ОКОЛО ТЫСЯЧИ человек собралось на четвертое уже ежегодное областное собрание в Оренбурге с думой о спасении и выживании. Фермеры, руководители акционерных обществ, кооперативов, колхозов и другие деловые люди. И никаких тебе признаков внутреннего порока: ни по-ельцински мутных или по-гайдаровски бегающих глаз, ни чубайсовской бульдозерной наглости или черномырдинской «замудренности» на лице. Напротив, во взорах — боль за надругательство над родной землей, в речах — здравый народный ум, в делах — сила знаний и смекалистой практики.

     Что и видит везде всяк желающий видеть. Хотя бы этот хуторок в степи. Вековая цель преобразователей деревенской общины. Эти кирпичные здания построила Советская власть для своих крылатых защитников. Здесь размещался учебный полк Оренбургского высшего военного авиационного училища летчиков, давшего стране сотни Героев и первого космонавта планеты Ю.А. Гагарина. Десять лет уже, как «демократы» уничтожили училище. Разбомбили и это орлиное гнездо. Фермер Галим Газизович Бикмурзин восстанавливает его. Начинал с гусей и уток, теперь окончательно спустился на землю — содержит 70 свиней, 15 коров, 250 овец. На 430 гектарах летного поля выращивает семенную пшеницу и просо. Самый высокий урожай — 25,5 центнера зерна с гектара.

     Вместе с хозяином трудятся 12 наемных работников, в том числе шесть приезжих из Узбекистана. О них Галим Газизович сочувственно говорит: «Гастарбайтеры». То есть и это, как на «цивилизованном» Западе. Равно как и остальные шесть местных — из появившихся в большом числе при «демократах» лиц без определенного места жительства. Бомжи спят на курсантских кроватях в казарме, которая еще помнит своих звездных обитателей, и хотя порой нарушают давний безалкогольный режим небесного племени, тем не менее их лица избавились от свекольно-синюшного цвета и приобрели золотистый загар степняка.

     — Приходится держать их на полном обеспечении. От питания в столовой до зубной щетки. Плюс зарплата — в целом получается пять с половиной тысяч рублей, солидная по нынешним временам сумма, — рассказывает Галим Газизович.

     Сам он ложится далеко за полночь, и после четырех-пяти часов сна — снова в работе. «Лучший фермер Оренбургского района», ежегодно получает почетные грамоты и дипломы, которые следовало бы засчитать как справку о его богатырском здоровье.

     В полусотне километров от него — в отблесках той же, увы, былой славы — прежний совхоз, ныне крупнейший в области сельскохозяйственный производственный кооператив имени Ю.А. Гагарина (здесь космонавт №1 совершал свои первые учебные полеты). Кооператив меньше других пострадал от болтанки «реформ». Директор Владимир Петрович Пузий около двух десятков лет назад перевел все производственные звенья на подряд. По технологической цепочке сосед соседу продает плоды своего труда. Общий план получил самое полное подкрепление личным материальным интересом. Хозяином становился каждый труженик, а не только «работодатель». Здесь нет места страху и принуждению, а налицо наиболее благотворное сочетание частной инициативы и общественного характера производства.

     — И в условиях «рынка» мы сохраняем и совершенствуем систему подряда во всех отраслях хозяйства. Для нас — это способ жизни и средство выживания, — говорит Владимир Петрович.

     И так добывается золото — степное золото, как любят выражаться поэты. Каждый из 24 тысяч (!) гектаров зерновых дает самые высокие в здешних местах урожаи. И какие! Как-то в поездке с делегацией В.П. Пузий оказался в английском Эдинбурге, там посетил хлебоприемное предприятие, снабжающее половину Шотландии. Владимир Петрович показал свою пшеницу. Сделали анализ. Седовласый менеджер, принимавший гостей, был потрясен:

     — Всю жизнь работаю с зерном, но пшеницу такого высокого качества вижу впервые, она превосходит самые лучшие сорта из Канады и других стран Запада, которые мы закупаем постоянно.

     То есть валютный товар — и буквально золото. Может ли быть более весомое доказательство здоровья нашего хлебороба?

     Пожалуй, может. Сережа Маркин вернулся из армии в родное село Каликино Александровского района и в акционерном обществе имени Дзержинского пахал, сеял и молотил пять лет, но зарплаты так и не дождался. Считать ли его финансово нездоровым, если он этих самых финансов в глаза не видал, а хлеба насыпал вороха — повыше окрестных холмов? Не работник — золото!

     Одним словом, сидельцам во власти следовало бы знать, что не найти ни одного сельхозтоваропроизводителя, который из-за своего внутреннего недуга нуждался бы в финансовом «оздоровлении». Напротив. Даже не побыв в шкуре этого самого сельхозтоваропроизводителя — то ли мятого-клятого руководителя гигантской акционерной фабрики зерна, мяса и молока, то ли фермера или просто всеми брошенного вчерашнего колхозника, даже не побыв в их шкуре, а только соприкоснувшись с их жизнью, почувствуешь ее огромное ныне напряжение, от которого возникает вопрос не о финансовом, а о моральном здоровье.

     По своему физическому здоровью не все эти люди двужильны, но все они держатся богатырским моральным здоровьем народа. При нищенской зарплате или много-месячном ожидании ее — что вызывает боль в сердце и этой болью удваивает и утраивает силы, упорство в труде, терпение в невзгодах? Помирай, а поле засевай — вот крестьянский закон от века и поныне.

     ЕСТЕСТВЕННО, возникает вопрос: а известна ли эта боль носителям знаков власти, болеют ли они о родной земле — то есть обладают ли они нравственным здоровьем? Иначе почему они так глухи к народу и ставят неправильный диагноз?

     Уже более десяти лет крестьяне доказывают, что больны не они, сельхозтоваропроизводители, а больна система, болезнетворен насаждаемый ныне режим под обманным названием «рынок». Не сельхозтоваропроизводители нуждаются в финансовом оздоровлении — требуется оздоровление финансовых условий их деятельности.

     В самом деле. Вплоть до этой напасти жили-были, например, в Оренбуржье свыше 600 крупных товарных хозяйств, все до единого с отменным финансовым здоровьем — с высокой прибылью, в сумме за год (по тем временам) около миллиарда рублей, или более миллиарда долларов. И вдруг — словно террористический акт в системе денежных обращений — повальная эпидемия убытков, долгов, пеней, штрафов. Все 600 хозяйств полегли. Как и десятки тысяч по всей стране.

     Однако пребывающие во власти за десять и более лет не опомнились и не пришли в ужас от творимого ими погрома на родной земле, и осенью 2001 года во время краткого посещения Оренбурга Путин все свалил на мужика:

     — В 2000-м году суммарная задолженность сельскохозяйственных предприятий в 15 раз превышала годовую прибыль от реализации их продукции.

     А недавно на собрании в Оренбурге заместитель председателя правительства А.В. Гордеев сообщил:

     — В 2002 году задолженность сельхозтоваропроизводителей составила 340 миллиардов рублей, а прибыль уменьшилась до 10 миллиардов рублей.

     Значит, теперь прибылью можно погасить «долг« уже не за 15 лет, а только за 34 года. Живите богато!

     Однако у крестьян встречный счет. Даже согласно правительственным данным, в годы «рынка» сельскохозяйственное производство составляет половину того, что было при социализме. Подумать только: самозваные господа путем запретительных «реформ» отняли у крестьян страны возможность производить еще столько же — самое малое на 80 миллиардов полновесных советских рублей в год. За время «реформ» — не менее чем на 800 миллиардов рублей.

     Нельзя забывать, что отнятая у села продукция будет год за годом нарастать. Однако необходимо счет потерь вести не только от когда-то достигнутого, но и от планового уровня. Что бы сейчас ни врали, сельское хозяйство росло, были созданы предпосылки для его более значительного подъема и качественных перемен. И все это — неуклонное улучшение жизни села. Разве можно все это не принимать в расчет, будто этого не было и не могло быть?

     Это непременно было бы, не могло не быть. Это — отнятые у народа труд и плоды труда, счастье трудящихся.

     Это — действительный нарастающий долг, долг, которому нет забвения и за который нет прощения клятвопреступникам во власти.

     Состоящие на их содержании «правозащитники», пока они собственники свободы слова, могут не признавать счет, на худой конец могут объявить его «упущенной выгодой», в которой, дескать, нет виноватого.

     Что ж, пусть только тот хлеб, что на столе. Он не с неба свалился, в него и сегодня вложен труд, никак не меньший, чем при социализме. Создаваемая в селе стоимость не могла уменьшиться: условия-то насколько ухудшились. Тем паче цена: будь на дворе действительно рынок, буханка хлеба уже шла бы на вес золота.

     Однако допустим, суммарная стоимость сельской продукции составляет все-таки не более половины прежней, то есть около 80 миллиардов советских рублей 1990 года, примерно 100 миллиардов долларов по тогдашнему государственному курсу валют. Это более 3 триллионов сегодняшних рублей. А получает село за свою продукцию в последние годы третью часть от этого. Например, в 2001 году в текущих ценах чуть более триллиона рублей. В столь же урожайном следующем году «эффективные перекупщики» дружно вынудили крестьян отдать урожай почти даром, суммарная выручка села оказалась куда меньше. То есть у села ежегодно отнимают более чем по 2 триллиона рублей — за последние десять лет «рынка» это примерно 20 триллионов рублей.

     Если бы в стране проводилась честная государственная политика и вещи назывались своими именами, то эти изъятия оформлялись бы хоть ценными бумагами как полученные у крестьян в долг. Но как бы не так! Грабители наловчились даже не оставлять отпечатков пальцев и делают вид, будто ничего не произошло и не происходит: не пойман — не вор! «Рынок».

     Хуже того, раздели крестьянина, а «демократам» все мало. Что возьмешь с голого? Расписку, будто остался должен. Да включается «счетчик» пеней и штрафов. И таких «долгов» накрутили, как снежный ком, к концу прошлого года те самые 340 миллиардов рублей. В текущем году накрутка продолжается, снежный ком долгов растет. Грабеж идет в открытую, у всех на виду, как процесс жизнедеятельности государства возрождаемого капитализма.

     При этом, как водится, — шумиха для отвода глаз о поддержке крестьян. Государство, банки, нефтяники — льготы селу. Прямо-таки на теоретическом уровне сформировали общественное мнение, будто деревня — нахлебник, а топливно-энергетический комплекс — кормилец, страна «сидит на нефтяной игле» и т.д. Но не пора ли протереть очки? Разве не крестьянин, а нефтяной король все отдал стране, а сам остался голым?

     Лучший фермер Оренбургского района Галим Газизович Бикмурзин высказывает то, о чем гудит земля:

     — Нынешняя система — это завуалированное батрачество крестьян. Мы почти даром работаем на тех, кто, не имея на то никакого права, присвоил топливно-энергетический комплекс и поставку промышленных товаров для села. Сегодня уже наступил крах в сельском хозяйстве.

     Не стесняются отхватить кусок побольше и другие, кого ни объехать, ни обойти: фонды, фирмы, конторы, элеваторы, предприятия переработки, обслуживания, торговли, контроля и т. п. Самый низкий «поклон» — банкам. Без них — ни семя в землю положить, ни колос снять.

     И ВОТ государство поспешает к мужику на поддержку. Две трети ссудной ставки выплачивает банкам из федерального и областного бюджетов. За год — более трех миллиардов рублей. Кто скажет, что банкиры плохо соображают? Еще как соображают: да за такую поддержку со стороны родного государства они ни в жизнь далее не снизят ставку ни до 2 процентов советского времени, ни до 8, которые во всем мире считаются очень высокими, а у нас сегодня — льготной платой за кредит. Вот и судите: кто кого поддерживает — государство крестьянина или он держит на себе это называемое государством тучное порождение танковой «демократии».

     Конечно же, сиволапому должны, но его ведь прощают. И правительство по указанию Путина более двух лет назад издало постановление: обещаем простить половину не долгов, а пеней и штрафов, но при условии... Ах, как расщедрились, однако для подавляющего большинства и эта приманка оказалась недосягаемой, и только малое число хозяйств еще продолжают попытку списать хоть часть пеней и штрафов.

     Это было очевидно заранее, и два года назад в Оренбурге Путин заявил:

     — Программа подвергается критике. Правительство должно, не откладывая, представить обоснованные предложения по дальнейшему совершенствованию финансовой схемы оздоровления предприятий.

     Нет, это не «застойное» время, когда долги списывались с момента принятия государственного решения. Теперь «не откладывая» превратилось в «не поспешая», четвертый год с момента прихода Путина в Кремль идут разговоры, и конца волоките не видно. Год назад «государева» дума приняла закон «О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей». А совсем недавно Путин подписал уже не столь безоговорочный указ — о дополнительных мерах по улучшению их финансового состояния, а именно обеспечить списание задолженности (по пеням и штрафам) до 1 апреля 2004 года.

     Стоит обратить внимание на срок — и не только потому, что это День смеха, а и потому, что это первый такой день после предшествующих ему президентских выборов. После них все обещания можно задним числом объявить первоапрельской шуткой.

     К тому идет. В газетах с умилением цитируют покаянное признание Путина: «Долги нельзя прощать, иначе это приведет к разбалансированности экономики и снижению финансовой дисциплины, но штрафы и пени лежат на совести государства». Да если бы у этого государства была совесть, то Путину пришлось бы покаяться не только за пени и штрафы, но и за приписываемые крестьянам долги, а самое главное — признать себя должником и повиниться перед селом за противоправное отнятие у крестьян их доходов от произведенной ими продукции. За погром под прикрытием «реформ», в результате которого отнята возможность произвести вдвое-втрое больше продукции, чем фактически произведено, отнята цветущая жизнь. Почему об этом умалчивает Путин, почему делает вид, что он находится не среди разваленной при его участии страны, а в неизвестно откуда свалившейся «сбалансированной экономике» с «финансовой дисциплиной»?

     В городах и весях ждут законы и указы, но не о финансовом оздоровлении сельхозтоваропроизводителей, а об оздоровлении среды вокруг них, о создании здоровых финансовых условий для их работы и всей жизни. Страна полнится криками о необходимости прежде всего равенства крестьян в ценообразовании, в том числе с зарубежными товаропроизводителями. В докладах Путину о состоянии и мерах по развитию агропромышленного производства четко говорится о демпинговой политике стран Запада — по заниженным ценам они заполонили Россию своими товарами с целью полного уничтожения нашего сельскохозяйственного производства. Вот тут бы этому государству и заслонить грудью родное село от бессовестных друзей. По примеру «цивилизованного мира».

     Когда директор кооператива имени Ю.А. Гагарина Владимир Петрович Пузий в ответ на восторги шотландского хлебозаготовителя предложил ему закупить превосходную оренбургскую пшеницу, тот замахал руками. Как можно! Придется заплатить установленные Европейским союзом такие ввозные пошлины, что сразу разоришься. Хоть плохонький хлеб ешь, но покупай внутри Европейского союза, давай жизнь своему товаропроизводителю.

     А наши нынешние престолоблюстители стелют ковровую дорожку перед демпинговым катком, который давит наши села и превращает в пустыню политую потом и кровью родную землю.

     И тут уж верховные бумажки об оздоровлении — что мертвому припарки. На другой день после подписания указа одна из газет ликовала: штрафы и пени «весили» 57 миллиардов рублей. Теперь их нет совсем. Вычеркнули.

     Что за верноподданническая горячка! Не вычеркнули ни рубля. Ни росчерком пера, ни годами крестьянских мытарств. Напротив вынудили-таки выплачивать эти признаваемые ныне бессовестными пени и штрафы тех, немногих, кто оказался в состоянии участвовать в «программе оздоровления» по списанию половины этого начета.

     И в указе идет речь об «обеспечении списания» примерно половины того, что «лежит на совести государства». Остальное «лежит на совести» других кредиторов, главным образом топливно-энергетического комплекса. Не ставится в указе даже вопрос о «прощении» пеней и штрафов последних двух лет. Одним словом, на кон брошена лишь небольшая косточка.

     А основные «долги»? И тут мужику на меньшую их часть предъявляет счет государство, а на большую — те же нефтяники, газовики, энергетики и другие поставщики, которые письменно сообщили, что не дают никакой отсрочки и рассрочки «долгов».

     Государство может предоставить отсрочку и рассрочку за прошлые годы, если должник платит дань в текущем году и если он предъявит комиссии план своего финансового оздоровления. Но что в плане писать вовсе обескровленным?

     А главное — невыполнимо первое условие. Не только в Оренбургской области 90 процентов хозяйств не в состоянии перечислять текущие платежи кредиторам. На сегодняшний день лишь несколько десятков акционерных обществ тяжеленными томами справок доказали свою пригодность для включения в программу реструктуризации — отсрочки «долгов».

     А сама оздоровительная программа и через два года после путинского указания «не откладывать» все еще не действует. Настораживают не только столь стремительные темпы программирования, но и, мягко говоря, холодность целителей к пациентам. Так, отсрочка «долгов» не защищает от банкротства, а сразу прекращается, если любой из кредиторов берет назад свое согласие подождать и подает иск о признании несостоятельности сельхозтоваропроизводителя. Сколько — считанные счастливцы сумеют увернуться от всех и всяких санитаров и в конце концов добьются списания пеней и штрафов, а в выплате «основных долгов» — передышки? Надолго ли? Ведь первая же задержка текущих платежей отменяет отсрочку старых «долгов» и вновь включает «счетчик» пеней и штрафов.

     ПО НЫНЕШНИМ закону и указу полная отсрочка «долгов» и начетов в принципе невозможна, хотя и это отнюдь не означало бы действительного финансового оздоровления сельхозтоваропроизводителей. Лишь небольшой их части, вероятно, единицам позволено будет слегка вздохнуть, на какое-то время отодвинув «долговой» камень. Но селу в целом это не откроет дыхания во всю грудь, ибо не меняет его положения как внутренней колонии насаждаемого в стране капитализма.

     Нет, неспроста вспоминается картинка: утопающему — микстуру ложечкой. А наши целители — еще и камень ему на шею. То-то смеху будет 1 апреля.

     Объяснение скоморошества дал на собрании в Оренбурге заместитель председателя правительства, министр сельского хозяйства А.В. Гордеев:

     — Совершенно очевидно, надо остановить либерализацию экономики и прекратить, извините, друг другу пудрить мозги, что рынок все отрегулирует.

     Ежегодный государственный доклад о состоянии агропромышленного производства в стране рисует ужасающее будущее. Производственный потенциал продолжает снижаться. Сокращаются капиталовложения. Выбытие основных фондов опережает их ввод. Растет износ основных фондов. Увеличивается стоимость незавершенного строительства. Мелиорированные земли списываются и переводятся в разряд немелиорированных. Продолжается сокращение машинно-тракторного парка. Уже в ближайшие годы возможна потеря в большинстве хозяйств технической базы для механизированного производства. Быстро падает потребление электроэнергии, стареют и теряют надежность электрические сети. Замедляется газификация. Многократно сокращается строительство дорог. И т. д.

     Один из обобщающих показателей ухудшения «здоровья» сельского хозяйства — безостановочное уничтожение животноводства. При Ельцине от него уцелело меньше половины. Путин и тут верный продолжатель. В 1990 году Россия имела 57 миллионов голов крупного рогатого скота, а на день назначения Путина на роль президента осталось 28 миллионов, в 2000-м — 27,3 миллиона, в 2001-м — 27,1 миллиона, в 2002-м — 26,5 миллиона. В том числе соответственно по тем же годам показатели сокращения поголовья коров: 13,1 миллиона — 12,7 — 12,2 — 11,8 миллиона. За три года стадо крупного рогатого скота убавилось на 1,5 миллиона голов, в том числе коров на 1,3 миллиона. И в текущем году все более пустеют скотные дворы.

     Как видим, в первую очередь отправляют под нож коров, подрывая основу воспроизводства стада. А ведь исстари крестьянское хозяйство держится на корове, крестьянин в беде расстается с нею в последнюю очередь. Когда надо платить налоги, «долги» Чубайсам, пени и штрафы, иначе хозяйство за бесценок пустят с молотка, а руководителя — еще и под суд.

     Сегодня, слава «демократии», — в стране наименьшее количество скота. Достаточно скромный урожай. Значит, вполне возможно, и валовая продукция сельского хозяйства окажется наименьшей. И падение еще продолжится, особенно если после прошедших погожих лет последует, как обычно, череда неблагоприятных.

     И все это под разговоры о наступившем при Путине подъеме, начавшемся процветании, финансовом оздоровлении сельхозтоваропроизводителя. А между тем все вернулось к тому состоянию, когда пребывающие во власти, подобно подлинному демократу А.Н. Радищеву, должны бы оглянуться окрест и, ужаснувшись, спросить себя: «Звери алчные, пиявцы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем: воздух, один только воздух».