Небольшое полосатое насекомое с упругими лапками и длинной иглой на хвосте,именуемой «яйцекладом», озабоченное продолжением рода, переполненное созревшими яичками, находит тучного мотылька, упитанную гусеницу или нерасторопного жука. Садится на спину медлительного существа. Упирается лапками— опорами. Вонзает иглу с крохотной фрезой на конце. И, подобно буровой установке, ввинчивается в толщу. Проникает в глубину питательных тканей, откладывает яички и улетает. Ничего не подозревающее существо продолжает беспечно летать над цветами, трудолюбиво копает землю или деловито ползет по стеблю. Но в его нутре развиваются крохотные личинки осы, сжирающие его плоть. Существо носит с собой свою смерть, которая разрастается, лакомится его жизнью, пока от жука или бабочки не остается мертвый хитин. На волю вылетают изящные полосатые осы-наездницы, вскормленные чужой плотью, оглашая Вселенную радостным победным жужжанием.

В послании к Федеральному собранию Путин использовал всю политическую философию, которую годами формулировала патриотическая оппозиция. «Страна переживает невиданную катастрофу. Стремительно уменьшается население. Институты власти в распаде. Без армии, без прочной власти, без патриотической идеологии не удастся удержать территории. Курилы, Приморье, Кавказ затягиваются гравитацией бурно развивающихся враждебных соседей. Нужен «Большой проект», позволяющий сделать долгожданный рывок, а для этого - консолидация общества, мобилизация народа, уставшего от бесхозной страны и бездарной власти». Патриоты усваивали эти истины под выстрелами ельцинских танков, погибая от тоски и от голода, мучительно преодолевая заблуждения, избавляясь от распри «красных» и «белых», отыскивая экономическую и политическую формулу «Большого проекта». И когда эти истины, добытые слезами и кровью, стали очевидны народу, президент ловко их оседлал. Ввинтил свой изящный «яйцеклад», отложил яички, полагая, что напитается соками патриотов до следующего своего избрания. И при этом не ударит пальцем о палец. Ибо в послании нет ни слова о том, как удвоить национальный доход, оставляя ресурсы страны у хищных и беспощадных олигархов. Где найти деньги на тяжелые ракеты и контрактную армию, если криминал уворовывает две трети национального дохода. Как консолидировать народ, состоящий из умертвляемых и убийц. Теперь, как и в первом своем послании, инкрустированном патриотическим орнаментом, Путин рассчитывает на легковерых мотыльков и наивных жуков, которые до бесконечности готовы возить на себе лукавых наездников, выкармливать своими телами умных и алчных ос.

То же и Караулов. Все предшествующее, кошмарное для страны десятилетие он преуспевал, связав свой успех с ельцинизмом. Слащаво воспевал либералов. Гримировал под благородных красавцев их уродливые личины. Дружил с Якубовским, одиозным «генералом Димой», символом расправы с Домом Советов. Строил виллы и разводил крокодилов. Светски беседовал с русофобами-эмигрантами. Ни разу не обратил свой взор на гибнущую страну, где умирали великая наука и оборонная техника, распадалась неповторимая цивилизация и таял миллионами великий народ, на голову которого надели целлофановый мешок, дабы не слышно `было его слез и стенаний. Караулов и был тем «телевизионным мешком», из которого не было слышно народных стонов. И вдруг -о чудо! Савл превратился в Павла! Может быть, слетел к Караулову ангел и сказал: «Раскайся, злодей!». Или сдох его любимый крокодил, и некому было скармливать тушки мышей и кроликов? Или Якубовский прислал из тюрьмы «маляву» с предупреждением: «Братан, знай меру»? Ни то, ни другое, ни третье. Просто от либералов вдруг повеяло трупным духом. «Ельцинизм» покрылся нарывами и гнилыми пятнами. Больше невозможно было пить это пойло из духов Галины Вишневской, холодного пота Наины Иосифовны и перхоти Сатарова. В поисках свежей пищи, натолкнувшись на запыленные томики Некрасова и Добролюбова, Караулов решил превратиться в народолюбца. В защитника малых, ревнителя обороны и армии, в патриота-державника. На объективе его телекамеры заблестела «слеза ребенка». Вот он летит на могучем военном транспорте, славя советскую «оборонку». Вот возвращает пациенту искусственную почку, отнятую жестоким «омоновцем». Голосом баптистского пастора обличает зло, осторожно, как бы не переборщить, добираясь в своих обличениях до зловонного саркофага, где раздувшийся, с выпученными глазами лежит Ельцин. Расставив ножки, выпустив свой «яйцеклад», Караулов ввинтил его в толщу огромного, страдающего народного тела и откладывает там яички. Чтобы вывелись из них удавчики и крокодильчи-ки и можно было безбедно переползти из одного политического периода в другой. От Ельцина — к Путину. Из Лимпопо — в Замбези. Из кипящих болот либерализма — в гнилую сельву олигархизма. И при этом смехотворно и жалко берет на себя роль патриотической оппозиции, выполняя заказ «пути-нистов», клевеща на Компартию. Похоже, иные соблазнились елейным карауловским голосом, не умея отличить «слезу ребенка» от «слезы крокодила».

Два послания. Путина — о державном возрождении России. И Караулова — о коррупции КПРФ.

Оба «посланца» вывалились из фалды ельцинского фрака. Пришли к нам под хрипатую ельцинскую «Калинку-малинку». Под стук деревянных ложек, которыми Ельцин сыграл на лысине Оскара Акаева. Не верим ни тому, ни другому.

Александр Блок, стоя над могилой Клеопатры, произнес:

Ты раньше исторгала грозы.

Теперь исторгнешь громче всех

У пьяного поэта слезы,

У пьяной проститутки смех.

Александр ПРОХАНОВ.

«Завтра» №21.