В последнее время из Башкирии поступают противоречивые, но весьма интересные новости. Наряду с непрекращающимися акциями протеста против монетизации льгот там параллельно имеет место то ли внутрисемейная разборка, то ли тонкая восточная интрига, то ли заговор олигархов вкупе с «оранжевой революцией», то ли все, вместе взятое.

Происходящее интересно и поучительно в двух отношениях. Во-первых, против республиканского руководства и персонально против президента Рахимова выступили одновременно очень разные силы с очень разными претензиями (о них — ниже). Именно это, а не просто оранжевые флаги в руках части протестантов дало повод некоторым наблюдателям говорить о приходе в Уфу «оранжевой революции». Во-вторых, общественно-политическая обстановка в республике похожа на общероссийскую в миниатюре. Если уж искать полигон для репетиции «оранжевой революции» в России, то Башкирия подходит на эту роль если не стопроцентно, то, во всяком случае, по очень многим социально-экономическим, политическим и демографическим параметрам.

Башкортостан — республика многонациональная и многоконфессиональная. Из четырех с лишним миллионов населения русские составляют 35 процентов, башкиры и татары — приблизительно по 28 процентов. Причем за последние 15 лет доля русских и татар уменьшилась, а доля башкир увеличилась. В татарской общине действуют группировки, протестующие против «насильственной башкиризации» и требующие автономии для татарских районов.

В советские времена Башкирия — промышленно-аграрный регион с высокоразвитой нефтехимией, машиностроением, оборонкой. Столица — город-миллионник, крупный промышленный и университетский центр. Ныне машиностроение, оборонка и сельское хозяйство «лежат на боку», как и по всей стране. Относительное экономическое благополучие республики зиждется, как и в России в целом, на нефти, которой добывается 11—12 миллионов тонн в год, что обеспечивает 40 процентов поступлений в республиканский бюджет. Нефтехимическая и энергетическая отрасли приватизированы под флагом суверенного права Башкортостана на землю и недра, то есть узким кругом республиканской «элиты», и находятся под полным контролем семейного клана Рахимовых, в частности сына президента Урала Рахимова.

Сырьевой тип экономики особенно обостряет социальные контрасты. Вызывающая роскошь «верхов» и бедственное положение «низов». И пропасть между ними расширяется. Поэтому политические симпатии большинства населения — традиционно левые. Из года в год граждане голосуют преимущественно за коммунистов, аграриев и т.д., однако с каждым годом это все меньше и меньше отражается в официальных протоколах. В иске оппозиции в Верховный суд об отмене результатов выборов в Госдуму Башкирия отнесена к «зоне сплошной фальсификации». Последний «рекорд» — 92 процента голосов «за Путина» при девяностопроцентной явке.

Это немудрено, ибо политический строй современной Башкирии — суперпрезидентская республика, живущая в жестком режиме «управляемой демократии». Причем построена эта «демократия» задолго до Путина и совершенно независимо от него. Можно даже утверждать, что, реформируя политическую систему Российской Федерации, Путин стремится именно к тому идеалу, которого Рахимов давным-давно уже достиг. За 15 лет его правления выстроена железная вертикаль власти не только административная, но и экономическая. В частности, в нарушение конституционного принципа невхождения местного самоуправления в систему государственной власти мэры городов, включая столицу, и главы районов не избираются населением, а назначаются президентом. А всевластие и произвол башкортостанских силовиков стали притчей во языцех после массовой омоновской зачистки города Благовещенска в декабре прошлого года. СМИ контролируются очень жестко, так что оппозиционные газеты приходится печатать за пределами республики.

На излете ельцинского правления Рахимов фрондировал в рядах «Отечество — Вся Россия». Однако ОВР нокаутом проиграло холодную войну «Единству» и Путину, и вскоре ему в добровольно-принудительном порядке пришлось вступить с ними в «стратегическое партнерство». Однако обида и фиг в кармане, конечно, остались. С тех пор отношение Рахимова (равно как и других соратников по ОВР) к Путину аналогично отношению Путина к Бушу-младшему. С одной стороны, нерушимое «стратегическое партнерство». С другой — мелкие подковырки и стремление во что бы то ни стало сохранить суверенное, «державное» лицо. Поэтому в Москве уфимским режимом не вполне довольны. В «вашингтонском обкоме» тоже накопились претензии к московскому режиму. Муссируется вопрос: не пора ли менять? Однако и у Путина, и у Рахимова президентские сроки заканчиваются в 2008 году, оттого и прокручиваются сценарии досрочной смены.

Таковы исходные данные. Что же касается конкретных политических событий, то с некоторых пор пошли в Башкирии по руслу, замечательно схожему с общероссийским.

Летом 2003 года, как мы помним, околокремлевскими политтехнологами был разоблачен заговор олигархов во главе с Ходорковским. Они будто бы вознамерились установить в России парламентскую республику, превратить президента в английскую королеву, купить поголовно всех депутатов и посадить в премьерское кресло главу заговора. Результат известен. Ходорковский посажен, но не в кресло, а на нары, а его нефтяная империя по частям передается иным «стратегическим собственникам» под контролем администрации президента.

Ныне подобный же заговор внезапно раскрыт самим Рахимовым. На прошлой неделе на закрытом внеочередном заседании Государственного собрания (парламента) Башкортостана он заявил о том, что группа депутатов, представляющих интересы топливно-энергетического комплекса, будто бы по поручению президента собирает подписи коллег под заявлением о смещении действующего спикера и замене его своим человеком. Они доказывали, что руководство Башкирии теряет контроль над ситуацией, решение всех серьезных вопросов забирает себе федеральный центр, спикер давно ничего не решает, а потому республике нужен новый сильный лидер. Кроме того, в тех же кругах создан некий теневой кабинет, готовый перехватить власть. Рахимов назвал эти действия шантажом и обманом, связал их в одну цепь с «оранжевыми» митингами, проплаченными акциями вокруг событий в Благовещенске и кампанией по дискредитации органов МВД. (Примечательно, что митинги против монетизации льгот он в эту цепь не включил, высказавшись о самой монетизации весьма критично.) В заключение президент пригрозил заговорщикам увольнением и возбуждением уголовного дела. Позднее близкие к Рахимову источники намекнули, что без Березовского тут дело явно не обошлось.

Особую пикантность ситуации придает тот факт, что во главе республиканского ТЭК стоит не кто иной, как сын президента, стало быть, это он и планировался в качестве «нового сильного лидера». Поэтому злые языки утверждают, что смена спикера действительно готовилась от имени и по поручению Рахимова в рамках операции «Преемник». Причем ясно, откуда была почерпнута сама идея — из популярных ныне разговоров о переходе к парламентской республике с наметкой на вечное премьерство Путина. То есть кремлевские позаимствовали «плодотворную дебютную идею» у олигархов, а рахимовцы — у кремлевских. (В Киргизии, кстати, президент Акаев провел подобную операцию еще два года назад, и теперь, если сумеет наводнить парламент своими родственниками и верными людьми, он может рассчитывать на должность премьера.) В Москве будто бы обо всем прознали и категорически приказали прекратить под страхом немедленного увольнения.

Так ли это было на самом деле или не так, подробности эти в конце концов не принципиальны. Принципиально же здесь то, что сказал Рахимов, пресекая заговор, и как именно сказал. Практически он повторил то же самое, что не раз говорил Путин, но только гораздо более резко и откровенно. Сославшись на «дурные примеры» в некоторых регионах, он заявил, что не допустит, чтобы во главе органов исполнительной или законодательной власти стояли люди, выражающие корпоративные интересы финансовых, промышленных сообществ или других элитных слоев общества. «К сожалению, — заметил Рахимов — это, наверное, особенность нашего российского менталитета — получив в руки финансовые ресурсы, многие стремятся приобрести и политическую власть».

В этом замечании президент сильно заблуждается. Никакой это не особенный «российский менталитет», а привычный классовый менталитет буржуазии. Обладая экономической силой, она никогда не смирится с политическим бесправием и бюрократической опекой и рано или поздно возьмет свое не мытьем, так катаньем. Кажется, ни Рахимов, ни Путин этого просто не понимают. Они искренне полагают, что если олигархи были в свое время «назначены» бюрократией, то они должны быть теперь по гроб жизни благодарны, сидеть и не рыпаться. Оттого и упреки Рахимова местным олигархам выдержаны в стиле обращения гоголевского городничего с купцами. Мол, рыночные отношения и благоприятная конъюнктура позволили руководителям предприятий ТЭК стать состоятельными людьми. Но они забыли, что руководителями они стали не без поддержки правительства и его, Рахимова, рекомендаций. Только благодаря авторитету руководства республики они стали заметными фигурами, были избраны депутатами Госсобрания. А теперь, неблагодарные, вместо созидательного процесса они встали на путь интриг, шантажа, угроз, подкупа и запугивания. Политика, мол, так не делается.

И опять ошибка — буржуазная политика делается именно так. А когда закулисные интриги не помогают, буржуа переходит к прямым действиям, утилизируя для своих целей все накопившееся в массе народа недовольство. Как передают с места событий, основным требованием «объединенной оппозиции», митинговавшей в минувшую субботу под «оранжевой» символикой, была немедленная отставка Рахимова. И кроме того: придание в Башкирии татарскому языку статуса государственного, выборы местного самоуправления, расследование благовещенской зачистки и наказание виновных, отмена закона о монетизации льгот.

Комбинация требований говорит сама за себя: работают профессионалы, и кашу они способны заварить очень горячую. Не удивлюсь, если мы узнаем о закулисном присутствии в Уфе десятков политтехнологов соответствующего профиля. Пока сложно судить, насколько всерьез они преследуют цель поменять руководство республики путем улично-митингового давления. Ведь ничего похожего на обещанное блокирование Дома республики не произошло, а следующая такая акция запланирована аж через месяц. Складывается впечатление, что главное здесь не результат, а процесс — неторопливая отработка способов соединения разнородных групп давления в один кулак, поиск и обкатка подходящих лозунгов и требований. Моделируются различные варианты, накапливается опыт, который можно будет затем перенести на всю страну.

И потому возникает серьезный вопрос: как вести себя в данных обстоятельствах коммунистам? Сегодня в широком ходу версия о том, что акции протеста левопатриотической оппозиции льют воду на мельницу импортируемой с Запада «оранжевой революции», цель которой — окончательно разрушить Россию. И хотя я полагаю, что запущена эта версия не без стараний путинских пропагандистских служб, тем не менее отвергать ее с порога никак нельзя. Одно дело — «оранжевая чума» как пропагандистский жупел, призванный дискредитировать левопатриотическую оппозицию. И совсем другое — угроза превращения оппозиции в «пристяжную» в «оранжевой» тройке. Здесь, не отказываясь ни в коем случае от борьбы, необходимо суметь «пройти по лезвию». Как это сделать, должна подсказать практика. Поэтому к башкирской репетиции требуется самое пристальное внимание всех партийных стратегов и аналитиков, а не только башкирского отделения КПРФ.

Что же показывает практика? Мощный митинг КПРФ прошел в Уфе в тот же день отдельно от акции «оранжевых». С его трибуны было четко сказано: «Мы все очевидцы того, что происходило под «оранжевыми» знаменами в Грузии и на Украине, кто финансировал «оранжевых» и кто сейчас ставленники в правительстве этих стран. Это ставленники Америки. Мы родились и присягали красному знамени и верны будем ему до конца жизни. КПРФ не входила ни в какой блок «оранжевых» и «голубых». Коммунисты всегда были верны своему народу и своей Родине и всегда в бой шли первыми». Затем протестанты двинулись к Дому республики, где соединились с участниками «оранжевого митинга» и приняли участие в пикетировании.

Таким образом, не только политически, но даже и топографически был реализован старый принцип РСДРП: «Врозь идти, вместе бить». Однако время общих принципов сегодня прошло, и они требуют дальнейшей конкретизации.

Соединение разнородных сил против одного противника — не редкость. Так было в февральскую революцию 1917 года, в которой, как писал Ленин, слились совершенно различные потоки, классовые интересы, политические и социальные стремления: с одной стороны, заговор англо-французких империалистов, толкавших буржуазию к захвату власти в интересах продолжения войны, а с другой — движение масс за хлеб, за мир и за свободу. Но именно это и породило тогда ситуацию двоевластия Временного правительства и Советов, разрешенную лишь в Октябре. Ситуация «протестного двоевластия» начинает складываться и сегодня, и не только в Башкирии. Уже раздаются крики, что из-за своих амбиций коммунисты «раскалывают единый протестный фронт».

Дело, однако, не в амбициях, а в различии социально-классовых интересов и целей тех, кто «врозь идет, но вместе бьет». И важнейшая сегодня практическая задача коммунистов — разъяснить массам эти различия, завоевать массы на свою сторону, вырвать их из-под влияния «оранжевых». Этому и нужно научиться на опыте башкирской репетиции.

Александр ФРОЛОВ