На днях я прочитал, кажется, на сайте «Правда.ру», что некий заграничный учёный установил, что наше Солнце стало перегреваться (оттого-де и глобальное потепление на Земле) и через шесть лет оно до того догреется, что взорвётся, как лопнувший банк, и для нас с вами, дорогие читатели, наступит долгожданный конец света! Правда, при этом не будет никакого разделения «живых и восставших из мертвых» на «овец и козлищ», как сказано в Апокалипсисе, то есть на праведников, которых Господь «вознесет на облацех» в вечный рай, где они будут блаженствовать в его компании, и на неисправимых грешников, которые по его же беспредельной милости будут подвергнуты окончательной кремации (в аду-то они горели, не сгорая!) в «пещи огненной». Все: живые и мертвые, праведные и неправедные, левые и правые и даже центристы, и более того – сама Земля в виде облаков космической пыли вознесутся в высоты Вселенной, где их засосут «чёрные дыры».

Однако меня, как и, надеюсь, Вас, уважаемые читатели, не испугал такой Апокалипсис, ибо уже сколько раз, начиная с апостола Павла, церковники и учёные-пессимисты, которых в детстве мамка уронила, предсказывали своим живым современникам, что тем никак не удастся изловчиться и умереть если не естественной, то обычной смертью – от рук других людей, а непременно суждено принять свой конец в виде конца всего света!.. И каждый раз мрачные предсказатели такого грандиозного зрелища были посрамлены – мир и жизнь продолжались самым бессовестным образом, разрушая самые красивые страшные сказки религиозных и учёных человеконенавистников.

Гораздо опаснее и реальнее, чем взрыв Солнца или столкновение Земли с другим небесным телом, сегодняшние уже не планы, а действия вашингтонских человеконенавистников, слуг американского и мирового империализма, которые намереваются устроить выборочный конец света – не себе, а только другим.

Представьте себе, что кислород, который из окружающей атмосферы вдыхают все люди и животные, вырабатывался бы не «лёгкими Земли» – её лесами, особенно зелёными массивами Сибири, Индии, Африки и Бразилии, а выделялся бы на поверхность Земли через несколько вулканических отверстий из её недр, причём только на территории одной-двух-трёх стран. Например, Японии, Кореи и Малайзии. «Ну и что с того?» – скажете вы. Да, но что бы вы сказали, если бы эти страны в один прекрасный день решили ограничить выход кислорода в атмосферу и стали бы его «излишки» накапливать в естественных подземных резервуарах, вытесняя оттуда воду, а выпускать в атмосферу только такое количество кислорода, которое образовывало бы три кислородосодержащие атмосферные «шапки» над этими странами, оставляя остальным странам лишь какие-то побочные потери газа жизни?! А высокотехничная и «быстрая разумом» Япония накрыла бы свои города пластиковыми колпаками и создала бы там идеальный дыхательный рай, чем она сейчас в своём задымлённом Токио похвалиться не может. Что бы тогда произошло? Человечество, за исключением трёх эгоистичных не самых больших наций, стало бы задыхаться!...

И конечно же все страны мира, пока они ещё в состоянии были бы дышать, ополчились бы против этих трёх стран, объявили бы их изгоями и пошли бы на них войной. Но на полпути союзное человечество остановилось бы, сообразив, что бомбардировки и взрывы снарядов могли бы окончательно отравить низкокислородную атмосферу Земли и погубить победителей, а, кроме того, возникла бы опасность закупорки выходов кислорода из недр планеты массами развороченного взрывами грунта и щебня.

И тогда союзники перестали бы быть союзниками и наперебой стали бы договариваться с теми тремя счастливыми странами, обладающими природными источниками кислорода, о продаже его за определённую плату. Естественно, эти три страны были бы немедленно объявлены «странами процветающей демократии и просвещённого гуманизма». Сперва монопольные продавцы воздуха просто увеличили бы выход кислорода в атмосферу, но потом, наверное, первыми «быстрые разумом» японцы придумали бы более рациональные способы его поставки в другие страны – по гиганского диаметра кислородопроводам, поставив на них счётчики и установив цены на кубометр «дыхания жизни» или в крупнотонажных танкерах, которым потребовались бы глубоководные порты.

А в странах-потребителях воздух, обогащённый импортным кислородом, подавался бы в первую очередь в закрытые гигантскими колпаками государственные и частные учреждения, небоскрёбы и виллы наиболее уважаемых граждан, полезных для общества. Всем прочим, просто уважаемым гражданам воздух поставлялся бы за приличную плату в дома и квартиры. Недостойных граждан, бунтовщиков и подозрительных радикалов в интересах демократии отключали бы от подачи живительных струй до полного их... исправления. Некоторые продолжали бы исправляться на кладбище!..

А теперь представьте себе, что правителям одной огромной державы и её наиболее уважаемым богатеям надоела бы эта кислорододоилка и захотелось бы самим стать хозяевами чужих драгоценных источников газа жизни, причём не только для того, чтобы полной грудью дышать самим, не только для того, чтобы наживаться на торговле воздухом, диктуя на него цены всему миру, но и для того, чтобы диктовать ему свои условия жизни, поведения, политики, роста населения, заставлять служить себе в качестве слуг, рабов, проституток и королев красоты. Тут же надышавшиеся бесценного газа без ограничения, а поэтому находящиеся в состоянии кислородного и шовинистического опьянения учёные изуверы изобрели бы экологически чистые бомбы и снаряды, отличающиеся точным попаданием только в живые цели, которые просто испарялись бы, превращаясь в дополнительный искусственно получаемый кислород.

После этого разведка данной великой державы заявила бы, что обнаружила, что страны-эспортёры кислорода преступным образом добавляли в поставляемый продукт превращённые в газ наркотики и недемократические ценности. Естественно, после пропагандистской атаки с шумом на весь мир и гуманной угрозы экологически чистым оружием тем трём странам, вновь объявленным изгоями, великая свободная держава оккупировала бы их, преодолев слабое сопротивление кучки самураев в Японии и партизан в Корее и Малайзии, и завалила бы их своими демократическими ценностями, забрав взамен контроль над источниками газа, дающего жизнь всем живым организмам. Разумеется, после этого в мире появился один единственный великий и справедливый, увешанный демократическими ценностями и мешками с золотом Продавец Воздуха (точней, кислорода), который стал бы сам устанавливать цены на него, а также поделил бы страны-покупатели на достойные, менее достойные и совсем недостойные. Недостойные дышать!..

Вы скажете, терпеливые мои читатели, чего это я кормлю Вас вместо политики фантазиями, словно Герберт Уэллс. А вот и не фантазиями! Только замените слово «кислород» словами «нефть» и «газ», которыми «дышит» вся техника современной цивилизации, а названия стран «Япония», «Корея» и «Малайзия» – словами «Ирак», «Иран», «Венесуэла», «Саудовская Аравия», и всё станет реальностью. А Великая Демократия с экологически чистыми бомбами, испаряющими всё живое на Земле, это – и дураку ясно – Соединённые Штаты Америки! Кто же сейчас ещё в мире такой всемогущий, демократичный, морально ценностный и свободный?! Свободный творить в мире, что заблагорассудится!..

Впрочем, слово «кислород» можно было бы и не заменять. Я прочитал как-то в интернете, что один западный инженер изобрёл автомобиль, мотор которого работал на... воздухе! Не помню уж, был ли это сжиженный воздух или ещё какой-то, и в чистом ли виде или с добавками, но только изобретение было эпохальное. Однако всякие разговоры «свободной прессы» о нём были задавлены в зачатке, изобретение исчезло, и сам автор исчез. Умер при таинственных обстоятельствах!.. Если бы его изобретение было внедрено во всём мире, бензин стал бы никому не нужен, как морская вода, а нефтяные корпорации разорились бы, и изменилась бы вся мировая политика. То есть нефтяные короли, передвигающие шахматные фигуры, называемые «президентами», умышленно сохраняют применение двигателей внутреннего сгорания, а также реактивных двигателей, ради сохранения своей чудовищной наживы. Так или нет, но мы стоим перед фактом, что нефть ныне – это двигатель безумного капиталистического прогресса. И ещё она – чёрное яблоко мирового раздора. Вот это самое вонючее яблочко и пытается ухватить зубами дядя Сэм, чтобы не поделиться им ни с кем. Ни с гоями, ни с изгоями.

Что же произойдёт, если он сорвёт это яблочко, которое находится как раз там, где согласно Библии находился Земной Рай, то есть в верховьях Тигра и Евфрата, иначе на территории нынешнего Ирака, и где праматерь Ева сорвала райское яблочко по наущению Змия-искусителя неизвестной государственной принадлежности? А то, что наступит всемирный нефтяной кризис. Потому что, овладев, как минимум, половиной всех мировых запасов нефти, дядя Сэм начнёт выделывать с ценами на нефть всякие фокусы. Завладев ею (уже пишут, что США собираются поставить в Ираке вместо правительства свою оккупационную военную администрацию на неопределённо длительный срок), он сможет нарочно временно понизить цены на нефть, и тогда цены на российскую нефть упадут с почти тридцати до двенадцати-тринадцати долларов за баррель. А это означает полную катастрофу для Эрэфии, так как её бюджет рухнет, как те небоскрёбы Всемирного Торгового Центра. А следом начнёт рушиться, проваливаясь в своё нутро, и весь компрадорский режим Кремля. Из развалин режима будут только торчать голые сизые ножки Путина, а в магазинах исчезнут даже протухшие «ножки Буша».

Но этого как раз не хотят пока ещё не отделённые от своих ножек и тушек ни голова Буша, ни голова Путина, ни даже сдвоенные, как у кремлянского двуглавого орла, головы сопредседателей Национал-... простите, Народно-Патриотического Союза России Зюганова («красная» головка) и Проханова (белая головка). Ведь если произойдёт «социальный взрыв» (так буржуазные ораторы – от кремлёвских до капеэрэфовских называют Революцию), то трудовой народ, устанавливая свою власть, сметёт весь режим: как правительство капиталистов, так и его системную, то есть играющую роль его партнёра, оппозицию. Ведь что такое настоящая оппозиция, если представить господствующую эксплуататорскую власть в качестве мужчины-насильника? Это отважная женщина, которая схватила, что было под рукой – полено или скалку – и, отбиваясь от насильника, домогающегося её, колотит его по морде. А системная оппозиция – это проститутка, которую за деньги купил насильник с садистическими наклонностями, а потому потребовал, чтобы проститутка во время добровольного оплаченного акта вела себя так, как будто он её насилует, и погромче об этом кричала!.. Но на самом деле они, насильник и проститутка, глубоко заинтересованные друг в друге стороны: она – в его деньгах, а он – в её мнимом сопротивлении и криках протеста. Пока в государстве относительное спокойствие, народ терпит этот политический бордель, но когда ему станет невмоготу, он расправится не только с насильником, но и с его платной шлюхой. Вот в случае с захватом Ирака США, народу России может стать совсем невмоготу. А кремлянскому насильнику и его платной шлюхе придётся плохо.

И поэтому «красная» головка, как мы уверены, послала белую головку к чёрной плешивой головке за аглицкие моря на некий остров – то ли Буян, то ли иначе именуемый – нам это неведомо, потому что белая головка сохранила сие название в великой тайне, хотя и назвала нам мелодичные имячко и прозвище сего черноголового чудища, ставшего заморским – Борис сын Абрамович Березовский. Обе ранее непримиримые головки устроились на веранде палаца черно-плешивой головки и провели умную мирную беседу, называемую по-аглицки «интервью». И с обеих сторон мы услыхали чуть ли не слова покаяния друг перед другом, из чего мы поняли, что, по их мнению, если очень приспичит, можно мешать не только белое с красным, но и красно-белое с чёрным. Даже если последнее попахивает плешью.

Читая это интервью Березовского (сокращённо БАБа), данное Проханову ныне, в октябре 2002 года, на некоем аглицком острове, чуть ли не купленном БАБом (а может быть, и не на острове, а просто в Лондоне, а под островом подразумевалась вся Англия: ведь и сам Березовский говорит: «Здесь в Лондоне...», и Проханов об этом проговорился в заголовке публикации «С Березовским в Лондоне...»), я сравнивал эту беседу двух крайних якобы противоположностей с интервью, которое этот олигарх дал 7 марта позапрошлого (2000) года тогдашнему хозяину нью-йоркского русскоязычного телевидения НТР (канал № 12) Григорию Антимони. Березовский встретился не просто так с этим Антимони, чтобы разводить антимонии, а собирался купить его обанкротившуюся компанию. Но сделка почему-то не состоялась. Похоже, причина была не в цене, а в том, что в беседе Березовский назвал себя «русским евреем» и никак не выдавал себя за сиониста, дав понять при этом, что 90 процентов его собственности находятся в России. И сионисты, видимо, не допустили такой сделки. И меньше, чем через месяц канал купил Гусинский и начал гнать по нему местечковые передачи «НТВ Интернэшнл».

Чем же тогда, раз не приверженностью сионизму, похвалялся, в отличие от Гусинского, ловкий БАБ? А уничтожением коммунизма, попранием даже буржуазной демократии и господством воровского капитала, который такие, как он, не отдадут с оружием в руках, и который создаст – уже создаёт! – объективные условия для развала России на экономические «зоны». Причём похвальба была наглой и циничной. Похвалился БАБ очень неосторожно (он это делает часто во вред себе, что наводит меня на мысль, что он при всей своей хитрости не намного умней Хлестакова) и тем, что он («конечно, не один»!) «сделал Путина», как «естественную необходимость», обеспечивающую сохранность «Семьи» и, следовательно его, БАБа. Это было торжество диктатуры буржуя, изнасиловавшего Россию. Это было прославление чувства собственности как проявления благородного природного инстинкта.

Что же теперь провозглашал БАБ, сидя напротив непримиримого «истинно русского патриота» Проханова? Любовь к России, желание её возродить и укрепить, презрение к кремлянскому инкубатору, пригревшему роковое яйцо, снесённое «Семьёй», и выведшему тощего недобройлера Путина, симпатии к «коммунистам» КПРФ, то есть к таким, которые награбленное грабителями у Советского государства отбирать не будут и ни в какой коммунизм не верят, но играют в такую игру, в которой надо называться коммунистами и красным флагом обмахиваться. Иначе не выйдешь «в дамки». То бишь в «думкИ» – не выбьешься в депутаты Государственной Думы!

Рискуя раздуть размеры статьи, не могу не познакомить читателей с «вещдоками», то есть с цитатами Березовского из его упомянутого позапрошлогоднего мартовского интервью в Нью-Йорке, дав их в сравнении с тем, что он говорил в текущем месяце нынешнего года в Лондоне на острове Великобритания. Перед Прохановым, а это означает – перед КПРФ и всем НПСР, БАБ старается быть если не патриотом (нельзя же так сразу – из компрадоров в патриоты: не поверят!), то быть понятым патриотами: он фактически жертва обстоятельств, но жертва, которая сумела спастись и преуспеть. Вот он говорит о своей советской карьере «учёного», доктора, кстати, ТЕХНИЧЕСКИХ наук, а не физико-математических: он сам поправил в Нью-Йорке Антимони, когда тот назвал его доктором физико-математических наук. Тем не менее, у нас в печати продолжают его величать математиком. И в прежнем, и в нынешнем интервью он хвалит Советскую власть за своё счастливое детство, за пионерские лагеря, признавая, что такое детство было и у миллионов ребят. При этом он как бы не думает о том, что он один из тех, кто отнял у миллионов нынешних детей счастливое детство. Интересно другое. Вот что он говорит Проханову о том, почему он оставил науку и занялся, как он прямо выразился, «спекуляцией»:

«Школа, институт, сначала один, потом университет, потом аспирантура, потом диссертация кандидатская, диссертация докторская, член-корреспондент Российской Академии наук. Повторяю, был абсолютно счастлив, потому что занимался любимым делом. А потом эта жизнь закончилась, в 89-м году, когда в институте перестали платить зарплату, и я почувствовал, как повисла в воздухе какая-то неопределенность, угроза, и жить стало неуютно. Я — человек, чувствительный к внешним изменениям. Эту угрозу, эти подземные гулы я почувствовал раньше других. Хотя внешне все оставалось спокойным: жена, двое детей, квартира, машина напополам с приятелем, докторская зарплата. Однако, я почувствовал, что прежняя жизнь завершается. И попытался предугадать новую, еще неявную жизнь, перемены, грядущие в огромной стране. И принял абсолютно нетривиальное решение: больше не заниматься наукой, а начать заниматься бизнесом, который в то время назывался "спекуляцией". Это было непросто, потому что страна не воспринимала такие категории, как "хозяин", "большие деньги", "быстрый, бешеный заработок". Все это раздражало общество, даже близких товарищей. Но я принял решение, кардинально изменил мою внешнюю жизнь. Ушел из тихого, спокойного академического института, полностью стал самостоятельным. Никакой зарплаты, никакой социальной помощи. Не жди ниоткуда помощи и защиты. Я тоже был членом компартии, и, в отличие от некоторых, билет свой никогда не рвал, не сжигал. Так и лежит у меня в сейфе в институте, где я до сих пор на общественных началах заведую лабораторией. Кстати, эту лабораторию создал я и никогда не прекращал с ней связь, до сих пор общаюсь с моими коллегами. Но, тем не менее, наступила совсем другая реальность. <…> Я не хочу говорить, хорошо это или плохо. Но началась для меня совершенно другая жизнь, с риском, ответственностью и свободой. И мне такая жизнь очень нравилась (здесь и далее всё выделено мной. – К.К.)».

Обратите внимание, уважаемые читатели, я выделил три факта: Березовский говорит, что он 1) был счастлив, трудясь, именно трудясь в институте 2) что он ушёл из института, потому что – запомните! – в 1989 году «в институте перестали платить зарплату» и он вынужден был заняться «спекуляцией». Ну совсем как нынешние «челноки»! Правда, зарабатывал этот учёный «челнок» «немного» побольше обычных «челноков»! Но здесь уже и вранье: в СССР до самого конца его существования зарплату ПЛАТИЛИ! Другое дело, что Горбачев и Рыжков, строя якобы «социализм с человеческим лицом» (подразумевая под человеком буржуа с его наглой физиономией), разрешили спекуляцию. Если не всем, то избранным «теневикам», которых они наметили на роли будущих капиталистов. Первым и главным из них был Березовский якобы сам, как вы узнаете из его слов чуть дальше. И ещё он сказал, что 3) был членом партии и институт покинул как бы не насовсем, ибо остаётся «завлабом на общественных началах». То есть продолжает работать без зарплаты, которую ему якобы перестало платить ещё советское правительство! Но вот цитирую, что он сказал обо всём этом в марте позапрошлого года в Америке (текст перепечатан мной на слух с имеющейся у меня видеозаписи с сохранением всех речевых ошибок и слов-паразитов Березовского):

«Ну, действительно, я 20 лет с лишним, больше, чем 20 лет, занимался наукой, действительно в одном из лучших институтов Советского Союза, и по существу это был не институт, это был клуб. Э-э-э... я даже не помню, как бы я там серьёзно над чем-то раздумывал... раздумывал я серьёзно на кухне, как большинство людей, которые вообще хотели ну... думали, что ду... считали, что думали – это важно.. А я приходил туда, чтобы общаться с абсолютно исключительными людьми. Это и-и вот.., как вы упомянули, академик Трапезников Владим Александрович, который многие годы возглавлял этот институт и по существу создал институт, и другие выдающиеся, с моей точки зрения, учёные не только Советского Союза, России, но и мира. Это и Цыпкин, и Айзерман, и Розенуэр. И, действительно, так господь распорядился, что вот я, встретившись с этими людьми, многому научился. Э... и... ам... вобщем то время, в которое я жил вот при советской власти, и не просто жил, а а... а... любил эту жизнь, любил эту жизнь, потому что... а... мне доставляло огромное удовольствие общаться с этими людьми, э... рассуждать о... не только о науке, но пис... вообще о мире... Э-х... И.., действительно, с 85-го года стало... возникло ощущение, что в Союзе многое меняется. И на самом деле менялось главное. <…> Э… менялось главное: огромное число людей ощутило, что о них никто больше не заботится. Вот то самое мощное государство, а-а-а... мощное государство, оно как бы стало... исчезать. И на самом деле за самое короткое время огромное чис... огромное колич... огромное число людей ощутило, что они сами должны о себе заботиться. Это было такое странное чувство. Э... и, конечно, э... подавляющее большинство людей к этому готово не было. Э... а... я думаю, что в этом смысле я был некоторое исключение, я был готов абсолютно к тому, чтобы заботиться о себе.

Я думаю, что как раз это связано с э-э-э.. тем, как меня воспитывали мои родители. Да, у меня... действительно, я ощущал их заботу, там... их внимание, но одновременно они, мне кажется, учили меня самому главному – быть самостоятельным. <…> И я почувствовал, что я абсолютно должен взять полную ответственность за себя, за свою семью; у меня в то время была уже жена, было двое детей – маленькие девочки. И а... вот этот перелом, он как-то ну вобщем незаметно произошёл. Но произошёл. И... я... а... да, я... я-я я любил то, что я делал. Вообще я в жизни никогда не занимался тем, что не любил. Наука, там бизнес, политика... А-а-а... Но я почувствовал, что... как бы вот не знаю, что я действительно 20 лет занимался наукой там. Пришёл младшим научным сотрудником, защитил кандидатскую диссертацию, защитил докторскую диссертацию. Я... как вам сказать, вот... И мне нравилось то, чем я занимался. Но я чувствовал, что это ещё не есть самореализация.

Во всём есть какая-то зависимость. Не-не-не-не не знаю. Хотя институт был очень свободным. А... и... вот этот переход в бизнес это был как бы переход в э-э-э... во времени. Вот-вот время стало другое, и я вместе с временем переместился в другое пространство. И э... мне это доставляло колоссальное удовольствие. Я был совершенно независимым. Совсем. Ни от директора института, которого я очень уважал. Владимир Александрович Трапезников, человек, которого я очень уважал. Я с ним практически десять его лет... ну а... прожил вместе. Но вот эта самостоятельность меня... как бы... мне, мне очень понравилась. И тот как бы экспириенс, да?.. опыт, который я получил вот в первые годы, в первые месяцы вот этой самостоятельности, он меня настолько, ну, взбудоражил, настолько вовлёк, что а... мне уже, конечно, не хотелось возвращаться к прежней жизни. Хотя всё было очень неустойчиво. Хотя не очень много людей верило тогда, что вообще что-то возможно в России совс... совершенно новое. А... и... ну не знаю там, интуиция, я не хочу сейчас как бы определять себя. Я хочу только сказать о тех ощущениях, которые я испытывал. А... и... вот... н... вот... вот так это всё произошло. Это совсе.... совсем неожиданно. Вот 20 лет я ходил на работу. Причём не на работу, а в клуб, как я сказал, да? Я получал удовольствие. И я закрыл дверь. И вобщем-то никогда не вернулся».

Как видите, в Нью-Йорке перед сионистской публикой Березовский более откровенен как общественный паразит. Он признаётся в том, что он, как и многие его коллеги, ходили в институт, как в клуб, то есть поболтать и поразвлечься, а всерьёз думали на кухне!.. Тут он не врал, что ему в институте якобы перестали платить зарплату в 1989 году: тут же бы в студию позвонили с опровержениями десятка два бывших советских завлабов, которым аккуратно выплачивали их кандидатские денежки до последнего дня жизни СССР и, наверное, по инерции и позднее! Ничего о партбилете в сейфе здесь господин олигарх не вякнул. А то бы его ФБР тут же выслало из страны! Поясню читателям, кто такой академик Трапезников. Этот учёный муж каким-то образом оказался в США, где проработал многие годы, а примерно в 1964 году Косыгин переманил его на Родину и предоставил финансовую возможность создать институт. Судя по статье Трапезникова, кажется, в «Правде» за 1965 год, он предложил Косыгину ввести рыночную конкуренцию в СССР, что тот и начал делать. Взращивание такого «вируса капитализма», «сидевшего» до тех пор в скрытом виде в советской экономике, и привело, в частности, к её разрушению.

Вот с кем и о чём приходил поболтать доктор Березовский в свой институт-клуб. Тогда становится ясным, почему выбор гнилой государственной верхушки СССР пал на него как на будущего миллиардера. И в нью-йоркском интервью, в отличие от лондонского, он, откровенно сознался, что, окунувшись в новую райскую жизнь непреследуемого законом спекулянта, он навсегда за собой «закрыл дверь (института). И вобщем-то никогда не вернулся».

Вот это честно: когда-то докторская зарплата была пределом мечтаний, а тут она стала мелочью по сравнению с крупноспекулянтскими барышами! Никакого завлабства на общественных началах, никакого партбилета в сейфе! Впрочем, он его мог там просто забыть, или оставил «под арестом»! Зачем таким, как Березовский, разрушители СССР из Политбюро разрешили спекулировать? А затем, чтобы те нажили какие-то капиталы и при приватизации были в состоянии купить госсобственность хотя бы по бросовым ценам. Чтобы с теми, кто эти цены «бросал», Березовский и другие щедро поделились. Рука руку моет. И рука правителя и рука спекулянта так отмыли друг друга, что первый оказался чистеньким демократом, а второй чистеньким цизилизованным бизнесменом. А народ стал гол как сокОл!..

Но всем ясно, что быть богатым опасно, если власть в стране не твоя, а чужая: неровен час – всё отберёт. Поэтому Березовский и ему подобные, нажившие сумасшедшие состояния на грабеже народа, обратили свои взоры к власти, к тому, чтобы завладеть ею, поставив у её кормила своих марионеток, и продолжать преумножать свои несметные богатства. Именно тогда миллиардер из богача превращается в олигарха, то есть по-гречески в «одного из немногих правителей» страны. А зачем бесконечно преумножать свои богатства? А затем, что, как утверждает бывший учёный завлаб, ссылаясь на другого великого учёного и великого обывателя, который разбирался только в водородных бомбах, то есть А.Д.Сахарова, «человеку свойственна «экспансия». Мы по-простому понимаем это как стремление подмять всё под себя, если возможно, то и весь мир! Только это свойственно не всякому человеку, а человеку-хищнику. Однако вот как истолковывает это сахаровское изречение БАБ в беседе с Прохановым:

«Я объявлен "в розыск", ищут, никак не найдут. Хотя мы с вами сидим в Лондоне, и все это знают. Если бы меня хотели заполучить в России, если бы считали, что для этого есть криминальное основание, что Березовский действительно что-то похитил, то почему бы не обратиться в Интерпол? Не обращаются. Значит, причина одна: не нужно, чтобы Березовский возвращался в Россию. Это чистая политика, не вижу других аргументов. Это следствие моего перехода от бизнеса к политике. И вот теперь то, о чем вы спросили, — мотивация. Я ее долго не мог сформулировать. Но сформулировал с помощью Андрея Дмитриевича Сахарова. Когда его однажды спросили: "В чем смысл жизни?" — он ответил: "В экспансии". Это определение мне подходит. Я лишь развил для себя это определение. Разделил экспансию на внутреннюю и внешнюю. Нужно правильно понять сахаровский термин "экспансия". Думаю, что Сахаров имел в виду преодоление энтропии, преодоление хаоса. "Победа над хаосом", — вот что движет человеком. И вне себя и внутри я пытаюсь бороться с хаосом. Внутри себя сложнее, чем вовне. И для меня внутреннее преодоление хаоса — это стремление к свободе. Воспитание себя как свободного человека. Для меня свободный человек тот, кто умеет сам себя ограничивать. Для меня, человека верующего, православного, свобода означает жизнь с соблюдением ограничений, которые сформулировал Иисус Христос в Нагорной проповеди. А до него в Ветхом Завете Моисей, который услышал эти заповеди от Бога. Вот это для меня и есть свобода. Свобода как система внутренних ограничений. И вот, выстраивая в течение всей моей жизни систему внутренних ограничений, которая противостоит хаосу внутри моей души, я ощущаю мою внутреннюю жизнь как нечто целое, неразрывное, не подлежащее делению на периоды».

Интересно в этом рассуждении, товарищи читатели, то, что об этой самой сахаровской экспансии БАБ говорил и в Нью-Йорке, но совсем не так! В Лондоне об экспансии БАБ толкует в философском, а заканчивает в религиозном духе. Экспансия у него – это совершенствование самого себя и совершенствование окружающего мира. «Внутренняя экспансия» у него это – свобода почти в марксистском толковании как осознанная необходимость. И наконец это у него Истина из Нагорной Проповеди Христовой. И сам «Берёза» здесь православный от голой плеши до голых пят. Ну как тут не полюбить его и не похристосоваться с ним даже самому православному генералу Мокашову или кубанскому «батьке» Кондратенко! А вот перед вами нью-йоркское, рассчитанное на совсем другую аудиторию толкование Березовским этой сахаровской «экспансии». Не могу не привести большого, но чудесного, саморазоблачительного отрывка беседы Антимони и Березовского. Прошу, между прочим, обратить внимание, что Березовский постоянно употребляет словосочетание-паразит «как бы», причём явно не по причине лишь косноязычия, а потому, что всё в жизни, кроме денег и власти, для него «как бы», понарошку, вне реальности:

«Антимони: Зачем вам понадобилось идти в политику?

Березовский: (вздох) Ну, я не знаю, согласятся ли со мною зрители, которые смотрят нашу программу, или они другого мнения, а... но каждый человек всё-тки, который как бы раз думал о жизни, он пытался ответить на воп... на главный вопрос, банальный вопрос, но главный вопрос: «В чём смысл жизни?» Я тоже как бы ставил перед собой этот вопрос. А... и... вобщем долго не находил ответа. И не я нашёл ответ на этот вопрос. А нашёл ответ на этот вопрос для меня.., может быть, для многих других, а... академик Сахаров. Андрей Дмитрич. Который был не только выдающимся там физиком, но и мыслителем. И, отвечая на этот вопрос одному из моих знакомых, он сказал: «Смысл жизни – в экспансии». Я узнал об этом его ответе лет 15 тому назад и действительно абсолютно нелицемерно хочу сказать, что почти что каждый день обдумываю этот ответ. Это очень... этот ответ имеет абсолютно глубокий смысл. Но прежде, чем... прежде всего мне понадобилось ответить, что такое экспансия. И... э... я нашёл, для себя опять-таки, ответ на этот вопрос. А... экспансия – это м-нэ... э... уменьшение энтропии. На языке физики. А на самом деле – уменьшение степени неопределённости. То есть на самом деле это – построение мира по своему разумению. При этом важно, – тоже я как бы сам дальше додумывал, – разделить этот мир по крайней мере на две части: мир внешний и мир внутренний. Вот что касается внешнего, там проще. И большинство политиков, большинство людей... не только политиков – как раз а... обращают себя к внешнему миру: построить дом, посадить дерево, да?... родить ребёнка... А... но мне кажется значительно более существенно как раз внутреннее строительство, то есть строительство самого себя. Что сложнее неизмеримо по сравнению с выстраиванием внешнего мира. И а... я думаю, что вот, отвечая на ваш вопрос, зачем мне понадобилось.., нет никаких внешних признаков... действительно, я никогда не скрывал, что я самодостаточен. Да? Я не завишу ни от кого и сегодня – в большей степени, чем вчера. Постольку, поскольку деньги действительно дают возможность прежде всего, как я понимаю, в огромной степени НЕзависимым человеком. В том числе – и от денег самих».

Как мы видим, ни о каком Иисусе Христе и о его Нагорной Проповеди, ни даже о любимом нью-йоркской сионистской аудиторией Моисее БАБ не заикнулся. Он толкует экспансию именно в известном нам политическом смысле, как самоорганизацию перед совершением против кого-то агрессии, а потом максимальный захват всего окружающего, ибо чем больше захватишь, тем, мол, надёжнее себя будешь чувствовать. Человек у которого есть полмиллиона долларов, чувствует себя надёжно, уверенно смотрит в будущее, но всё же если у него есть миллион, он ещё надежней себя чувствует и уверенней смотрит в будущее, а если у него много миллионов или лучше миллиардов и он ещё купил власть в стране и в соседних странах, он себя ещё надежней и уверенней чувствует и видит светлые перспективы, и если бы не смерть, он бы попытался и бога подчинить себе! Впрочем, бог такого человека – деньги, и о них и говорит в конце своего ответа БАБ. А деньги никаких проповедей не произносят. Они диктуют свою волю, как злое божество.

Кстати, и в Лондоне БАБ не удержался и проговорился, что для него и прочих олигархов необходимость сохранения их денег, собственности и заставила его и их влезть в политику и с помощью одурманивания людей пропагандой, подкупов, угроз и подтасовок окончательно закабалить и ограбить трудовой народ. Вот она экспансионистская жадность капиталиста, готового проглотить весь мир:

«... А вот теперь о политических мотивациях. В бизнесе сначала хотелось просто заработать миллион. Потом не миллион, а 10 миллионов. Потом понимаешь: ну, стоп! Всего заработанного не прожить, но хочется, чтобы были такие автомобили, которых никто никогда не делал. Приступаешь к реализации, не получается. Может быть, сумасбродная идея, не оформлена рационально. Потом понимаешь, что она вообще недостижима, если не будешь защищен в своих идеях, не будет защищен твой бизнес. И ты начинаешь заниматься политикой. Не могу сказать, что в 96-м году я был категорическим противником прихода к власти Зюганова».

Врёт! Ещё каким противником он был! И даже не потому, что верил в коммунистичность Зюганова и в его намерение экспроприировать экспроприаторов (такого Геннадий Андреич и на исповеди батюшке не говаривал!), а боялся, что приход Зюганова к власти может вызвать неконтролируемый взрыв инициативы трудящихся, которые, как в 1917 году, начнут отбирать собственность у капиталистов, хотя в программе РСДРП было записано как первый шаг лишь установление рабочего контроля на предприятиях.

И пока так называемые «коммунисты» зюгановского приготовления толкуют нам, что Россией правит не класс капиталистов, а клан жулья (как будто капиталисты не жульё?! Не всё жульё – капиталисты, но все капиталисты – жульё и бандиты!), главный жулик России БАБ ещё в нью-йоркском интервью назвал российских толстосумов классом, который готов с оружием в руках защищать награбленное и наворованное:

«А этот класс уже доказал, что готов... а... он доказал в 96-м году, когда... а... абсолютно... для абсолютного большинства людей было очевидно, что Зюганов выиграет выборы у Ельцина, и когда так называемые олигархи, – я, правда, раньше очень сильно сопротивлялся против этого слова, но потом, раз оно так сказать, уже вошло в обиход, я не сопротивляюсь, – но именно люди, которые больше других были заинтересованы в том, чтобы не было возврата назад, очень жёстко а... а... противостояли коммунистам. Ведь на самом деле Зюг... Зюганов-то расчитывал, что... там такой пушистый Гайдар будет против него, который будет рассказывать, как важно там продвигаться вперёд... а а.., вы извините за это жёсткое выражение, а... а... увидел ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ КАПИТАЛИЗМА! Я вообще считаю вот, если уж честно говорить, и... то, что я делаю всегда на самом деле, что переход России в демократическое состояние э... нельзя достигнуть демократическим путём».

Как видите, слова Березовского «Не могу сказать, что в 96-м году я был категорическим противником прихода к власти Зюганова», сказанные им Проханову в Лондоне, являются чистым рыночным надувательством, рассчитанным не на пройдоху Проханова, который всё прекрасно понимает, но, будучи православным, жаждет поклонения языческой Маммоне (божеству богатства, деньгам), а на массы легковерных рядовых патриотов. БАБ в том позапрошлогоднем нью-йоркском утверждал, что чувство