Стремительно прошел я через приемную. Поскре-бышев не успел даже подняться из-за стола, только рукой безнадежно махнул вслед. Охранник у двери, знавший меня в лицо, посторонился. Иосиф Виссарионович сидел на своем председательском месте за малым столом с грудой бумаг, просматривая газету, держа в руке карандаш. Мельком глянул - <Красная звезда>. Отдыхал Сталин, расслабившись. При моем по-явлении не удивился, но сразу как-то подобрался, что-ли: такой уж человек, даже при мне, видевшем его в самых различных состояниях, старался выглядеть строгим и сильным. Хотел я сказать - монументаль-ным, но нет, вдвоем со мной он на это не претендовал. Чувствовал меру. - Иосиф Виссарионович, час назад над Москвой появился немецкий самолет. Вероятно, разведчик. Прошел над улицей Горького, над центром. Показалось, Сталин вздрогнул. Во всяком случае, дрогнули его плечи. За последнее время ему довелось выслушать много тяжких, потрясающих сообщений, он притерпелся. Однако мое сообщение даже в ряду других трагических новостей, как я понимал, являлось особым. Надо было смягчить не только восприятие Сталина, но и реакцию, которая могла быть бурной и скверно отразилась бы на многих людях. - Над Кремлем? Прямо над нами? - именно этот факт особенно поразил его. Он сидит тут, руководит миллионными войсками, а над его головой летает гитлеровский разведчик! - Немец наблюдал? Фото-графировал? - Думаю, да. - Почему не докладывает противовоздушная обо-рона? Они что. сдохли все там?! - рука его потянулась к телефону. Гроза была близка, надо было предотвратить... - Командование ПВО выясняет, вероятно, обстановку, не следовало бы ему мешать,- задержал я руку Иосифа Виссарионовича.- Вам нужны точные факты, командование доложет все данные. - А откуда известно вам? - вопрос подразуме-вал, не выступаю ли я в виде амортизатора. - Мне только что позвонил со своего командного пункта командир полка майор Кикнадзе. - Просил вашего заступничества? Это он пропустил самолет? - раздражение Сталина не смягчила даже фамилия земляка, к которому он относился с особым расположением. - Фашистский разведчик прошел к нам незамеченным, подробности выясняются,- повторил я.- А майор Кикнадзе в заступничестве не нуждается Он хотел успокоить: в районе дач никаких происшествий, - Скажите, какой заботливый,- скептически хмыкнул Иосиф Виссарионович.- Этак мы не найдем с кого спросить. Кто виноват, кого наказывать? -Виноватых нет. - Они всегда есть, надо только найти. - Тогда начинать надо не с командира полка Кикнадзе, не с командующего ПВО, даже не с Климовских и не с Павлова. Об этом мы с вами ужо беседовали. И о том, кстати, что следует не столько выяснять, кто больше виноват, сколько исправлять положение. Мои слова задели его, он хотел ответить, но в этот момент зазвонил телефон. Сталин взял трубку, и по начавшемуся разговору я понял: руководство ПВО докладывает ему о случившемся. И был рад, что воспринимает он сообщение не горячась, делая какие-то пометки на листке бумаги. - Состояние противовоздушной обороны Москвы обсудим на Государственном Комитете Обороны,- Произнес Сталин.- Готовьте ваши предложения... Нет! Никаких оттяжек. Постановление примем не позже чем завтра. Все! Окончив разговор, повернулся ко мне. Помолчал, вздохнул: - Поезжайте, пожалуйста, сейчас к товарищу Кикнадзе, выясните обстановку, узнайте, в чем он нуждается, что предлагает для улучшения обороны. И постарайтесь успеть сегодня же в шестой авиакорпус. По тем же вопросам. Мы пошлем туда двух советников ГКО, но у них будут свои задачи. Желательно нынче получить все сведения. Когда вернетесь - сразу прошу ко мне. Далее - http://www.rednews.ru/lib.phtml