В ночь захвата заложников в «Норд-Осте» по всем телеканалам было показано несколько кадров самого первого совещания президента Путина с премьером Касьяновым, руководителем президентской администрации Волошиным, директором ФСБ Патрушевым и министром внутренних дел Грызловым. Сюжет прошел без слов, однако выяснить, что в нем говорилось, все же удалось.

Вечером 27 октября, когда все было уже позади, Леонид Парфенов пригласил в свою воскресную телепрограмму «Намедни» сурдопереводчицу, которая считала слова по губам собеседников. Это случилось уже в самом конце программы. Время было позднее, и дословно записать произнесенное не получилось. Но осталось общее несомненное впечатление: Касьянов возражал Путину и был против чего-то...

На следующий день при повторе программы этого сюжета в ней уже не было. Не появился он и в Интернете на официальном сайте «Намедни». И только через несколько дней расшифровка разговора нашлась в Интернете на сайте известной итальянской газеты «Коррере делла Сера» и с ее комментариями. Из них следует, что в Кремле крайне недовольны озвучиванием и что у Парфенова серьезные неприятности. Вот эта запись:

ПУТИН. Итак, нашу следующую встречу проведем на месте.

ПАТРУШЕВ. Думаю, необходимо все подготовить. И все будет подготовлено.

КАСЬЯНОВ. Я против. Думаю, что это будет в ущерб требованиям...

ПУТИН. Обсудим это на месте.

Разумеется, не зная содержания предшествующего разговора, нельзя точно установить, о чем конкретно идет речь. Что это за таинственное «место»? Какой-то пункт недалеко от «Норд-Оста», откуда Путин будет руководить штурмом, или «ситуационная комната» в Кремле? Против чего возражал Касьянов, о каком ущербе говорил? Против встречи на месте или против штурма? Об ущербе требованиям безопасности или требованиям террористов? Об ущербе безопасности заложников или безопасности президента?

Ни на один из этих вопросов нельзя дать достоверного ответа. Тем не менее в Кремле всполошились, ибо там лучше многих знают, что законы телевизионного жанра вовсе не предполагают каких-либо ясных вопросов и ответов.

Суть не в том, что говорится с телеэкрана, а в том, как оно подается и воспринимается. Телевидение — особый тип информационного оружия. Его удар накрывает одновременно миллионы голов, среди которых лишь единицы способны объективно оценивать проникающую в их уши информацию. Рядовой телезритель не будет предаваться умозаключениям, тем более что на него накатывается следующий сюжет. Как говорил Штирлиц, запоминается последняя фраза. Главное — в том, что телезритель услышал из уст Касьянова ключевое слово: «Я против». А поскольку все это показывалось уже после штурма, после того, как стало известно, во сколько жизней заложников он обошелся, телезритель успевал сделать один, и только один вывод: Касьянов возражал президенту, Касьянов был против штурма, а стало быть, и против жертв. Дальше — больше. Уже следующим утром Касьянов улетел вместо Путина в длительное зарубежное турне и тем самым окончательно умыл руки: и против был, и участия ни в чем не принимал, и помешать не мог, поскольку был в отъезде.

И самое главное — в том, что премьер обозначил свое особое мнение самым надежным способом — намеком, оставшись при этом в стороне.

В случайность происшедшего поверить трудно. Ведь кто-то в президентской администрации предоставил телеканалам не какой-нибудь нейтральный, а именно тот кусок видеозаписи, где участники обсуждали вполне конкретные действия и даже спорили о них. Кроме того, этот сюжет наверняка смотрели и террористы, и не было никаких гарантий, что среди них не найдется умеющих читать по губам! Кто-то наконец надоумил телевизионщиков позвать сурдопереводчика. И если даже они могли это сделать сами, то рискнуть выдать расшифровку в эфир без очень авторитетной санкции и поддержки — вряд ли.

Словом, проведена грамотная пиар-акция, обращенная непосредственно к родственникам погибших заложников, к общественному мнению и одновременно против президента, директора ФСБ и других силовиков. Это, что ни говори, уже политический капитал, который пригодится в дальнейшей борьбе. А в том, что на самых кремлевских верхах разгорается нешуточная междоусобица, не сомневается уже никто из внимательных наблюдателей.

Александр ФРОЛОВ.