Уважаемый Николай Николаевич!

Досадно, больно и дико видеть вас в одной компании с Селезневым. С ним — все ясно. Перестанет быть большим начальником — кем еше он может быть? Лицо без определенного рода занятий. Но вы-то! Артист, режиссер, деятель театра. Вам ли держаться за кресло? Труд-но поверить, что вы искренне считаете, будто ваш комитет оказывает какое-то существенное влияние на культурную политику страны. Вы лучше других, наверное, знаете, что в России два человека делают культурную политику: официальный министр культуры Швыдкой и неофициальный — Никита Михалков. Или вы сознательно хотели сделать всю эту думскую историю особенно неприятной для партии? Тоже трудно поверить.

Нам кажется, что вы стали — уж простите за прямоту! — игрушкой в чужих руках. Кто-то вам очень умело напел про вашу исключительность и незаменимость, а это очень приятно слушать. Но, согласившись с этими лестными словами, вы на самом деле слишком низко себя оценили. Какой-то жалкий комитет в какой-то жалкой Думе! Еще раз простите за прямоту, но уже не осталось в стране ни одного человека, которому была бы интересна эта Дума со всеми заседаниями, голосованиями, слисками и Жириновски-ми. Дума очень похожа на гостиницу «Интурист» напротив: здание еще стоит, а внутри уже никаких признаков жизни. Мы имеем в виду нормальную политическую, парламентскую жизнь. О, другая-то жизнь кипит! Интриги, склоки. подсидки и доносы в Кремль. Это вам так жалко потерять? И вы гордитесь своей незаменимость? Среди райковых и федуловых?

Но вы действительно незаменимы. На киноэкране, на подмостки сцены. Нашей культуре требуется срочная помощь. Но не очередных думской резолюцией. Резолюций хватает — не хватает свежих идеи новых форм. Эпоха Ельцина не имела никакого стиля — полная эклектика. Путинская эпоха нашла свой стиль: классическая буржуазная пошлость. Сериалы, мюзиклы,

глянцевые журнальчики с советами, как увеличить бюст на 6 дюймов. Какой-то извлеченный из нафталина Фандорин — какие нелепые обрывки эстетики!.. Методе от противного (очень противного) обнаружилось, что единственна». идея, способная порождать творческие импульсы, — это левая идея. В одной антиглобалистской манифестации больше выдумки, творческой энергии и темперамента, чем в целом театральном московском сезоне. И вам бы соединить ваши левые взгляды с театром! Поставить сатиру Маяковского, сыграть Лени-на, Егора Булычева или Хлудова из булгаковского «Бега»...

Конечно, это наши зрительские мечты, а у вас свои планы. Но неужели в них нет места театру? Было бы очень жаль. Евтушенко когда-то написал: «Грехи прощают за стихи. Грехи большие — за стихи большие». Чем дальше, тем больше вы сами, наверное, осознаете, что ваше поведение по отношению к партии было небезупречным. Если вас стала тяготить партийная дисциплина, вы имели полную воз-можность отменить ее для себя, то есть выйти из партии. Но вы захотели отменить ее для самой партии. Вот это-то и есть абсурд, о котором вы говорили перед пленумом.

Однако эта история — со всеми выводами и уроками — уже в прошлом. Если ваши левые взгляды и ваш талант переплавятся в яркие спектакли, яркие роли, если вы на вашу, скажем, «Оптимистическую трагедию» заставите ходить Чубай-са, как Сталин 27 раз ходил на «Дни Турбиных», то с вашей партийностью все будет в порядке. Хотя и без партийного билета.

Ваши (по-прежнему) поклонники:

В. АДАМОВА, Алла ВЛИНОВА, Н.Н. БОГАТЫХ.

Москва.