На встрече со студентами одного московского колледжа 1 сентября президент Путин заявил: «Нам нужны квалифицированные специалисты для того, чтобы выиграть конкурентную борьбу на мировом рынке». А еще в этот день президент признался, что в годы учебы его любимым предметом была история.

     В этой связи наша газета решила заглянуть в «президентский» Петербургский университет и узнать, как там сейчас готовят «квалифицированных специалистов» по любимому предмету президента?

     И сразу мы столкнулись с неожиданностью. Поскольку узнали, что в этом году университетское начальство ликвидировало саму кафедру русской истории. Кафедра эта, кстати, благополучно существовала и при государе-императоре, и при советской власти, а реформаторов не пережила.

     По странному совпадению практически одновременно та же судьба постигла «кафедру истории русской музыки» в Петербургской консерватории. Две русские кафедры исчезли за столь короткий срок — это уже тенденция. Складывается впечатление, что в высшей школе вдруг стали искоренять все, что даже в названии содержит слово «русский».

     Эти новации уже вызвали негодование среди преподавателей. В знак протеста против уничтожения своей кафедры профессор И.Я.Фроянов вышел из состава Ученого совета университета. К нему наша газета и обратилась за разъяснениями.

     И.Я.Фроянов: «Обращаясь к членам Ученого совета, я говорил им, что это не только крупная ошибка, это позорнейший акт, который ляжет несмываемым пятном и на университет, и на Ученый совет, и на его председателя ректора Л.Вербицкую — в русском университете ликвидирована кафедра русской истории. В наших социально-политических условиях такой акт приобретает характер русофобии».

     Профессор Фроянов уже давно в немилости и у Минобразования, и у руководителей Петербургского университета. Они-то уже давно уловили, в какую сторону держит курс президент — прямо на Запад. И спешно разворачивают корабль высшей школы в том же направлении. А известный историк Фроянов пишет книги о масонских кознях — и это, можно сказать, в колыбели знаний самого президента! В Кремле, понятно, на это обижаются. И уже не раз строптивого ученого пытались заставить замолчать.

     И.Я.Фроянов: «Конечно, таким образом, меня пытались убрать с должности заведующего кафедрой. Но у этого решения есть и другие мотивы, задача ставится шире — вытравить само слово «русский» из лексикона наших будущих историков.

     Мы стоим на пороге крупномасштабной реформы всей российской системы высшего образования. Эта реформа обусловлена включением нашей страны в так называемый «Болонский процесс», который является по сути своей планом реформирования системы образования во всех странах Европы в духе и под стандарт процесса глобализации. Я считаю, что для российской высшей школы это будет иметь самые печальные последствия».

     Поясним для наших читателей, что в 1999 году в городе Болонье 29 европейских стран подписали Болонскую декларацию и в срок до 2010 года обязались свои системы высшего образования привести к единому общеевропейскому стандарту.

     При этом обязательной становится двухступенчатая система высшего образования: после трех лет обучения молодой специалист получает звание бакалавра, а затем должен еще учиться, чтобы стать магистром.

     Однако самое важное последствие этой декларации состоит в том, что дипломы, выданные в одной стране, будут признаваться во всей Европе. Таким образом достигается «мобильность интеллектуальной рабочей силы» и предполагается, что тогда дипломированные специалисты смогут свободно бродить в европейском пространстве и подбирать себе страну по вкусу. Одним словом — хрустальная мечта космополита с дипломом. Да и в самой Болонской декларации весь этот процесс реформирования высшей школы характеризуется как «абсолютно необходимый компонент для становления и обогащения понятия «гражданин Европы».

     А за скорейшее вовлечение России в этот процесс наиболее активно выступают «яблочный» депутат Госдумы А.Шишлов и ректор Петербургского университета Л.Вербицкая. В журнале «Высшее образование России» (2002 г. №5) Вербицкая в соавторстве со своими единомышленниками высказывалась в том смысле, что если мы не встроимся поскорее в этот процесс, то «... «болонизация» может обернуться «болонкизацией», когда страну, не спрашивая ее согласия, поведут, как болонку, в направлении, приемлемость которого не очевидна».

     Да, не всякий русский интеллигент способен хотя бы на мгновение свою собственную страну представить в виде послушной собачонки. Разве что — «гражданин Европы». Поневоле складывается впечатление, что Вербицкая выступает здесь от лица каких-то весьма могущественных сил; дескать, не пойдете добром — поведут силой. Может быть, Американский центр стратегических исследований (где, как писала пресса, Вербицкая занимает видный пост) вынашивает такие планы?

     Ну раз вопрос, так сказать, ставится ребром, то стоит поподробнее остановиться на тех последствиях, которыми «Болонский процесс» обернется для России. Оказывается, прежде всего нам следует ожидать бурного процесса коммерциализация высшего образования.

     И.Я.Фроянов: «В Петербургском университете уже стала широко внедряться платная форма обучения — на отдельных факультетах платных мест даже больше, чем бесплатных, в то время как по министерским документам их количество не должно превышать 25 процентов. В результате университет перестал существовать как единая корпорация, это теперь механическое соединение разрозненных «богатых» и «бедных» факультетов.

     Также вопреки требованиям Министерства высшего образования при поступлении на платную форму обучения отменены экзамены, а вместо них введено «собеседование», причем по сути — исповедуется принцип, заимствованный из оперетты «Аршин Мал-Алан»: «Деньги есть?» — «Есть, есть». — «Сколько их?» — «Хватит нам на двоих». Вот и прошел собеседование.

     Еще одно новшество, появившееся при Вербицкой, — «Фонды поддержки факультетов», куда приглашают вносить деньги родителей абитуриентов. Без сомнения, это — заслуга реформаторов высшей школы, потому что до сих пор еще никто не догадался узаконить взятку за поступление».

     Но, может быть, достоинства «Болонского процесса» с лихвой перевешивают его издержки? Например — «мобильность» интеллектуальных трудовых ресурсов в масштабах всей Европы? Легко представить, как ласкает воображение изголодавшегося российского профессора призрак Сорбонны или Кембриджа. Да и наши студенты, конечно, не прочь будут прошвырнуться куда-нибудь до Саламанки или Гейдельберга. Шумные студенческие проказы на улицах чинных университетских городов, одним словом — «гаудеамус игитур», то бишь — «будем радоваться».

     Увы, радоваться пока, однако, нечему. Потому что на практике такую «мобильность» смогут себе позволить только студенты из «элитных» семей. А для всех остальных, у кого родитель со средним достатком, поездка в Европу останется такой же мечтой, как полет на Альфу Центавру.

     А с «мобильностью» дипломированных специалистов дело обстоит еще хуже.

     «Независимая газета» (21.03. 2003 г.) приводит выступление министра образования РФ В.Филиппова на одном из последних заседаний Совета развития образования, и там министр отмечает, что в Европе «дипломы признают не через систему государственной аккредитации, как у нас, а через тамошние профессиональные ассоциации. И сегодня пока ни одна профессиональная ассоциация не признала ни одного диплома нашего вуза, даже самого престижного». А без признания диплома этими самыми ассоциациями врачей, юристов и т.д. в Европе получить работу практически невозможно.

     Таким образом, получается далеко не радужная картина. Министры и главы государств могут подписывать какие угодно декларации, хоть «болонские», хоть «сорбоннские», но если, например, Союз медиков Франции в упор не признает диплом, то нашего специалиста и в самом деле там ждет судьба бездомной болонки в европейской подворотне. А известно, что профессиональные ассоциации в Европе очень ревниво стерегут свои рабочие места.

     Эту ситуацию для нашей газеты прокомментировал Д.Лобок, профессор, зав. кафедрой Петербургского университета профсоюзов: «Сейчас именно в благополучной Европе обострились отношения между трудом и капиталом, между предпринимателями и наемными работниками. И причиной этого стал процесс глобализации, при котором возникает открытый общемировой рынок рабочей силы. Для Европы это означает, что с Востока туда хлынет поток рабочей силы, и в первую очередь люди с высшим образованием.

     По отношению к ним в Европе сейчас есть два подхода. В одних странах, как, например, в Дании, существует соглашение между профсоюзами и работодателями, согласно которому приезжие должны получать зарплату наравне с гражданами страны. На первый взгляд Европа, таким образом, проявляет готовность поделиться своим благосостоянием со своими бедными восточными родственниками. На самом деле не все так однозначно. Потому что в этом случае у предпринимателя нет резона выгонять своего соотечественника и нанимать приезжего — платить-то им все равно придется одинаково. И, значит, этот рынок труда закрыт для гастарбайтеров с Востока.

     А в крупных странах Европы, таких как, Франция и Германия, подобных ограничений нет. Но на практике это оборачивается самой беззастенчивой эксплуатацией пришлой рабочей силы. Потому что квалифицированные, но не избалованные специалисты из России и бывших союзных республик согласятся работать в Европе и за кусок хлеба с маргарином и будут очень довольны своей судьбой.

     Этот процесс уже идет в странах Запада. Например, наши специалисты, выехавшие на работу в США, рассказывают, что американец там получает от 17 до 25 долларов в час, а русским компьютерщикам за такую же работу платят 5 долларов.

     Зато предприниматели как в США, так и в Европе скоро вообще смогут игнорировать свои профсоюзы — не довольны? Убирайтесь, на ваше место наймем русских».

     Таким образом, западный мир ревниво оберегает свое благополучие и делиться ни с кем не намерен. Тем не менее нас призывают пошире распахнуть все двери и окна и не препятствовать «мобильности российских интеллектуалов».

     А чем этот процесс «миграции серого вещества» обернется для самой России? Вообще когда лучшие «мозги вытекают вон», это стране ничего хорошего не сулит. А уж в русле Болонского процесса, по крайней мере на первых порах, утечка мозгов из России хлынет полноводным потоком. И для нашей страны это будет иметь такие же последствия, как если распахнуть все иллюминаторы на судне, когда оно в шторм терпит бедствие. Или примерно то же самое, что пустить кровь больному, страдающему анемией.

     При этом родное правительство делает все, чтобы молодые интеллектуалы бежали из своей страны без оглядки. В решениях «Межрегионального совещания деятелей науки» признается, что «окончившие аспирантуру не находят в научных учреждениях условий для работы и уезжают за рубеж, или оставаясь на Родине, работают в иностранных фирмах. В этих условиях увеличение выпуска в вузах приводит лишь к увеличению армии эмигрантов». Всего же, как считают специалисты, только за последние 5 лет из страны эмигрировало свыше 110 тысяч ученых, в их числе и доктора наук, и академики.

     Таким образом, «Болонский процесс» оборачивается для России новой технологией взращивания талантов: сеять «разумное, доброе, вечное» будем мы здесь, а урожай собирать станут они там, в Европе. Такой вот способ культивирования знаний — им и вершки, и корешки интеллектуальной нивы, а нам одну ботву оставляют.

     Но зачем-то все же западному миру потребовался этот «Болонский процесс»? Должны же быть для этого какие-то рациональные мотивы? В этой связи интересно сопоставить несколько цифр. Болонская декларация вступает в действие с 2010 года, а реально ее механизм сможет заработать еще лет через десять—пятнадцать, то есть где-то к 2020—2025 году.

     А ректор МГУ В.Садовничий в своем выступлении на VII съезде Российского союза ректоров заявил, что, «по оценкам демографов, через 25 лет недостаток трудоспособного населения в Европе может превысить 160 млн. человек». Нетрудно убедиться — и там и тут сроки совпадают. То есть двери из нашей страны планируют распахнуть как раз к тому моменту, когда у Европы появится острейшая потребность в квалифицированной и дешевой рабочей силе.

     Но есть еще и другие, просто убийственные данные. Они прозвучали на парламентских слушаниях 17 декабря 2002 года, где один из участников В.Бабкин заявил: «Я присутствовал в апреле на «круглом столе» по обсуждению проекта доклада Всемирного банка, в котором содержались рекомендации Российской Федерации — что ей следует делать. Доклад назывался — «От знаний к благосостоянию, преобразованию российской науки и технологий с целью создания современной экономики, основанной на знаниях». Этот доклад официально не опубликован, хотя доклад на самом деле страшный, если его внимательно прочитать. А там ни мало ни много говорится, что в соответствии с рекомендациями Всемирного банка число специалистов в сфере НИОКР России было сокращено с 11,9 миллиона до 870 тысяч к 1999 году. То есть на самом деле то, что происходило у нас в стране, это — в соответствии с рекомендацией наших западных партнеров».

     Таким образом, получается, что, когда дряхлеющей старушке Европе потребуется не только переливание свежей крови, но и пересадка мозга, тут как раз для нее и подготовили донора — ее бедную родственницу Россию.

     Проблема утечки мозгов имеет и еще один аспект — безопасность страны. Вот ведь как интересно получается — международной конкуренции никто пока еще не отменял, равно как и военного противостояния, а систему высшего образования всем велено унифицировать. Но ведь как раз национальное своеобразие каждой страны и создает ее конкурентные преимущества!

     И если советский ВПК по многим направлениям обгонял своих западных конкурентов, то в этом огромная заслуга нашей высшей школы.

     Именно в университетских лабораториях по заказу Министерства обороны проводились совершенно закрытые фундаментальные исследования, на основе которых потом создавались принципиально новые виды военной техники. В 1986—1990 годах (то есть в последней советской пятилетке) общий объем фундаментальных исследований по заказу Министерства обороны и КГБ составил около 1,5 млрд. рублей, из них 40 процентов выполнили ученые высшей школы и только 25 процентов пришлось на Академию наук.

     Но с началом «Болонского процесса» на этих работах можно будет поставить крест. Потому что совместить «открытость» и «секретность» так же трудно, как приготовить жареный лед.

     Ну и какая от этого корысть России? Вот у нас сейчас президент Путин повадился самолично ездить за границу, в частности в Малайзию, чтобы протолкнуть там на продажу десяток—другой наших МиГов. А чем, позвольте полюбопытствовать, будет торговать наш президент, после того как наши ведущие ученые разлетятся по всей Европе? Разве что подержанными «кукурузниками».

     Общепризнанно, что в нашей стране была создана лучшая в мире система образования. Газета «Время МН» (23.10. 2002 г.) приводит выступление президента Российского союза ректоров, ректора МГУ В.Садовничего: «Недавно я попросил нескольких наших крупных ученых, немало лет проработавших в университетах Европы, Америки, Японии, сравнить наше университетское образование с зарубежным. Их выводы однозначны.

     Наша университетская система образования превосходит зарубежную, и ее главное достоинство — упор на фундаментальные знания. Мы учим не по узким специальностям, а учим быть математиком, физиком, биологом. Наши студенты оказываются уже с первого курса более подготовлены к восприятию наук, намного лучше своих зарубежных сверстников владеют математическим аппаратом, проявляют больше творческой самостоятельности. На мой взгляд, наша система по своим принципам обучения является лучшей или, по крайней мере, одной из лучших образовательных систем в мире».

     И вот теперь нам предлагают от нее отказаться, то есть добровольно лишить себя преимущества в международной конкуренции? И ради чего? Чтобы напялить на нашу высшую школу безликую европейскую униформу? Впору вспомнить слова академика П.Капицы, который еще в 30-е годы писал: «Мы обычно недооценивали свое и переоценивали иностранное, хотя творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других». Так стоит ли нам сегодня рядиться в чужие обноски?

     И в заключение уместно будет вернуться к тому, с чего мы начали статью, с любимого предмета нашего президента — истории. Потому что с этим предметом связан очень важный — идеологический аспект глобализации.

     И ликвидация в Петербургском университете кафедры русской истории — отнюдь не случайное явление. И снова предоставляем слово профессору Фроянову.

     И.Я.Фроянов: «Сейчас на месте прежней кафедры решено создать две — «истории России с древнейших времен до ХХ века» и «истории России ХХ века». Но это отнюдь не равноценная замена.

     Кафедра «русской истории» и звучит иначе, чем «кафедра истории России», и означает совсем другое. Потому что в первом случае мы ориентированы на национальный русский компонент в истории нашей страны. Здесь подчеркивается тот важнейший факт, что Россия создавалась главным образом благодаря усилиям русского этноса. И поэтому русские являются государствообразующей нацией.

     Для других народов России в этом историческом факте нет ничего уничижительного. А вот для русского народа в другом названии есть элемент дискриминации, так как игнорирует роль русского этноса в формировании Российской империи.

     Я сознательно использую понятие «империя», поскольку — это единственно возможная форма существования России. Но в империи непременно должен быть государственно-образующей этнос. Ведь империи создаются волей какого-то одного народа, а не «демократическим волеизъявлением» всех наций.

     Но воля эта может быть разной, воля может быть злой, и воля может быть доброй, конструктивной, созидающей — вот такой и является воля русского народа.

     Русскому народу присуща необычайная терпимость по отношению к другим нациям. Протестантско-католический Запад просто уничтожал чужую веру, зачастую с самими иноверцами, а русский народ, напротив, дал миру пример многовекового сосуществования с разными нациями и религиями. Потому что исповедовал иные, чем на Западе, принципы — терпимость и уважение чужих обычаев.

     А в это же время в плавильном котле западной цивилизации произошла унификация разных народов под единый мировой стандарт. Вообще стандартизация и унификация всех и вся — это отличительная особенность западной цивилизации, особенно сегодня, когда она претендует на мировое господство, потому что людской массой, доведенной до безликого и однородного состояния, легче управлять.

     Эту же цель преследуют и уничтожение нашей кафедры, и совершенно искусственный разрыв курса русской истории на два периода — до ХХ века и отдельно ХХ век. Такое деление разрывает причинно-следственные связи и, в частности, отсекает русскую трагедию конца ХХ века от ее корней, которые уходят еще в век XVIII и даже глубже.

     Происходит слом фундаментального образования. Одна часть студентов не будет знать истоков, а другая — последствий. А фундаментальность знаний, их системность дают возможность адекватно и правильно оценить то, что происходит вокруг. Но как раз в этом-то и не заинтересована ни российская власть, ни ее западные покровители. Им нужно дать русским людям «кастрированное» историческое образование, потому что знание истории делает человека гражданином, а гражданское чувство, любовь и верность к своему Отечеству, своему народу — это же прямой вызов самой идеи глобализации.

     Говорят, что, дескать, глобализация не имеет своей идеологии и равно терпима к любым взглядам. Убежден, что это не так. На самом деле идеология «Болонского процесса», на мой взгляд, весьма наглядно была явлена на встрече президента Путина со школьниками — победителями конкурса на лучшее патриотическое сочинение (эту встречу летом показывали по телевидению). Там Путин сказал, что мы делаем первые шаги по включению высшего образования России в «Болонский процесс».

     А еще на той встрече президента спросили — хорошо это или плохо, что русские (или новые русские) посылают своих детей учиться в США, в Европу? И президент ответил, что это — хорошо. Потому что, дескать, это необходимо рассматривать в плане реализации свободы — «человек вправе работать и жить там, где он хочет, и учиться — где и чему хочет». «Раньше, — сказал президент, — это называли предательством, а сейчас... сейчас это поощряется».

     Меня тогда поразила откровенность нашего президента-чекиста: сейчас поощряется то, что раньше расценивалось как предательство. Так в каком же обществе мы в таком случае живем?

     А потом я понял, что в словах президента глубокая правда — без предательства новый мировой порядок не построить. Для этого нужно прежде всего отказаться от национальных ценностей, от всего, что было дорого народу, нации. Это и есть истинная идеология глобализации.

     А как же одним словом обозначить эту идеологию? В свое время ныне покойный великий русский артист Игорь Горбачев назвал нынешнюю эпоху «иудино время». Быть может, это и есть ответ на заданный историком Фрояновым вопрос — в каком обществе мы живем? Был у нас капитализм, социализм, сталинизм, а вот теперь, может быть, настал «иудизм»? Так сказать, «иудизм как первая стадия глобализации».