Август — месяц имперский. Он назван в честь первого императора Рима — блистательного Октавиана Божественного, в правление которого Рим укрепился, благоденствовал и процветал. Но для России с недавних пор август — месяц черный. Именно в августе 1991 года, после падения неудачливых защитников СССР гэкачепистов, был запущен механизм разрушения русской, российской сверхдержавы. Уже 24 августа 1991 года Украина заявила о своем выходе из СССР, за ней последовали другие республики и свершилось то, о чем Запад мечтал без малого пять столетий, со времен Иоанна Грозного, — пала великая держава россов и народов, связанных с ними исторической судьбой.

В среде левопатриотической оппозиции принято воспринимать августовскую трагедию 1991-го прежде всего как крушение социализма, государства рабочих и крестьян. Это дает шанс различного рода буржуазным националистам, объективным пособникам западного империализма радоваться распаду СССР и при этом … называть себя патриотами России, взывать к славным именам Александра Невского, Петра Великого, Минина и Пожарского, Кутузова и Суворова. Более того, это дает шанс наследникам разрушителя великой России Ельцина также рядиться в тогу неких «антисоветских патриотов» и восклицать о возвращении к традициями «России, которую мы потеряли» после 60 лет «большевистского безвременья».

Нужно наконец левопатриотической оппозиции настойчивее добиваться, чтобы все, кто способен к здравому мышлению, осознали: СССР был не только и даже не столько марксистским проектом и коммунистическим экспериментом, сколько продолжением русской, российской истории, новой индивидуацией русской и евразийской цивилизации, разумеется, отличной от петербургской романовской России, но все же связанной и с ней, и с ее предшественницей — Русью Московской и геополитически, и политически, и культурно. На место самодержавия в СССР пришел вождизм, на место служилому сословию — дворянству — служилые государевы люди, спаянные в партию — общенародный Собор, на место православной идеократии — идеократия коммунизма, на место крестьянского «мира» — заводы и фабрики-общины, но сама суть, структура, матрица жизнеустройства осталась прежней. Советский проект с его сочетанием традиционалистских патернализма и авторитаризма был гораздо ближе к русскому, евразийскому социальному идеалу, чем нынешняя, скопированная с французского и немецкого образцов республика с довеском англосаксонского капитализма в экономике. СССР гораздо более заслуживает названия «Россия», чем нынешняя «Российская Федерация». Кстати, так его и величали во всем мире во времена Сталина—Рузвельта.

Конечно, не сразу это произошло и не безболезненно. СССР первых послереволюционных лет — с комсомольцами-нудистами из официального общества «Долой стыд!», с пролетарскими поэтами, оплевывающими все традиционную русскую культуру, с воинствующими безбожниками во главе с Е.Ярославским, рубившими топорами иконы и устраивавшими кощунственные представления в храмах — этот ранний троцкистско-бухаринско-зиновьевский коммунистический СССР гораздо ближе к современной либеральной Эрэфии с ее порножурналами в каждом киоске, министрами-шоуменами на ТВ и художниками-авангардистами, кощунственно нападающими на русское православие на скандальных выставках… «Красный патриотизм», вспыхнувший было в последние годы Гражданской войны, когда красные, по иронии истории, перехватили белую патриотическую идею единой, неделимой, независимой великой России, подавили местечковый национализм, отбили западных интервентов и восстановили империю под другим именем и флагом (и не случайно ведь с 1920 года на сторону красных добровольно переходят многие видные бывшие царские генералы, увидев в большевиках национальную, имперскую силу), в годы НЭПа — коммунно-капитализма, как его называли в эмиграции, постепенно стал угасать, захлестываемый мутной волной буржуазного быта, ценностями кооператоров и лавочников, мошенников-спекулянтов и продажных чиновников, кулаков и подкулачников — предшественников нынешних олигархов, «новых русских», бизнесменов…

«Певец кулака» Николай Бухарин, твердо стоявший за идею, что только развивая частный сектор, Россия «дорастет» до прогрессивного Запада, пройдя пусть своеобразно, под контролем коммунистического государства, необходимый ей путь капитализма, считал Россию отсталой и варварской страной, русских называл нацией обломовых, лентяев и держиморд. Его «непримиримый противник» Троцкий, противопоставлявший «нэпмански-кулацкому проекту» Бухарина свой проект «перманентной революции», согласно которому Россия — лишь плацдарм для мировой революции, без которой ее существование бессмысленно, так что если будет надо, Россией вполне можно пожертвовать ради торжества коммунизма на Западе, также, как видим, был русофобом и космополитом. Противостояние между Троцким и Бухариным, «правыми» и «левыми» в тогдашнем ВКП(б) касалось лишь экономических вопросов, по отношению к «этой стране» с ее «нецивилизованным народом» они были едины. Вот почему гений красного патриотизма, великий вождь Советской России И.В.Сталин на вопрос: «Кто хуже — правая или левая оппозиция?» ответил полушутя: «Обе хуже».

Сталин предложил национальную альтернативу западническим русофобским проектам «левых» и «правых». Сталин вернул СССР в русло русской, евразийской истории, сделал Советский Союз продолжением Русской империи, Московского царства — поэтому Сталина так яро и одинаково ненавидят, казалось бы, представители противоположных лагерей — нынешние коммунисты-западники — наследники линии Троцкого, и либералы-западники — наследники линии Бухарина.

Так же как якобинец Наполеон построил на пепелище революционной Франции империю, еще более мощную чем Французское королевство, пусть и не под знаком лилий, а под революционным триколором, и Сталин спустил «коммуной вздыбленную Русь» с небес социальных прожектов на российскую великодержавную почву, построил Красную империю под звездно-алым флагом, гораздо более мощную, чем Россия с орлами при последних императорах из фактически немецкой и проевропейской династии Романовых, незадачливых модернизаторах России на западный манер. Философ-эмигрант Г. Федотов писал, что всякий русский глядя на сталинский СССР, видит теперь не комиссаров в куртках, а офицеров в погонах, не экспериментальные школы, а классические гимназии с гимназистами в формах и с раздельным обучением, не дикую антирелигиозную пропаганду, а рождественские елки, и он понимает — в СССР вернулся русский дух, безродный, экспериментальный Совдеп стал Россией. Недаром же в эмиграции Сталина называли «последним русским царем», если это и метафора, то знаковая. Почитайте выступление Сталина от 9 мая 1945 года и вы изумитесь — разве он говорит о победе советского социализма над фашистской версией капитализма, о международной солидарности трудящихся, о мировой революции, то есть обо всем том, о чем полагается говорить коммунисту-ортодоксу? Отнюдь, Сталин говорит там, что многовековой поход германских захватчиков на Восток, против славянства бесславно завершился. Сталин говорит как русский, славянский, евразийский правитель, как богоданный национальный вождь, как его, кстати, и назвал тогдашний Патриарх Русской православной церкви Алексий I.

Значит ли это, что Сталин отрекся от социализма, что СССР при нем перестал быть социалистической державой и превратился в род русской монархии, как злословили троцкисты? Нет, конечно. Просто на смену космополитическому коммунистическому проекту Троцкого, Бухарина, Зиновьева пришел коммунистический, национальный, русский и евразийский проект. Сталин, также как и поздний Ленин, на мой взгляд, вполне заслуживает названия марксистского славянофила.

После сталинского национального поворота уже всем — и большей части русской эмиграции, и нашим врагам на Западе и честным «внутренним эмигрантам» в СССР стало ясно, что Советский Союз — новое воплощение великой России. Либерал Уинстон Черчилль еще в 20-е годы именует отделения Коминтерна на Западе агентами возродившегося русского империализма, ему почвенный характер СССР был понятнее, чем нынешним сановным либералам-антисоветчикам из администрации президента. Первоиерарх Русской православной церкви митрополит Сергий (Старгородский) в обращении к пастве в роковом 1941-м призывал православных защитить матушку-Родину Россию, тем самым признавая СССР русской российской державой, а вовсе не «масонским Совдепом», как его именуют и по сей день иные православные патриоты. Генерал Деникин, которого в излишней симпатии к Советам не упрекнешь, в 1945 году называл Советскую армию, взявшую Берлин, русским воинством, в отличие от современных плакальщиков по Белой армии, очерняющих СССР.

Конечно, потом была «перестройка Хрущева», новые гонения на церковь, которые учинил восхваляемый либералами Никита Сергеевич, поворот идеологии СССР вновь к космополитическому коммунизму, но радикально изменить свершившееся было уже невозможно: русская евразийская почва победила западническую идею. И если на Западе поддерживали буржуазных националистов, которые стремились «развести» СССР и Россию, тиражировали их антисоветские сочинения, пропагандировали их идейки при помощи радиостанций, финансируемых конгрессом и ЦРУ США, то не потому что были с ними согласны — напротив, постсоветские десятилетия показали, что «западные ястребы» прекрасно понимали, что «холодная война» носит не идеологический, а цивилизационный характер, это не война либерализма против коммунизма, а поход Запада против великой России — а потому что видели в этом удобный инструмент для расшатывания и уничтожения великой России. СССР—Россия, как и Российская империя, был многонациональной державой, скрепленной волей уникального всечеловечного русского народа, любая форма узкого национализма была смертельно опасна для этой державы, а уж тем более русский буржуазный национализм солженицыных, бивший в самое сердце русско-евразийского мира.

И деятели ЦРУ не ошиблись в своих расчетах, они знали, что их выбор правильный, что озверевшие антисоветчики, называющие себя русскими патриотами, сделают все, чтобы умертвить последнюю русскую империю под лжепатриотические выкрики, а потом еще спляшут на ее обломках.

Позднее, в роковой для России рубеж 80-х и 90-х именно буржуазные националисты, объединившись с либералами-космополитами, подталкивали Ельцина сначала к объявлению суверенитета РСФСР, разжигая националистическую истерию, и убеждая русских, что им не нужны «окраины» и «нерусь», а затем и к распаду СССР, потом же, на страницах «белых изданий» радовались крушению евразийского гиганта — наконец-то, мол, у русских появилось свое государство! (скорбеть по поводу оставшихся за границей миллионов соотечественников, утери былого геополитического могущества и возрастающей наглости Запада, ободренного крахом великой России, они стали позже, и с такой искренностью, что сразу и не подумаешь, что все это произошло благодаря им самим!).

Итак, Ельцин и его камарилья, которая объединяла поначалу буржуазных националистов и русофобов-либералов в 1991-м, предали не только Ленина — русского Цезаря, борца с местническим сепаратизмом, собирателя российских земель под именем СССР, руководителя национально-освободительной войны против западных хищников из Антанты, мечтавших растащить Россию на сферы влияния под сурдинку ее «демократизации» после победы «белых»; не только Сталина — русского Августа, жесткого и славного вождя в трудное, героическое для нашей страны время. Ельцин в Беловежской Пуще предал Ивана Калиту, Иоанна Грозного, Петра Великого, Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, Минина, Пожарского, Кутузова, Суворова, Ермолова, собирателей и защитников имперских земель. И сколько бы нынешняя власть ни ставила в центре Москвы памятников Петру Великому, сколько бы белые «патриоты» ни упражнялись на страницах своих изданий в нанизывании славянофильских словес, факт остается фактом: черный их грех перед русским народом, строителем великой империи, объединителем и просветителем всей «внутренней, степной Евразии», надеждой «третьего мира», изнывающего под игом американской военщины и корпораций, им не искупить!

Рустем ВАХИТОВ.

Уфа.