1 МАРТА В Санк-Петербурге будет вынесен приговор в судебном процессе, на который по идее должны были слетется все правозащитники страны. Потому что здесь, пожалуй, впервые в России главного редактора оппозиционной газеты подвергают уголовному преследованию в связи со своей профессиональной деятельностью.

Казалось бы, вот Вам и живой пример и повод, чтобы поговорить о свободе слова, вместо того чтобы в который раз ворошить прах ТВ-6 и “старого НТВ”. Но, увы, все самые матерые гайки в эти дни были заняты в Москве на Всероссийском демократическом совещании, где привычно отстаивали права Березовского и Гусинского. Поэтому приходится нашей газете восполнить образовавшийся в нашей стране пробел в деле защиты прав человека вообще и свободы слова в частности.

Примечательно, что защищать главного редактора газеты "Новый Петербург" взялся известный юрист, депутат парламента страны нескольких созывов С.Бабурин. Вот как он прокомментировал нашей газете суть этого процесса: «В последнее вре-мя было много шума вокруг телекомпании НТВ и ТВ-6, но там ведь по большому счету все упирается в споры вокруг права собственника распоряжаться средством массовой информации. Но в случае с привлечением к уголовной ответствен-ности главного редактора газеты «Новый Петербург» А.Андреева, на мой взгляд, это очень серьезный прецедент для реальной ликвидации инакомыслящих в средствах массовой информации. Непосредственным поводом для уголовного дела стала публикация в его газете двух статей, автор которых, депутат городского Законодательного собрания, писал о нарушениях и злоупотреблениях со стороны питерской прокуратуры. За это Андреев обвиняется по трем статьям Уголовного кодекса: ст. 137 «нарушение неприкосновенности частной жизни», ст.298 ч.З «клевета в отношении прокурора, следователя» и ст.294 ч.З «воспрепятствование осуществлению правосудия и производства предварительного расследования». Но парадокс заключается в том, что Андреев — главный редактор газеты, то есть сам он не писал эти спорные статьи. Но самое поразительное еще впереди. Дело в том, что в материалах уголовного дела есть постановление следователя прокуратуры «об отказе в привлечении к уголовной ответственности автора данных статей за отсутствием в действиях автора какого бы то ни было преступления». Вот с таким юридическим казусом мне, признаться, приходится сталкиваться впервые».

Оговоримся сразу, чтобы и нас сгоряча не привлекли за «создание препятствий правосудию», что пока не вынесен приговор, наша газета ни в коей мере не берется решать вопрос о виновности или невиновности А.Андреева — это дело касается только его самого и суда. Но вот возникающий здесь юридический казус — уголовной (!) ответственности главного редактора при полной и абсолютной невиновности автора касается уже всех и каждого в нашей стране, потому что может создать очень опасный прецедент.

Справедливости ради, ознакомившись с этими роковыми газетными статьями, следует признать, что претензии прокуратуры и не такие уж беспочвенные. В отдельных местах создается впечатление, что и в самом деле автор статьи явно входит в раж и переходит все границы. Ну и прекрасно — судите автора, раз уж вам так неймется. Автора — на сцену!

А прокуратура ни в какую — вот автор-то как раз, говорят они, по этим статьям и чист перед законом как новорожденный младенец. Впору его на работу в пресс-службу прокуратуры приглашать. Но раз писать такое «не преступление», то отчего же эти невинные статьи тогда не предавать гласности? Ведь не каждый день приходится иметь дело с такими статьями, автор которых самим фактом их написания «не совершил никакого преступления». Да такие статьи не то что в газете публиковать, а аршинными буквами на граните высекать надо! Что бы будущим поколениям в назидание, как пример безупречного следования духу и букве закона.

Так что же за странная прихоть — козлом отпущения сделать главного редактора? Особенно если учесть, что, как говорит С.Бабурин:

«Достаточно просто открыть ст.56 Закона о СМИ, чтобы убедиться, что в перечне тех, кто несет ответственность за достоверность информации, главный редактор газеты вообще не значится».

Впору вспомнить, что в книге Марка Твена «Принц и нищий» при дворе английского короля была специальная должность «мальчик дня битья». Наследника престола, понятно, пороть было как-то не с руки. ПОЭТОМУ в таких случаях секли вот это должностное лицо. И складывалось впечатление, что и сегодня главный редактор не случайно выбран в качестве объекта для такой публичной и показательной порки.

И если это войдет в практику, то очень скоро это ощутят на себе руководители всех тех СМИ, которые пока еще позволяют себе “невосторженный образ мыслей” по отношению даже не к самим верхам, скажем так, к рядовому провинциальному чиновнику.

Ну а если эта критика справедлива? Тогда, конечно, накажут еще строже.

Ведь что выяснилось на суде? Ну, например, «вмешательство в частную жизнь» — что за этим кроется? А всего-навсего газета сообщила, что начальник одного из важнейших отделов санкт-петербургской прокуратуры некогда длительное время находилась на излечении в специальной клинике по поводу соответствующего заболевания. На суде главный врач этой больницы подтвердил, что действительно данный факт имел место, только в газете не совсем точно сформулирован диагноз, На самом деле ответственный работник петербургской прокуратуры, оказывается, страдала «ситуационно обусловленной неврастенией». Конечно, это очень успокоительно звучит для тех, кто попадает к такому следователю на допрос. После этого у него исчезают всякие сомнения, что его судьба будет решена спокойно и беспристрастно, без излишней нервозности и посторонних эмоций.

Но вот какая возникает проблема — если за такое главных редакторов будут сажать в тюрьму, тут поневоле и задумаешься: а как далеко простирается понятие «частная жизнь» у государственных чиновников? Вот, например, если президент страны невменяем или пьет беспробудно — это его частное дело или наше общенародное горе?

Или когда министр юстиции в бане с девочками парится — это его частная жизнь или только неукоснительное исполнение служебного долга? Вот когда наша газета несколько лет назад в статье «Спрут-3» поведала, как при помощи одной хитроумной операции благополучно решили жилищные проблемы для дочери питерского прокурора, — так это частная жизнь прокурорской семьи или новаторский подход к операциям с недвижимостью? В пос-леднем случае об этом даже не писать, а стихи слагать надо.

А вот еще пример. Вся питерская пресса пишет об одной на первый взгляд не очень приглядной истории с вымогательством и попутно полощет имя и сына еще одного ответственного прокурорского работника, ну и, понятно, его самого. Вот посадят Андреева, и задумаешься еще: писать об этом или не писать? Это их частное, чисто семейное дело или оно имеет еще и общественное звучание?

Вот так любой главный редактор проводит печальным взглядом, как конвой уводит его коллегу после оглашения приговора, и призадумается над гамлетовским вопросом: быть или не быть? Быть ему на свободе или не быть, если кто-либо из его оболтусов-журналистов не-взначай как-то заденет любого, самого захудалого чиновника?

А если не по недомыслию, а того хуже — по злому умыслу? Например, устроил ему главный редактор головомойку на редакционном совете, а тот журналист ему в отместку «клеветническую статейку о частной жизни» прокурора. Ну, все — дело сделано, главный редактор отправляется на нарах париться, а его шкодли-вый корреспондент, как ни в чем не бывало, разгуливает на свободе — вынашивает новые творческие замыслы.

И пусть даже дело в суде развалится, и глав-ного редактора оправдают. Но ему от этого будет ненамного легче. Все это время главный редактор оппозиционной газеты смотрел на окружающие проблемы через призму тюремной решетки. Вон Андрееву обвинение предъявили в 1999 году, а судебное решение собираются вынести только сейчас. Ну и задумайтесь, каково ему спалось и писалось все это время.

Да и любой на его месте чувствовал бы себя не лучше. Любой редактор оппозиционной газеты, подвешенный на несколько лет между редакцией и тюрьмой, уже с очень большой оглядкой будет обличать “преступления антинародного режима”. Если же учесть, что оппозиционных газет у нас в стране не так уж и много, то следует признать, что в Петербурге в настоящее время скорее всего проходит испытание новое и очень действенное средство борьбы и инакомыслием.

На этом можно было бы и поставить точку. Но в этом деле вдруг обнаружился еще один неожиданный аспект – международный.

С.Бабурин: «В настоящее время наша страна является полноправным участником нескольких международных конвенций. В частности, Россия взяла на себя обязательства соблюдать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года. А в статье 10-й этой конвенции сказано, что каждый имеет право придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов. И Европейский суд по правам человека уже неоднократно рассматривал дела, по которым в той или иной стране были осуждены журналисты якобы за клевету на государство или на государственных чиновников. При этом Европейский суд неизменно отменял эти пригово-ры и выносил решения в пользу журналистов».

Так, по словам С.Бабурина, подобный случай имел место в Испании. В 1979 году сенатор Кастеллс опубликовал в одном из еженедельников статью об убийствах и нападениях, происходивших в этой стране, и в этой статье утверждал, что за этими убийствами стоят правительство и правящие партии Испании. За это он был лишен парламентского иммунитета, и испанский суд приговорил его к тюремному заключению сроком на 1 год «за оскорбление правительства».

Но Европейский суд по правам человека этот приговор отменил и в своем решении, в частности, записал: «Свобода печати... является стержнем понятия демократического общества». Задиристого автора Европейский суд оправдал, а вот Испанское государство признал виновным в том, что оно «нарушило право на свободное мнение», и взыскал с него в пользу Кастеллса 3 млн. песет. Таким образом, Европейский суд исходит из того, что если автор той или иной статьи стремился защитить интересы общества, то он не подлежит уголовной ответственности.

Так то вот обстоит сейчас дело, господа жрецы, служители и прислужники Фемиды. Вы что, думали у нас в стране наше внутреннее уголовное право действует? Ишь, чего захотели! А вас в ответ хрясь правом международным. А потом догонят и еще разок — хрясь! Чтобы до души доставало. И чтобы на всю жизнь запомнил, что в нашей стране уже действует приоритет норм международного права. И если что не так, то провинившийся перед «свободой слова» чиновник (или, скажем, прокурорский работник) в Европейский суд по правам человека запросто может загреметь. А там и до Гаагского трибунала недалеко.

Конечно, русскую оппозиционную прессу Европейский суд вряд ли станет особенно защищать, но вот за попранные права олигархической оппозиции вполне способен вступиться.

Так что осудят Андреева или нет, но отдаленная перспектива у самой прокуратуры скорее всего весьма незавидная. И вполне может так случиться, что встретятся нынешние процессуальные противники на одних нарах. Только по разным статьям: один — за «покушение на частную жизнь», а другой — за «покушение на свободу слова». И еще неизвестно кому больше дадут.

И, кстати сказать, поделом. За что? А в 1991 году, когда Советский Союз разрушали, где вы были, господа прокуроры? Отсиживались, да отмалчивались, да отводили глаза в сторону? А в 1993 году, когда в стране был совершен военный переворот и танки путчистов расстреливали Верховный Совет, в тот день где вы были?

Кто мешал свой прямой служебный долг исполнять? Взять ту же местную прокуратуру — да в те дни сопливые боевики «Народного фронта» так и шныряли по Питеру с автоматами. Хоть одного привлекли за незаконное ношение оружия? Нет? Ну вот теперь за это и получите. Поскольку тот факт, что наша страна сейчас уже живет не по своим законам, а по международным, — это прямое следствие вашего, слуги закона, бездействия в 1991 и 1993 годах.

Сергей ИВАНОВ,