Недавно распоряжением премьер-министра М.М. Касьянова от исполнения обязанностей временно был отстранен председатель Государственного комитета по рыболовству Российской Федерации Е.И. Наздратенко. Этот человек еще в бытность губернатором Приморского края несколько лет назад неоднократно подвергался наскокам московской прессы и телевидения, но то, что началось в этот раз, превзошло всякие рамки приличия, просто вселенский вой и визг. В свое время многие авторы или даже главные редакторы этих СМИ проникновенно, чуть ли не со слезами на глазах повторяли хрестоматийное: «Я не согласен с твоим мнением, но отдам жизнь за то, чтобы ты мог его высказать!» Сегодня же они затыкают рот оппонентам и высказывают самые нелепые версии, вроде утверждения одного таблоида о бегстве Е. Наздратенко в Израиль. Почему в Израиль, а не на Украину, что предположить логичнее, непонятно. Как непонятно и то, почему отсутствует в СМИ сам-то председатель Госкомрыболовства. Может быть, договориться о встрече с ним неимоверно трудно? А пробовали? Я предпринял такой шаг и вскоре оказался в кабинете Е.И. Наздратенко, в здании на Рождественском бульваре. Разговор начался с тех самых пресловутых квот на вылов минтая, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор.

— Общественность уверяют, что вас отстранили от должности потому, дескать, что вы помешали выходу Приморского рыболовецкого флота на путину. А что произошло на самом деле?

— Всего выловом этой рыбы промышляют 104 квотопользователя, а в список, подготовленный г-ном Дарькиным, попали лишь 34. Из них на долю 7 компаний приходится 50% квоты, а остальные 27 — лишь как бы прикрытие для «великолепной семерки». Смотрите, мол, мы же не одни в списке. А, простите, где у вас остались еще семь десятков пользователей? А ведь они представляют рыбацкие поселки и городки, где живут тысячи людей. Оставшись без работы, они окажутся и без средств к существованию.

Я с полным правом могу сказать нынешнему приморскому губернатору господину Дарькину: «Если вы утверждаете, что являетесь у министра экономического развития Германа Грефа его консультантом, гордо заявляя: «Я вхожу в Центр стратегических исследований Г.Грефа!» (хотелось бы знать, что это такое?), то тогда, г-н Дарькин, и покажите пример своими кораблями, пойдите на эти грабительские для народа аукционы, которые вы защищаете и пропагандируете. А то ведь у вас получается так: идите все прочие, как рабы, на аукционы, а я возьму себе бесплатные квоты на право вылова рыбы. А в конце года покажу вам, тупым, какую сделаю экономику.

Я ничего не нарушал и не мешал началу путины! Всех, к кому нет вопросов, выпустили в океан, и эту семерку тоже выпустили, разрешив вылов 10% заявленного, а документы вернули Дарькину для перераспределения. Без всякого давления. Распределять надо не рукой Дарькина, а как положено, за подписью всех членов Рыбхозсовета, ведь это их право — распределять квоты. Вот и все, что я сделал. Не понравилось. Побежали в верха, сломали человека по фамилии Москальцов. И вот — отстранение меня от должности. Ловят рыбу по-задуманному. Но не у дел, без доходов остались 270 тысяч человек. Что им-то теперь делать? Умирать с голоду? А ведь такую операцию Дарькин проворачивает уже второй год, что можно наглядно увидеть на таблицах. В том году меня ломали, в этом... Да сколько же можно, остальные-то люди, что, права на жизнь не имеют? А имеют только те, кто несет вам подарки, что ли?

— Возникает закономерный вопрос: а нельзя ли заранее согласовать графики и объемы вылова биоресурсов?

— Можно и нужно. Вот у меня два документа. Один — проект постановления правительства о порядке распределения квот в отечественной зоне, и второй — в так называемых конвенциональных зонах Мирового океана. Оба полгода не подписываются. Кстати говоря, в Советском Союзе свои моря — Баренцево, Берингово, Охотское — берегли, устанавливая щадящий режим лова. Добывали рыбу в различных регионах мира, в Южной и Северной Атлантике, в Тихом океане, а теперь оттуда ушли и вместе с иностранными судами навалились на свои моря.

Вот сегодня можно услышать, что, дескать, наши рыбаки — сплошь люди вороватые. Категорически не согласен. Давайте разберемся в ситуации. Мы здесь, в Москве, проводим аукционы и квоту на вылов красного камчатского краба продаем по цене в десять раз выше той, по какой его приобретут на хоккайдском рынке в Японии. Наши чиновники в Минэкономразвития радостно хлопают в ладоши: «Вот какая истинная-то цена этому крабу!» А мне хочется им сказать: «Слушайте, да вы нажмите на кнопку в мониторинг-центре и посмотрите, сколько он сейчас стоит на рынках! И вы тогда поймете и то, что происходит, и то, почему вам платят в десять раз дороже!» Видимо, люди покупают по одному лоту, в десять раз, в пятьдесят раз дороже. Им это все равно. В океане они вылавливают, выбирают все подчистую. Скоро этого краба не останется в природе. Границу не закроешь, хоть тысячу кораблей поставь.

— Да их ведь и нет, тысячи кораблей?

— А их на самом деле и не надо тысячу, надо мониторинг движения рыболовецких судов сделать легитимным, чтобы материалы наблюдения могли считаться на всех уровнях документами, в том числе и для нарушителей правил рыболовства. Американцы, например, по линии Бейкера — Шеварднадзе не держат корабли, но только к линии подойдут наши суда — так тут же сработают автоматические сигнальные буи, и наперехват из Сиэтла или Анкориджа выйдет пограничный корабль с десантом.

Вот так у нас: сначала криминализируется обстановка, а потом мы с этим негативным явлением начинаем со всей силой бороться. Я хочу сказать, что президент один не может и не должен отвечать за действия каждого чиновника, а каждый чиновник должен честно и ответственно делать свою работу. Почему, например, министр природных ресурсов г. Артюхов не понес никакой ответственности за срыв лососевой путины в прошлом году на Камчатке, когда тянул с визой министерства, чтобы рыбакам было разрешено увеличить квоту вылова, поскольку рыбы пришло вдвое больше прогноза, и она могла забить все нерестилища, что было бы экологической катастрофой?

Возвращаясь к вышеназванным двум документам, следует подчеркнуть, что была проделана огромная работа по их согласованию. Их подписали: Минэкономразвития, Минфин, Минюст, Министерство налогов и сборов — все министерства, которые необходимы, согласовали и подписали. С другой стороны — документ о порядке ловли рыбы в отечественной зоне согласовали и подписали все 19 губернаторов прибрежных районов. Все министры подписали проект распоряжения. Касьянову остается только завизировать распоряжение, и страна начинает гласно, ясно и четко работать по утвержденным правилам. Этот документ полгода (!) лежит у помощника М. Касьянова г-на Б.А. Френкеля, когда по правительственному регламенту на его принятие или отклонение отводится 15 (!) дней. Оба проекта распоряжений лежат у Бориса Абрамовича полгода без всяких для него последствий. Мы его отдали 12 августа, а вернули его нам 9 января.

Или вот еще один документ, содержащий наши предложения, которые мы разработали в свете совещания, проведенного президентом во время поездки в Приморский край. Ни на одно наше предложение мы просто не получили из правительства никакого ответа. Это что же за аппарат такой, который игнорирует, с одной стороны, идущие сверху предложения, фактически поручения президента, а с другой — идущие снизу предложения, разработанные в развитие этих поручений? У меня вопрос к премьеру: вы видели эти документы или они застряли на уровне г-на Френкеля?

Если вот такие документы не нужны, если закон о рыболовстве не нужен, если мониторинг не нужен, если положение о Госкомитете, который сегодня, по сути, бесправен, «зарублены», если закон о рыболовстве не нужен, если не нужны ясные и понятные правила игры, тогда что нужно, что остается стране? Остается, видимо, одно — говорить о коррупции и поощрять ее, получая при этом дивиденды!

Обвиняют меня в задержке документов, разрешающих начало путины. А смотрите, что происходит на самом деле. Вот 26 декабря мы провели совещание у вице-премьера А. Гордеева, курирующего рыболовство. Все распределено, согласовано, казалось бы, начинай спокойно работать. Вдруг появляется указание правительства — перераспределить все квоты на Дальнем Востоке, добавить тем-то и тем-то, и при этом почему-то не прибавляют Камчатке, где огромный флот простаивает. Что, в Минэкономразвития не понимают, что так вот просто, росчерком пера, нельзя снимать квоты с одного региона и перебрасывать в другой, нельзя забывать про людей, поселки, города, население которых окажется без работы. К тому же в ночь с пятого на шестое января получаем телеграмму от премьера: «Прошу обеспечить в суточный срок выдачу необходимых разрешений!», подписанную... 31 декабрем. Как так получается? Как можно выполнить это указание в предновогоднюю ночь? Страна гуляет, а в это время все губернаторы должны собрать рыбхозсоветы? Да вы разберитесь, пожалуйста, что там в вашей канцелярии пишут, какие телеграммы шлют, кто вам подсовывает такие документы. Что это за фокусы? Кому нужны эти интрижки-то мелкие? Я заявил об этом официально — может быть, премьер все-таки обратит внимание на то, как работает его канцелярия.

Распускаются слухи, что, дескать, у Наздратенко есть какие-то интересы в каких-то компаниях, обидели его предприятия. Да нет у меня никаких корыстных интересов ни в каких предприятиях. Будучи губернатором, я никогда не делил квоты, как Дарькин. Делил их рыбхозсовет. Сидели 40 представителей и сражались за каждый хвост, а потом подписывали соглашение. Итоги печатали в газете. И это было правильно. Сейчас же все происходит келейно.

— Между прочим, Евгений Иванович, в прессе вас обвинили в том, что, дескать, какую-то квоту вылова краба вы отдали науке. В этом усмотрели нечто даже и криминальное. Что на самом-то деле с этим крабом?

— Об этом крабе меня «пытали» и в Совете Федерации. Спрашивающему, видимо, показалось, что он задает серьезный вопрос, подсказанный прессой. А между тем речь идет о крабе, популяция которого в природе чрезвычайно мала — всего 70 тонн. Его можно выловить за один заход трала. Нужны усилия ученых, чтобы сохранить популяцию и помочь ей развиться. С тем и отдали этот вид крабов ученым, а не промысловикам. Вообще можно сказать, что в последние годы наука у нас в стране оказалась в загоне, хотя, например, в рыболовстве без ученых, их исследований просто нельзя обойтись. Это ведь заблуждение, что, разогнав старых специалистов, пригласив Гайдара и других молодых специалистов, мы быстро и успешно реформируем страну. Нет, получилось так, что государство убежало из экономики, бросив ее на произвол судьбы, и она перестала развиваться, а начала уродливо формироваться. Государство должно присутствовать в экономике, должно заказывать, что нужно, знать и определять строительство страны, помнить о ее социальной направленности.

Все-таки стоит вспомнить некоторые цифры: Советский Союз в 1990 году добыл 11 с половиной миллионов тонн рыбы, Китай — 9 миллионов, сегодня Россия вылавливает 3 миллиона тонн, а Китай — 44 миллиона. Вот вам и ответ на вопрос, кто в эти годы двигался в позитивном направлении! А нам предложили эксперименты, а потом говорят, что, дескать, произошли ошибочки. Интересные ошибочки... Над страной осуществили эксперимент — страна влетела непонятно куда.

Сегодня очевидно: то, что произошло при приватизации в стране, по своим последствиям оказалось хуже последствий Великой Отечественной войны. В ту войну мы потеряли западную часть страны — обдирая в кровь руки, наши люди демонтировали и отправили на Восток заводы. За счет этих заводов усилили промышленность Урала, Сибири, Казахстана. Да, мы много потеряли людей. Но приватизация была все же хуже. Мы как будто нейтронную бомбу взорвали над страной. Но самое страшное — это убили веру людей в победу и улучшение жизни. А рядом видим опыт Китая, который по кирпичику наращивал свою экономику и вывел ее на очень высокий уровень.

— Евгений Иванович, не могу не задать вам еще один вопрос. Все-таки демонстрация-то во Владивостоке была, люди на лед вышли. Ведь именно на нее ссылаются в Москве, объясняя распоряжение о вашем отстранении от должности. Мол, смотрите, голодающие люди протестуют?..

— Да там никакой, собственно, демонстрации и не было, что абсолютно понятно тем, кто мало-мальски знаком с Владивостоком. Эта псевдодемонстрация проходила на территории так называемого Ковша, принадлежащей господам из компании «ТУРНИФ». Это самая привилегированная компания, которая просто обворовывала других рыбаков. Когда мы попросили губернатора Дарькина пересмотреть квоты, это вызвало у владельцев компании взрыв ненависти и негодования. В этом Ковше стоят шикарные яхты «самых бедных» людей нашей страны. Самая простенькая из них стоит 250 тысяч долларов, а самая дорогая принадлежит господину Дарькину. Вот на фоне этих яхт и красовались перед приглашенными телекамерами служащие этой компании. А если выйдут те самые 270 тысяч рыбаков с чадами и домочадцами, которые потеряли работу? Они же сметут все на свете. Только я не за забастовки...

Знаете, я могу прямо сказать: я тоже человек. У меня есть жена, двое сыновей, еще жива, слава Богу, теща, моя вторая мама, — все это называется семьей. Я мог бы подогнать ситуацию под себя, подписать Дарькину его бумажку и получить при этом благодарность и репутацию неконфликтного человека, не скандалить с господином премьером. Я полтора года молчал, полтора года выхаживал документы справедливого распределения квот, что-то строил, создавал. Не благодаря чьей-то позиции, а вопреки. Это были полтора года созидания. Мы создали, например, лучший в мире мониторинг. Ни одна страна не имеет такого, по признанию комиссара ЕС Франца Фишлера, отвечающего за сельское хозяйство, рыболовство и прочее. Я бы мог устроить себе спокойную жизнь, но тогда бы я предал те миллионы людей, которые живут в прибрежных регионах, тысячи людей, которые на просторах морей добывают для нас, россиян, рыбу и другие морепродукты. Не знаю, напишете ли вы это в своей газете, но меня на этот пост рекомендовал президент, и я не могу подводить и его. И я никого не подвел.

* * *

По окончании беседы я поинтересовался возможностью осмотреть Центр мониторинга. Оказалось, что он находится в соседнем здании, буквально в десяти шагах. В «Ситуационной комнате» два или три компьютера, на стене большой, метра 1,5 на 2, электронный экран. Оператор нажал на некоторые кнопки компьютера, и, как мне показалось в эту минуту, море ворвалось в комнату — экран ожил, на нем появились очертания континентов и морей, прибрежные районы России, усыпанные разноцветными горошинами, означающими рыболовецкие суда. Глядя на эти горошины, невольно подумалось: «Как же богат был Советский Союз, если и до сих пор воды морей и океанов бороздят полторы-две тысячи, в сущности, еще советских рыболовных судов». Но к законному чувству гордости примешивается и горечь сожаления от созерцания российских горошин-кораблей, облепивших порты Японии, Южной Кореи и Норвегии. Для кого же стараются, ловят рыбу наши россияне?

Беседу вел Валентин СИМОНИН.