По многим опросам читателей и телезрителей самое трагическое событие года - смертельный шквал «Норд-Оста» (как страшно и просто оказалось опустить всю страну!), самое радостное событие - победа теннисистов в Кубке Дэвиса, даже не показанная по ТВ (как призрачно по духовной и практической ценности!). Воистину — пустынный декабрь!

ЛЮБИТЕЛЬ И СЫН МИРА

Надо помянуть, что минувший год был лицемерно объявлен годом Украины в России. Пустоватый год получился — вот последний яркий пример. Кто в СМИ, и особенно на телевидении, вспомнил, что 280 лет назад, 3 декабря 1722 года у отца Саввы и матери Пелагеи родился выдающийся поэт Григорий Сковорода? На своей могиле русско-украинский мыслитель и завещал начертать слова: «Мир ловил меня, но не поймал». Я прочитал их много лет назад, но глубинный смысл завещания открывался постепенно, с опытом, с бесконечными познаниями и дорогами, с проникновением в то ощущение жизни, которым овладел вечный странник в наших общих пространствах Малороссии и России.

Можно толковать эти слова, чисто внешне отталкиваясь от биографической канвы: вот, мол, сын малоземельного казака из села Чернухи Киевского наместничества поступил в престижную Киево-Могилянскую академию, был принят в придворную капеллу, служил учителем пиитики и поэзии в Переяславской семинарии и Харьковском коллегиуме, но в апреле 1769 года, за четверть века до ухода в небесную дорогу, Сковорода получил 25 рублей (немало по тем временам!) за прочитанные в течение полугода лекции — последнее жалованье в своей жизни — и ушел от мирских пут в бесконечное странствие.

В том же ряду ускользания от мирских сетей живет и легенда о том, как тогда же Григорий Саввич чуть не женился на молодой щебетунье — дочке майора-вдовца с Валковских хуторов, которую философ принялся обучать грамоте, влюбился в нее, но сбежал буквально из-под венца в сельском храме, лишь представил в последнее мгновение... Одно утешение — скандально брошенная невеста удачно вышла замуж за уравновешенного и состоятельного человека. А Сковорода продолжил скитания – Таганрог, Бабаи по Харьковом, Великий Бурлук.Записбиографа: «Отправился он в путь из села Хотетова в Украину». Как, в Украину?! — воскликнет читатель, знающий только современные границы незалежной республики. Так... Сам Сковорода обыкновенно называл Малороссию, или свободную Гетманщину, матерью, а униатскую Украину, подвластную Речи Посполитой, — теткою «по жительству его в оной и по любви к ней». А нынешние восточные области назывались тогда Слободской Украиной, где свободно селились беглецы из униатских земель. Центром Слобожанщины, которая вся знала его в лицо ("Гляньте, та це ж старчик Григорий йде!»), стал Харьков, а судьба самого Сковороды явилась средоточием творческих поисков и духовных противоречий эпохи.

В его человеческом, поэтическом и философском наследстве переплелись пространственные и исторические пути наших братских народов. Что бы там ни твердили политиканы, есть глубинные связи, «сердечные мнения» народной души, которые и призывал постигать мыслитель. «Мнения подобны воздуху, он между стихиями не виден, но твердее земли, а сильнее воды: ломает дерева, низвергает строения, гонит волны и корабли, ест железо и камень, тушит и разъяряет пламень...Так и мысли сердечные — оне не видны, как будто их нет, но от сей искры весь пожар, мятеж и сокрушение, от сего зерна зависит целое жизни нашей дерево: естли зерно доброе — добрыми (в старости наипаче) наслаждаемся плодами; как сееш, так и жнеш».

Мораль в своих баснях, которые он иногда слагал параллельно — на русском и на латинском, автор часто называл «приказкой» или еще образнее — «силой». И впрямь, читая обобщения, афоризмы самого Сковороды или приводя точные высказывания любого другого автора, хочется не назидательно произносить: «Мораль...», а восклицать: «Сила!..».

Ах, ничем мы не довольны —

се источник всех скорбен!

Разных ум за геев полный -

вот источник мятежей.

В этих строчках, в этой «силе» — не пустое бодрячество, а ощущение полноты и ясности Божьего мира. Собственно, в чем сила и очарование наследия и судьбы самого Сковороды, запечатленного в бронзе идущим с котомкой по Подолу? Возле любимого памятника в Киеве я снова понимаю, что он дает жизненный пример, обнадеживает, влияет на потомков не только многозначительными или лукавыми писаниями, но прежде всего неуловимой, не понятной для многих сутью и завещанной мудростью, разлитой в воздухе славянских равнин: «Не по лицу судите, но по сердцу... Глава в человеке всего — сердце человеческое. Оно-то есть самый точный в человеке человек, а протчее все околица...».

Всегда низко кланяюсь ему за эту поддержку, за урок, преподанный всей его страннической жизнью: нынешние информационные технологии, виртуальные телевизионные и литературные миры — «околица», «разных ум затеев полный — вот источник мятежей». Но ведь они в XXI веке есть, господствуют, эти затеи?! — воскликнет потребитель масскульта и Интернета. Да есть, опутывают и диктуют, но есть невнятные движения души, вечные книги, а в них — нетленные суждения о человеке и смысле жизни, есть, наконец, нескончаемый шлях, который зовет к горизонту и ведет в свою Ивановку, где умер мыслитель, завещав начертать на могиле: «Мир ловил меня, но не поймал».

ПОКАЖИТЕ РОССИЮ!

Свою очередную, как всегда, плохо выстроенную программу «Самодеятельность угрожает культуре», в которой каждый говорил о своем, М. Швыдкой решил закончить эффектно, утереть нос всем профессионалам: «Эту программу готовят два непрофессионала — ведущий и продюсер». Не хочу даже обсуждать это никчемное кокетство министра культуры, потому что он сделал провокационное шоуменство профессией, увы, в ущерб основной работе. Убежден в этом, как бы ни заливал министр, что пишет по четыре программы в свой выходной. Так не бывает — телевидение забирает у человека куда больше времени и сил, чем длится запись или эфир.

Меня просто перевернул заключительный манерный пассаж, который еще раз подтвердил, что Швыдкой прекрасно все осознает и не пускает русское искусство на канал сознательно: «Мне довелось сопровождать целый коллектив дам от сорока лет и старше в США». Не сразу и поймешь, что речь идет просто о народном хоре, фольклорном коллективе — так чего ж выпендриваться? «Так вот, — продолжал красоваться ведущий, — в музыкальной академии были все в восторге и не хотели отпускать этих дам. Они не были профессионалами, они просто жили в песне...». Дурной тон не называть коллектив, с которым сопровождающий блеснул в США, но еще хуже другое — почему же не показать его всем нам, чтобы и мы пришли в восторг? Зачем нам лицезреть одну и ту же тусовку, перетекающую из программы в программу?

Елена Камбурова, которая никак не могла четко сформулировать свою мысль и сбивчиво обвиняла абстрактных непрофессионалов, путая самодеятельность с необразованными представителями штампованной, бездарной масскультуры («Фабрика звезд», прости Господи), повторяла: «Есть исключения, их очень много... Вот Ольга Сергеева живет в своей деревне и потрясающе поет». Во-первых, выдающаяся исполнительница народных песен Ольга Федосеевна живет не в деревне, а в районном центре Усвяты Псковской области. Когда записывали пластинки с ее песнями, она работала в столовой. К ней приезжали музыковеды, фольклористы, плодотворные уроки взяла у Ольги Федосеевны молодая тогда певица Евгения Смолянинова.

Когда я услышал Сергееву более 20 лет назад, ей было уже 55 годков. Что сталось с этим самородком, здравствует ли она, как хранится и используется ее наследие? Не знаю, к сожалению... Ни Камбурова в программе, ни целый канал «Культура» ничего конкретного и важного не поведали. Вот в чем беда нашей глубинной национальной культуры — она чаще всего для бутафорских праздников, презентаций а-ля рус да выездного «буфета» Швыдкого используется. Почему неведомых бабушек надо только в Бруклинской академии демонстрировать? Покажите всей России — ведь целый канал в руках... Нет, опять междусобойчик устраивают с нескончаемой сбив: чивой трепотней и саморекламой...

ПАТРИОТИЗМ В БЛАГОСОСТОЯНИИ?!

Прежде строки Александра Блока из цикла «На поле Куликовом» цитировали в пафосных статьях и романтических сценах, игнорируя авторские знаки препинания: «И вечный бой! Покой нам только снится...». Но у Блока нет запятой и паузы, строка и мысль продолжаются: «И вечный бой! Покой нам только снится сквозь кровь и пыль...». Не степная кобылица летит сквозь кровь и пыль, а сны через них приходят, и потому не может русский поэт впасть в состояние покоя, благополучия.

По русской земле ныне текут реки насильственно пролитой крови и материнских слез, вздымается пыль от взрывов, тротиловых и информационных, от проносящихся троек, барских и курьерских с дурными вестями, но, оказывается, молодых стихоплетов пора отучать от Блока и призывать к покою и благополучию.

В подмосковных престижных Липках прошел 2-й форум молодых литераторов, который проводили Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ Сергея Филатова, названного так отцом — рабочим поэтом в честь неприкаянного Сергея Есенина, и возглавляемый им же Конгресс российской интеллигенции. Собрались аж 150 дарований из многих регионов, но в отборе их крупнейшие и авторитетные писательские союзы не участвовали. Попадали авторы соросовских «толстых» журналов и... Интернета. В предисловии к итоговому сборнику «Пролог» авторы С.Филатов и Т.Кузовлева прямо сетуют, что 50 процентов населения оказались за чертой бедности. Но это им нужно лишь для того, чтобы вывести новую, дикую для русской литературы формулу патриотизма, припечатав патриотизм того же державника Пушкина: «Беда, когда политики, да и некоторые писатели, ассоциируют патриотизм с державностью и шовинизмом... Истинный же патриотизм все-таки связан с такими понятиями, как качество жизни человека, техничеcкие достижения…Истинный же патриотизм все-таки связан с такими понятиями, как качество жизни человека, технические достижения… С благополучием страны и благосостоянием людей». Ну-у, до подобных формулировок докатиться нужно! Ладно бы ельцинский администратор и идеолог таким суконным языком выражался, зачеркивая нерв и суть русской литературы, но ведь вторая-то подпись принадлежит хрупкой поэтессе!

Татьяна Витальевна, не вы ли писали с пафосом такие стихи?

Голос смерти в грохоте орудий,

Города в руинах и золе.

Люди,

Разве счастливы мы, люди,

Если дети гибнут на Земле!

Еще полтора десятка лет назад мы и помыслить с вами не могли, что столько детей будет гибнуть у нас в войнах, в утробах матерей, в притонах и нищих семьях. Половина страны считает себя несчастными, обездоленными, а вы с Филатовым призываете воспевать благосостояние и благополучие, выдавая их за «новый патриотизм». До каких же глубин отречения от традиций отечественной поэзии надо дойти, чтобы перечеркнуть собственные слова из предисловия к книге 1984 года «Мы все за шар земной в ответе», написанные совместно с покойным поэтом Олегом Дмитриевым: «Нам не безразлично, счастливы или нет наши соотечественники, счастливы или нет наши соседи по планете. Счастливы или нет? На это в первую очередь откликаются сегодня поэты». Мне казалось, что эти нервические строки принадлежали вам, а не спокойному, как танк, Олегу. Так что, теперь стало безразлично? Теперь главное — технические достижения и качество жизни? Приснился вам все-таки, вопреки Блоку, покой сквозь кровь и пыль, померещился в интерьерах фондов и конгрессов. А жаль: трепетные стихи в молодости писали...

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПУСТЫНЯ

В России многое разрушено, разграблено, приведено в запустение, но очередной бесснежный декабрь обнажил не только раны оголившейся земли, замерзшие корни, но и полную пустоту духовной жизни, отсутствие организующих идей, согревающих людей общих переживаний. Все даты месяца — 8 декабря, день беловежского сговора путчистов и развала СССР, 12 декабря — день пустой, почти никем не прочитанной и не исполняемой конституции, приближение 30 декабря, 80-летней годовщины образования СССР с пародийным подведением года Украины в России — еще раз доказали: ну, бескрайняя идеологическая пустыня простерлась, и особенно жалкими кажутся потуги-миражи в этой пустоте, перед которыми топорные акции ведомства Суслова кажутся содержательными и достойными.

Возьмите такой позор — обсуждение 100 вариантов гимна Союзного государства Беларуси и России: ведь ясно же, что Селезневу с Кобзоном можно и 1000 куплетов прослушать, но если нет идеи объединения, ясно выраженной воли, перед которой замолкнут все злопыхатели и клеветники, — какой гимн, какое концентрированное выражение духоподъемного государственного порыва можно запечатлеть? Вот и жуют записные тусовщики да халтурщики под бред ТВ («Сам Укупник пишет, а говорят, и Пахмутова возьмется!») бездарные, бессмысленные слова. Что за ними?!

Помню, мы вели с Сергеем Михалковым предъюбилейную телебеседу, интересную и достаточно откровенную. Зашел разговор и об истории создания гимна. Вдруг он сам спросил у меня:

— Как вы думаете, а почему Сталин остановился тогда на нашем варианте?

— Думаю, из-за слов: «Сплотила навеки Великая Русь».

— Молодец, — похвалил меня восьмидесятипятилетний мастер, — ему надо было создать гимн, который под черкнул бы то, что и прозвучало потом во время знаменитого тоста в честь Победы. Остальные слова мы переделывали не раз, а начальные две строчки стали главными.

Да, остальное можно было сколько хочешь переделывать, коль суть ясна: Сталин знал, что победит в войне с фашизмом Великая Русь, сплотившая все народы. Нынешний вариант слов гимна Михалкова слаб не столько по стихам, сколько по отсутствию великой идеи, образа-знамени, потому что вокруг — поражения, раздрай и цинизм.

Стыдно было слушать ложь президента Кучмы, который весь минувший год в России увертливо говорил одно, а на Украине уверенно и озлобленно — другое. Посмотрите на ускользающую улыбку этого блудного сына погибшего фронтовика — политрука Кучмы и убедитесь, как опустошительно двурушничество. О каком успешном годе можно вякать, если даже экономические показатели в отношениях России и Украины резко снизились? Я уж не говорю о том, что наши славянские страны, могучие ветви славянской культуры держатся на Слове. Какую совместную писательскую встречу, какую литературную акцию мы можем вспомнить? Мне, хорошо информированному человеку в этой области, ничего не приходит в голову.

Ну а якобы праздничный день ельцинской конституции вообще показал полную бесплодность либеральных лет. Одна только новая программа неунывающего таратора Радзинского была: «Русь, куда несешься ты?», а так —советские художественные ленты, комедии Гайдая, телефильм о советской певице Зыкиной да передача о советской олимпийской чемпионке Родниной. Кому интересны ее перестроечные метания и восторги по поводу либерального Запада? Что стоят они перед одной слезинкой на пьедестале под советским флагом? Так что даже оттенка праздника ельцинской конституции без великого советского проекта нет.

Уберите эти программы, фильмы, вычеркните из сетки простым карандашом — ну, просто серая пустыня, полная мрака, обмана, никчемной болтовни... «Русь, куда несешься ты?»

ВЛАСТЬ И ЛИТЕРАТУРА

Накануне Нового года в Министерстве печати собрали книгоиздателей, чтобы обсудить концепцию отчетной, так сказать, экспозиции России на Международной книжной ярмарке во Франкфурте, которая каждый год передает эстафету стране — главному гостю. Наконец-то после разделенной Кореи и «великой» Литвы в 2003 году пришел черед России. Какова неповоротливость: символическая передача главенства дежурно и скомканно (по вине чиновников министерства!) прошла в Германии в начале осени, а только сейчас чиновники решили обсудить концепцию, не предложив собственных идей и соображений.

«Давайте сделаем композицию в виде тройки!», -крикнула с комсомольским задором одна издательница. Осталось соорудить еще трактирную стойку в виде книги, выпустить ансамбль Бабкиной и медведя в юбке. Стенд России предстанет во всей своей красе!

Но, несмотря на подобное убожество представлений, в одном министерство убеждено точно и бесповоротно: Союз писателей привлекать не нужно! Куратор из Министерства печати так и сказал: пусть это будет экспозиция издателей, печатников, так сказать, а не писателей. В стране таких корифеев книгоиздания, как Плетнев, Суворин, Сытин, боготворивших своих авторов, это звучит дико! Но без отдельных представителей не обойтись: будут, наверное, как всегда, А.Битов — он представляется немцем по крови и представляет Пен-клуб, В. Сорокин — его печатные экскременты любят немецкие издатели, ну, Д. Быков, наверное, прилетит из эфира, где он еле умещается, Д.Пригов какой-нибудь... Сошлются на устроителей, на собственную инициативу, на что угодно, лишь бы сохранить привычную тусовку. Но сегодня случай-то другой!

На Международной ярмарке официально объявлен год России, и под это (на целый год, а не только праздничную неделю!) выделено из бюджета, из общенародных средств Министерству печати и Министерству культуры 2 миллиона долларов. Говорят, что Литва в свой год вложила 6 миллионов, Корея — называть страшно. Но и 2 миллиона — неплохие деньги. Почему Лесин и Швыдкой будут их тратить, сооружать экспозицию а-ля рус исключительно по своему усмотрению? Почему литературу многоцветной и многонациональной России должен представлять однообразный по составу Пен-клуб или привычный междусобойчик?

Устроители таких парадных мероприятий поспешно ссылаются на расколотость, неоднородность писательского сообщества, на иные высосанные из пальца трудности. Убежден, что Союз писателей России прекрасно может объединиться с Российским союзом писателей, чтобы достойно и ярко представить современную литературу на государственной экспозиции, пригласив певцов Русского Севера и Кавказа, бытописателей Москвы, летописцев Поволжья и сказителей Якутии. Под такую программу как раз и издаются достойные книги, делаются ставки на молодые таланты, проводятся дискуссии в СМИ и творческие поездки, освещающие нынешнее положение книги в мире и в России. «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что считает прекрасным и истинным, по чем вздыхает», - говорил Ф.М. Достоевский. Мнение народа, его высший счет полно представляет только литература. Почему на любом международном форуме русский народ, высоту его вздохов должны мерить только по инсинуациям Ерофеева или Сорокина, которые утверждают: вот таков он народ и есть. Но это — ложь, унижающая Россию!

Еще один гневный жест писателей России — письмо всех участников пленума, творцов и ученых, филологов и журналистов, лауреатов и депутатов разных национальностей, которые криком прокричали, что невозможно, преступно и недальновидно держать на должности министра культуры Михаила Швыдкого, который, как выразился Валентин Распутин, словно испытывает: какую же степень унижения в его устах вытерпит русский народ?

Когда ведешь прямой эфир радио «Резонанс», слышишь много яростных вопросов, нареканий в свой адрес: почему не скажете со всей прямотой Путину, Швыдкому и др. то-то и то-то? И вот появилась всероссийская показная возможность самим их задать в декабре. О чем только не спросили Путина: о НАТО и личных интересах, о часах и елках, но больше — о невыплаченных зарплатах и холодных батареях. А надо-то было как раз и задать определяющие вопросы: почему все богатства сосредоточены в руках 12 кланов, сколько можно терпеть Касьянова, Грефа, Чубайса, Швыдкого, когда вы прекратите политику ельцинизма? Без принципиальных ответов на них и ответных действий даже батареи теплыми не станут. Увы, соборного понимания и волеизъявления у измученного народа нет. Ну и те, кто отбирал вопросы, постарался, чтобы все свести к пиару, к привычной декабрьской пустоте.

ИЗЛИЛИ ДУШУ, И ЧТО?

В декабре по устоявшейся традиции прошел VII Всемирный Русский Народный Собор, тема которого была сформулирована так: «Вера и труд: духовно-культурные традиции и экономическое будущее России». Когда я шел на заседание Собора, то вспоминал простые, как хлеб, слова Андрея Платонова: «Труд есть совесть». Собор, который призывает объединиться совестливых людей, действует по благословению и под духовным руководством Русской Православной Церкви, но собирает под сводами Свято-Данилова монастыря или Соборного зала Храма Христа Спасителя, как последние два года, людей и проповедников разных конфессий, традиционных для России, а еще больше — писателей, политиков, общественных деятелей, ученых, простых граждан-мирян.

Собор широк, вместителен и подлинно демократичен, но кому-то противен и устрашающ сам его правдивый и призывный дух. Им было преисполнено и послание Святейшего Патриарха, который по настоянию врачей отложил свое первое появление перед паствой именно на VII Соборе (число-то святое!), и заглавное выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Основная боль его сосредоточилась в словах: «Постоянно взвинчивающаяся система потребления, которая подхлестывает человека только для извлечения благ, является греховной и порочной». Мне послышалось сначала более точное словосочетание — «взвинчиваемая система», я даже запись проверил — ведь и впрямь не столько сама система взвинчивается, сколько навязываемая хозяевами жизни мораль через купленные СМИ подхлестывает этот порочный путь в бездну.

Великий русский историк Василий Ключевский, составляя тетрадь выстраданных афоризмов и мыслей об истории, под №1 поместил такое высказывание с горькой иронией: «Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности», то есть: чем менее духовно и нравственно какое-то явление, тем легче и чаще оно повторяется. Но повторяется и возмездие! Не случайно митрополит Кирилл напомнил, что одной из причин революционных потрясений было нарушение основ экономической этики или вообще всякое ее отсутствие.

Когда общество раздирается страшными противоречиями, а национальные богатства, дарованные Богом, распределяются столь безбожно, необходимо не только соборно высказывать благие пожелания, но и решительно искать пути к более справедливому жизнеустройству. Потому-то все так ждали на открытии запланированного слова президента России, но Владимир Путин лично не появился, а приветствие Собору доставил чиновник его администрации только к концу заседания, в 17 часов 40 минут, когда, по горькому замечанию президента Международного фонда славянской письменности и культуры Вячеслава Клыкова, в Соборном зале «осталась пятая часть от тех, кто любит тусовки». Ну и прессы с телекамерами простыл след. Поэтому позволю повторить его сверхкраткую и невыразительную эпистолу: «Тема вашего обсуждения «Вера и труд» волнует всех, кто размышляет не только о сегодняшнем дне страны, но и думает о будущем, о благополучии грядущих поколений. Уверен, что без укрепления духовных начал нашей жизни, ее нравственных основ невозможно поступательное развитие общества, формирование эффективной, социально ориентированной экономики и ответственного отношения к труду, повышение благосостояния граждан».

По залу прошел иронично-усталый смешок, но митрополит Кирилл с готовностью и завидным мужеством подхватил и развил явно запоздалое, казенное пожелание: «Очень важно, что в приветствии прозвучала тема социально ориентированной экономики. Это то, над чем работает Собор. Мы были озабочены именно тем, каким образом эффективно развивающаяся экономика может быть повернута лицом к человеку, каким образом результаты ее могут содействовать всеобщему процветанию, полноте бытия?».

Ну, о всеобщем процветании даже и в форме проповеди о будущем говорить не приходится, но все-таки какие-то соображения прозвучали. Как теоретические, так и начетнические. Неисправимый евразиец Александр Дугин выступил с чисто идеалистических позиций и заверил, что «Труд—ценней оплаты». Это по своей красивости и широте перекликается с персидской поговоркой: «Работа задаром лучше безделья». В центре Москвы на красных бархатных креслах или под пальмами жаркого Востока такие перлы слушать нормально, но попробовал бы оратор это повторить в замерзающем поселке, где на единственном предприятии задерживают зарплату, а детишкам нечего есть! Теоретизировать легко: «Тот, кто работает и кто платит, совершают равно жертвенный акт и чувство справедливости — эта тонкая материя выступает мерилом». Говоря приземленно: есть у вашего работодателя чувство справедливости, готов он жертвенно поступиться своей сверхприбылью — он достойно заплатит. А ну как нет? Что ж, никаких иных социальных механизмов и законов, кроме нравственного императива, не осталось? Зачем тогда те же профсоюзы на Соборе были представлены? Куда современнее звучат слова Льва Толстого: «Труд не есть добродетель, но неизбежное условие добродетельной жизни». Условие только, но "даже его создать порой не можем, коль есть явная и скрытая безработица! Так о какой же добродетельной жизни мечтать в рамках антихристианского социального и политического устройства?

После таких горьких вопросов уходишь от величественной громады Храма Христа Спасителя со смятенным чувством — ведь все сегодня все понимают, говорят соборно и в лад: президент, церковные иерархи, политики, озабоченные выборами, добросовестные ученые и честные журналисты, но уже стало казаться, что так много, громко и правильно произносится пустых речей для того, чтобы ничего не менять в сегодняшней жизни, пытаясь перенять и мировой и отеческий опыт. Убегая от греха уныния, стал делиться своими сомнениями с друзьями, ногие испытывают то же недоумение, что громогласно выразил с трибуны Илья Глазунов (цитирую по памяти): «Семь лет мы говорим с высочайшей трибуны одно и то же. Что меняется? Где в зале критикуемые члены правительства? Понятно, что им это не надо — в правительстве нет русских!» (Бурные аплодисменты). Илья Сергеевич, конечно, преувеличил в запале, но меня, как и многих патриотов, количество чистокровных русских в правительстве не интересует — удручает полное пренебрежение - ими интересами народа России. И они настолько убеждены в правоте, настолько поощряемы высшей властью, что слышать ничего не желают. А загнанные в резервацию аборигены пусть выпускают пар в роскошных интерьерах. Излили душу, и что?

Невольно повторяешь про себя другое высказывание Льва Толстого: «Ничто так не поощряет праздности, как пустые разговоры». Даже, прости Господи, и Соборы!

СИНИЧКИ И СНЕГИРЬ

В какое межеумочное и фанфаронское время мы живем! Берешь правительственную «Российскую газету», на первой полосе — фотография светской тусовки, где Никита Михалков читает книгу с менторски поднятым пальцем. Пространная статья сообщает, что режиссер и председатель Фонда российской культуры «стал еще и книгоиздателем», выпустил в издательстве «Сибирский цирюльник» (какая маркетинговая безвкусица!) книгу Василия Розанова и Ивана Ильина. Официальная газета вымирающей России пишет на двух полосах (?) с манерным придыханием: «Степенная медлительность негромко переговаривающихся между собой гостей, камерный квинтет и приглушенное мерцание электрических свечей -все это напоминало салонные вечера московской интеллигенции девятнадцатого века». Ах, неужели журналистка их посещала?! И стол, наверное, потом был дворянский, если Людмила Гурченко взялась судить о религиозных мыслителях: «Розанов и Ильин — то самое лекарство, необходимое русской душе для восстановления измотанного тяжелой болезнью организма». Какое-то теньканье синички...

Птицы-синицы не поднимут шума по главному вопросу: когда же народный организм измотать успели и почему выздоровления нет, коли Розановым и Ильиным заполнены книжные магазины и библиотеки? Захотелось еще и Михалкову выступить первооткрывателем и целителем. Отчет о дворянском салоне так и называется: «Вот послушайте! Розанов и Ильин в прочтении Михалкова». Ну, в отборе, допустим, а не в прочтении. Мало напечатать заметочку «Мое отечество»: «Одна лошадь, да еще старая и неумная, везет телегу; а дюжина молодцов и молодух сидят в телеге и орут песни». Дать прочтение — значит объяснить, почему старая кляча Россия не умнеет, что за дюжина захребетников сидит (как раз столько кланов грабит сегодня Россию!), какие песни они орут, а заодно, что делает в телеге, скажем, объединение паразитов «Отечество — Вся Россия»?

И словно по контрасту в тот же декабрьский вечер в Центральном доме российской армии прошел вечер старейшего русского поэта, народного любимца Виктора Бокова, родившегося в то время, когда Розанов и писал свой опавший лист про клячу Россию, которая вскоре скинула все-таки самоуверенных седоков. Сам Василий Розанов умер на сергиево-посадской земле, которая подарила России песенный талант Бокова и помогла в лице главы администрации Василия Гончарова издать к 88-летию поэта книгу молодых, естественных, как дыхание, звонких стихов. В огромном сборнике, который мне посчастливилось редактировать, — только новые стихи нестареющего мастера.Есть у Виктора Федоровича нежная зимняя песня «Снегири мои красногрудые» и замечательное стихотворение с державинским названием «Снегирь»:

Я люблю снегиря за подобье пожара,

За его откровенную красную грудь.

Мать-Россия, моя снеговая держава,

Ты, смотри, снегиря своего не забудь!

Снеговая держава, трудовая и душевная Россия, встречающая не лучший Новый год с тревогой и надеждой, не забывает своего певца, который и в 88 лет являет пример высокого служения, продолжает, несмотря ни на что, не слушая теньканья приспособившихся синичек, свою «песню победну», как писал не столь почтенный по возрасту старик Державин, благословивший Пушкина.

Да благословят нас наши великие и не возвеличенные предки, да помогут добрым словом-поступком знаменитые и безвестные современники, честно делающие свое дело во благо России!