Знакомясь с тем, как идет реализация стратегии превращения России в «сырьевую империю», президент Путин побывал на длящемся вот уже 13 лет строительстве балтийского торгового порта Усть-Луга на берегу Финского залива в ста километрах от Петербурга. Визит широко освещался телевидением. Зрителю внушали, что происходит событие гигантского масштаба, что открывается «крупнейший в Европе» порт, что воздвигается, ни более ни менее, как «Новый Роттердам». Хорошо еще что не Новый Иерусалим, поскольку последний уже воздвигнут под Москвой в позапрошлом веке.

Конечно, после расчленения Советского Союза и перехода прибалтийских портов в зону Евросоюза и НАТО приуменьшать значение Усть-Луги для России ни в коем случае не следует. Но и преувеличивать тоже не нужно. Даже при выходе на проектную пропускную способность (как обещают, через 5 лет) порт лишь сравняется с нынешней дальневосточной Находкой, но будет в два раза уступать нынешнему черноморскому Новороссийску. А что касается Роттердама, то его сегодняшний грузооборот в 10 раз больше проектируемого для Усть-Луги.

В общем, визит важный, но не глобального масштаба. И он примечателен не тем, куда слетал президент, а тем, что он там сказал. Напомнив федеральным и областным чиновникам о том, что они должны работать по законам и правилам, Путин добавил: «Но мы с вами хорошо знаем, что есть такая форма забастовки и саботажа, которая и называется «работать по правилам». Вот я вас прошу: имейте в виду это обстоятельство и проявляйте гибкость при решении важнейших и крупных проектов, в которых так нуждается наша страна. Проявлять гибкость, конечно, в рамках действующего законодательства, но не цепляться за мелочи, не выжимать из бизнеса лишние полтора-два миллиона, которые в конечном итоге ни региону, ни стране ничего не дадут. И наоборот, помочь бизнесу здесь развиваться, вовремя предоставлять необходимые возможности для развития, в том числе территории. Имею в виду, что при реализации проектов мы все выиграем. И регион, и страна».

Судя по упоминанию «региона и страны», речь в данном случае идет не о взятках, взимаемых чиновниками с заказчиков, подрядчиков и субподрядчиков строительства в собственный карман. Это особая статья. Речь о налогах, сборах и штрафах, взимаемых в карман государства на законных основаниях. И здесь «лишние полтора-два миллиона» (кстати, полтора-два миллиона чего: рублей, долларов, рваных калош?) кажутся президенту сущей мелочью, которая не должна мешать большому удовольствию. Но кто установит грань, за которой невинные мелочи превращаются в большое воровство? И потом, все знают, что за воздержание чиновника от цепляния за мелочи ему полагается приличный «откат».

Нового здесь ничего нет. Новизна лишь в том, что на такую «работу» дано публичное благословление главы государства. Хотя именно за «гибкость в рамках действующего законодательства» Ходорковский получил 8 лет, а теперь еще водворен в ШИЗО.

Но наш президент, как опытный разведчик, никогда и ничего не говорит зря. «Запоминается всегда последняя фраза» (Штирлиц). Что же означает она не для телезрителей, а для тех, кто в курсе дела? А дело в том, что несмотря на уверения в исключительной важности этого нового «окна в Европу» Усть-Луга не включена в список особых экономических зон (ОЭЗ), пользующихся налоговыми и прочими льготами. Предоставление порту статуса ОЭЗ остается в подвешенном состоянии. Из-за этого он уже потерял нескольких крупных инвесторов. Об этом в декабре прошлого года рассказал на пресс-конференции вице-губернатор Ленинградской области Н.Пасяда. Об этом же во время визита напомнил Путину его давний соратник (и, как говорят, один из претендентов в преемники) В.Якунин, президент ОАО «РЖД», лишь месяц назад сложивший с себя обязанности председателя совета директоров «Компании Усть-Луга». И очень попросил как можно скорее решить этот вопрос. Однако твердых обещаний от президента так не добился.

Путин «решил вопрос» пока иным способом. Он устно разъяснил (а слова к делу не подошьешь) следующее. Да, зоны нет, но вы действуйте так, как будто она есть: не цепляйтесь к мелочам и в особенности не препятствуйте бесплатной приватизации территории. (А территория эта, между прочим, искусственно намыта земснарядами и стоит огромных денег). А в остальном сами разбирайтесь, не мне, мол, вас учить.

Что же заставило президента принять соломоново решение? Дело, очевидно, в том, что коммерческие интересы других давних соратников Путина лежат несколькими десятками километров западнее Усть-Луги, в районе только что построенного эстонского порта Силламяэ. Этот прямой конкурент Усть-Луги имеет статус ОЭЗ и принадлежит наполовину тем же людям, что владеют посреднической компанией «Кинэкс», торгующей нефтью, добываемой на приисках «Роснефти» и «Сургутнефтегаза». Перевалка нефти через Силламяэ и другие прибалтийские порты идет уже давно и полным ходом. Помимо «Кинэкса» и близкого к нему «Северстальтранса» в ней участвует еще и «Транснефтепродукт», председателем совета директоров которого является всемогущий замглавы президентской администрации В.Сурков. И им лишние конкуренты не нужны, хотя президент говорил в Усть-Луге именно о повышении конкурентоспособности России по сравнению с Прибалтикой. Короче говоря, на всех не напасешься, вот и приходится разруливать ситуации такими способами, за которые в иных случаях по головке не гладят. А что поделать, раз подобные трения в кругу соратников нарастают как снежный ком?

Если начало прошлого года было ознаменовано крупными социальными волнениями по случаю монетизации льгот, то начало этого года ознаменовалось крупными экономическими затруднениями и новым обострением аппаратной междоусобицы под ковром внешнего бюджетного благополучия. Трения — не досадный эпизод, а долговременная тенденция, обусловленная не только чисто аппаратно-бюрократическим характером нынешней власти, но и той стратегией, которую она избрала для обеспечения своего вечного выживания. Не успел Путин провозгласить свою сырьевую стратегию, как друг за другом посыпались события, поставившие ее под большой вопрос. То, на что надеялись как на каменную стену, вдруг дало трещину.

Если власть с оппозицией и были в чем до сих пор согласны, так это в том, что Россия настолько богата природными ресурсами, что данный источник финансов никогда не иссякнет и послужит краеугольным камнем каких угодно начинаний. Расхождения начинались лишь в вопросе о характере и целях этих начинаний. Однако ряд событий показал, что расчеты на сырье это в некоторой мере построены на песке. Сначала пришлось пойти на серьезные уступки политического и экономического характера в «газовой войне» с Украиной. Хотя для публики все было изображено предельно победоносно, свести концы с концами удалось лишь за счет «особых отношений» с президентами Ниязовым, Назарбаевым и Каримовым. Затем начались морозы, показавшие, что газа на полное обеспечение экспорта может в перспективе и не хватить. Потом произошли диверсии на газопроводах в Закавказье, возникла необходимость в усилении их охраны, что влетит в копеечку. Спохватились и среднеазиатские президенты, понявшие, что в такой ситуации им совсем не обязательно быть дешевыми донорами «Газпрома» и «Укрнефтегаза». Туркмен-баши приехал в Москву, но о результатах визита не известно ничего, кроме обтекаемых формулировок в восточном стиле, за которыми может скрываться все, что угодно. И если, допустим, Туркмения поднимет цены на газ (вероятность чего очень велика), то «Росукрэнерго» может вылететь в трубу. В довершение всего западноевропейские покупатели российского газа всерьез заговорили о диверсификации энергоснабжения, о поиске альтернативных источников. Евросоюз уже одобрил план строительства газопровода из Азербайджана через Грузию и Турцию на Балканы.

Словом, уже ясно, что грядущие реальные доходы от «трубы» оказываются существенно меньше ранее предполагавшихся. И вся соль в том, что эти грядущие доходы уже поделены в ходе долгой и трудной борьбы бюрократических кланов. А теперь их приходится вновь делить! Отсюда обострение противоречий и новый виток подковерной борьбы. Правящий режим вступил в новый очень серьезный внутренний кризис. В сочетании с «проблемой 2008 года» образуется гремучая смесь. Для бюрократии ребром встает вопрос уже не о радужных перспективах, а о гарантиях сохранения хотя бы нынешнего ее статуса.

Поиск таких гарантий уже активно ведется по широкому не только экономическому, но и политическому фронту. Об этом мы поговорим в другой раз.

Александр ФРОЛОВ