В городе Шахты нет сегодня никаких общественных волнений, нет забастовок и бунтов. Люди плачут, страшатся будущего и горюют о прошлом в одиночку —каждый на своей кухне. Так им кажется безопасней. Шесть с половиной тысяч человек только в этом шахтерском городе оказались выброшенными на улицу в результате рутинной «рыночной» процедуры — перераспределения собственности. На 70 процентов государственный «Ростовуголь» прекращает существование и заглатывается частным собственником — компанией «Русский уголь» во главе с В.Варшавским.

Прекращена работа на пяти крупнейших шахтах города. Людям выдали уведомления об увольнении, оборудование шахт демонтируется, перевозится на те предприятия, которые уже стали собственностью «Русского угля». Но при этом «Русский уголь» считается инвестором, а в глазах шахтеров — всесильным хозяином, от которого теперь зависит их судьба:

даст или не даст работу. Ясно, что всем не даст. Пронесся слух: будут набирать вахтовиков для работы на Шпицбергене. Но сколько, каких — никто не знает. Хотя что тут знать? Сколько их может поместиться в самолете — вот столько и возьмут. И повезет только самым молодым и здоровым. Тем же, кто 15—20 лет отработал в лаве, рассчитывать просто не на что, даже если им около сорока лет. Тем более безнадежна ситуация для пятидесятилетних. Молчат, чего-то ждут, на что-то надеются...

Надеются, хотя у всех перед глазами — умирающие рабочие поселки города. Погибают поселок Таловый с закрытой еще ранее шахтой, поселок имени Красина. Работы нет, нет денег в городском бюджете на ремонт домов, дорог, школ и садиков. Шахта работала — все было. Шахту закрыли — поселок гибнет.

Гибнет и город. Коммунальная система разрушена. Система водоснабжения изношена на 85 процентов. В результате 58 процентов питьевой воды уходит в почву, заливает поселки и улицы города, разрушает дороги. А в квартиры воду подают по графику. Да и то далеко не всегда. К этому постоянному раздражителю для людей прибавился новый.

Повысили почти до рубля тарифы на электроэнергию. Ввели электронную систему учета квартплаты. А как же! Если Москва экспериментирует с добровольной 100-процентной оплатой жилья, то Ростовская область не отстанет, введет принудительную 90-процентную, двинет реформу дальше столицы, да еще прижмет неплательщиков! В массовом порядке поступают людям расчеты по их долгам за квартиру. Оказывается, они, месяцами работающие на дядю, кому-то еще что-то должны! Самое удивительное, что они сами в это верят, плачут, волнуются, умоляют Христа ради не выселять из квартир (хотя бы до весны, когда пойдут огороды и можно будет сэкономить на еде, питаясь своей редиской! Сэкономить на детях, чтобы уплатить `«прогрессивную», реформаторскую квартплату. Радовались было, что ранняя весна, — скоpee бы на дачу. Приехали, глянули — ужаснулись. Все дачные пригороды зимой стали добычей горемык-бомжей, бродяг—таких же, какими, вполне возможно, скоро станут девять из десяти шахтеров. Дачные домики в этом году оказались разворованными так, как никогда. Все, что можно было унести, съесть, вытащить оттуда, — вытащили. Даже провода обрезали { все-таки цветной металл, который можно додать за копейки).

С каждым месяцем все труднее передвигаться людям по городу. Общественный транспорт

— два государственных предприятия — задушили налогами, а частные «Газели» с пятирублевым проездом шахтинцам не по карману.

Но и предприниматели стонут, уходят в теневую сторону бизнеса, ликвидируют предприятия как юридические лица. С увеличением в два раза налога на землю, с введением социального налога получить прибыль, просто выжить мелкому бизнесу невозможно. И он или уходит от налогов, или просто ликвидируется, пополняя ряды безработных и голодных. Так что и отсюда в городскую казну — никаких поступлений.

«Душат шахтерский город изо всех сил, — говорит депутат городской Думы Владимир Проценко. — Никак не хочет понять губернатор области, что нет добычи угля — нет и социальной инфраструктуры, потому что деньги в бюджет дают только работающие шахты, а не закрытые. Сегодня дефицит городского бюджета — 17 миллионов. Откуда взять эти деньги? На шахтах, что закрыли ранее и закрывают теперь, угля — на 50— 70 лет работы вперед! Зачем же их закрывать?»

Владимир Андреевич рассказывает о дикой случайности, из-за которой рабочие не получат от государства долгов по зарплате за 11 месяцев — примерно столько они работали в «Ростовугле» фактически даром, выдавая нагора уголек, обогащая кого-то не ведомого ни им самим, ни их полуголодным семьям. Оказывается, говорит Проценко, деньги-то в казначействе есть, да вот только нет документации о реструктуризации «Ростовугля», и казначейство без нее денег не дает.

Может, им выдаст долги новый собственник? Если его называют инвестором, значит, в его угольной компании деньги есть и отрасль прибыльна? — спрашиваю его. Как бы не так! Когда профсоюзы обратились к представителю «Русского угля» с этой просьбой, им просто ответили, что долг — государственный. Пусть государство и платит. И вообще профсоюзам дали понять, что всякие «страрорежимные» слова насчет колдоговора неуместны в новой ситуации. В лучшем случае хозяин сам договорится с наемным работником, без профсоюза.

Самое печальное, говорит Проценко, что намерения бороться за свои права нет ни у профсоюзов, ни у шахтеров. Собирали три конференции — все ушло в слова. Более-менее активный сегодня — независимый профсоюз горняков под руководством Игнатовского Геннадия. Катальников же больше на словах грозен, а дела нет.

Вынесли профсоюзы постановление: расследовать законность закрытия пяти шахт. Обратились к прокурору области Харьковскому, чтобы провел расследование, — никто не то что не провел, даже внимания не обращает. Сказали, что шахта закрыта, приступили к демонтажу, и все.

Как живут шахтеры? — спрашиваю Проценко. Он горько вздыхает: «За счет жен. Те, кто успел пристроиться с торговлей импортным барахлом на местном базаре, имеют копейку. Но разве всем там места хватит? Да и покупателей с каждым днем все меньше. Так что в этот рынок новые безработные не впишутся. А живут как? С пшенки на перловку перебиваются. Сравнить даже нельзя с тем, как жили еще десять лет на-зад!..»

Видите, сколько нагорожено проблем! И одна цепляется за другую, продолжает, усугубляет ее. Порождают их абсурдные с точки зрения здравого смысла поступки: уничтожение производства, передача в частные руки государственной собственности, а главное — полное безмолвие и покорность людей. Самое главное — покорность и безмолвие!

Жанна КАСЬЯНЕНКО.