Поэтесса и учительница Инна Кобыш, которая препо-дает литературу в школе № 1274, накрытой тучей «Норд-Оста», замечательно написала на вынужденных каникулах: «Один из психологов, давая рекомендации заложникам, как вести себя, чтобы не подпасть под моральное давление террористов, сказал: «И про себя нужно все время читать стихи...» Есть в нынешней школе предмет — Основы безопасности жизнедеятельности (ОБЖ). Я всегда догадывалась, что преподаю его». Хотелось бы, чтобы об этом догадались и государственные мужи.

В Государственной думе прошли дискуссия и телесъемка «Открытой трибуны» для программы «Парламентский час». Тема — вековая и злободневная: «Национальная идея — есть ли она и какая нужна России?». Были приглашены гости, в первую очередь — почетные, то есть депутаты, ну и прочие — от ученых до журналистов и студентов-гуманитариев. Из писателей и издателей, пожалуй, я был один. Но состав аудитории не столь важен, поскольку, исключая декоративные и незрелые реплики студентов, выступали в основном депутаты, хотя здравый смысл подсказывал иное: ведь в стенах Думы и в своей телепрограмме они и так имеют трибуну, а в этот вечер, как я полагал, требовался не философский диспут на упрощенном уровне, а обсуждение, уточнение (но не в режиме телесъемки) путей воплощения национальной идеи.

Она, конечно же, есть, и к ней в той или иной форме, несмотря на партийную принадлежность или субъективность убеждений, склонялись все депутаты: это идея единства многонационального государства на основе духовности и социальной справедливости жизнеустройства. Лично я слова для выступления в этом сумбурном разговоре не просил. Я везде продолжаю гнуть свое: русская национальная идея — это отечественная литература почти десяти веков от автора «Слова о законе и благодати» митрополита Иллариона, выходца из Тмутараканского княжества, из русского Крыма начала XI века, до трагически ушедшего на рубеже XXI века исторического романиста Дмитрия Балашова, у которого в предсмертном публицистическом труде «Слово о Родине» 1-я глава состояла из одной лишь фразы — «Наша страна, Россия, `пропадает, и ее надо спасать». Прежде чем спасать, следует постигнуть, учесть мнение народное, сопоставить с ним действия и благие государственные замыслы, если они вообще есть. Вот их-то и хотелось понять не столько из рассуждений депутатов, но — что гораздо важнее! — из программ действия представляемых партий, из подготавливаемых законодательных инициатив.

Представитель СПС — депутат Борис Надеждин в этот вечер снижал уровень разговора и утверждал, что молодежи ни к чему национальная идея («Девушкам нужно хорошего мужика, чтобы родить детей, ребятам нужно учиться, получать стипендию, влюбляться»), что лично он гордится не государством Российским («оно всегда было плохим и жестоким»), а русской историей и культурой, и главное — не навязанная государством идея, но обычный человек.

Хохмач-оракул

Эхо "Норд-Оста» летит над продуваемой холодными ветрами Россией и над неуютными, особенно грязными в такую пору улицами Москвы, с вечными пробками и гололедом. Уверенно чувствуют себя только обитатели и оракулы виртуального мира — сидят в студиях, в уютных интерьерах и несут что хотят. Особенно популярен главный хохмач-комментатор Михаил Задорнов. И с экрана не сходил, и в газетах поучал: «В одном уверен абсолютно: президент должен опираться не на губернаторов и политиков, а на известных людей, сохранивших совесть. Их легко отличить — они останутся теми, кто они есть, и с деньгами, и без денег». В общем-то здесь есть здравое зерно, если бы в подтверждение последовал ряд бесспорных имен-примеров. Скажем, Валентина Распутина или недавнего юбиляра Василия Белова (беру совестливых людей своего, писательского, мира), но, оказывается, Задорнов имеет в виду... себя!

Причем всю степень самомнения показывает следующий пассаж: «Талантливые люди должны иметь право высказываться без всяких вольных и невольных цензур. Потому что они не зависят от нефти, от казны...». Это даже умиляет: человек, выклянчивший и получивший на халяву квартиру «от казны» в ельцинском доме, в Крылатском, огребающий огромные гонорары от нефтяных олигархов — прямо или косвенно, через их СМИ и политические технологии кукловодов— играет в независимость, почитая себя, хохмача-эстрадника, оракулом или чуть ли не совестью нации. Хоть бы покойного отца – серьезного русского писателя из Риги, разом оказавшегося за границей, - постеснялся! Куда там…

Непраздничный Кашин

Накануне праздника, который официально стали почему-то называть Днем примирения и согласия, хотя президент год назад говорил и о празднике Октябрьской революции (или, как обычно, президент вещает одно, подписывает другое?), мне попалась статья в тверской оппозиционной газете «Черный ящик» для России. Взгляд из «глубинки» на природу российской власти. Написал ее с болью и убедительными примерами знакомый еще по давним дорогам писатель и журналист Валерий Кириллов. Он справедливо пишет о родной моей Москве, превратившейся в «город желтого дьявола», как о главном рассаднике коррупции и призывает уважать провинцию. «Потому как если и возродится Россия, то в первую очередь благодаря подпирающей ее изо всех сил провинции. Провинции, являющейся при всей ее ущербности, бедности, униженности хранительницей русской русских духовных традиций, бесценного нравственного опыта вымирающего, но не сдающегося русского народа».

Как всякий русский писатель, из последних сил разделяющий эту убежденность, я решил встретить 7 ноября в «глубинке», в старинном городке Кашине, лежащем вдали от магистралей и даже в 17 километрах от «главной улицы» — Волги.

На центральной площади Кашина в хмурый и ветреный день все было заставлено ларьками, палатками и шла вялая торговля, над которой неслись неразборчивые слова выступающих на митинге, хрипло усиленные то ли мегафоном, то ли другой аппаратурой,— так и не понял. Внятно выступил секретарь Кашинского горкома КПРФ Вячеслав Можаев, который сказал одну любопытную фразу: «Даже тот, несовершенный, социализм был ближе народу, чем рекламный капитализм». Справедливость этого вывода трудно оспорить, но слышится в нем вечная готовность русского человека принять то, что было придумано, утверждено и предложено сверху, а не вызрело изнутри, построено общей волей. Тогда, 85 лет назад, в столице совершилась революция и началось победное шествие Советской власти, а теперь вот Кремль гнет прямо противоположную политику, предлагает смириться и, кажется, своего добивается.

Вячеслав Викторович рассказал, что накануне праздника на дверь горкома прикнопили бумажку за подписью начальника УВД, в которой предостерегалось от «экстремизма», предписывалось не призывать к свержению власти, не высказываться некорректно в адрес... и т.п. Впервые на трибуне под памятником Ленину не было никого от районной администрации, объяснили это тем, что будет, мол, раздаваться критика по реформам ЖКХ, а «что мы-то можем сделать?» Полная аморфность или наплевательское отношение к людям, к родной провинции.

В душном поезде прочитал при тусклом свете тревожное письмо в «ЛГ» израильтянина Аврома Шмулевича: "Призрачна надежда, что число сторонников КПРФ упадет — у коммунистов медленно, но верно меняется электорат, приходит провинциальная интеллигенция. В сторону КПРФ потянулись молодые и активные патриоты-государственники, те, кто был за Явлинского, лебедя, кто первоначально поддержал Путина, но разочарован результатами двух лет его реформы». По-моему, страхи наблюдателя из Хеврона несколько преувеличены. Сразу спросил у Можаева, сколько членов партии в Кашинском районе и есть ли молодые, энергичные работники. Он с ходу назвал одного из 74 официальных бойцов — главного агронома Александра Волкова из колхоза (именно так!) «Мечты Ильича», с родины нынешнего главы администрации Соколова. «Мы с главой на выборах в областное собрание бодались. Я знал, что проиграю, но хотел показать, что у нас есть партийная организация, и убедиться, что сочувствующих — много». С Волковым, увы, поговорить не успел — все подгородние сразу разъехались, потому что ни последующего собрания, ни задушевного концерта, ни застолья, ни любого другого примиряющего общения не было,

А вот на экранах телевизоров в столицах наблюдалось и тусовочное застолье, и оживление: бывшие советские звезды и группа навязанных кумиров с неизменным Галкиным сшибали «бабки» на праздничных концертах в условиях победившего капитализма, вспоминали октябрьские байки у не сходящего с экранов Швыдкого (теперь еще и в «Герое без галстука» красовался — просто некуда деться от этой пошлой, довольной физиономии!), а в Кашнне — тишь да гладь в обмелевшей, замерзающей Кашинке и божья благодать — служба, как обычно, шла по четвергам, пелся акафист святой княгине Анне Кашинской. Только в Доме культуры, что попрежнему располагается в Воскресенском соборе Кашина, изображенном на всех иконах святой, в одно время с митингом проходил конкурс чтецов, а вечером ожидалась обычная дискотека для молодняка. И все!

В «Кашинской газете» накануне было опубликовано слово главы Кашинского района: «Современная действительность полна трудностей, негативных явлений и противоречий. Но, чтобы эти трудности устранить, нам нужны не споры и противостояния, а взаимопонимание и настрой на созидательный труд». Ну и где этот, говоря по-спортивному, «настрой»? В каких формах городской общественной жизни он осуществляется? Хотел спросить у кого-то из отцов города, но «храм власти» пуст.

Отправился побеседовать с ветеранами — они всегда «на коне». Колоритный Александр Федотович Положий, с буденновскими усами, с красным бантом в петлице, стал рассказывать, что митинг вообще предлагали провести у мемориала Отечественной войны, а не у Ленина, даже движение до конца не перекрыли, только ларьки малость подвинули. «Я, помню, на День Победы вышел с плакатом: «Мы победили в 45-м, а в 91-м нас победили!». Батюшка, который выступал последним, сказал: «Я вижу плакат, который написан слезами ветерана!» — подошел после службы и троекратно поцеловал меня». Нынешние власти предержащие плакатов не читают вовсе, если только в экстремизме не захотят обвинить, к народу стараются поменьше выходить, а штаб партии «Единая Россия» разместили прямо в кабинете заместителя главы. Вот уж и впрямь — кабинетная партия власти!

Музей, слава Богу, в праздник работал. Во Входоиерусалимской церкви, где он с 1936 года расположен, познакомился с симпатичными хранительницами истории Кашина. Директор Светлана Шляпникова провела по экспозиции и рассказала у схемы города, что все 70 церквей трехтысячного городка были расположены так, что рисовали в плане огромный правильный крест во славу Спасителя, монастыри образовывали треугольник в честь Троицы, а главные храмы ставились по иерусалимскому кругу. Каждая примиряющая и высокая идея — например, триада «Православие. Самодержавие. Народность» — требует своего великого замысла, мудрого воплощения, сознательно созидаемой среды. Современные корпуса завода электроаппаратуры в самом центре, светлое здание вокзала, гостиница «Русь» из желтого кирпича, площадь с памятниками Ленину и павшим за Родину недалеко от нового райкома — это был городской проект Советской области. А когда никакой идеи, кроме как урвать, объегорить, выжить, нет,— труби сколько хочешь о мире и согласии впустую, но никаких зримых следов для потомков не остается.

...Четверть века назад с армейским другом я совершил путешествие по городам и весям, лежащим на московской долготе, на дороге от столицы к северу — Талдом, Белый Городок, Кашин, Весьегонск, Белозерск; словно по какому-то неведомому геополитическому замыслу или небесному провидению легли они по прямой дороге от столицы на север, как расширялось Московское государство. В издательстве «Современник» выпустил тогда книгу «Белая дорога», и теперь вот снова захотелось повторить ее, сравнить, описать удачно найденный путь, еще лучше — запечатлеть на телекамеру. И, ей-богу, страшно:подумают, что специально очернять взялся. Тогда много бед, неустройств и несуразностей повидал, а нынче такое откроется... Спрашиваю у старожилов, что стало с деревней Челагино, где родился и работал над 60 книгами частушек, говоров и народных выражений знаменитый фольклорист Василий Симаков, где сам я еще записывал частушки от местной бабушки. Ныне никого из челагинцев не осталось, учхоз закрыли, только дачники в три дома наезжают. в том числе и внук Симакова

Оказалось, что лидер местных коммунистов Можаев — уроженец села Леушино, о котором я тоже писал, проработал на берегах Медведицы 16 лет председателем колхоза, хорошо знал героев моего очерка, семерых однофамильцев — братьев Бобровых из деревни Акулинкино. «На них колхоз «Россия» держался! Теперь разлетелись из родного гнезда — работы настоящей нет. Вот у меня в колхозе было 1100 коров и свиней 660, теперь — 67 голов, а свиней всех съели. Люди свою-то скотину держат, творог перекупщикам аж из Москвы продают—тем и выживают. Приеду—успокоиться не могу: лучшие молодые годы положил, а теперь на полях березняк выше головы...» За подобными раз-говорами ехать — сил нет. А может, снова отыскать в дороге очаги выживаемости и противостояния, запечатлеть тех людей, кто радеет еще об общем нашем колхозе Россия – без кавычек, кто трудится, творит, помнит о заветах предков? Они-то, не сдавшиеся, не опустившиеся, не изверившиеся, и ждут больше всего объединителей идеи, внятной государственной политики на благо тех, кто хранит и обихаживает из тающих сил эти огромные пространства.

Москва и геноцид

Мэр Москвы Лужков на встрече с президентом заговорил о предварительных результатах переписи и продемонстрировал полное непонимание социологических законов и демографических процессов. Перепись обнаружила тревожное явление: население неуправляемого мегаполиса стремительно растет и составило 10,5 миллиона. Не зная, как польстить Путину, незадачливый градоначальник с каким-то трепетом даже промямлил: «Хорошо, что население прирастает... Это результат ста-бильности». С точностью до наоборот! И мировые законы, и особенно опыт многострадальной России показывают, что первыми жертвами кризисов в нормально развивающейся стране становятся крупные города, потому что легче к условиям переходного периода приспосабливаются малые города и села. Да, было трудно после Гражданской войны, после страшной Отечественной, но люди верили в возрождение, видели ясные государственные задачи и пережидали трагедию, стихийный кризис поближе к земле и добрым людям. Вот почему так много потомков коренных москвичей и петербуржцев можно встретить вдали от столиц.

Другое дело — сознательно организованное разрушение и целенаправленный геноцид. Здесь совершенно другая государственная логика: искусственный рост крупных не промышленных, а финансовых центров, концентрация власти в столице и контроль за мегаполисом. Власть не боится малых городов — здесь может быть только бунт малого значения: ну дорогу на несколько часов толпа перекроет, полковник девочку с матерью по лицу ударит, пресса пошумит и — тишина. Куда опаснее крупные города, способные поднять на борьбу большие и организованные массы. И самый опасный участок — столица. Ее поэтому надо обильнее всех кормить, но и охранять. Так было в африканских странах: селения под пальмовыми ветвями вымирали с голоду, а столицы росли, отели и банки строились, по улицам мчались иномарки. Мы глядели на это в кинохронике и поражались.

Теперь именно это мы наблюдаем в России, и недалекий политолог С. Марков прямо сказал по ТВ, отвечая на вопрос, не может ли взбунтоваться народ по поводу невыносимых либеральных реформ: «Нет, малые города бессильны что-то серьезное затеять, а крупные города живут богаче, да и охранные силы здесь большие». То есть прикормлены и на поводке. Вот она — истинная причина роста столицы, а не мнимая стабильность. Хоть первый итог переписи можно подвести…

Русофобия СМИ

Необъятный М.Соколов, чья борода и шевелящиеся в ней губы еле умещаются в телеэкран, сделал в «Однако» выговор Г.А. Зюганову заявившему о разнузданной русофобии в электронных СМИ: «Здесь-то он где русофобию нашел? (Да вот там, где ты! — А.Б.) Свыше 70 процентов населения считают себя патриотами. Нельзя же до такой степени не чувствовать под собой страны... Кому Сочельник, а Зюганову все еще святки». Сама эта абракадабра в виде поговорки говорит о дремучести телевидения в стране с православной по преимуществу культурой: ведь Сочельник — это канун Рождества, а святки — время после Рождества до Крещения. Не говоря уж о кощунственности глупых каламбуров, это просто хронологический нонсенс. Но именно таким наплевательским или прямо враждебным отношением к истории, народной душе, святыням России переполнен эфир.

Здесь не надо ничего чувствовать, (кстати, у Мандельштама, православного по сути своей поэта, сказано совсем о другом: «Мы живем, под собою не чуя страны». «Чуять», «не чуя» — если эта бубнящая и чмокающая гора понимает тонкости русского языка — это несколько другое, чем «чувствовать» в смысле понимать), но зачем вдаваться в тонкости, если есть программная политика, сетка передач. состав авторов, ведущих и гостей? Не надо вникать даже в содержание, тем более что это мучительный для нормального человека процесс,— достаточно просто глянуть в программу и ответить на простой вопрос: можно ли по ней «почуять», что мы живем в стране, где 85 процентов русских, а более 70 считают себя патриотами?

«Посмотрите на государственное и общественное ТВ, — справедливо подчеркнул руководитель фракции КПРФ. — Здесь даже не увидишь выступление русского народного ансамбля. Канал «Культура» забит просто непонятно чем». Зато очень доволен сам куратор — министр культуры своим высшим достижением за эти годы.

Комитет по культуре и туризму Государственной думы России обратился к президенту Путину с письмом, где повторяет в более дипломатичной форме те же слова Зюганова и предъявляет Швыдкому те же претензии. Но кто знает об этом письме? Председатель комитета Николай Губенко, несмотря на исключение из КПРФ, «своим» для электронных СМИ так и не стал — ведь он остался русским актером и политиком, а то бы сумел рассказать народу, что предлагает пересмотреть концепцию канала «Культура» или хотя бы предусмотреть скромные 40-минутные программы, рассказывающие о культурных традициях, коренном творчестве той или иной области России. Вдумайтесь: законодательная власть просит эфирное время у канала «Культура» для показа русского творчества на государственном канале, существующего на деньги тех, кто программу «Русский дом» или «Русские струны» любит больше «Культурной революции» или «Оркестровой ямы», а Василия Белова и Николая Рубцова ценит выше Виктора Ерофеева и Иосифа Бродского! Но процесс выклянчивания у Швыдкого такой культурной политики протекает мучительно, со скрипом, будто речь идет о каком-то племени в резервации, желающем сохранить свои пляски с перьями. Сейчас авторы инициативы ждут заседания Совета по культуре при президенте и высочайшего решения. Уму непостижимо! Что это, если не унизительная политика русофобии?

Состоялась высокая научно-практическая конференция, которую проводили полномочные представители президента в Центральном, Приволжском и Южном федеральном округах, Министерство образования, Государственная дума и священнослужители. Они в своих сетованиях тоже опередили заявление Зюганова, а митрополит Кирилл начал свое выступление без обиняков: «Я не уверен, что внедрение религиозных программ поможет нам спасти общество, потому что слишком сильно противодействие. Невозможно даже сравнить влияние этих программ с влиянием телевидения, но мы пытаемся робко приостановить тенденцию к самоуничтожению». И чинный зал взорвался аплодисментами, словно здесь собрались не люди, облеченные властью, отягощенные образованием, постами и духовными званиями, а рядовые замученные телезрители. Вот насколько сильно неприятие думающих и верующих людей и каково ощущение бессилия даже владельцев служебных иномарок!