В одной из июльских телепередач «Момента истины» расхваливалось Министерство образования и лично министр В.М. Филиппов за выдающееся изобретение — единый государственный экзамен, который, с точки зрения тележурналиста, снимает все проблемы с коррупцией, взяточничеством, репетиторством и прочим и прочим, что имеет место быть на стыке «школа — вуз». Однако министру, оказывается, мешают учителя, преподаватели-репетиторы, которые якобы успешно тормозят внедрение новшества в школьную практику.

В 2002—2003 учебном году Алтайский край вступил в эксперимент по проведению ЕГЭ. Руководители края и краевой системы образования резонно решили не ждать 2005 года, а заранее подготовиться к новой форме аттестации выпускников, которая усиленно продавливается Министерством образования.

Мне вместе с учителями и 148 нашими выпускниками пришлось в полной мере хлебнуть «прелестей» ЕГЭ. Фактически с октября 2002 года наша гимназия работала в режиме стресса, интенсивность труда педагогов и администрации выросла в разы. Судите сами... Многочисленные совещания, семинары, консультации, обучение учителей-экспертов на уровне района, города и края; родительские собрания, встречи и консультации с преподавателями вузов г. Барнаула, педагогические советы, административные совещания в гимназии; десятки приказов, инструкций, распоряжений.

Информация поступала дискретно и дозированно, слухи ходили самые разные. Одной из главных проблем являлась ситуация с позицией по отношению к ЕГЭ вузов города. Одни из них, в том числе и отдельные факультеты, признавали ЕГЭ, другие категорически отказывались признавать, например, медуниверситет. Выпускники и их родители были и до сих пор остаются просто в шоковом состоянии, которое усиливалось день ото дня, потому что надо было готовиться не только к ЕГЭ, но и к федеральному тестированию, и к сочинению аж по 500 (!) темам, объявленным лишь в апреле, и к изложению, которое могло стать альтернативой сочинению, и к экзаменам по традиционной методике. ЕГЭ не только не снял проблему репетиторства, но многократно усилил ее, ибо труднейший материал, который содержали КИМы, нужно было осваивать достаточно интенсивно. В сентябре 2002 года квалифицированные репетиторы брали с одного ученика за час 100 руб., а в апреле уже 300 рублей и более.

Репетиторов наняли даже те семьи, которые вообще не планировали этого делать в начале учебного года. По мысли авторов, ЕГЭ должен был облегчить жизнь выпускников, т.к. им не надо было два раза сдавать летом экзамены. В реальности все получилось с точностью до наоборот. Ребята усиленно занимались с учителями гимназии на дополнительных занятиях и тренингах, на подготовительных курсах в вузах, у репетиторов.

Педагоги-предметники, которых, по мнению авторов ЕГЭ, необходимо в принципе отлучить от учеников, разорвав связку «учитель — ученик», работали, не щадя себя, на износ. Благодаря высокому профессионализму и фантастической работоспособности учителей, упорству в овладении информацией самих выпускников, всеобъемлющей поддержке родителей нам удалось получить хорошие результаты: по обществознанию, русскому языку, математике, химии, физике, истории, биологии, которые в массовом порядке сдавали ребята в рамках ЕГЭ. Средний балл по гимназии соответствует оценке «4». Все 8 медалистов подтвердили свои знания.

Однако этот результат достигнут дорогой ценой — ценой страшных перегрузок участников эксперимента, командно-административным нажимом и дополнительными незапланированными в школьном бюджете затратами на бумагу, тонеры, авторучки, ножницы и прочее. Хорошо, что помогли попечители!

Каковы же первые впечатления от ЕГЭ?

Совершенно очевидно, что 70—90 баллов и более набирали выпускники, имеющие отличную память, склонные к абстрактному мышлению, а ребята, имеющие «золотые руки», с творческими способностями (а таких около 60%), с повышенной эмоциональностью не могут в жестких временных рамках, среди «чужих» людей и в «чужих» стенах достичь высоких результатов. А ведь среди них много одаренных и талантливых ребят. Ну а как же те, кто набрал много баллов? У них тоже сегодня нет восторгов, ибо на бюджетные места в вузах они могут претендовать в последнюю очередь вслед за медалистами, целевиками, льготниками. На престижные специальности и факультеты высокие баллы ЕГЭ пропуском не являются.

Я спросил родителей многих выпускников о том, куда они прочат своих сыновей и дочерей? Спросил и о том, будут ли они посылать результаты ЕГЭ в московские, питерские вузы? Ответ был один: «Куда хватит денег, туда и поступим». А об обучении детей в столичных вузах родители вообще ответили категорично: «А что толку посылать результаты наших детей? На что им жить в Москве-то?».

Одолеет ли ЕГЭ коррупцию, взяточничество?

С моей точки зрения, эта форма аттестации выпускников, да и любая другая, которую можно изобрести, против таких пороков бессильна. Вот простой пример. Часть бюджетного набора в вузы осуществляется по так называемым целевым направлениям, т.е. те или иные организации, учреждения, администрации районов, городов направляют на учебу юношей и девушек с целью получить через 5 лет нужных специалистов. Выпускник-целевик, за обучение которого заплачены большие деньги, может не напрягаться, получить на ЕГЭ баллы, соответствующие сегодняшним тройкам, и быть зачисленным в вуз без особых хлопот. Но доступ к целевым направлениям для своих чад есть далеко не у всех родителей, да и деньги на оплату обучения часто идут от самих родителей, а не от организаций, которые якобы заинтересованы в молодых специалистах. Так что ЕГЭ — такое же лекарство от взяточничества, как лак для ногтей при кариесе.

ЕГЭ оказался очень затратным мероприятием со всех точек зрения. И деньги потрачены огромные, и людей измучили основательно, и бумаги извели массу, и нареканий от родителей учащихся всех классов (кроме, конечно, 11) пришлось выслушать немало, т.к. львиная доля нашего коллектива отвлекалась на различного рода курсы подготовки к ЕГЭ и в отдельные дни некем было заменить учителей математики, истории, химии и т.д. Получилось интересно: чем больше в педколлективе высококвалифицированных учителей, тем у школы больше проблем в организации учебно-воспитательного процесса в периоды подготовки и проведения ЕГЭ.

Любые реформы полезны и необходимы, если они помогают людям, если они делают их жизнь лучше. А если от реформаторских экспериментов у детей, их родителей и наставников только шок, стресс и слезы? Может быть, пора угомониться? И если в бюджете много «лишних» денег, то потратить их на школьную мебель, наглядные пособия, наконец, на повышение оплаты труда учителей?!

Александр ОВСИЕВСКИЙ,

директор гимназии №40.

Барнаул.