В первой реакции “демократической” прессы на выборы нижней палаты российского парламента господствуют либо восторги и хвастовство, либо брань. Ясно, что прокремлевские победители еще не протрезвели от эйфории по поводу обилия полученных мандатов. А записные “демократы” гневаются по случаю прокаченных на вороных СПС и “Яблока”. Что касается коммунистов, то они начали очень серьезное осмысление далеко не радостных итогов.

ПРИ БЕГЛОМ АНАЛИЗЕ появляются вроде бы основания утверждать, что в избирательном пространстве, в общем-то, все осталось на своих местах. Левый электорат никуда не делся: не уменьшился, но, к сожалению, и не увеличился. Чтобы в этом убедиться, достаточно сложить голоса, отданные избирателями КПРФ, “Родине”, Аграрной партии, “Партии пенсионеров” и “блоку двух спикеров”,— получатся те же самые “сакраментальные” 30 процентов. Вспоминают, что эти 30% были у левых не только четыре года назад, но даже и в 1991 году, когда именно такая доля избирателей высказалась против введения поста президента России.

Такую же стабильную ситуацию легко обнаружить и у “партии власти”: “Единая Россия” собрала точь-в-точь такой же урожай, какой был в сумме у “Медведя” и ОВР четыре года назад. Там и тут чуть больше 37%.

А поскольку противоборствующими силами на минувших выборах были левопатриотические силы и “партия власти”, то можно говорить о сохранении прежнего расклада народных предпочтений, о стабильном соотношении основных политических сил.

Осмысление случившегося будет, однако, более продуктивным, если итоги выборов рассматривать в тесной связи с общественно-политическим положением в стране. Ведь если даже подвижки произошли лишь внутри крупных политических сегментов, то и тогда они случились не только под воздействием предвыборной работы (и недоработок) политических партий и блоков, не только из-за пропагандистской “мочиловки” со стороны режима (а его основу составляет государство), но и под влиянием экономических, социальных, политических, духовных сдвигов в масштабе общества.

Да и к избирательной арифметике надо относиться более уважительно.

ДУМАЮ, НАМ НЕ СЛЕДУЕТ ПОДДАВАТЬСЯ гипнозу “демократических” говорунов, нарочито противопоставляющих “Единую Россию” двум правым партиям. Об истинном лице политических структур серьезные люди судят не по декларациям партийных функционеров, а по делам возглавляемых ими организаций. В отпечатанном многотысячным тиражом “Отчете фракции КПРФ (1999—2003 гг.)” приведены данные результатов голосований думских фракций и депутатских групп по 20 наиболее принципиальным законопроектам. Фракция “медведей” (“Единство”) во всех 20 случаях голосовала точно так же, как СПС. У другого крыла нынешней “партии власти” — фракции ОВР — совпадения с “Союзом правых сил” были в 17 из 20 голосований. Иначе говоря, “Единая Россия” — это СПС в медвежьей шкуре. Поэтому нет никаких оснований их не только противопоставлять, но и вообще относить к разным политиче-ским силам.

При такой оценке правобуржуазные силы никакого прорыва на выборах четвертой Госдумы не достигли. Этот фланг борющихся за голоса избирателей — как минимум шесть партий и блоков: СПС, “Единая Россия”, “Новый курс — автомобильная Россия”, партия “Развитие предпринимательства”, “Яблоко” и СЛОН. В сумме их поддержали 46,6% принявших участие в выборах 7 декабря. А теперь сравним с тем, что было четыре года назад. Тогда правый фланг был менее пестрым. На нем кучковались СПС (8,52% голосов), “Медведь” (23,32%), ОВР (13,33%), “Яблоко” (5,93%) и НДР (1,19%). В сумме за них в 1999 году проголосовало 52,29% пришедших на избирательные участки. То есть больше половины всех избирателей. Поскольку в большинстве парламентских процедур 50% — рубежное состояние, то можно говорить о снижении поддержки всех разновидностей правых сил российским избирателем. Но при этом в Государственной думе четвертого созыва произошла политическая концентрация выразителей классовых интересов капитала.

ЕЩЕ ПРИНЦИПИАЛЬНЕЕ ИЗМЕНЕНИЯ на левопатриотическом фланге. Даже недавние результаты парламентских выборов не отменяют того бесспорного и фундаментального факта, что стержнем этого фланга является КПРФ. Но она все последние годы окружена своеобразным заградительным отрядом, который выступает в роли препятствия на пути левеющего избирателя к компартии.

Нынешняя структура этого заградотряда оказалась даже беднее, чем на прошлых выборах. Тогда пополнению коммунистического электората надо было, образно говоря, продраться через 9—10 избирательных объединений. Здесь были “Партия мира и единства”, “Партия пенсионеров”, “Женщины России”, блок А. Николаева и С. Федорова, блок “Мир, труд, май”, подберезкинское “Духовное наследие” и три партии под социал-демократической вывеской. Всем им вместе избиратели 4 года назад отдали 6% голосов.

В собственно коммунистических рядах на думские выборы 1999 года маршировали четыре колонны: кроме КПРФ, здесь были “Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз”, “Сталинский блок — за СССР” и Движение в поддержку армии. И вот несмотря на всю эту многоцветность и цветастость (около 15 избирательных объединений!), на долю КПРФ приходилось 72% всех голосов избирателей, поданных ими в пользу всех левопатриотических сил.

Нынче картина на этом фланге качественно иная. Количество партий и блоков в заградотряде сократилось в 2,5 раза. Никаких коммунистических альтернатив КПРФ на этих выборах не имела: она шла одной колонной с РКРП—РПК. Все это — вроде бы благоприятные условия. Но 7 декабря голоса, полученные КПРФ, составили всего 39,4% поддержки, оказанной избирателями левопатриотическим структурам. Серьезный результат оказался не только у блока “Родина” (9,1%), но и у не преодолевших барьер Аграрной партии (3,8%), “Российской партии пенсионеров” и “Партии социальной справедливости” (3,2%), “Партии возрождения России — Российской партии жизни” (1,2%).

У НЫНЕШНЕГО ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА явное искривление. Думаю, объяснять его только пропагандистскими ухищрениями власти и “партии власти” — значит серьезно упрощать ситуацию. Пропаганда, включая черный и серый пиар, — только инструмент, которым стремятся обработать умы и сердца избирателей. Результат, как известно, зависит не только от изощренности инструмента, но и от характеристик обрабатываемого материала. К тому же на избирателя пытались воздействовать и силы народного блока КПРФ (и это тоже должно быть принципиально, самокритично и требовательно партией оценено), и наши соседи по политическому пространству. Для верной оценки выборов необходимы знание общества, в котором живем, и анализ его быстротекущих изменений.

Реставрация капитализма — это не только появление толстосумов-эксплуататоров. Изменения происходят на всех этажах во всех секторах общества. Основным общественным противоречием снова становится противоречие между трудом и капиталом.

За последние четыре года всевластие капитала нарастало. Продолжался передел собственности в пользу крупнотоварного частного уклада. Под нож приватизации пускаются самые крупные, самые необходимые для страны и государства промышленные комплексы. Правительство уже узаконило четвертование (“реформу”) даже Единой электроэнергетической системы и железных дорог. По-прежнему растет влияние экспортно-сырьевого сектора при фактическом застое (в катастрофическом состоянии!) обрабатывающей промышленности.

На другом полюсе все острее осознается нависающий над большин-ством населения бич “проблемы выживания”. (Из атмосферы этого гнета выделяются столица и еще 7—10 регионов, где сконцентрированы экспортно-сырьевые отрасли и банковский капитал). Осознание малоимущими нарастающей остроты “проблемы выживания” порождает страх перед наказанием за участие в протестных действиях. Если незадолго до выборов в третью Госдуму забастовки были одним из серьезных факторов общественной жизни, то перед этими выборами они оказались редким явлением, фактически не влияющим на политические события. Все заметнее расслоение внутри рабочего класса, разрыв в зарплате между богатыми и нищими отраслями почти десятикратный (например, между нефтедобычей и текстильной или стекольной промышленностью). При этом из нищих отраслей идет вымывание квалифицированных рабочих.

Экономические отношения в нынешней России изменяются так, что расширяется мелкотоварный сектор, в который сбрасывается “лишняя” рабочая сила не только из числа вчерашних рабочих, но и инженеров, иных специалистов.

Серьезно изменилась социальная конфигурация деревни. В ней сплошь и рядом стала хозяйничать крупная буржуазия, хапнувшая свой первоначальный капитал в ходе приватизации промышленных предприятий. Новые хозяева пытаются определять не только то, что и как людям делать, но и что думать и как себя чувствовать. В этих целях ими успешно используются религия и церковь.

КРЕМЛЬ ЗА ЧЕТЫРЕ ПОСЛЕДНИХ ГОДА преуспел в создании жесткого скелета исполнительной власти. Он добился, что перед ним стали стоять навытяжку регионы. Одновременно он сумел консолидировать под своей крышей крупный капитал. Четыре года назад на выборах соревновались партии, сколоченные буржуазией регионов-доноров (ОВР) и дотационных регионов (“Медведь”). Сегодня они шагали стройными рядами в “Единой России”.

Мы постоянно и справедливо со всех трибун говорили, что социальная база левых сил в России составляет не менее 75—80%: такова доля угнетенных в сегодняшней России. Также мы соглашались, что электоральная база (доля голосующих за нас избирателей) от социальной значительно отстает. Выборы в четвертую Государственную думу показали, что отставание серьезно увеличилось.

В самых общих чертах причина этого разрыва известна. Если в социально-экономической сфере с ускорением идет пролетаризация населения: наемными работниками становятся лица как физического, так и умственного труда, — то сознание под влиянием ежедневных мерзостей жизни постоянно находится под угрозой омелкобуржуазивания. В самой жизни сегодня наемные работники и мелкие (чрезвычайно мелкие!) собственники сплошь и рядом перевиты в один жгут. Преодоление всевластия крупного капитала и олигархического режима предполагает в нынешних условиях союз этих классов. Такова аксиома современного этапа политической борьбы.

Когда утверждают, что левый электорат никуда не делся, то говорят правду. Но сегодня он оказался под воздействием двух мощных идеологических струй — целенаправленного внесения социалистического сознания и стихийно-осознанного насаждения мелкобуржуазности. Судя по обнародованным данным думских выборов, под напором хорошо регулируемой стихии мы отступили. Такова реальность. Ей не скажешь: “Сгинь, нечистая!” Надо серьезно думать, как теперь поступать. Время поджимает. О том, что надумаем, неплохо бы обменяться мнениями.