Впрочем, плавал уже такой КИТ — Ваня Рыбкин, может, кто помнит... Лопнет и этот пузырь, а потому не подходите, добрые люди...

Таким образом, имея ощущение, что меня интеллигентно изнасиловали, я этому, как смог, воспротивился, и вот что у меня получилось.

Я давно ценю Сталина как Лидера. Куда там последышам... Он создал величие моей страны. У него один глобальный недостаток — не оставил преемника. Не в пример — «царь Борис»....

Вы добились: я сорвал «запретный плод» и кое-что усвоил.

Никогда не дождетесь, чтобы я согласился с развалом моей страны, и тот, кто виноват, пусть знает: я приду и плюну на его могилу. Не думаю, что это грех, а если так — отмолю. Я не болтаю, я — КЛЯНУСЬ.

Всей своей душой Я — РУССКИЙ, и вы допрыгались...

А теперь остынем немного и спросим...

Что с тобой случилось, великий славянский народ? Как ты живешь, что ты творишь с моей и своей судьбой?

Я тебя презираю...

Но я люблю тебя, русский мой народ. Люблю всей душой, и никто и никогда не убедит меня в том, что есть народы светлее и лучше. Люблю, а потому презираю...

Я имею на это право, ибо сам — русский. И я могу презирать и не любить свой народ, но и я ненавижу, когда это делают другие.

Я цепенею от ярости, когда вижу всю эту мразь, опутавшую мою Родину.

А ты... Что ты делаешь?

Ты можешь представить русского (марийца, татарина и пр. и пр.) в роли рыночного хозяина Кавказа, на которого торговками работают их женщины?

Странно, почему?

Не думаешь? Не видишь? Пьешь и гадишь в своих подъездах? Я тебя НЕНАВИЖУ.

Но я — РУССКИЙ.

Остынем, братья мои, и задумаемся.

Не верь!

Главное — не верь ИМ. Они (меньше всего это кавказцы, их видно сразу) сильны нашей доверчивостью. Они знают, что мы добры и доверчивы.

Мы не безразличны, нет. Мы хотим, чтобы всем было хорошо, и потому нас очень просто обмануть.

Против их воли к власти, хитрости, подлости и коварства что мы можем поставить?

Только мысль и волю. Думай, мой великий народ, думай и анализируй. Помни: кто был, кем был, что говорил. Сравнивай. Ты — можешь. Ты — должен.

Ты помнишь Сталина, народ? Великого русского человека. Ты помнишь рост промышленности не на 3 липовых процента, а в разы. Ты помнишь 37-й, мой народ, не год репрессий, а год, когда Поволжье зерно ссыпало на землю, ибо склады были им забиты. Это правда, спроси стариков, они еще живы. Жить становилось лучше, жить становилось веселей, и это тоже правда.

Ты помнишь, народ, 28-й год, когда ты начал (только начал) строить первые танки. Единицами, штучно, плохо, но начал. Через 10 лет (сравни с «перестройкой») у тебя их было больше, чем у всей Европы. Да, они были плохи, и многие сгорели в первые месяцы войны. Но они были. Были! Попробуй скажи, что лучше б их не было. Без этих плохих тысяч не было бы и Т-34.

Сколько ты их сделал за последние 10 лет?

Только ли их, народ?

Сколько ты сделал самолетов, кораблей, подводных лодок? Сколько раз ты послал космонавтов в космос, где твой «Буран»? Тебе не надоело смотреть на весь этот скотский уклад жизни, не надоело торговать китайским барахлом?

Мой народ, ты не хочешь посмотреть вслед могучим «Протонам» и «СС-20», рвущим небо и прославляющим твое величие? Кто из народов может еще такое? «Мир» мог сделать только ты. Ты позорно проводил огненный след падающего «Мира», тупо рассматривая горящее собственное величие.

Или ты забыл, мой народ, что можешь сделать, когда призываешь в вожди своего великого представителя?

Великий Сталин не поднимал цен на две вещи — хлеб и баню. Он последний снижал цены на продукты. Больше никто. И теперь уже — не скоро.

«Коммунизм». «Социализм». Оставь это на потом, главное — Сталин строил могущество твоей державы. Перед этим руководителем, народ, вставал Черчилль. Молча, ненавидя, но покорно.

Читай Черчилля, мой народ, самого отъявленного твоего врага, коленопреклоненно восхвалявшего твой непоколебимый дух далеких военных лет. Он, твой ненавистник, умный и коварный, завидовал Сталину, имевшему честь тобой руководить. Он, враг твой, признавал величие и самого Сталина, имевшего гениальное политическое и стратегическое чутье глобального масштаба. Вранье про сговор с Гитлером 39-го года о разделе Польши оставьте нынешним «демократам». Сталин снял с Союза договоренности с Гитлером вместе с первым выстрелом фашистов на территории Польши. Сталин этот договор порвал, читай Черчилля, мой народ. Басни (как и вечный позор) «академика» Яковлева оставь ему и его внукам. Помнится, это он «открыл правду» балагану первого съезда нардепов СССР.

Читай и Гитлера. «Никто не будет иметь выгоды от того, что носит фамилию Гитлер». Это его слова.

Но это и его дела.

Ни копейки (пфеннига) не украв у страны и народа, придя к власти в жуткие времена едва-едва сбитой кредитами гиперинфляции, подгоняемый необходимостью уже выплачивать по ним долги, с разваленной в стране промышленностью, невозможностью иметь флот и армию, деморализованным народом Гитлер сумел сделать невозможное и даже более того. Через 6 лет его правления, в 1939 году, в Европе не было равной по силе страны. Через 6 (!!!) лет.

Я еще много чего мог бы тебе, мой народ, напомнить. Может быть, еще и придется, но сейчас хотел сказать вот что.

Тебя (и меня) предали в 91-м, расстреляли в 93-м, обманули в 96-м и 2000-м годах и еще обманут и еще и еще. Смотри, народ, и помни: кто кого благословил, кто кого со всей семьей на веки вечные «отмазал», думай, мой народ. Кто предал Слободана, кто понятие «жизнь человека» извел в ничто — плюнуть и забыть. Сколько нас погибает, исчезает, пропадает! Наше потерянное, выбравшее «Пепси» поколение не знает, что в «совковые» годы убийство простого дружинника Айдинова парализовывало от гнева Казань. Теперь убить милиционера, что бродячую кошку. Неприятно, и только.

Я тебе могу сказать вот что, мой великий народ. Все это исправляется в сутки, максимум в трое. Я имею в виду не экономику и сладкую жизнь, для этого нам и детям нашим пахать и пахать. Годами и десятками лет. Я имею в виду всю эту мразь, ворюг, растащиловку, преступность.

Россия — страна одного человека, хоть и сильна коллективом. Боевой имидж президента — ничто. Плавать, летать, «мочить» — это для журналистов. Тэтчер тоже летала, да через океан, да часов 12—14, да с дозаправкой в воздухе, да еще, извините, в том самолете, где вместо унитаза нехитрое приспособление исключительно мужской направленности. Это все так, забудь и не помни.

А вот утром встать и услышать о том, что «...вчера вечером Генеральная прокуратура провела обыски и задержания по уголовным делам, принятым в производство, и вновь возбужденным в отношении...» И следует перечень намозоливших ухо имен.

Я тебя, мой народ, уверяю — ты проснешься в другой стране и дышать тебе будет легче.

Вот это дело одного человека, дело первоочередной важности — навести порядок, покончить с преступностью — невыносимо необходимое дело. Ты увидишь, народ, как мигом сникнет всякая мразь (и возопит мировая «демократия»). На улицах станет тихо и спокойно, и сможешь ты гулять и днем, и вечером, и ночью. Всякая мелочь вроде простых уголовников, гопников и наркоманов от страха исчезнет, перейдя в разряд преданных помощников. Замрут недостроенные воровским способом дворцы и виллы, вдруг станут платить зарплату, и, немыслимое дело, губернаторы и президенты пойдут в народ, попрячут «мерседесы» и сядут на обкомовские «Волги». И воспоют тебе, народ, хвалу и клясться будут в любви вечной.

Но пока не верь, мой великий славянский народ. Не верь, пока не появится другой Сталин. Он сможет найти тех, кто тебя будет ценить и любить. А в остальных, в том числе инородцах и демократах, он эту любовь и уважение воспитает.

Опыт у нас есть. Наша ему помощь. Лично я готов.

Однако, народ, помни, времени осталось мало, действительно мало. Ты видишь — могучий Китай, как некогда мы, вздымается исполином. Вековой памятник Дэн Сяопину пожрет американский доллар на азиатском рынке. Уже сейчас заросший жиром американский империализм, отвыкший переносить тяготы, ломается перед упрямством жесткого китайского милитаризма. Ты думаешь, двадцать лет назад ему было бы позволено присоединить Гонконг? Думаешь, принесла бы Америка извинение за погибшего летом в воздушном столкновении китайского летчика, будь это тогда же?

Уже Япония свернула экономические меры против дешевой сельхозпродукции и извинилась (!!!) за (!!!) неудачную рекламу своих автомобилей только намеком (!!!), задев национальные чувства китайцев.

Смотри, мой народ, думай. Ты оставляешь своих детей перед этой силой беззащитными. Уже сейчас восток нашей страны начинает уходить из наших рук. Уже сейчас там есть места, куда русским входить запрещено!!!

А мы решили уничтожить «СС-18».

Американцы дали ему название «Сатана». Этот комплекс (даже он один) приводил их в ужас. Ни у кого, глядя на карту нашей страны, не становился влажным и задумчивым глаз.

Детище Владимира Михайловича Уткина — дважды Героя, академика, создателя и творца (помни, народ, его имя), умершего в то время, когда вся демократическая страна билась в истерике по поводу кончины бумажного пачкуна — Собчака. Прости нас, Владимир Михайлович.

Теперь иные — зловещие времена.

Мне очень стыдно за нас и страшно за детей...

Но я не сломлен.

Я никогда — слышьте все, никогда не соглашусь с тем, что мы потеряли 23% территории в гиблые времена правления нравственного и физического урода. Мы молча отдали эту территорию удельным националистам и одновременно убиваем своих ребят в Чечне за ничтожную чеченскую землю, отталкивая стремящуюся к единству Беларусь, Абхазию, а уже и Аджарию с Осетией.

Чеченцы говорят, что воюют с русскими... Надо же, они так говорят...

Да против НАС — никто, дайте волю и приказ. Мы сровняем горы остатками Сталинского оружия. Разве не так?

Нас гонят отовсюду. Уже таджики едят крысиные запасы, разрывая их норы. Вам что, еще свободы?

Казахи превратили в убожество свою жизнь, не построив за 10 лет ни одного завода. Я родом оттуда. Вам что, еще свободы?

Убыль населения района столичной области из 52—2,7 тысячи в год. Через 25 лет никого не будет. Ни-ко-го!

Приехали?

Вам еще свободы?

Но, кажется, я распалился...

Думай, мой народ, думай... Я тебя люблю.

РУССКИЙ.