Мой месяцеслов

«Надо быть ясным умственно,

чистым нравственно и опрятным физически».

Антон Чехов.

Вслед за родиной Деда Мороза в Великом Устюге на карте России появилась вотчина Бабы-яги в Архангельской области — ею стал город Красноборск, объявленный прежде родиной белого гриба. Хоть русские сказки с остатками язычества спасают, пробуждают фантазию и поднимают престиж. Вот и президент Путин путешествует по северо-западным древним раскопкам былого величия Руси. В современной реальности-то особо похвалиться нечем… Банковская паника, организованная не рынком, а властной бюрократией (по экономической свободе Россия находится на 117-м месте в мире!), убийство русского американца Пола Хлебникова, посмевшего сказать правду о самых одиозных толстосумах, покушение на Виктора Черепкова и выборный фарс во Владивостоке, полное вырождение Думы, в которой, по признанию Георгия Босса, даже не был формально рассмотрен хоть одни проект закона от меньшинства. Наконец, кремлевский замысел по уничтожению всякой партийной оппозиции. Мрак и слезы без очистительных гроз…

Но многие либеральные СМИ этому всему, как ни странно, радуются. Так, «Комсомольская правда» торжествующе объявила о кончине Компартии:

«3 июля завершилась 100-летняя история партии, сыгравшей одну из главных ролей в двадцатом веке, и завершилась бесславно. Интриги, скандалы, раскол». Да, есть и скандалы, и предательство, но слухи и бравые рапорты о кончине сильно преувеличены. И чему тут радоваться? Уничтожается последняя реальная оппозиция, истаивает мнимая демократия и непродажная свобода слова. Коллеги из бывших партийных журналистов пишут о гибели КПРФ взахлеб и со злорадством предателей: «Ну, видите, не мы же одни, есть и другие премудрые пескари!»

Дальше газета — верная дочка КПСС, а теперь служанка олигархического капитала пишет и вовсе невообразимое: «Один из лидеров «тихоновцев», Татьяна Астраханкина, уже пообещала забрать у «зюгановских» газету «Советская Россия». В пылу борьбы Астраханкина может пригрозить и не таким деянием, но уж редакторы-то, как соседи по зданию, должны знать, что «Советская Россия» — народная газета, а не «орган». Пусть Астраханкина разберется сперва с «Родной газетой», которая в одночасье стала в два раза тоньше, но все равно уныло лежит на всех прилавках.

А мы начнем июльские заметки, овеваемые дорожными ветрами Смоленщины, освещаемые то радугой над озером Сапшо, то сполохами тяжелых гроз и омываемые дождями, похожими на невыплаканные слезы.

ЛУЧШИЙ ЧЕЛОВЕК

Ровно век назад, 15 июля 1904 года, на немецком курорте Баденвейлере скончался Антон Чехов — лучший из людей, как назвал его Станиславский. Перед смертью Антон Чехов готовил в издательстве А.Ф. Маркса свое полное собрание сочинений. Предъявив к себе высочайшую требовательность, он включил в него менее половины напечатанного при жизни. Сразу после его смерти Лев Толстой сказал: «Это был несравненный художник… И достоинство его творчества то, что оно понятно и сродни не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще». В подтверждение этих слов о своем восхищении талантом Чехова, о влиянии его мира на собственное творчество говорили виднейшие творцы ХХ века — Джон Голсуорси, Бернард Шоу, Эрнест Хемингуэй, Уильям Фолкнер, Томас Манн. Они понимали, что Чехов — самый русский и потому всемирный писатель. Но каково слушать, когда аспирантка в сюжете канала «Культура» заявляет глупость, которую одну специально оставляют в репортаже о серьезной конференции «Век после Чехова»: «В Чехове нет привязанности к своему веку, к своей стране». Ничего себе заявление! Каждой своей строкой он связан со своим веком, с российской действительностью.

«Я московский Гамлет. Да. Я в Москве хожу по домам, по театрам, ресторанам и редакциям и всюду говорю одно и то же:

— Боже, какая скука! Какая гнетущая скука!

И мне сочувственно отвечают:

— Да, действительно, ужасно скучно».

Так Чехов начинает свой нестареющий фельетон «В Москве». Можно ли представить себе такого лондонского Гамлета?

«С самого рождения я живу в Москве, но ей-богу не знаю, откуда пошла Москва, зачем она, почему, что ей нужно? В Думе на заседании я вместе с другими толкую о городском хозяйстве, но я не знаю, сколько верст в Москве, сколько в ней народу, сколько родится и умирает, сколько мы получаем и тратим, на сколько и с кем торгуем... Какой город богаче: Москва или Лондон? Если Лондон богаче, то почему? А шут его знает!»

Кстати, жизнь в Москве теперь дороже, чем в Лондоне и Париже. Почему? А шут его знает… Например, гамлеты и нынешней Думы таким вопросом не задаются.

«Говорят мне, что московские архитекторы вместо домов понастроили каких-то ящиков из-под мыла и испортили Москву. Но я не нахожу, что эти ящики плохи. Жалуются, что в Москве была одна только порядочная картинная галерея, да и ту закрыл Третьяков. Закрыл, ну и пусть себе». Самодовольный российский обыватель, ленивый баловень жизни — вот кого больше всего ненавидел добрый и мудрый Чехов. Впрочем, он, как истинно православный человек, писал так: «Беда не в том, что мы ненавидим врагов, которых у нас так мало, а в том, что недостаточно любим ближних, которых у нас много, хоть пруд пруди!» Июль, как ни один месяц, показал, что этой любви к ближним ни у преуспевающих высоких чинов, ни у гамлетов из Дум разного уровня не осталось.

ТРОПОЮ СМЕРТИ

Многие депутаты от «партии власти» — записные вещатели на ТВ уверяют, что полупринятый свод жилищных законов станет чуть ли не прорывным общенациональным проектом. Звучит напыщенно, но так даже крупноблочное строительство всех наших Новых Черемушек, действительно решивших жилищную проблему, в СССР не называли — были проекты грандиозней и возвышенней. А сегодня самым насущным общенациональным проектом должна бы стать обширная программа «Дети — живая надежда России».

На подъезде к поселку Пржевальское и санаторию, носящему имя великого путешественника, на опушке леса стоит скромный памятник, сделанный из трех бетонных столбов. Пройдя по плитам мимо валунов и холмиков с красными капельками земляники, можно прочитать на доске: «Здесь проходила Тропа жизни, по которой летом 1942 года из фашистской оккупации с помощью партизан и подпольщиков было выведено в тыл страны более 13 тысяч детей и подростков».

Потом в Музее партизанской славы бывшего райцентра Слобода его заведующая Евгения Павловна Гавриленкова покажет мне скульптурный портрет Матрёны Волынской, длинноволосой красавицы — учительницы сельской школы, которая лично возглавила эвакуацию полутора тысяч детишек через линию фронта в районе так называемых «Слободских ворот». Вот что меня поразило: она одна вывела детей больше, чем составил сегодня весь весенний призыв в армию по Смоленской области.

По его только что подведенным итогам из 8000 юношей, достигших призывного возраста (не густо на всю-то область!), лишь 1400 встали под ружье. Около 2500 парней получили отсрочку для получения образования, почти столько же были признаны негодными к службе по состоянию здоровья (в полтора раза больше, чем годных!), еще 500 решили от службы просто в наглую «откосить», ну и остальные растворились — кто в МЧС, кто в МВД, кто еще где. Со всей территории области поступило всего 7 заявлений на несение альтернативной службы, о необходимости которой до хрипоты кричали в Думе и на ТВ наши записные либералы.

«Да, здесь проходила Тропа жизни, — думал я перед памятником на светлой опушке леса, — а сегодняшняя Россия идет в неведомые дебри Тропою смерти. И, что самое страшное, многими это воспринимается уже как должное!» Буквально на следующий день физик Сергей Капица был приглашен Ариной Шараповой в утреннюю программу Первого канала как большой специалист по... демографии. Почему? Непонятно. Краткое и сбивчивое интервью ясности не внесло, более того, показало неожиданно легкомысленное и поверхностное отношение серьезного ученого к самой больной проблеме России. Шарапова со всегдашней игривой интонацией говорит:

— Есть прогнозы, что через 15 лет население России составит 120 миллионов.

— Я не думаю, где-то около 140 останется...

Но почему, если прямая убыль составляет по миллиону человек в год? Конечно, статистику и даже результаты переписи можно подправить, но ведь есть серьезные исследования институтов РАН, есть выводы, прогнозы и рекомендации специалистов. Они не сулят академического оптимизма.

— Почему же такая низкая продолжительность жизни? Как ее продлить?

— Процессы трудно регулировать. Даже трудно сказать, почему это происходит.

Это просто слушать стыдно: выявлением процессов озабочены профессионалы, обсуждением причин горячо занимается общественность, ими переполнена пресса. Писатель Альберт Лиханов — председатель Детского фонда начал свое выступление на ХII съезде писателей со страшных цифр, главная из которых убивает: в период с 1992 по 2003 год численность детей в России сократилась на 11,5 миллиона!

А вот некоторые последние данные, чтобы не оперировать не раз печатавшимися в моих заметках фактами и цифрами: в результате подрыва здорового образа жизни, отсутствия должного воспитания и необузданной рекламы частота употребления алкоголя детьми за последние пять лет увеличилась вдвое. Какие же граждане и родители вырастут из них? Почему это происходит? Ну хотя бы из-за обвальной рекламы пива и повсеместной навязчивой торговли для сосущих любого возраста. Ведь это и глупцу понятно без всяких глубинных анализов.

Еще один убийственный пример: Россия догоняет Африку по скорости распространения СПИДа. В 2003 году у нас (и на Украине) число ВИЧ-инфицированных возросло на 40 процентов. Эти данные приведены ООН, но всех ли они смогли посчитать? А вот в США точно рост заболеваемости составляет второй год только 6 процентов. Здесь, конечно, и разница в уровне медицины, образа жизни, но и в общественной морали, в разной роли государства. Ведь по богатству мы всегда отставали от Америки, но и по болезням, передаваемым половым путем, — тоже. Значит, за годы реформ в безответственности и растлении мы сумели резко обойти США? Вот и вся оценка верности курса, по которому все безогляднее идет страна.

— А что же делать, чтобы рожали больше? — округляет глаза Шарапова.

— Это у вас, женщин, надо спросить, — кокетничает академик, не зная, наверное, что каждая седьмая женщина детородного возраста в России бесплодна, а в Новгородской области, где побывал президент на очередных раскопках, по данным Интернета, смертность женщин уже при родах возросла вдвое. Так что не все от женщин зависит, хотя и многое. Особенно если эта женщина такова, как учительница Матрёна Волынская.

О КОШКАХ И БАРСАХ

Напомним, что 5 июля осетинский народ праздновал 230-ю годовщину добровольного вхождения в состав России. Целиком, без всякого позднейшего административного деления на Северную и Южную Осетию. Вообще что значит политическая конъюнктура перед вековой судьбой народа? А если задаваться злободневными вопросами рубежа тысячелетий, то почему народ Южной Осетии имеет меньше прав, чем народ Хорватии, Македонии или даже турецкой части Северного Кипра. Вопрос объединения двух общин в островной республике вновь сорвался, но мировое сообщество не стало навязывать своей идеи «неделимости», не совершило «революцию роз или кипрского муската». Снова — двойные стандарты!

В Южной Осетии грузинские власти открыто плюют в лицо России, вынуждая действовать ее в «режиме ошпаренной кошки», как витиевато и унизительно выразился филолог—министр обороны. Ну коли российские миротворцы — ошпаренные кошки, то грузинские распоясавшиеся молодчики — барсы? Витязи в барсовой шкуре, если продолжить филологические экзерсисы? Но автор бессмертной поэмы Шота Руставели выразился внятно и мудро: «Кто себе не ищет друга, самому себе он враг!». Грузия в лице президента Саакашвили плюет на вековую дружбу, на Дагомысское соглашение 1992 года и прямо говорит, что, если в Грузии вспыхнет кровавая вражда, то «мы будем знать, что нашими противниками не являются осетины и абхазы; мы прекрасно будем знать, кто наш враг». Ясно, что имеется в виду Россия, за счет которой продолжает жить наша закавказская соседка. Зарплату президенту, министрам и прочим могут платить американцы, как и давать миллионы на армию, но что будут делать барсы в своих горах без российской нефти и электроэнергии?

Внутренние войска под личным командованием министра Ираклия Окруашвили окружили и задержали колонну машин российских миротворческих сил. Две машины были вероломно конфискованы. Это лишь одна демонстративная июльская акция в цепи других провокаций возле пороховой бочки. Не вдаваясь в понятную суть конфликта, обратим внимание только на одно обстоятельство: во время высадки десанта в районе сел Двани и Дирби многие видели американских инспекторов, которые по-английски отдавали команды грузинским барсам-офицерам. Очевидцы утверждают, что именно иноземцы руководили строительством укреплений.

В Южной Осетии впервые в истории на территории бывшего СССР люди, натасканные американцами, под руководством штатовских инструкторов готовятся убивать граждан России, каковыми является большинство жителей не признанной Тбилиси республики. И это сегодня называется международным сотрудничеством в борьбе с терроризмом! Что делали США в любой точке мира, когда опасность угрожала единицам их граждан? Включали и обрушивали всю мощь, приходя на их защиту, даже непрошеную. Как поступает Россия? Делает невнятные заявления, демонстрирует выдержку, а власть мило общается с президентом Саакашвили и его женой-иностранкой на президентских скачках и отваливает от своих природных щедрот на поддержание откровенно враждебного правителя, пусть и в режиме ошпаренной кошки. Кстати, кто объяснит: это англицизм или диагноз?

НИЖЕ БОЛГАРИИ

В день смерти Антона Чехова 15 июля одновременно во всех странах состоялась презентация ежегодного доклада ООН о развитии человека. Для этого итогового доклада рассчитывается индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Он оценивает средние достижения страны по трем показателям: долголетие на основе здорового образа жизни (показатели России со средним возрастом мужиков в 58 лет ужасны); знания, измеряемые уровнем грамотности взрослого населения (поскольку взрослого — показатели высоки за счет потенциала советских лет); уровень жизни, оцениваемый размером ВВП на душу населения (тут до удвоения ВВП еще далеко). В сумме Россия заняла 57-е место в мире после… Болгарии. Да, в бывшей социалистической братской стране тоже высок уровень образования, и живут на Балканах долго, но все-таки есть в этом нечто наглядно-печальное…

Первое место среди 177 стран уверенно занимает Норвегия, где все нефтяные богатства принадлежат не абрамовичам, а государству, и потому льготники получают от 900 до 4500 евро в месяц, а США, как ни давят своим накачанным богатством, все-таки занимают только 8-е место. Поражает еще и то, что все страны Прибалтики занимают места выше России: Эстония — 36-е место, Литва — 41-е, Латвия — 50-е. А ведь они свои ВВП во многом спасают за счет российского транзита, цветного металла и других наших полезных ископаемых.

Конечно, этот ИРЧП не учитывает многих факторов. Например, стоящая выше нас Болгария невелика, обладает благодатным климатом, близкими и доступными курортами. А каково нам среди необозримых ледяных просторов, где миллионы живут на северах и никогда не отдыхали по-настоящему! В Германии, например, каждый год отдыхает за границей 75 процентов населения, то есть не выезжают туда только дряхлые старики, нетранспортабельные инвалиды, кормящие матери и законченные бюргеры, которые вообще никуда не выезжают. Для России число таких отдыхающих составляет всего 14 процентов. Причем если в Германии зарубежный тур может оплачиваться по месту работы миллионам немцев, то в России лишь единицы могут получить такое поощрение от процветающей фирмы.

В США на социальные нужды расходуется 300 миллиардов долларов — 3 бюджета всей России, которая хочет снизить расходы бюджета на льготы ветеранам и инвалидам до 170 миллиардов рублей, то есть меньше 6 миллиардов долларов, или в 50 раз меньше, чем в богатой Америке. Подчеркнуть — богатой! — крайне важно: там человек за время работы может скопить значительную сумму на счете, купить акции, построить дом и т.д. У нас почти каждый труженик, выходя на пенсию, попадает из нужды в нищету, становится из полугражданина полным ничтожеством, к нему относятся, как к прихлебателю и обузе. Как честно сказал в приливе вдохновения Жириновский, приветствующий отмену «советской системы распределения»: «На что надеется правительство? Что многие пожилые просто умрут…». Цинично, но, по крайней мере честно. Ведь мы вообще не слышим внятных объяснений, ради чего это массовое ограбление затевается? Почему мы уверенно идем Тропою смерти?

Никто, включая вялого вице-премьера Жукова, нудно твердящего про непонятный «социальный пакет», разные уровни и мистические преимущества, никто из прислужников капитала и Запада не ответит прямо: идет уничтожение социального государства в пользу правящего класса компрадоров да спекулянтов с надеждой на вымирание ненужного балласта. Других-то причин нет, даже экономисты про это знают, но политиканы используют все средства — от ОМОНА до продажных телекомментаторов, чтобы скрыть страшную правду либерального фашизма с нерусским, нехристианским лицом.

ОКСТИТЕСЬ, ПАСТЫРИ!

Величайшая святыня — чудотворная Тихвинская икона Божией Матери Одигитрии (по-гречески — «путеводительницы») — вернулась в Россию.

«Духовная столица России переместится сегодня в Тихвин», — не раз торжественно объявляли в июле на всех телеканалах. Поведали, что полторы тысячи паломников разместятся в частном секторе, столько же — в полевом лагере, построенном силами МЧС, а число туристов с палатками, мол, трудно посчитать. Честно сказать, не так уж и много для духовной столицы, если вспомнить, что, например, на торжествах при возвращении в ареопаг святых Анны Кашинской, о которой я упоминал в июне, в уездный Кашин собралось 100 тысяч паломников. Но не тысячами богомольцев и толпами любопытствующих определяется статус духовной столицы, даже если в город прибывают Патриарх и президент. Когда шведско-польские интервенты взяли Москву, а Троице-Сергиева лавра выдержала осаду, проявила твердость и принялась рассылать грамоты с призывом не поддаваться оккупантам, стало ясно, что духовная столица, оплот страдающего и преданного народа, теперь здесь...

После захвата Тихвина фашисты вывезли чудодейственную икону в Псков. Она находилась в закрытом стеклянном ящике в охраняемой оружейной камере немецкой полевой комендатуры. Каждое воскресенье в 9 утра ее доставляли в Троицкий собор, демонстративно и расчетливо открытый оккупантами для возобновленных служб: молитесь, покоряйтесь и забывайте об унижении и творящихся земных ужасах.

Во время отступления «благодетелей» святой образ перевезли в Ригу, и в 1944 году, 60 лет назад, начался заграничный путь Тихвинской иконы вместе с рижским епископом Иоанном, который стал потом архиепископом Чикагским и Миннеаполисским. На исходе жизни, перед кончиной в 1982 году, отец Иоанн (Гарклавс) попросил приемного сына Сергея вернуть икону в Тихвинский монастырь при условии, что монастырь будет восстановлен.

Настоятель Тихвинского Богородичного Успенского мужского монастыря, который сейчас ударными темпами материально восстанавливается, игумен Евфимий (Шашорин) рассказывает корреспондентам, что инициатором возвращения иконы стал уроженец Тихвина — начальник российской ГИБДД Виктор Кирьянов. Он нашел людей, которые пожертвовали на восстановление монастыря 2,5 миллиона долларов, «организовал передвижение иконы из Америки в Россию». Начальнику привычно организовывать передвижение, а вот полноценное и благодатное возвращение святыни не ограничивается лишь ее физическим прибытием из Чикаго в Тихвин. Какой свет привнесет она в нашу безбожную жизнь, в измученные души? Какие уроки извлечет сама Церковь? Пока нет на это ответа, а опубликованные слова игумена вносят еще большее смятение.

По преданию, икону написал евангелист Лука во время земной жизни Девы Марии. В V веке она оказалась в Константинополе, но в 1383 году образ чудом, по воздуху, без всякой «организации движения», перенесся из гибнущей Византии на Русь. Константинопольский патриарх, когда новгородские купцы поведали ему о чудесном появлении в их краях образа Богородицы и описали ее, подтвердил, что это — тот самый образ хранительницы Византии, раздираемой внешними и внутренними врагами. Икона Богородицы покинула ее пределы «за гордость, братоненавидение и неправду народа». Страшная кара для Второго Рима, но вот что говорит священнослужитель Третьего Рима — России: «Я думаю, что пределы России в годы войны икона покинула по тем же причинам». Прочитал, ужаснулся и перекрестился: «Прости, Господи, вразумил ли ты игумена, общающегося с представителями либеральных СМИ?» Или это корреспондентка «АиФ» безбожно наврала, или на отца Евфимия нашло затмение после поездки в США вместе с начальником ГИБДД. Как можно сравнивать растленную, уходящую с исторической арены Византию и окровавленную Россию, ведшую тогда, 60 лет назад, праведную битву за спасение страны и мира с невиданным супостатом? Какое «братоненавидение» могло быть в воюющей против целой Европы многонациональной державе и армии! Какая «неправда народа», борющегося за свою свободу и право на земную жизнь! Окститесь, игумен Шашорин! Да ведь и не сама икона в незаслуженное наказание покинула Россию, а была вывезена оккупантами или их пособниками.

Патриарх Тихон в раздираемой гражданской войной России сказал: «Где же выход из современного печального положения нашего? Все чаще и чаще раздаются голоса благомыслящих людей, что «только чудо может спасти Россию»… Господь, предсказуя ученикам Своим грядущие бедствия — войны, глады, моры, землетрясения, изрек, что избранных ради прекратятся эти тяжелые дни. Есть ли среди нас, братие, хотя бы немногие праведные мужи, ради коих Господь милует народы? То ведает один Бог».

Но, по словам журналистки, отец Евфимий демонстрирует всеведение, продолжает гнуть свое и благостно заявляет: «Ее возвращение — это божественный знак для нас, что мы, россияне, идем по правильному пути — к братолюбию и вере». Ничего себе «правильный путь» — через вымирание православных, нравственную гибель подрастающего поколения, грабежи, захирение деревень, окружающих тот же бедный Тихвин, убийства и страшное расслоение братьев во Христе, немыслимое ни в одной другой христианской стране. Если творящееся сегодня в России — «правильный путь» от «братоненавидения» к «братолюбию», то что есть дорога в ад и почему мироточат и кровоточат иконы? Может, это Всевышний подает знак, что путь губителен? Но кто растолкует эти знамения, если пастыри раздают подобные интервью?

В Курске начались торжества, посвященные 250-летию Серафима Саровского, обретение мощей которого празднуется 1 августа. Ведущие «Страны и мира» — мусульманка и непонятно кто — приглашают в эфир священнослужителя, преподавателя православия Максима Козлова и задают ему провокационный вопрос:

— Как это сочетается: мощи Серафима Саровского несут по улицам Ленина и Кирова?

Вместо того чтобы поставить на место тех, кто пытается стравить народ даже в репортаже о православных торжествах, привести слова самого преподобного, который неустанно повторял заповедь: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», протоиерей вдруг со злостью припечатал: «Это ведет к тому, чтобы эти улицы поскорее переименовали». Да ведь это уже проходили, пастырь! — переименовывали, ломали через колено, Николаевский бульвар в Одессе называли бульваром Фельдмана. А вот теперь попробуйте Ленинский или Кировский проспект переименовать в Николаевский! Уверяю вас, миллионы русских людей не поймут, почему имя Николая II, приведшего Россию к роковой черте, непогрешимо, а имя величайшего политика ХХ века или убиенного любимца ленинградцев гонимо?

«Стяжите дух мирен!» — больше сказать нечего…

«ЗАПОМНИ, НАТОЧКА…»

Никто в СМИ не вспомнил, конечно, что 13 июля 1944 года, 60 лет назад, был освобожден советскими войсками город Вильнюс — нынешняя столица Литвы. Классик литовской поэзии Саломея Нерис писала:

Те, что в рабстве, — ждут свободы.

Жаждут подвигов бойцы.

Вильнюс!.. В радуге восхода

Блещут стен твоих зубцы.

Этим летом под сень древних литовских башен вернулся властвовать американец Адамкус, даже железную леди Казимиру не выбрали литовцы в безоглядном стремлении на Запад. Что же сталось с гордыми внуками Гедеминов? Еще на поле Куликовом они сражались с русскими братьями плечом к плечу, как повествуется в «Задонщине»: «И молвит Андрей Ольгердович брату своему Дмитрию: «Оба мы, два брата, сыновья Ольгердовы, а внуки — Гедеминовы, а правнуки Сколомендовы. Соберем братью милую, панов удалой Литвы, храбрых удальцов, и сами сядем на борзых своих коней, посмотрим быстрого Дона». Посмотрели, испили смертную чашу. После битвы доложили Дмитрию: «Государь великий, Дмитрий Иванович, нету, государь, у нас 40 бояринов больших московских, 12 князей Белозерских… 30 панов литовских». А простых ратников пало куда больше…

Такие страницы общей славы сегодня замалчиваются. Но поразительно, как скупо в субботу 17 июля вспомнили на ТВ и о другой круглой дате — 60 лет назад русский классик Леонид Леонов писал: «В особенности же хороша была Москва 17 июля 1944 года. На сей раз Геббельс и его речистые канальи не прокричали на весь мир об этой знаменательной дате. В этот день прибыла сюда в несколько облегченном виде еще одна армия, отправленная Гитлером на завоевание Востока…

Брезгливое молчание стояло на улицах Москвы, насыщенной шарканьем ста с лишним тысяч ног. Изредка спокойные, ровные голоса, раздумья вслух доносились до нас сзади:

— Ишь, кобели, что удумали: русских под себя подмять!

Но лишь одно, совсем тихое слово, сказанное на ухо кому-то позади, заставило меня обернуться:

— Запомни, Наточка… это те, которые тетю Полю вешали. Смотри на них!

Это произнесла совсем обыкновенная, небольшая женщина своей дочке, девочке лет пяти».

Сегодня этой москвичке Наталье, наблюдавшей за прохождением колонны пленных немцев через притихшую Москву, всего 65 лет. Она пережила через десять месяцев своим детским сердечком ликование Великой Победы, потом училась в послевоенной, хорошевшей на глазах Москве, беззаветно трудилась, как все дети этого рано повзрослевшего поколения, растила детей и внуков: «Ладно, мы в их годы хлебнули горя, пусть они не испытают такого…», потом ушла с запозданием, конечно, на ставшую никчемной пенсию, чуть свободнее вздохнула, и вот ей приготовили новый «подарок» — лишение льгот. Что можно сказать? Только повторить давнее: «Запомни, Наточка…»

ГОРДОСТЬ И ПОЗОР

«Поколения движутся вперед. Моим поколением дан пример такого восхождения, поколением детей крестьянских проложен путь к нравственным вершинам, и поэтому я смотрю назад с гордостью и оптимизмом» — так написал о своем поколении солдат и писатель Иван Афанасьевич Васильев, которому в июле исполнилось бы 80 лет. Читатели «Советской России» помнят: до последних дней его голос мощно звучал со страниц газеты. Его портрет — первый среди лауреатов «Слова к народу». Двадцать семь лет назад вернулся из Ржева на родную великолукскую землю Иван Васильев — первый признанный писатель, единственный член Союза писателей СССР, который уже здесь получил как глубокий публицист самые большие литературные награды — Государственную и Ленинскую премии. Все причитающиеся деньги и сопутствующие возможности он вложил в строительство и созидание уникального музея, в патриотическое и экологическое воспитание, в школу юного художника и молодого публициста.

Село Борки, расположенное на берегу озера, стало поприщем для необъятной и, как обычно на Руси, недооцененной просветительской деятельности Ивана Афанасьевича. Он создал Литературно-художественный музей истории Великой Отечественной войны, которому теперь присвоено его имя, собрал галерею работ художников-фронтовиков, где представлена живопись братьев Ткачевых, А.А. Большакова, Ю.П. Кугача, бескорыстно подаренная музею. В нынешнем году здесь прошел уже 20-й праздник фронтовой поэзии «А музы не молчали». Начал строить церковь — не успел…

Наверное, права была молодая аспирантка Псковского педагогического института, получившая именную стипендию Ивана Васильева, когда сравнила на торжествах в честь приближающегося 80-летия Васильева деятельность писателя с яснополянскими начинаниями Льва Толстого. Последнему, может, было полегче: все-таки всемирно известный романист, граф и полный хозяин на своей земле, но, с другой стороны, помощников у Ивана Афанасьевича в лучшие годы было побольше. Да и сейчас многие люди — от вдовы и хранительницы наследства Фаины Андреевской до начальника районного управления культуры Валентины Безрукиной — все положили на алтарь, чтобы сделать музей гордостью славной Псковской области. Впрочем, скептиков и недругов, как водится на Руси, тоже всегда хватало…

На этих торжествах, листая любовно изданный календарь и другие издания, выпущенные Великолукской районной библиотекой к юбилею, я думал о том, что русская провинция всегда умела беречь память о достойных и бескорыстных сынах, но и тут буржуазно-криминальная революция вломилась со своими тлетворными законами. Например, в Твери, где много лет работал в «Калининской правде» Иван Васильев, на бульваре, носящем славное имя писателя-революционера Радищева, хотят установить памятник исполнителю блатных песен Михаилу Кругу с перстнями на пальцах. Его привечал бывший губернатор Платонов, который сам попал под следствие и был близок к тому, чтобы исполнить коронку Круга «Владимирский централ». Уже водрузили закладной камень, создали фонд для сбора средств, а нынешние власти заняли стороннюю позицию. Возмущенной общественности внушается, что остановить этот позор уже невозможно.

«Для того и поставлены памятники на земле — очищать души живущим», — написал убежденно Иван Васильев. И если бы установили памятник ему, лауреату самых высоких писательских премий, так бы оно и было! А сегодня хотят осквернить души всем нам: ведь Тверь принадлежит не одним кругам и платоновым!

ЧЕРЕП И СЛОВО ПЕТРАРКИ

В Италии объявили о пропаже черепа Франческо Петрарки. Взятые при исследовании скелета образцы ДНК показали, что череп, находящийся в погребении великого поэта, принадлежит другому человеку. Когда произошла пропажа — не установлено. В канун 700-летия основоположника европейской лирической поэзии еще раз подтвердились слова Ивана Бунина: «Молчат гробницы, мумии и кости, — лишь слову жизнь дана…» Жизнь слова Петрарки нельзя ни оборвать, ни украсть. Обеднить в современном бездуховном мире — запросто можно, но все равно оно входит в спасительный золотой запас человечества.

«Я родился, — пишет Петрарка в «Письме потомкам», — от почтенных, небогатых, или, чтобы сказать правду, почти бедных родителей, флорентийцев родом, но изгнанных из отчизны, — в Ареццо, в изгнании, в год этой последней эры, начавшейся рождением Христа, 1304-й, на рассвете в понедельник 20 июля». С девяти лет Петрарка жил с родителями в заальпийской Галлии, на левом берегу Роны, в Авиньоне. Именно там 6 апреля 1327 года, в Страстную пятницу, во время молитвы 23-летний Франческо поймал на себе взгляд красивой юной женщины. Это была Лаура. Он полюбил ее с первого взгляда, а потом узнал, что возлюбленная его — второй год замужем. Она родила мужу 11 детей, но 21 год поэт воспевал ее как Непорочную Деву.

Петрарка добился необыкновенной, не поддающейся для переводчиков смысловой и образной точности, прозрачности и гибкости стиха. Уже в конце ХVI века петраркизма основатель Академии музыки Карло Джезуальдо написал про стих Петрарки: «В нем нет ничего такого, что было бы невозможно в прозе». Высшая похвала для поэта, которую особо осознаешь во времена засилья зауми, сознательной невнятицы «авангардистов».

Непреходящее завещание Петрарки заключено в утверждении общественного предназначения поэта. Сам гений сторонился мирской суеты, боролся с собственным тщеславием, хотя многие сильные мира сего почитали за честь дружбу с ним, освобождался от власти похоти: «…Приближаясь к сороковому году, когда еще было во мне жара и сил довольно, я совершенно отрешился не только от мерзкого этого дела, но и от всякого воспоминания о нем, так, как если бы никогда не глядел на женщину; и считаю это едва ли не величайшим моим счастием и благодарю Господа, который избавил меня, еще во цвете здоровья и сил, от столь презренного и всегда ненавистного мне рабства». Но общественных страстей он никогда не сторонился, более того, был яростным патриотом. Италию он любил до исступления, все ее беды и нестроения воспринимал как личное несчастье. Тому множество подтверждений в стихах и поступках. Внутренние распри были для него самым страшным испытанием, все силы он положил на то, чтобы остановить братоубийственную войну между Генуей и Венецией за торговое преобладание на Черном и Азовском морях, писал письма дожам этих патрицианских республик…

Вот и снова, даже географически, перекидывается мост в отчие просторы и в наши дни, когда мы теряем флот и преобладание на Черном море, получаем границу и остров Тузлу на Азовском. Ну а про раскол державы и говорить нечего. В день 700-летия основателя современной лирики повторим его страстный призыв:

В горячих точках

Нестерпимо жарко,

Горят снега Кавказа и Памира.

Через века взывает вновь Петрарка:

«Иди и требуй — мира, мира, мира!»

СЧАСТЬЕ БОЯ

Провинция лучше помнит своих славных сынов, чем суетливая и погрязшая в корысти и ложных ценностях Москва — столица беспрерывно воюющей России.

Здесь, на дворянской Пречистинке, в семье полковника Василия Денисовича Давыдова родился 27 июля 1784 года, 220 лет назад, Денис Давыдов, который принадлежит к тому славному племени русских поэтов, чья жизнь сама была героической поэмой и заздравной песней. Его отцу принадлежало село Бородино, где обычно семья проводила все лето, и Денис с детства впитал, полюбил эти раздольные мирные края, которые станут потом рубежами общерусской и его личной славы. «Там, на пригорке, — писал Давыдов в «Дневнике партизанских действий 1812 года», — где некогда я резвился и мечтал, где с алчностью читывал известия о завоевании Италии Суворовым, о перекатах грома русского оружия на границах Франции, — там закладывали редут Раевского; красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями… Все переменилось!.. Глядел я, как шумные толпы солдат разбирали избы и заборы Семеновского, Бородина и Горок для строения биваков и раскладывания костров… Слезы воспоминания сверкнули в глазах моих, но скоро осушило их чувство счастья видеть себя и обоих братьев своих вкладчиками крови и имущества в сию священную лотерею».

Вот образец русского офицера, русской военной семьи — вкладчиков «крови и имущества» в судьбу Отечества! Не знаю, как преподают ныне в военных академиях литературу и историю, но со славных и трудных судеб гусара Петра Чаадаева, ополченца Константина Батюшкова, офицера Федора Глинки, генерала Дениса Давыдова надо начинать любой курс для нынешних генералов, неимоверно выросших в числе.

Лицеист Пушкин з