По мнению Сталина, реальная сила сторонников Троцкого была в критике серьезных ошибок Зиновьева и Каменева, а сила зиновьевцев - в борьбе с троцкизмом. Отказавшись от этого и вступив в альянс, обе эти оппозиционные силы "самокастрировали себя", а "сложение усилий двух кастратов", по справедливому рассуждению Сталина, "не могло не кончиться ничем иным,кроме как конфузом". Похоже, что эта сталинская оценка вполне справедливы и к некоторым нынешним аналогам Зиновьева и Каменева.

Одним из примеров подобного "сложения усилий" вполне может послужить широко разрекламированное его организаторами так называемое "объединение" РКРП и Революционной партии коммунистов в конце октября сего года. Правда, средства массовой информации и общественность как-то вяловато откликнулись на данную инициативу, дав тем самым свою оценку реальных перспектив "объединенной партии", однако нам есть смысл остановиться на этом явлении поподробнее.

Первопричина подобных телодвижений вполне очевидна - это путинский закон "О политических партиях", предусматривающий весьма жесткие критерии при их государственной регистрации. Если для КПРФ, например, представить в Минюст список на 10 тысяч членов партии, равномерно распределенных по всей территории страны, не проблема, то иных претендентов на звание "коммунистической партии" тут подстерегают серьезные сложности. Та же РКРП, проходя в 1998 году перерегистрацию, подала данные всего на 7200 членов партии. За прошедшие три года за счет вполне объяснимой естественной убыли по возрасту и постоянно идущего (хотя и не в таких масштабах как в 1993 году) перетекания членской базы в другие партии (в КПРФ, но не только), ее численность не возросла. Анализ данных по регионам позволяет определить цифру примерно в 6 тысяч членов РКРП как наиболее близкую к реалиям. К тому же значительная часть членского состава сосредоточена в относительно крупных региональных структурах (Тюмень, Свердловск, Ленинград, Москва) и не соответствует критериям закона по минимальному равномерному представительству региональных парторганизаций. Именно это и подвигло руководителя РКРП Виктора Тюлькина на поиск потенциальных партнеров для вступления в РКРП.

В условиях, когда изначально (так сказать, исторически) заявлялась враждебность к КПРФ, а договориться с Анпиловым, Шениным, Пригариным и Андреевой по тем или иным обстоятельствам не удалось (в первых двух случаях - в силу личных амбиций, в двух последних - в силу разногласий идейного характера), единственным партнером могли оказаться только "революционные коммунисты" Анатолия Крючкова. Для него как для руководителя организации численностью 100-120 человек на всю Россию это был, пожалуй, единственный шанс сохраниться в политике, обменяв самостоятельность на максимально выгодные условия своего вхождения в РКРП. Став "вторым человеком" в "объединенной" партии, Крючков с легкостью отбросил все свои прежние, идущие еще от "Марксистской платформы в КПСС" идейные принципы и пожертвовал последними еще находившимися в его организации "идейными" людьми (как известно, на последнем, созванном с нарушением устава партии, съезде 27 октября 28 человек голосовало за слияние с РКРП, 5 - против, 2 воздержались и еще несколько не голосовали вовсе). Впрочем, реально даже те 100 или 120 человек, которые функционировали ранее под началом Крючкова, не полностью влились в ряды РКРП: так, в Ленинграде, например, ни один из бывших "революционных коммунистов" на учет в РКРП так и не встал, есть информация о выходе из РевПК в связи с "объединением" и в Москве и т.д.

Для Тюлькина грядущее "объединение" было необходимо, во-первых, как повод для массированной агиткампании в надежде, проспекулировав в очередной раз на лозунге "единства коммунистов", переманить в РКРП максимальное количество людей из других партий, включая КПРФ. Пока этого не произошло и, судя по всему, и не произойдет.

Во-вторых, в условиях постоянного раздрая и фракционной борьбы в Московской организации РКРП Тюлькину был крайне необходим некто, способный навести там хоть какое-то подобие "порядка" и "дисциплины", даже разогнав при этом половину членов.

В-третьих, Крючков должен стать весьма полезен Тюлькину как орговик и юрист в смысле работы с Минюстом и Центризбиркомом, поскольку обладает культурой штабной работы и методичного юридического давления, что в подобных делах немаловажно. В Москве ранее у Тюлькина такого человека не было.

В-четвертых, сделав Крючкова номинально вторым лицом в партии, Тюлькин может с успехом использовать его во внутрипартийных интригах против энергичных и умело работающих секретарей обкомов РКРП (Александр Черепанов - Тюмень, Владислав Асеев - Курск, Юрий Терентьев - Ленинград и т.д.), уже сейчас способных составить вполне реальную конкуренцию Тюлькину в качестве лидера партии.

Тем не менее все эти соображения весьма важные с точки зрения внутрипартийной механики явно не приведут к росту численности РКРП и точно не сделают ее центром консолидации всех левых сил. Уж если этого не произошло в 1991-93 годах, то теперь при наличии КПРФ не произойдет и вовсе. Вряд ли в раскрутке "революционной" РКРП будет заинтересована президентская власть (если надумают создавать "альтернативу КПРФ слева", то скорее используют КПС Олега Шенина как более предсказуемую и более управляемую). Весьма вероятна попытка создать "управляемое радикальное движение" со стороны Бориса Березовского, но даже если он и станет всерьез финансировать РКРП, то предание гласности этого факта навсегда похоронит любые электоральные шансы "сподвижников Абрамыча".

Так что, скорее всего в данном случае прав окажется товарищ Сталин...

13 ноября 2001 г. Аркадий Минтаев

http://www.rpk.len.ru/docs/2001/nov13001.html