Показываю Голованову газету <Красный сокол> от 20 августа 1944 года с указом Президиума Верховного Совета СССР: <Маршалу авиации Голованову Александру Евгеньевичу присвоить военное звание Главного маршала авиации>.

- Коротко и ясно, - сказал, улыбаясь, Александр Евгеньевич. - Говорят, Новиков написал, - добавляет он, - что АДД плохо работала на Курской дуге. Я за Курскую битву получил маршальское звание! А стать маршалом, да на поле сражения, да у товарища Сталина...

Я не из тех, кто получил это звание списком при Никите, я не <списочный>, а боевой маршал! И Жуков, и Рокоссовский признавали только тех маршалами, кто получил это звание на фронте.

Голованов рассказывал, как после победы под Москвой, когда он был еще полковником, ему позвонил Сталин:

- Есть мнение присвоить вам генеральское звание. Как вы на это смотрите?

- Мне все равно, товарищ Сталин.

Что ж, еще походил, верней, полетал, повоевал в полковниках. Но когда в 1943-м Сталин по телефону известил его о маршальском звании и опять спросил, как он на это смотрит, Голованов ответил:

- Если вы считаете, товарищ Сталин, что авиация дальнего действия заслуживает того, чтобы ее командующий был маршалом, я не возражаю.

- Считаем, что заслуживает,- ответил Верховный.

...Мы сидим за столом, Голованов покачал головой, засмеялся:

- Это ж надо - допереть до маршала!

По-моему, Голованов был единственный из Главных маршалов и Маршалов Советского Союза, не удостоенный звания Героя. Сам он говорил мне, что за Берлинскую операцию АДД вообще отметить <забыли>, так же как и присвоить звание Героя Советского Союза ее командующему. Жуков вычеркнул его из списка по просьбе командующего ВВС А. А. Новикова, трения с которым начались у Голованова после включения АДД в состав ВВС в 1944 году - из-за болезни Голованова.

Голованову не присвоили это звание ни к двадцати-, ни к тридцатилетию Победы, звание, которое он, конечно же, заслужил сполна, ибо был настоящий Герой хотя бы потому, что с самого начала и до конца войны уже в высочайшем своем звании летал на бос вые задания.

Вспоминаются страшные кадры из кинофильма <Живые и мертвые>, когда немецкие истребители сбивают один за другим наши тяжелые бомбардировщики, летящие без прикрытия. В роенных дневниках К. Симонова читаем: <В тот драматический день 30 июня 1941 года, самоотверженно выполняя приказ командования и нанося удар за ударом по немецким переправам у Бобруйска, полк, летавший в бой во главе со своим командиром Головановым, потерял одиннадцать машин>.

Погибали, но срывали гитлеровский блицкриг.

Одну из пятерок бомбардировщиков водил лично Голованов.

Воистину, <у летчиков и маршалы летают>. Я написал эти стихи задолго до знакомства с живым маршалом.

- Нас называли <головановцы>, и мы этим гордились,- рассказывал мне ветеран АДД А. В. Петин.-

Приезжает к нам в полк Голованов, катят машины, а он

идет пешком километра два-три. Соберет весь личный состав без начальства и спрашивает, кто чем недоволен, кого наградой обошли или звание забыли повысить. Мне он в июле 1944-го прямо на плоскости самолета

Подписал приказ о присвоении майорского звания...

СЛУХИ

Слухи - великая движущая сила нашего общества. Они могут круто изменить нашу жизнь, и даже в лучшую сторону, но это реже, ибо, умело распространяете, они, как правило, растут цветами зла и зависти. Я долго не мог понять, - говорит Голованов, - почему ко мне такое отношение после Сталина, не дают работы. Спросил напрямик в Министерстве обороны, мне говорят: <Все было бы хорошо, но зачем вы в 1945 году дочь выдали замуж за англичанина? Зачем вам это было нужно, Александр Евгеньевич!> - <Да моей старшей дочери в 1945 году было 11 лет!>- отвечаю. Открыли рты. Откуда что берется, черт его знает! - смеется Александр Евгеньевич, покачивая головой.

Был такой генерал-полковник Ермаченко,- продолжает Голованов,- женился на молодой, а старая жена пожаловалась в политотдел. Когда его стали разбирать, он вспылил:

Сталину можно, а мне нельзя?

А ходили слухи,- абсолютная чепуха! - что Сталин женился на дочери Кагановича после смерти Аллилуевой (кстати, Майя Каганович в ту пору была пионеркой).

Далее, со слов Голованова я узнал, что генерала Ермаченко разжаловали. Голованов определил его начальником Быковского аэропорта. А при удобном случае рассказал о нем Сталину. Тот возмутился и велел восстановить Ермаченко в звании и должности. Погиб он нелепо: на озере, на охоте, поскользнулся и попал под винт моторной лодки...

Я рассказываю Голованову, что недавно выступал в парке Горького вместе с Героем Советского Союза генерал-майором авиации Иваном Алексеевичем Вишняковым:

- Знаете его?

- Фамилия знакомая, - отвечает Голованов.

- О вас разговорились. Он доказывал, что после войны Сталин вас посадил вместе с маршалом Новиковым. Я ему сказал, что он путает, а он отвечает: <Голованов тебе об этом не расскажет, он это скрывает от всех. Его посадили за то, что они с Новиковым привезли себе из Германии два самолета барахла...>

- Обо мне много легенд, - смеется Голованов, - и что дачу Геринга я себе перевез...

А насчет вещей из Германии Голованов рассказал такой эпизод. До поры до времени на трофеи, которые кто как умел, возили из Германии, смотрели, как говорится, сквозь пальцы. Пока не вышел приказ Сталина: с такого-то дня на границе все отбирать в пользу государства. И вот у одного известного генерал-полковника конфисковали целый вагон вещей, несмотря на то, что тот возмущался и грозил написать товарищу Сталину.

- И ведь хватило ума написать! - восклицает Голованов.

Ответ Сталина поступил в виде резолюции, которая стала известна всему высшему командованию и долго служила поводом для насмешек над этим генералом. Резолюция выглядела так: <Вернуть г.-полковнику барахло. И. Сталин>.

<ПОМОГИ, ГОСПОДЬ!>

- Сталин не был воинствующим безбожником. Может, сказалась его духовная семинария? Часто, закругляя разговор, он говорил: <Ну, с Богом!>, <Ну, дай Бог!> или: <Помоги, Господь!> Когда же он узнал, что многие попы ушли в партизаны и среди них есть даже начальники штабов отрядов, у него искренне вырвалось: <А мы храм Христа Спасителя взорвали!> В войну он очень потеплел к церкви.

В ЭТОМ СУТЬ

-- Генерал Ф. А. Астахов, выйдя из окружения и будучи назначенным начальником ГВФ, несколько месяцев скрывал, что зарыл в окружении свой партбилет. Платил ежемесячно партвзносы и ссылался на то, что забыл партбилет дома. Спустя несколько месяцев дошло это до А. С. Щербакова, члена Политбюро, начальника Главного политического управления. Истина была установлена, и А. С. Щербаков, докладывая об этом Сталину, поставил вопрос о пребывании Астахова в партии и на посту начальника ГВФ.

Сталин, по своему обыкновению, долго ходил, покуривая трубку, и не торопился с ответом. Наконец, подойдя к Щербакову, спросил:

- А вы бы что сделали на месте Астахова? - Не дожидаясь ответа, продолжал: - Плохо не то, что Астахов закопал свой партбилет, а плохо то, что побоялся об этом сказать. В этом суть.

Астахов остался на своем посту. В 1944 году, по представлению командования АДД, которому тогда подчинялся ГВФ, ему было присвоено звание маршала авиации,но в 1946 году он был освобожден от должности и, несмотря на большое число ходатайств, ответственной работы больше не получил. Пословица <кто старое помянет, тому глаз вон> всегда дополнялась Сталиным: <А кто старое забудет, тому оба долой>.

Я вспомнил этот эпизод, когда встретился с Ива-ном Васильевичем Сулимовым, который в войну командовал знаменитым 120-м гвардейским отдельным ордена Александра Невского Инстенбургским авиационным полком, где летал мой отец.

Иван Васильевич сказал мне, что Голованов после нойны признался ему: <Я в своей жизни совершил две ошибки: Астахову присвоил маршальское звание, а тебе не дал генеральского>.

КВАРТИРУ: ЕЩЕ КВАРТИРУ

- Есть люди, воспринимающие заботу о них по известной поговорке: дают - бери. Одного товарища назначили на весьма ответственный пост, и, естественно, общение со Сталиным стало у него частым. Как-то Сталин поинтересовался, как этот товарищ живет, не нужно ли ему чего-нибудь, каковы его жилищные условия? Оказывается, ему нужна была квартира. Квартиру он, конечно, получил, а в скором времени Сталин опять его спросил, нет ли в чем-либо нужды. Оказалось, то ли его теща, то ли какая-то родственница тоже хотела бы получить жилплощадь. Такая площадь была получена. В следующий раз товарищ, видя, что отказа ни в чем нет, уже сам поставил вопрос о предоставлении квартиры еще кому-то из своих родственников. На этом, собственно, и закончилась его служебная карьера, хотя Сталин и поручил своему помощнику рассмотреть вопрос о возможности удовлетворения и этой просьбы. Не знаю, получил ли он еще одну квартиру, но в Ставке я его больше не встречал, хотя знал, что службу свою в армии он продолжает...

Сталин очень не любил какого-либо выделения ру-ководящего состава, особенно политического, из об-щей среды. Так например, узнав, что члены военных советов фронтов Булганин и Мехлис завели себе личных поваров и обслуживающий персонал, снял их с постов на этих фронтах.

Полностью повесть "НЕСПИСОЧНЫЙ МАРШАЛ" можно скачать здесь