Уважаемая редакция «Советской России»!

В Костроме достаточно много говорят и пишут о четырех национальных проектах президента Путина. В том числе и о влиянии на сельское хозяйство. По крупицам выискивают что-то положительное. А вот реалии жизни: вымирающие деревни, доживающие свой век в нищете ветераны, пенсионеры. С августа «повыcили» — проиндексировали наши пенсии, и не на 6,8% всю пенсию, что соответствовало бы официальному (хотя и заниженному) показателю, а только на 6,3%, и лишь страховую часть. Не индексировали компенсацию за натуральные льготы. Об этом правительство Путина—Фрадкова молчит, поскольку относится, как я понимаю, к тайному нацпроекту как к одному из мероприятий геноцида россиян.

Высылаю публикацию из судиславской районной газеты «Сельская жизнь» за 21 августа, которую невозможно читать без слез. Обанкротили и вконец разорили очередной совхоз области — «Александровский», все имущество описали в погашение долга по налогам и за энергоресурсы. Суммы-то мизерные, но и они пополнят Стабилизационный фонд в США. И все это — тихо-мирно, без пропагандистской трескотни.

Видели ли вы, чтобы хоть однажды телевидение показало процесс заведомого разорения коллективных хозяйств? Я нет. А механизм разорения заложен в законах, принятых «единороссами».

Словом, предлагаю перепечатать «Плоды «реформ», чтобы увидел народ «нацпроект» в действии.

Павел БЕДОВ,

ветеран труда.

Кострома.

В апреле 2004 года в совхозе «Александровский» еще строили планы относительно предстоящей посевной. Вырученные от продажи молока деньги (тогда в хозяйстве было около тридцати дойных буренок) хранились в совхозной кассе. Сумма была небольшая, в пределах десяти тысяч рублей, но и на эти крохи можно было купить немного горючего, чтобы вспахать и посеять несколько гектаров овса на фураж. Но нежданно-негаданно приехали из района судебные приставы и за неуплату налогов описали имеющуюся наличность.

— У нас был шок, — вспоминает главный бухгалтер Антонина Александровна Кашина. — Думали, что как-то еще поцарапаемся, а тут на тебе, остались без копейки. Скот кормить нечем, о посевной и думать стало бессмысленно. Выход один — продавать коров. В мае продали всех. Остались без скотины, да и без техники тоже, не считая комбайна, который разве что на чермет годится. Задолженность по налогам была огромная — более двух миллионов. Да за энергию — четыреста с лишним тысяч. Электричество тоже в мае отключили. С тех пор начали расти пени.

Сейчас задолженность по налогам, включая пени, в «Александровском» составляет 4637924 рублей плюс за электроэнергию 401382 рублей. Сумма огромная. И чтобы погасить какую-то часть, судебные приставы вынуждены вновь делать опись. В среду, 9 августа, прошла вторая волна описи. Описывали то, что не задействовано в производстве, — строения. Поскольку у хозяйства нет документов, подтверждающих собственность, нежилые деревянные дома описывались как стройматериал. Впрочем, если судить реально, то даже в виде стройматериала такие дома вряд ли кто купит, пусть и по смешной цене.

К примеру, описали одноквартирный щитовой дом. По соглашению руководства хозяйства и судебных приставов назначили цену — пять тысяч рублей. На жилье, конечно, этот дом никто не купит. Можно пустить в дело шифер с крыши, тес с пола и потолка. Цела пока печь. Значит, кирпич тоже в дело пойдет. Но если этот дом постоит какое-то время непроданным, его ждет участь соседнего, такого же щитового, где уже все повыпилено, повытаскано, разграблено.

Другой двухквартирный рубленый дом, который предлагался хозяйством под опись, приставы Галина Владимировна Сорокина и Максим Владимирович Говорков не сочли нужным заносить в документы, т.к. никаких денег за него выручить нельзя. Бревна, подоконники, полы сгнили. Следующим описываемым объектом был железный ангар. Ангаром это строение прозвали сами александровцы. Здесь когда-то должна была быть установлена карусельная сушилка. Саму сушилку давным-давно продали, а сооружение проходит по документам как незавершенное строительство. Общая площадь ангара в пределах 450 кв. м. Первоначальная предложенная хозяйством цена — 70 тысяч рублей. Подумав, порассуждав, сошлись на 60 тысячах. Эту сумму и занесли в документы. Итого по описи набралось имущества на 65 тысяч. Это если на указанные объекты найдутся покупатели. А если нет? Следовательно, и долги у хозяйства не убавятся. А потому ничего не остается ждать, кроме банкротства. Вот такая безрадостная картина.

— Ну а как же реагирует на это местное население?

— Население обижено и недовольно, — рассказывает А.А.Кашина. — Люди по сорок с лишним лет здесь отработали и ничего не имеют. Нет даже земельных паев. Мы же не акционеры и не товарищество, потому у нас и нет ничего. В селе уже почти не осталось трудоспособного населения, в основном пенсионеры. А те, кто не на пенсии, живут своим хозяйством. Личное подворье содержат единицы. Всего восемь коров в Александрове, одни хозяева осенью думают зарезать буренку. Тяжело людям. А самое главное — обидно. Рухнуло Александрово.

Галина ИВАНОВА.