупреждение одного из основоположников западного либерализма Джорджа Стюарта Милля: «Всякий раз, когда устойчивость приносится в жертву прогрессу, приносится в жертву и сам прогресс». Видные старейшины из числа госудаpственных деятелей — П.Тpюдо, В.Жискаp д’Эстен, Мигель де ла Мадpид и Г.Шмидт — даже направили нашим реформаторам специальное коллективное послание, в котором предупреждали, что курс на разрушение структур государства и общества пpиведет к тяжелым последствиям.

Как известно, к этим призывам реформаторы не прислушались. Строго говоря, поэтому к ним неприменимо само слово «реформатор». Реформы исключают создание хаоса, разрушение действующих стpуктуp. Новые структуры создаются параллельно с действующими, так что система «имеет выбор». Постепенно старая стpуктуpа или тихо отмирает или улучшается, сосуществуя с новой и повышая разнообразие системы.

Напротив, с 1990 г. тяжелым ударам подверглись все структуры государства. Когда читаешь сегодня журналы и газеты 1990—1992 гг., поражает тот антигосударственный психоз, который овладел демократическими СМИ. «Раздавить гадину!» — вот был их общий лейтмотив. На совещаниях и в печати звучала одна и та же песня: добиться необратимости процесса. Не допустить, чтобы создаваемый хаос был затянут в прежний порядок, в прежние советские структуры. Их ломали с фанатизмом, стремились растереть в порошок, «чтобы и гена коммунизма не осталось». С этой целью непрерывно велась административная и кадровая перетряска, не было ни устойчивых организаций, ни устойчивых функций. Учреждались и быстро ликвидировались уродливые гибридные образования и должности. Префектуры и управы, департаменты и округа, мэры и государственные секретари. Система управления, иерархия соподчинения, шкала прав и обязанностей — все было подорвано, а зародыши устойчивых структур искоренялись.

Ущерб, который хаос 90-х годов нанес стране, сравним с последствиями большой войны. Правительство Гайдара создавало хаос в экономике, чтобы блокировать действие элементов советской хозяйственной системы (план, финансовая система, регулируемые цены и т.д.). Под всю эту программу реформаторы пытались подвести и теоретическую базу, в услужливых экспертах недостатка не наблюдалось. Были привлечены понятия теории катастроф и говорилось, что после достижения необратимости разрушения советских структур будут включены «аттракторы», привлекательные зародыши рыночной экономики — коммерческие банки, биржи, частная собственность и т.д. Растертые в пыль элементы прежней системы будут втянуты в эти новые аттракторы, и возникнет желанный порядок — капитализм западного типа.

В 1992 гг. хаос был уже весьма обширным — началась гиперинфляция (1500% в 1992 г.), был разрушен потребительский рынок, ликвидирован план и монополия внешней торговли, произошло резкое обеднение населения. «Шоковая терапия» привела к катастрофической потере устойчивости экономики, так что на деле это был «шок без терапии». Хаос был создан, а новых дееспособных структур не возникло. Результатом усилий команды Ельцина был такой тип

хаоса, который порождает непредвиденные («странные») аттракторы: преступный и теневой бизнес, массовые неплатежи, дикие формы найма и расчетов, черный рынок с мелочной торговлей и т.д. Импульса к развитию эти структуры не дают, но начинают воспроизводиться.

Большой запас прочности советских систем (прежде всего инфраструктуры жизнеобеспечения и производства, а также культуры населения) позволил российскому обществу и государству пережить 90-е годы на уровне кризиса, не сорвавшись в общую, системную катастрофу. Но выходило общество из этого десятилетия в состоянии крайней усталости. Приход к власти новой команды во главе с В.В.Путиным был воспринят с большой надеждой. В скупых выражениях, смысл которых люди домысливали сами, новый президент объявил о прекращении «хаотизации всей страны» и о переходе к строительству стабильного порядка. При этом восстановление хозяйства явно оставлялось «на потом» (что видно хотя бы по составу кадров в экономическом блоке управления). Но и это люди приняли как вынужденную отсрочку, понимая приоритетное значение наведения порядка в системе государственной власти.

В течение первого срока В.В.Путина внимание людей было приковано к делам, которые признавались первоочередными — надо было блокировать расползающуюся из Чечни войну, чистить созданный за 90-е годы криминальный политизированный анклав («серую зону»), нейтрализовать центробежные поползновения некоторых региональных элит, ликвидировать опасные атаки террористов. Казалось, что под всеми этими делами идет планомерная фундаментальная работа по обузданию хаоса, «сконструированного» группировками Горбачева и Ельцина.

Первый год «второго срока» показал, что эта работа не была ни планомерной, ни фундаментальной. Более того, вся доктрина этой работы, если она и была в наличии в явном виде, содержала в себе ряд принципиальных ошибок, которые и предопределили нынешний кризис в отношениях общества и власти. Этот кризис слегка компенсирован дождем нефтедолларов, но авторитет власти съеживается с угрожающей скоростью.

Признаки кризиса видны и в самом поведении власти, в ее лихорадочных неадекватных действиях. Чего стоит хотя бы административная реформа, которая ликвидировала сложившуюся в России за три века министерскую систему управления. Страна была парализована в ряде сфер деятельности без единого разумного аргумента. Не менее красноречива странная инициатива с монетизацией льгот. В результате этой акции бюджет истратил втрое больше средств, чем стоили натуральные льготы, и оставил возмущенными десятки миллионов людей. Причем возмущение это уже очень трудно погасить. В интерактивном опросе ТВЦ 9.09 2005 г. была задана тема: «Монетизация льгот, по вашему опыту, это...». Ответы распределились так: правильное дело — 3,8%; обман — 94,3%; еще не разобрался — 1,9%.

В ходе проведения выборов 2003—2004 гг. администрация В.В.Путина придушила пусть хилые, но уже живые ростки «гражданского общества» — правые и левые партии. В нашем обществе, с его сохранившейся инерцией однопартийности, для власти не составило большого труда сделать это. Ни мышление, ни навыки государственного строительства послеельцинской властной элиты не отвечали сложности проекта преодоления хаоса через освоение принципов и норм демократического порядка. Решили пойти по пути имитации известного прошлого — сформировать единую «партию власти» и отказаться от парламентаризма («политизированной Госдумы») в пользу Госдумы как большого «президентского совета».

Оболочку советской системы попытались наполнить рыночным содержанием. Не учли диалектики формы и содержания, так что и оболочка оказалась выхолощенной. Единая партия в советской системе реально была встроена в каждую ячейку общества, связанного общепринятыми ценностями. Через этот нерв и по вертикали, и по горизонтали передавались сигналы. Когда шкала общепринятых ценностей к середине 80-х годов была в большой степени разрушена, советская политическая система стала погружаться в кризис, из которого уже не смогла выйти. Попытка имитировать ее при глубоком конфликте идеалов и интересов, разрывающих нынешнее российское общество, с помощью партии, принципиально лишенной идеологии и связной шкалы ценностей, заведомо обречена на неудачу.

Но что произошло в результате этой попытки? Произошел сдвиг от президентской республики к системе правления типа хунты (используем это слово без ругательного оттенка). Это особый тип власти, к которому часто скатываются страны, имитирующие западную демократию при отсутствии развитого гражданского общества. «Успешные» хунты (например, Франко) могут продержаться долго благодаря патерналистской социальной политике. Но и они существуют в состоянии перманентного кризиса с низким потенциалом развития.

Это предопределено отсутствием программы и связной идеологии. Их заменяют импровизации вроде «борьбы» с каким-то образом зла (например, международным терроризмом) или популистских верхушечных «проектов». Но главная причина в том, что хунта постоянно испытывает недостаток легитимности, так что ей приходится управлять, не разрешая главного социального противоречия. На это у нее нет силы из-за отчуждения от нее обеих противостоящих частей общества.

Те лихорадочные действия администрации по реформированию системы власти и управления в РФ, которые начались сразу после выборов, говорят о сдвиге именно к такой системе усеченной государственности. Отброшены всякие попытки выработать целостный проект восстановления и развития страны, обоснованный связной идеологией. Такой проект заменен чредой сменяющих друг друга и уходящих в небытие инициатив: «программой Грефа», удвоением ВВП, борьбой с бедностью, теперь четырьмя «приоритетными национальными проектами».

И мы видим, как на глазах слабеет власть, как она «растаскивается» какими-то теневыми силами. То и дело возникают неизвестно по какому принципу собранные «группы» с исключительным, неизвестно на чем основанном, влиянием. От них исходят проекты, которые чреваты катастрофическими последствиями (вроде программы монетизации льгот или расчленения РАО ЕЭС), но не излагаются ни их цели, ни аргументы. Более того, представители разных клик делают демонстративные заявления, из которых следует, что наряду с номинальной иерархией власти существует иерархия теневая, неизвестно кем установленная.

Вот, например, провокационное заявление Чубайса о том, что он дал своим сотрудникам в РАО ЕЭС задание подготовить план экстренных отключений энергоснабжения потребителей в Москве. Беспрецедентное заявление для менеджера государственной компании, поставщика электроэнергии. В нем содержится наглое и демонстративное превышение служебных полномочий, за которым должны были последовать немедленные санкции. Абсурдна сама аргументация «запланированных» мер, согласно которой ограничение поставок энергии вызвано нехваткой генерирующих мощностей в московском регионе при быстром росте потребления. При чем здесь московский регион, если весь смысл РАО ЕЭС в том и состоит, что система строилась как единая почти для всей территории? Ее эффективность и была основана на возможности переброски энергии по широте.

Если есть дефицит мощностей, то в такой системе не важно, где он локализован. Отключить от снабжения потребителей в Москве (Кремль? Главный штаб Ракетных войск стратегического назначения?) или Красноярский алюминиевый завод, работающий на экспорт, — решение политического уровня, а никак не уровня менеджера компании. И даже если отключать потребителей в Москве, почему выбор жертв берется делать Чубайс? Это дело правительства Москвы или даже правительства РФ, поскольку Москва является столицей. Но Чубайс вылезает с якобы успокаивающими уточнениями: РАО ЕЭС не будет отключать снабжение жилых кварталов. Никого это не успокаивает, ибо утверждение Чубайса о том, что он обладает правом карать или миловать население, есть слегка завуалированное утверждение о беспомощности легальных органов власти в РФ.

Что же делает в этих условиях В.В.Путин? Казалось бы, разумным выбором должно быть: создание каналов для диалога с разными частями общества, повышение гибкости связей с регионами, учреждение целой системы форумов для выявления разногласий и поиска компромиссов. Это общее и очевидное правило. Только так можно восстановить законную и прозрачную структуру властных полномочий. Мы же видим совершенно противоположный выбор — курс на снижение гибкости и разнообразия системы власти и управления, повышение жесткости и единообразия. Процесс зашел так далеко, что уже породил ряд порочных кругов, разорвать которые становится все труднее и труднее.

Уже не только партии, но и парламент, и региональные власти перестают выполнять функцию согласования интересов. В сентябре 2005 г. в опросе ТВЦ телезрителям было задано такое суждение: «Выборы государственной власти для народа — это...» Ответы получены такие: благо — 4,7%; пустые хлопоты — 85,8%; зависит от страны — 9,5%. За последние пять лет потерял всякий авторитет сам институт выборов. Отчуждение общества от власти достигло критической черты.

Сдвиг к этой черте был усилен тем преобразованием Совета Федерации, которое произвела администрация президента. Как известно, на первом этапе эта верхняя палата Федерального собрания действительно играла роль сената, в котором субъекты федерации были представлены первыми лицами — главами администраций и Законодательных собраний регионов. В парламентах стран с федеративным устройством наличие такой палаты с авторитетными представителями совершенно необходимо. Принижение ее статуса автоматически ведет к сдвигу от федеративного государства к унитарному.

Понятно, что для администрации президента сенаторы, обладающие в своих регионах реальной властью и авторитетом, были источником больших неудобств, а часто и трудно преодолимым препятствием для лобовых политических акций. Все помнят, с какими трудностями была сопряжена акция по снятию с поста генерального прокурора РФ Ю.Скуратова, как бледно выглядел на трибуне Совета Федерации в этот момент глава администрации Волошин.

В какое же состояние привела Совет Федерации администрация президента в ходе его реорганизации? Прежде всего сенат стал собранием неизвестных обществу людей. Неизвестна и сама процедура назначения и утверждения его членов, а тем более критерии их подбора: весь этот процесс как бы несет на себе гриф секретности. Члены Совета Федерации не выбираются, но ведь они и назначаются непонятно кем! Чей же это орган, кого он представляет?

Жители региона даже не получают краткой биографической справки «их» будущего сенатора. Кто он такой? Где жил и живет? И на что живет? Что он знает и где работал? Все эти элементарные сведения тоже стали секретными. Не то чтобы люди жаждали все это узнать, но эта демонстративная закрытость воспринимается как нарочитое хамство власти, которое должно отвратить от нее население. В результате мало кто вообще может назвать десяток-другой депутатов верхней палаты, а уж тем более вспомнить, какие регионы они представляют. Запоминаются лишь скандальные и анекдотические случаи. Вроде того, что вдова Собчака Л.Нарусова представляет в Совете Федерации Республику Тыва.

О каком вообще «представительстве» субъектов Федерации можно говорить, если более половины членов Совета имеют московскую прописку. Из «своих» регионов приехала лишь пятая часть сенаторов. Когда знакомишься с перемещениями людей при их введении в верхнюю палату, возникает жуткое ощущение, что перед тобой — «урод государственности», выращенный в колбе каким-то алхимиком-сатанистом. Бывший министр внутренних дел Республики Ингушетия становится сенатором от Агинского Бурятского автономного округа, а бывший вице-президент Ингушетии — от Республики Алтай. Наоборот, сенатором от Ингушетии назначают бывшего вице-президента Татарстана. А Л.Невзлин из ЮКОСа, прежде чем удариться в бега, представлял в сенате Мордовию. А Чувашию представлял Владимир Слуцкер (как писала пресса, «президент Российского еврейского конгресса, известный предприниматель, сенатор»).

Мало того, что более половины сенаторов — москвичи, замечательно и то, что более трети их — бизнесмены. Кто же лучше них знает и понимает проблемы нынешней российской глубинки! Семь членов верхней палаты попали в список самых богатых людей РФ. В расчете на душу депутата это в три раза больше, чем в Госдуме. А главное, Совет Федерации стал органом «представительной» власти, который как-то нарочито замазан коррупционными связями своих членов. Это тоже как будто выставляется напоказ.

Например, о Вавилове в прессе писали так: «По числу уголовных дел, в которых фигурирует Вавилов, его давно пора заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем по двум разделам сразу все обвинения против Вавилова — даже самые доказательные, подкрепленные тоннами документов, — до суда не доходят. Они исчезают на глазах, словно разбиваются о какую-то невидимую колдовскую стену... По оценке антикоррупционной комиссии Госдумы, ущерб, нанесенный государству этим человеком, переваливает за 2 миллиарда долларов». Что же, помешал Вавилову этот хвост уголовных дел? Нисколько, он просто устроился сенатором — членом Совета Федерации.

Героя нашумевшей в 1996 г. акции с выносом из Госдумы долларов в «коробке из-под ксерокса» С.Лисовского (бывшего владельца рекламного агентства «Лис’С») прямо обвинили в том, что он купил себе место члена Совета Федерации от Курганской области. И кто обвинил — заместитель председателя Совета Федерации! Каков результат? Этого-то заместителя и выгнали из сената. Товарищ не понимает... Казанский бизнесмен Р.Исхаков, проходивший по пяти уголовным делам, вынужден был срочно «перейти на другую работу» — теперь он отвечает в Совете Федерации за судебно-правовые проблемы и представляет Республику Калмыкия. Люди, которые кочевали из скандала в скандал, становятся «российскими сенаторами». Почему?

Не приходится удивляться тому, что в стане российских «оранжевых» тема Совета Федерации стала одним из самых лакомых кусков. Когда они его грызут, то сбиваются даже на довольное урчание, а глаза их лоснятся от удовольствия. Депутат Госдумы В.Рыжков заявляет в прессе: «Еще в 2001 г. возник рынок назначений в Совет Федерации... Одного очень известного в стране человека хотела продвинуть в Совфед очень известная в стране финансово-промышленная группа. Ее представитель пришел к одному очень известному чиновнику администрации президента, который за это отвечает, и ему было сказано: назначение членом Совета Федерации стоит 500 тысяч долларов. Причем деньги надо было платить не губернатору или депутатам областной думы, а прямо в Кремль. Ставки колебались от 500 тысяч до 1 миллиона долларов... Кремль расширяет для себя объем продаж назначений, сейчас через него проходит лишь небольшая часть сумм за назначения в Совет Федерации. А с принятием нового закона все деньги надо будет нести только в Кремль». Говорят, правда, что с тех пор ставки очень сильно повысились, для многих стали просто разорительными.

Если такие заявления Кремль встречает полным молчанием, и иска в суд за клевету от имени государства не поступает, то это государство действительно коррумпировано от головы до хвоста. Какая тут может быть легитимность, какая эффективность, какая великая держава! Сплошное свинство и глумление над совестью и памятью. Надо только надеяться, что не видят нас с того света отцы и деды, положившие свои жизни за Россию.

Хорошо еще, что есть у нас президент — «человек, который за все отвечает в России». Он наверняка прочитает эту статью и пресечет безобразие в Совете Федерации.

Сергей ТЕЛЕГИН