на религиозных торжествах

В своем выступлении на торжествах в честь 100-летия канонизации преподобного Серафима Саровского «его превосходительство» — так обратился к нему Патриарх Алексий II — президент Путин в очередной раз упомянул о некоей «свободе», которую, как надо понимать, нам принесли горбачевское предательство и ельцинский государственный переворот. Честно говоря, я не совсем четко понял, о какой «свободе» идет речь, — оно и неудивительно, наши нынешние руководители норовят говорить абстрактно, обтекаемо, не сразу и поймешь, о чем речь ведут. Но коли президентские слова о свободе звучали на религиозном празднике, то, думаю, речь шла о нынешней свободе совести и об отсутствии оной в прежние, советские времена.

Но прежде чем продолжить разговор о президентском восхвалении нынешней «свободы», позволю себе сделать замечание по поводу участия того же президента в прошедших торжествах.

Я понимаю обязательность участия президента и других руководителей государства в более скромных по размаху и освещению в «свободных» СМИ недавних торжествах по случаю юбилея Сталинградской или Курской битвы. И то, и другое события были решающими в судьбе нашего прежнего (да и нынешнего) многонационального государства. На Волге и в полях под Курском и Орлом миллионы людей разных национальностей, разных вероисповеданий и неверующих спасли нашу страну, да и весь мир от гибели.

Поэтому я понимаю участие президента в празднованиях тех всенародных подвигов. Но меня, мягко говоря, смущает столь выпячиваемое (даже Патриарх, говоря о Серафиме Саровском, не единожды упомянул и президента) участие в православном празднестве руководителя светского государства, в котором религия от государства отделена, в котором помимо православных граждан живут еще и миллионы мусульман, миллионы людей, принадлежащих к другим конфессиям, живут многие миллионы неверующих или убежденных атеистов. И уж совсем не по себе мне становится, когда я вижу, как на православных праздниках в храмах со свечами в руках под наведенными на них телекамерами стоят метко названные в народе, видящем творимую фальшь, «подсвечники», большинство из которых в недавние времена были убежденными (во всяком случае они усердно демонстрировали свою убежденность) атеистами.

Но вернемся к той «свободе», которой так не хватало в прежние годы пионеру Володе, комсомольцу Владимиру, обучавшемуся в Ленинградском университете, а позже члену КПСС, офицеру КГБ Владимиру Владимировичу. Какие такие узы, какие оковы сковывали свободу совести человека, из-за которых, по случаю став президентом, он вдруг стал страстно петь хвалу своему от них освобождению?

Мы с господином Путиным люди почти одного поколения, я всего лет на пять старше него. Правда, меня в отличие от него почему-то никто давно уже не называет молодым. Но тем не менее мы с ним жили в одно время, но когда я слушаю его, то мне кажется, что жили мы в разных странах. Я не имею в виду его долгое пребывание в Германии, где я бывал в те годы лишь туристом. Но даже в ту пору, когда он жил, учился, работал в Ленинграде, километрах в шестистах от моей Москвы, мы с ним видели и испытывали, оказывается, совершенно противоположное.

Поделюсь с человеком, изнывавшим от несвободы советской поры, тем, что выпало увидеть и пережить мне.

В конце пятидесятых, когда мне было десять лет, в подмосковной деревне, находящейся неподалеку от Воскресенска (надо же, какое чисто религиозное название сохранили прежние «безбожные» власти), мне пришлось участвовать в похоронах моей бабушки. И не просто участвовать, а нести икону впереди похоронной процессии. Перед этой иконой во время нескольких остановок процессии читал молитвы священник, шедший впереди.

В ту пору я был пионером, но это мне не помешало выполнить свой долг перед умершей бабушкой.

А когда я уже был постарше и состоял в комсомоле, то мне довелось крестить дочь своего друга детства. Сознаюсь, крестный отец из меня получился никудышный.

Еще позже (в ту пору я уже был членом КПСС) я участвовал в церковной панихиде в храме на Преображенке (и тут «безбожники» религиозное название сохранили!) по моему отцу, кстати, тоже партийному. Добавлю, что и я, и мой младший брат были крещены в Елоховском соборе, хотя отец, повторяю, был членом партии.

Когда крестили мою дочь, я был не только коммунистом, но и членом парткома завода.

Так что не помню, чтобы кто-то рьяно, не говоря уже о жестокости, ограничивал свободу совести в советские времена, в которые прошла большая часть жизни нашего поколения.

Про времена ярой борьбы с религией «Союза воинствующих безбожников» ничего сказать не могу — не жил я тогда, не видел и не испытывал на себе. Но, замечу, из истории известно, что с наибольшей яростью с православием боролись те, кто пришел в революцию, а главное — в революционную власть из семей, в которых исповедовали иудаизм.

Если кто-то усомнится в правдивости моей истории, Бог тому судья. Но сошлюсь на фильм «Я шагаю по Москве». Думаю, никто не заподозрит этот фильм в лживости. Напомню, что в начале этого фильма есть эпизод православной службы в одном из московских храмов. И никому из видевших этот фильм — а зрителей можно насчитать многие миллионы — не пришло в голову усомниться в правдивости этого эпизода или удивиться ему.

Да и московские синагога и мечеть не вчера, не при Ельцине и не при Путине появились. Правда, сегодня, наверное, не хватает места в мечети и синагоге. Но в годы моего детства и юности в Москве не жило, к примеру, такоге количество людей, исповедующих ислам, поэтому в ту пору, думаю, всем места для молитвы хватало.

Чего действительно в ту пору не было, так это телевизионных трансляций церковных служб и уж тем более регулярных выступлений в телеэфире кого-либо из митрополитов. Уверен, что многие в те годы не знали даже имени Патриарха. Если и показывали высшее духовенство на телеэкране, то во время каких-то торжественных мероприятий, когда те в праздничном церковном облачении сидели в первых рядах собраний.

Не было для служителей церкви и иной «свободы». В те годы невозможно было и представить, чтобы служители церкви могли заниматься коммерцией, связанной с торговлей табаком и алкоголем. Но что можно сказать о такой «свободе»? Иисус Христос, как повествует Библия, собственноручно изгнал из храма Божьего торгашей. Так что подобная сегодняшняя «свобода» выглядит очень сомнительно для репутации церкви в глазах верующих. Опять же Иисус Христос на ослике приезжал к своей пастве, а не на шикарных лимузинах.

Не было в советскую пору и свободы для разгула всяческих проходимцев, безбоязненно называющих себя Божьим именем. Кто только не несет людям всяческую ересь, кто только не опутывает их своими паучьими сетями ради собственной корысти в нынешней «свободной» России.

Так что, на мой взгляд, не стоило бы столь рьяно превозносить нынешнюю российскую «свободу» и охаивать прошлое своей страны. Если, конечно, страна эта человеку дорога.

Но не только слова президента, прозвучавшие на религиозных торжествах, зацепили меня. Запомнились и слова Патриарха о «возрождении России».

В толк не возьму, о каком таком «возрождении» идет речь? Неужели священнослужители в отличие от своих прихожан не видят того, что повседневно творится в стране, что происходит с их паствой? Наше общество захлестнула материальная и духовная нищета, процветают безработица, преступность, наркомания, алкоголизм, проституция и массовая беспризорность. В стране царит разгул всяческих сект, в том числе сатанинских. Малолетний ребенок с сигаретой в зубах или с бутылкой в руках, во весь голос кроющий матом, уже не удивляет никого. Дымящие табачным дымом девушки, зачастую пьяные в не меньшей степени, чем их спутники, тоже стали повседневным явлением. И это «возрождение России»? Мне кажется, мы наблюдаем, а некоторые из нас и участвуют в массовом грехопадении, но никак не в духовном и физическом возрождении.

Или Патриарх имел в виду увеличение в последние годы количества верующих, посещающих храмы, собирающихся на подобные православные торжества? Но мне кажется, что и это не может служить доказательством «возрождения России», поскольку высшие церковные иерархи заблуждаются. Я бываю в храме и вижу, что только на Пасху и в Рождество храм заполняется молящимися, что называется, до отказа. Да и все ли, приходящие в храм, поистине верующие? Не стала ли показушная религиозность многих пустой данью своего рода моде, возникшей в нынешнем обществе?

А кроме того, замечаю (живу рядом со Свято-Покровским монастырем, где хранятся мощи святой блаженной Матроны), что многие приходящие в храмы ищут и ждут там исключительно чуда. Чуда спасения от многих бед и несчастий нынешней действительности, чуда излечения, чуда спасения себя и близких от какого-то конкретного несчастья, беды (а сколько таких бед у каждого сегодня!), какого-то иного чуда. Ищут чуда, потеряв веру в себя, в свою страну, в помощь и защиту государства и его структур, призванных помогать людям и заботиться о них. Так это свидетельствует не о возрождении, а об упадке, если не приближающейся гибели государства.

Такие вот мысли навеяло на меня услышанное в дни торжеств в честь столетия канонизации преподобного Серафима Саровского.

Борис ЛЕБЕДЕВ.